Читать книгу ЧТЕЦ ДУШ. Большая Игра Темных Сил - Вия Мирт - Страница 8

Распахнув окна на набережную, Даниил заварил черный чай со сладкой выпечкой на французский манер.

– Друг мой, во всех твоих привычках просматривается аристократия! Ты даже чаи гоняешь как английский лорд! – усмехнувшись, сказал Иван и откусил круассан с клубничной начинкой. Оба уголка его рта взметнулись вверх.

– Ах, если бы аристократия передавалась с материнским молоком… – неподдельная печаль придала зеленым глазам Даниила как будто чайный оттенок.

– Даня, нам часто трудно понять мотивацию другого человека. А еще труднее принять тот факт, что близкий человек может давать слабину или совершать глупости, – Чтец Душ замолчал на мгновение. – Однако мы не можем сделать кому-либо пересадку наших мозгов! Это ее выбор! Наверное, ты должен уважать решение сестры.

– Ваня, в глубине души я понимаю, что ты прав, – Даниил встал из-за стола и подошел к распахнутому окну, задумчиво оглядел, не запачкались ли кремом белые манжеты. – Но могу ли я спокойно смотреть на то, как она пытается выжить в спартанских условиях? Как смириться с тем, что она раньше времени постареет от тяжелой жизни? Фактически она нарушает сейчас закон. Если она попадет под преследование властей, что мне делать, ведь я дружинник?

Граф говорил с неподдельной безысходностью в голосе. Было очевидно, что он прогнал эти вопросы в своей голове уже не один раз, но так и не нашел ответов.

– Даниил, не хочу тебя обнадеживать, но есть шансы, что Дана передумает. Встретит мужчину. Или захочет родить в больнице. И это усмирит ее бунтарский дух. Сейчас же ты должен заняться своей жизнью. Почему-то мне кажется, что в тебе говорит родительский инстинкт. Жениться бы тебе, барин! – Иван плеснул чай в блюдце и театрально испил, как было принято в царской России.

Даниил дипломатично засмеялся:

– Кому бы говорить об отцовстве! Впрягся ради какого-то чужого мальчика! Рискуешь нажить проблемы с властями и жизнью, пытаясь вывезти его на историческую родину, – аристократ вернулся на свое место за столом, взял чашку с чаем благородным жестом, затем продолжил: – Не знаю, способен ли я на такое глубочайшее чувство долга или чувство любви к усыновленному ребенку, – Даниил пожал плечами.

– Мой друг, справедливости ради мы должны рассмотреть все факторы, – Иван шутливо вытянул указательный палец вверх. – Это ответственность, подкрепленная непреодолимым желанием вырваться из текущих реалий моей жизни. Ну что меня здесь держит? Ничего, – он открыл сахарницу и начал на каждый последующий пункт аргумента выкладывать серебряными щипчиками по одному куску темного сахара на скатерть. – Моя связь с семьей потеряна. Любимая вообще неизвестно где. А даже если бы она и не пропала, неизвестно, или ушла бы она от мужа ко мне. Это шанс сделать хоть что-то выдающееся в моей убогой жизни.

– У-у-у… Да ты с годами все больше становишься философом! – граф быстро вернул все куски сахара назад в сахарницу. – Я искренне восхищен. Но не хочу, чтобы с тобой приключилось страшное на чужой земле. Если бы я мог, я бы приклеил вас с Даной ступнями к плитке на площади, чтобы вы не сбежали! – Даниил грустно улыбнулся и глотнул чай.

– А ты бы мог, к примеру, усыновить ребенка? – словно невзначай поинтересовался Иван.

– Усыновить? – Даниил задумался, его пальцы прикоснулись к лицу, обхватив подбородок. – Всерьез не думал. Я знаю точно, что не смогу принять чужого ребенка как своего наследника. В смысле взять замуж женщину с ребенком от другого мужчины. Но если удочерить, скажем, чужую девочку, чтобы она и для жены тоже не была родной, – это я бы мог. Я старею и становлюсь брюзгой!

Иван засмеялся и запустил в друга скрученный им в процессе беседы самолетик из вчерашней газеты.

– Даниил, аристократы издревле ценили продолжение рода. Твоя приверженность корням понятна и похвальна. Однако заботой можно и задушить! Переключи внимание на свою судьбу. Ты можешь создать новую семью взамен той, что ты потерял. Родителей уже не вернешь, но ты сам будешь прекрасным отцом. Сансара и все такое! – Чтец Душ скорчил сумасшедшую гримасу и покрутил указательным пальцем в воздухе.

– Иван, ты мудр, как всегда. Пообещай мне хотя бы не сгинуть в той Германии! Кстати, тебе бумаги подтвердили?

– Вчера вечером пришло уведомление, что мой выезд согласован. На ближайшем поезде выезжаем. Через неделю, – Иван улыбнулся.

– Ну что же, друг, счастливого пути! И возвращайся невредимым, – Даниил похлопал Чтеца Душ по плечу.

2

В Магическом Тупике решили устроить ночь гаданий на Ивана Купала. Столы были расставлены по периметру, где и расселись разные ясновидящее и их подражательницы в мантиях ведьм для антуража. После шумно прогремевшего венецианского празднества Голем искал любые способы заманить публику в таверну. Любовные гадания для женщин, которые преимущественно одиноки из-за нехватки мужского населения, – золотая жила! Создай проблему и заработай на ее решении. А здесь и создавать не надо. Вечно нищие в современном мире гадалки согласились оказать услуги почти задаром, а вот цены на напитки в таверне Голем взвинтил в три раза!

