Читать книгу ЧТЕЦ ДУШ. Большая Игра Темных Сил - Вия Мирт - Страница 7

Жители Осиновой Аллеи не отличались сильными административными навыками, но июнь неумолимо катился к исходу, а список требований к голосованию был не то что не закончен, а даже еще не начат. Голем небрежно, как котенка, схватил за шкирку любезничающего с Крисом Филиппа и потащил за стол в таверне. Коротавшие утро за пивной кружкой завсегдатаи тут же подтянулись сюда же.

– Бери лист бумаги и ручку, оболтус! – скомандовал Голем.

Инертный Филипп глубоко вздохнул и подчинился.

– Ну? Какие будут у тебя мысли? – продолжил Голем строго.

– Я… это… не хочу жениться, – почти умоляюще произнес Филипп.

Все увеличивающаяся публика грянула смехом.

– Поздравляю! Твои желания совпадают с твоими возможностями, ибо я еще не видел ни одной женщины, которая бы на тебя позарилась! – съязвил хозяин таверны, и толпа снова засмеялась. – А теперь все то же самое и с аргументами!

Матрена, которой доброжелательные соседи уже донесли о происходящем в таверне, влетела в зал как ошпаренная. От нее пахло кошачьей едой и было заметно, что волосы уложены на скорую руку.

– Что тут происходит? – угрожающе рявкнула она с порога.

– А ничего не происходит! Твой сын наконец-то нашел время для исполнения своих обязанностей секретаря магической гильдии! – спокойно ответил Голем, ничуть не напуганный угрожающим тоном нерадивой мамаши.

Матрена нервно выдохнула, не найдясь что противопоставить, лицо ее налилось пунцом, и она принялась локтями расталкивать зевак, облепивших стол, где сидел Филипп.

– Я думаю вот что, – открыл рот Сет откуда-то из угла заведения. Толпа рефлекторно обернулась на голос. – Женщина должна иметь капитал для создания семьи! Чтобы мужчина, которого она берет в мужья, мог его приумножать!

Женская половина публики ахнула.

– Ну, каков наглец, а?! – выпалила Матрена. – Ты, чучело аморфное, только и думаешь, как бабе на шею сесть и ножки свесить! А на кой ты, недоумок нищий, нам втрескался, ты не думал?

Женские голоса захохотали и начали вторить «да, да!».

– А ну повежливее говори с моим мужем! – завизжала Прасковья, только что вошедшая в таверну.

– Завали хайло, лошадь ломовая! – дерзко ответила Лагуна. – Альфонсы никому не нужны, Матрена права!

Матрена благодарно кивнула в сторону Лагуны, затем продолжила:

– Проблема не только в том, что мужчин мало по численности, но и в том, что здоровые и половозрелые мужчины не заинтересованы сейчас в продолжении своего рода.

– Я редко соглашаюсь с Матреной, но здесь я согласна, – робко добавила Фрейя. – Мужчины не предпринимают никаких усилий для покорения женщины и создания семьи. Они знают, что женщин много и можно ничего не делать. Какая-нибудь да подберет!

– Интеллигенция верно подметила, – ровным, но резким тоном произнесла Матрена. – Поэтому нужно замотивировать мужчину на длительный брак. Мотивировать нужно материально или с точки зрения комфорта.

– Конечно, давайте опять заставим мужика платить за все! – буркнул Сет, допивая третью кружку пива.

И тут же отхватил знатный подзатыльник от Прасковьи.

– Ты-то что ноешь? Я с тебя на свадьбу в Старом Мире ни копейки не взяла! И уже 25 лет слушаю твое нытье! – завизжала она.

Толпа грянула смехом.

– У них в семье Прасковья мужик! – продолжала хорохориться Лагуна. И толпа захохотала вновь.

– Ну, раз ты у нас мужик, – назло жене и всем женщинам в зале не унимался Сет, – тогда и окучивай себя сама, дурында дряблая!

После этих слов Сет качающейся походкой поплелся к выходу. Прасковья тут же полебезила за ним, мурлыча, как кошка:

– Что ты, мой герой! Окстись, уймись, ты любовь всей моей жизни!

Толпа презрительно захихикала им в спину.

– И после этого они еще и формулы на гармонизацию брачного союза пишут! – подковырнула Лагуна, глотнув красного вина из утонченного фужера.

Толпа загоготала пуще прежнего. Когда дверь таверны закрылась за спиной Прасковьи, Матрена продолжила серьезным тоном:

– Считаю, что нужно внести предложение об увеличении почасовой оплаты на должности тем мужчинам, которые женаты официально и имеют от одной женщины двоих и более детей. А при усыновлении приемных детей оказывать такой семье государственную поддержку. Ну, скажем, поощрение роскошью.

– Этот как? – удивился Голем.

– Например, отдавать в дар антиквариат или транспорт в пользование.

В толпе раздалось женское одобрение и редкое мужское «да, дело говорит».

– А если мужик загулял, ему пинка под зад, как трутню, а все добро жене! – захихикала Лагуна.

– М-м-мама, – открыл рот Филипп робко и еле слышно, – а если мужчина импотент?

– Сын, если обвисшее достоинство не мешает ему зарабатывать и усыновлять детей, то какая разница?

– М-м-мам, а если мужчина, ну, не может с женщиной? – аккуратно продолжил Филипп.

– Как так не может, милый? – нежно, но властно спросила Матрена. Так она разговаривала только со своим сынулей.

– Мама! – неожиданно для всех с напором произнес Филипп. – Я гей, мама! Я не могу с женщиной, не встает у меня на баб, ясно?!

Глаза Матрены округлились и увеличились в размере до величины куриных яиц, пунцовое лицо вмиг побледнело. Ей стало дурно. Вся жизнь пронеслась перед ее закатывающимися предобморочными глазами. Она как будто достигла просветления за одну секунду. Вдруг ей стало ясно абсолютно все: почему сын часто проводит время с Крисом, почему она никогда не видела его с девушками и почему он забитый. Ведь она никогда по-настоящему не интересовалась нуждами своего сына. Уже в тот момент, когда она только узнала, что в положении, Матрена решила все за него на всю его жизнь. Она радостно взвалила на свои плечи ношу и за его жизнь тоже. А со временем перестала чего-то от него ждать и требовать. После катастрофы дипломы Старого Государства оказались не нужны, а на новом образовании она не настаивала. Матрена полностью обеспечивала себя и сына новым жильем и куском хлеба. Она вела бесконечные войны с соседями и родственниками, плела интриги против коллег и конкурентов в Осиновой Аллее, не заметив, что ее главная война проиграна. Думая, что она образцовая мать, Матрена непоправимо сломала психику своему сыну, навсегда отбив у него тягу к женщинам своим невыносимым характером.

– Ну, что вы расселись! Дайте же ей воды! – крикнул кто-то в зале.

Крис в женских туфлях на высоком каблуке живо подскочил с подносом, как журавлик на ножках. Он заботливо вручил стопку водки своему другу-гею, а для его матери принес нашатырный спирт и воду. Едва открыв глаза, Матрена первым увидела вытянутое от беспокойства лицо Криса с подносом в руках, которым он обмахивал ее, словно веером.

– Видеть тебя не могу, ирод проклятый! Сгинь! – вымолвила она сквозь слезы.

Толпа помогла ей подняться. Не проронив больше ни слова, помятая и словно побитая, Матрена вышла из таверны.

2

Когда-то в лучшей жизни Арина снимала комнату в старых бараках в центре города для встреч с Иваном. Обитатели коммуналки сразу невзлюбили ее. Своим появлением она сломала их привычную убогую жизнь. Она разогнала клопов из комнаты, которую сняла у старушки. Постелила свежее постельное белье и повесила чистые шторы. Девятиметровая комнатушка сразу стала выделяться чистотой и уютом на фоне обшарпанных стен и облеванных полов в общем коридоре. Сосед из комнаты рядом частенько засыпал пьяный в луже собственной мочи и блевотины, не дойдя до своей берлоги. Туалет находился в углу прямо на общей кухне. Он был столь же мал, сколь и мрачен. Там жил огромный паук, а колени даже в позе орла упирались в дверь. Арина ни разу не рискнула присесть там. В ржавую раковину свисал резиновый смеситель, соединявший два крана – горячую и холодную воду. Душа не было вообще.

Это здание было аварийным, неблагополучные жильцы ждали расселения, поэтому снять здесь жилье можно было дешево. А главное, никто не стал бы искать Арину в этом гадюшнике. Все жители надеялись отхватить апартаменты получше. Кроме нелегалов – им ничего не светило. Они все так же размеренно продолжали разливать по старым бутылкам паленый алкоголь в подвале. Соседи ненавидели Арину лишь за то, что она приходит в комнату только трахаться, а они живут в этом аду безвылазно. Стены из картона. Без сомнений, вся округа слышала ее оргазмы. А она не любила сдерживаться. Однажды Иван задержался, чтобы запереть общую входную дверь, а Арина уже свернула за угол по направлению к двери их комнаты. Староста, злобная старуха, которая не единожды уже пыталась оскорбить Арину, возникла словно ниоткуда. «Когда пол в коридоре будешь мыть?» – злобно процедила она. Из-за угла показалась фигура Ивана – двухметрового агрессора. Старуха невольно сглотнула слюну от страха и неожиданности. Отхватить люлей от амбала ростом под потолок очень уж не хотелось, но отступать было поздно. Иван не спеша подошел, вынудив старуху сильно задрать голову, чтобы увидеть его лицо. Тогда он чуть склонился к ней и, уставившись прямо в ее мелкие глазенки, произнес: «На сороковой день!». Бабка замерла и не нашлась что ответить. Арина открыла комнату, и они оба скрылись за дверью. С этого момента, когда Арина входила в общий коридор, обитатели бросались врассыпную. Она шагала по коридору, в котором струился сигаретный дым, на кухне кипел чайник, недоеденный бутерброд остался на столе, но никого не было. Еще секунду назад здесь жизнь шла своим чередом, а сейчас люди прятались в своих картонных закутках, уступая ей дорогу. Казалось, что даже клопы начинали ходить строем.

Зимой здесь было холодно. Иван заклеил окна. Частенько с покатых крыш сходила мини-лавина снега и сосулек. Как-то одна такая застала их с Ариной на входе в подъезд. Арина растерялась и замерла на месте. Тогда он как ошпаренный прыгнул к ней и закрыл своим телом. Слава всем богам, никто не пострадал. Но Арина, осознав, что произошло, прижалась к нему и заплакала.

Сегодня бараков не было, а на их месте красовался свежепостроенный Центр Ремесел, где работяги могли продавать плоды своего труда. Нередко здесь проходили пивные вечеринки или винные дегустации. Можно сказать, что это была окультуренная ярмарка со сладкой ватой, ряжеными танцорами и карточными гаданиями. Ярмарка работала лишь два дня в месяц. С противоположной же стороны комплекса открылся весьма популярный ресторан в венецианском стиле. И, как водится, для пиара владельцы затеяли масштабный карнавал-маскарад по тематике заведения.

Людям так хотелось праздника! Девушкам – красивых платьев и тайны! Поэтому народу собралось масса. Горожане со средним доходом раскошелились на пошив дорогущего маскарадного костюма ради того, чтобы лишь раз блеснуть на маскараде! Но этот блеск значил для их измученных душ вдох новой жизни. Современный искусственный свет так умело замаскировали под средние века, что, войдя сюда, невольно настраиваешься поностальгировать. Ряженые студенты театральных и музыкальных заведений весьма правдоподобно имитировали средневековую вечеринку: современной музыки не было вообще, звук был полностью стилизован под музыкальные инструменты средних веков. Организаторы потрудились на славу. Даже откопали где-то стеклодува для интерактива! Получилось весьма правдоподобно.

Парадоксально, но старые бараки имели прямой выход на набережную. Сейчас же русло реки слегка изменилось, вследствие чего близ Центра Ремесел образовалась заводь. Если вы любите тихие летние вечера на Волге, то поймете, как умиротворенно становится на душе во время прогулки по берегу.

Иван и Арина за все время, что они снимали ту комнатенку, так ни разу и не прогулялись по набережной, которой ныне уже не существует. Они предпочитали общество друг друга, растворившись в общем чувстве настолько, что в один прекрасный момент их оргазмы стали синхронными. Можно добиться такого эффекта технически, ежедневно упражняясь со своим партнером. Но все равно это никогда не будет так, как с близким тебе человеком. У большинства людей подобное чувство бывает только однажды в жизни. У иных не случается ни разу. Ты хочешь вдыхать запах кожи своего любимого или любимой, прикасаться и ощущать на вкус родное тело, и это не вульгарно, а естественно и бесстыдно. Невозможно придумать слово, способное точно описать подобное единение душ. Совместный оргазм становится проекцией этого единения во внешнем мире. Вспышка чувств повторяется и повторяется, пока особенный человек рядом. И никогда до него или после него ты не испытывал и не испытаешь чего-либо, хотя бы вполовину похожего на это буйство эмоций. Что это, химия? Возможно. Но абсолютно точно это удивительная тайна человеческой природы.

Собственник венецианского ресторана организовал даже гондолы. Они – тоже тайна природы, потому что в Венеции лишь несколько семей знали технологию их изготовления. Как ему удалось воспроизвести эту гребную лодку весьма правдоподобно? Этот секрет мы никогда не узнаем. Но томно вздыхающие парочки вмиг облюбовали водные средства передвижения. И зрелище было потрясающим!

Лилия в изящной темно-синей кружевной маске в тон роскошного платья хлопала в ладоши и хохотала как дитя, когда стеклодув выдувал лошадку при температуре 1500 градусов. Какая тонкая и изящная работа! Какое мастерство! Малейшая неточность действий могла закончиться не просто неудачей, а серьезной травмой. Некто в маске кота приобнял ее за талию. Лилия обернулась и хотела было возмутиться, но незнакомец поднес указательный палец к губам и прошептал:

– Тсс! Сеньорита, знаете ли вы, что коты были очень почитаемы в Венеции? За мышелова давали столько золота, сколько он сам весил! Неужели вы откажете коту во внимании на венецианском карнавале? – незнакомец в маске кота любезно взял Лилию за руку и жестом пригласил на танец.

Казалось, она добрых лет сто не танцевала вальс. Впрочем, Лиля сомневалась, что в Венеции вообще танцевали вальс. Но какое это имеет значение? Уверенные и сильные мужские руки обнимали ее стан. И ей хотелось слепо следовать за очаровательным незнакомцем. Покориться – инстинктивное желание женщины. Оно возникает не всегда, но если уж возникло, женщина стремится разделить целый мир с одним мужчиной. Она согласна подчиняться ему как главе семьи и растить его детей. Незнакомец кружил и кружил ее в сиянии свеч и фонарей. Когда же музыка закончилась, он склонился и поцеловал ее руку в знак благодарности за танец.

– Не изволит ли прекрасная незнакомка прогуляться со мной у воды?

– С удовольствием! – ответила Лиля и взяла его под руку.

Вечер неумолимо таял, чтобы уйти в новую историю, сумерки сменились ночью, у воды стало прохладно. Но гости не спешили покидать сказку. Незнакомец в маске кота накинул Лиле на плечи свой сюртук, расшитый золотистыми нитями. Он просто шел рядом с ней и не говорил ни слова. Он ни о чем не спрашивал. Лилия начала нервничать от неопределенности, как вдруг ее спутник подал рукой знак гондольеру, который только что освободился от предыдущей прогулки. Лилия оперлась на руку незнакомца и села в гондолу. Кавалер сел рядом. Гондольер медленно отчалил в направлении импровизированного моста, какие в Старом Мире были в Венеции. Лунный свет, тайна, сказка и звуки скрипки, доносящиеся с берега, сделали свое дело. Лилия пленилась этой игрой. Таинственный незнакомец притянул ее к себе и произнес:

– Знаете ли вы, почему я выбрал маску кота?

– Потому что кот – священное животное Венеции? – хихикнула Лиля.

– Разумеется, и это тоже. А еще потому, что эта маска не закрывает губ!

После этих слов мужчина наклонился над ней и начал эротично целовать ее шею. Лилия поймала себя на мысли, что совсем не возражает. Хотя секс на первом свидании – дурной признак! «Предрассудки!» – пронеслось у нее в голове. Сейчас она ощущала себя как минимум императрицей: роскошное платье, прическа со спадающим на шею локоном золотистых волос, которую некогда носили благородные барышни. Лилия почувствовала себя желанной. Руки незнакомца скользили по платью вдоль пышных форм ее силуэта. Он приблизился к ее губам и страстно поцеловал. Лилия положила ладони на его затылок и, прижавшись к его лицу, ответила на поцелуй.

– Друг, не мог бы ты остановиться под мостом, ну ты понимаешь! – произнес мужчина и протянул импровизированному вознице несколько золотых монет.

Гондола остановилась под венецианским мостом так, что пассажиров полностью скрыло. Гондольер же повернулся к ним спиной и стал насвистывать какой-то знакомый мотив. Лилия не могла поверить в происходящее. Она изумилась тому, что незнакомец просто так имел с собой золотые монеты. Она и не помнила, когда вообще видела живые деньги в последний раз. То, что он отдал их гондольеру без сожаления, чтобы просто остаться с ней наедине, поразило ее до глубины души. Лиля не верила в происходящее, но пока мысли хаотично крутились в голове, руки незнакомца скользнули под ее платье. Она ощутила, как трусики деликатно сползли с ее ног, а его губы оказались на их месте. Лилия глубоко вздохнула от разливающейся по телу волны блаженства, выгнула спину и еще чуть раздвинула ноги. То, что он делал с ней, заставляло ее фактически биться в истерике, желая ощутить внутри не только его язык. Но мужчина не торопился. Лилия всхлипывала, громко стонала, дергалась, хватала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, одновременно сползая с сиденья на дно гондолы и хватаясь за борта. Незнакомец в маске кота не останавливался и контролировал все ее невольные движения. Наконец она вскрикнула:

– Хватит, я не могу так больше! Я хочу… – и осеклась, взглянув, никто ли ее не видит, не повернулся ли гондольер.

Однако для гондольера, видимо, это была не первая любовная сцена за такой длинный вечер. Он все так же насвистывал и стоял к ним спиной. Незнакомец вынырнул из-под пышного подола ее платья, одним резким движением пододвинул Лилю к себе и вошел в нее. Он двигался резко и напористо, не оставляя девушке шансов на сопротивление. Она притянула в исступлении его ягодицы к себе, а он, предчувствуя громкий женский оргазм, закрыл ей рот ладонью. Переждав в том же ритме ее конвульсии и вскрики, он финишировал сам. Когда буйство ощущений стихло, мужчина смахнул с ее лица кружевную маску.

– А оргазм – это уже повод спросить у девушки ее имя!

– Я Лиля! – захохотала она. – Я увижу тебя снова?

– Может быть!

– То есть ты не уверен?

– Все сказки когда-нибудь заканчиваются! – произнес он, чуть улыбаясь. – Но если прекрасная сеньорита хочет, я могу написать ей.

– Я буду ждать! – с надеждой сказала Лилия.

Незнакомец попросил гондольера рулить к берегу. Лилия, вновь усевшись на сиденье, прижалась к неожиданному кавалеру и показала свою аватарку в мессенджере. Высадившись на сушу, мужчина вновь склонился, поцеловал руку Лиле и скрылся в праздной толпе.

Даниил в маске Вольто также решил окунуться в удивительную атмосферу карнавала и нашел достойное применение своему таланту. На небольшом помосте у праздничной пристани он играл на скрипке классические произведения. Дамы все так же вздыхали и ахали. Самые уверенные в себе пихали в карманы его сюртука записки и всякую женскую ерунду. Но безликая маска оставалась холодной и безучастной, не выдавая эмоций своего хозяина.

– Я знала, что одним из скрипачей непременно окажешься ты!

Даниил, услышав знакомый голос, остановил смычок и взглянул на стоящую перед ним девушку в костюме нищенки. Впрочем, это оказался не костюм, а ее повседневная одежда.

– Дана, милая, как ты здесь оказалась?

– Я тоже дочь аристократа, помнишь?! К тому же здесь много бесплатной еды! И впервые за несколько лет я не чувствую на себе диких взглядов. Мой облик вполне вписался! Видимо, в Венеции тоже были нищие, – она усмехнулась. В ее руке был надкусанный кусок торта. Даниил аккуратно положил скрипку в футляр и спрыгнул с помоста, чтобы обнять сестру.

– Ты заночуешь у меня? – Даниил приподнял маску, его глаза засияли надеждой.

– Даня, я пришла сказать, что я уйду в другое поселение, ближе к столице, – Дана говорила быстро и резко.

– Но почему? Тогда я не смогу видеть тебя! – Даниил искренне не понимал, что заставляет сестру выбирать тяготы жизни за стеной.

– Я боюсь оставаться здесь, потому что выпустила из заточения дочь старосты. Она была беременна. А сейчас дошел слух, что она скончалась, так и не дойдя до больницы. Вся деревня винит в этом меня. Он убьет меня. Я пришла попрощаться.

– Дана, оставайся в городе, живи у меня! – граф почти кричал в своей настойчивости и возмущении.

– Даня, я без капсулы. Я неминуемо попаду под расследование и выяснение обстоятельств. Ты дружинник. Если узнают, что я твоя сестра, у тебя будут проблемы! И я не могу тут сидеть, как собачка на привязи. Что мне тут делать? – дерзко и непреклонно парировала она.

– Дана, но какие перспективы за стеной? Ты состаришься раньше времени или вовсе погибнешь из-за отсутствия элементарной медицины! Сестра, будь благоразумна! – произнес Даниил уже в отчаянии. Теперь он не мог знать точно, когда увидит сестру и увидит ли вообще.

– Я пойду! – Дана обняла брата и пошла по направлению к Северному району.

Даниил хотел броситься за ней и удержать, но понимал, что это бесполезно. Он надвинул маску на лицо и смотрел вслед сестре, пока ее силуэт не исчез за фигурами участников карнавала.

3

Лилия трудилась организатором продуктовых ярмарок, а также закупала продукты для кухни нового венецианского ресторана. На эту работу ее пристроила тетя, у которой Лиля частенько жила в детстве. Тетя же оказалась давней приятельницей шеф-повара. Вот уже три дня, приходя на работу, Лилия ощущала себя словно не в своей тарелке. Каждый угол и каждый венецианский фонарь напоминали ей о незабываемом вечере. Но незнакомец в маске кота не спешил ей писать. В первый день она открывала мессенджер ежечасно. К утру четвертого дня Лиля уже потеряла надежду. Она пила зеленый чай у входа в ресторан и смотрела на заводь. «До чего нелепо все вышло! Наверное, он смеется над моей наивностью. Развел на секс и исчез. Господи, я ни имени его не знаю, ни лица не видела! Какая же я дура!» – пилила она себя, а слезы непроизвольно катились из глаз. Внезапно мессенджер блямкнул входящим сообщением. Неужели боги услышали ее жалобы? Она поставила чашку на столик в летней веранде при ресторане и, задумчивая, присела рядом. Да! Сообщение от незнакомца! На аватарке стояла та самая маска кота.

– Сеньорита позволит золотому венецианскому коту пригласить ее на прогулку?

Лиля вытерла слезы и улыбнулась.

– А ты самоуверенный, да? – решила она набить себе цену.

– Да. Я заберу тебя прямо сейчас?

Незнакомец повел себя так же бесцеремонно, как и под мостом. Но это сулило удовольствие.

– Заберешь откуда? – удивилась девушка.

– Я уже здесь.

Послышалось стрекотание мотоцикла. На таких ездили в 90-е. В Новом Мире очень трудно достать бензин для древнего транспорта. Под «древним» сейчас понимают технику, пережившую катаклизмы. Большинство экземпляров так и не удалось восстановить после катастрофы. Львиная доля из них заржавела от сырости или утонула в прямом смысле, деталей уже не производили. Можно сказать, что иметь «Яву» – это было элитарное хобби.

Лилия посмотрела на дорогу и лишилась дара речи. Без сомнения, это был он! Но на нем был шлем. Какая завораживающая и жестокая игра! Жестом он пригласил ее сесть сзади. Лилия тихо прокралась с веранды, чтобы хозяин не заметил ее. Она почувствовала себя школьницей, которая удирает с уроков и опасается, что учитель поймает ее.

– Держись крепко!

Лилия несмело приобняла незнакомца за талию.

– Э, нет, так ты свалишься. Прижмись сильнее. Надень шлем и не кричи!

Лилия надела белый шлем, обхватила торс мужчины, и они помчались по дороге к Северному району. Прохожие оборачивались и глазели на них. Лилия почувствовала себя рок-звездой! Девушки вздыхали и показывали пальцем на залитый солнцем металл. Мужчины завистливо щурились или фыркали вслед.

Вскоре они въехали в сельскую зону, и незнакомец свернул на проселочную дорогу. Минуя яблони и еще какие-то плодовые деревья, мотоцикл по тропам вынес их к полям, где выращивали траву на сено. Мотоцикл остановился у сарая. Ветхие двери оказались незапертыми. Мотор заглох. Лилия сняла шлем и встала на каблучки строгих туфель, которые явно не вписывались в обстановку сельских угодий. С замиранием сердца она ждала, когда он тоже снимет шлем. Мгновения казались вечностью. И вот незнакомец повесил шлем на руль и повернулся к ней лицом, затем притянул к себе и поцеловал. Лилия не успела рассмотреть лицо, но обняла его. Он взял ее на руки и внес в сарай, отодвинув дверь ногой.

– Когда тебя последний раз трахали на сеновале? – незнакомец повалил ее в душистое сено, которое, возможно, было не первой свежести, но сухое.

– Меня вообще не трахали на сеновале! – Лиля чуть покраснела и захихикала.

– Ты много потеряла! – сказал он с улыбкой и расстегнул брюки.

Его лицо казалось ей знакомым. Но Лиля никак не могла вспомнить, где она его видела. Уверенной рукой он направил ее голову к своему члену. Она молча делала все, что он пожелает. Причем ей хотелось этого. Вскоре все мысли покинули ее. Она ощущала вульгарное блаженство и усталость мышц рта. Незнакомец замер, доверяя ей свое удовольствие. Он не проронил ни звука. Время замерло в бесконечном облаке страстей, пока все так же уверенно он не высвободился из ее рта. Резким движением он развернул ее к себе спиной и поставил на колени. Его руки небрежно задрали подол платья, и он вошел в нее. Одной рукой он придвинул ее к себе, а другой низко наклонил ее голову. Два раза он входил часто, но не глубоко, как бы дразня ее. А третий рывок был резким и проникновенным. Лиле казалось, что он достает до ее диафрагмы, но ей не хотелось, чтобы он останавливался. Развязка не заставила долго себя ждать. На этот раз он и не думал закрывать ей рот. Когда ее голос стих, он внезапно засунул свой член ей в рот снова, и она почувствовала, как горячая сперма стекает по горлу в пищевод. Эта беспардонность и восхищала, и возмущала ее. Так или иначе, она сделала все, чего он хотел от нее.

– Ты не скажешь мне свое реальное имя, венецианский кот? – наконец произнесла она, вытирая губы носовым платком.

– Я Арсений.

– Арсений… Мы увидимся снова? – Лиля хотела знать, что это продолжится. Нет, ей просто необходимо было это знать.

– Я не знаю. Коты гуляют сами по себе! – теперь он набивал себе цену.

– Арсений, я не шучу! – Лиля почувствовала себя обманутой. Незнакомец брал ее как хотел, ничего не предлагая взамен. Под «ничего» подразумевалась стабильность.

– Я тоже! – он говорил резко, дерзко и коротко. Арсений подал ей руку и помог подняться. Затем завел мотоцикл и молча привез ее туда, откуда они начали свой путь.

– Но как ты узнал, где я работаю?

– Я дружинник, – мотор снова зарокотал, и Арсений умчался в неизвестном направлении.

Лилия осталась стоять как вкопанная. Она не могла поверить, что можно быть настолько самоуверенным! Предстоящее ожидание и неизвестность убивали ее. «В следующий раз я ему откажу! Козлина! Будет знать!».