Лида, Лиля и Нина, не договариваясь друг с другом, столкнулись в дверях заведения. Поздоровались и игриво подсели за стол к Прасковье. Сегодня она изображала гадалку на кофейной гуще. Лида первая опустошила чашечку, оставив на дне черную гущу.

– А теперь бери блюдце. Вот так! Накрывай сверху и болтай правой рукой по часовой стрелке, – строго подсказывала Прасковья, дабы напустить серьезности предсказанию и своему мастерству. – Хватит, теперь резко переворачивай дном верх вместе с блюдцем!

Лида послушно все исполнила и замерла в ожидании. Прасковья с умным видом взяла чашку, вытянула губы, как делают при поцелуе, и свела брови вместе, словно глубоко и тяжело задумалась. Две другие девушки поставили свои чашки на стол и с интересом следили за происходящим.

– О-о-о… Ты замужем! – наконец произнесла гадалка и зыркнула на Лиду, пытаясь заприметить хоть какую-то мимику в подтверждение своих слов.

– Была, но… – недоуменно начала мямлить Лида, и Прасковья перебила ее.

– Да, я и хотела сказать была. Но вы недавно расстались. И ты переживаешь. Ты хочешь знать, вернется этот мужчина или ты встретишь другого.

– Да! Вы что-то видите? – с надеждой залепетала Лида.

– Я вижу многое, – важно произнесла Прасковья. – Ты встретишь новую любовь, но она окажется не такая, какую ждешь! Поэтому смотри на тех, кого ни за что не выбрала бы раньше!

– А старый ли он будет, вдовец ли, зажиточный? – воодушевилась Лида.

– Ну уж, милочка, здесь инициалы не написаны и портрет не приклеен! – прошипела Прасковья. – Следующая!

Нина робко протянула свою чашку гадалке.

– А ты-то точно при мужике! Он военный у тебя!

– Да, я живу с мужчиной. Он дружинник. Мой вопрос такой: изменяет ли он мне? И еще: мы не женаты официально, поженимся ли? – и Нина умолкла в напряженном ожидании. От жизни ей нужно было только это и ребенок от любимого мужчины.

– Ой, дорогуша, бабник он у тебя знатный. Вскоре что-то выяснится и это будет очень неприятный сюрприз. А свадьбы с ним не вижу.

Резкость гадалки глубоко задела Нину. Надежда на лучшее не покидала ее. Часто мы приходим к гадалке подтвердить наше собственное видение и правоту. Но когда не получаем ожидаемого, досадуем, злимся и заключаем, что гадалка ошиблась или вообще мошенница. Нина заглушила этой мыслью снова обострившийся страх быть обманутой и брошенной. На том и успокоилась. Тем временем Прасковья вяла чашку Лили.

– А ты одна. И хочешь замуж, – Прасковья усмехнулась. – Все вы туда хотите. Как медом вам там намазано. Но зачем? Прислуживать мужику да терпеть его хамство? Сами выбираете себе такую жизнь, а потом хнычете. Ой, отвлеклась я что-то. Простите старую.

– Да, у меня нет парня. Но я встретила одного на карнавале. Хочу знать, получится ли что-то с ним…

Лида и Нина с интересом посмотрели на Лилю, услышав такую новость, и многозначительно переглянулись.

– У него со многими получается. Он словно ветер – то есть, то нет. Ненадежный. Не жди от него ничего, кроме неприятностей, – заключила Прасковья.

Лиля грустно улыбнулась, вежливо поблагодарила гадалку, и троица двинулась в сторону летней веранды. Некоторые завсегдатаи «Озорной Ведьмы» глушили там пиво. Не самое романтичное место на свете, темное, среди осин и тусклых фонарей. Девушки разместились за столиком с бутылкой красного вина.

– Ну, Лилечка, рассказывай о венецианском карнавале! – игриво захохотала Нина.

– Хорошо, расскажу. Сейчас, только управлюсь с разливанием вина. А вы были на карнавале? – ровным голосом произнесла Лилия, разливая вино по бокалам.

– Я нет, – сухо сказала Лида. И замолчала.

– Я тоже не была. Арсений был в командировке в соседней локации. А одной мне не хотелось, – грустно вздохнула Нина.

Лиля на мгновение задумалась и недолила свой бокал от растерянности.

– Арсений, говоришь?

– Да, а что такое?

– Нет-нет, ничего. Просто я думала, что это редкое имя. А моего незнакомца, как оказалось, зовут так же, – это совпадение явно не понравилось Лиле.

– Ну, мало ли, совпало. Рассказывай давай! – ответила Нина и глотнула вина из бокала.

– Он подошел ко мне в маске кота! Вы представляете? – захихикала Лиля, грациозно прикрыв рот ладошкой. Девушки тоже засмеялись. – Стою я вся такая в шикарном платье с атласными лентами. И опомниться не успела, как танцую с ним. Настолько наглый и напористый!

– М-м-м… Мечта! – вздохнула Нина, томно улыбнувшись. – А что было потом?

Лида молча прихлебывала вино, почти не слушая подруг. Она погрузилась в слова гадалки и размышляла, каким мог бы быть ее принц. Ничего особого она и не ждала от жизни. Чтобы не пил и не изменял. Работящий был или богатый. Но богатый и холеный на нее, деревенскую простушку, и не позарится: неухоженные и натруженные руки, земля от работы на грядках под ногтями. Неинтересны ей ни венецианские платья, ни маскарады. Доползти бы с работы до постели. А был бы мужчина, еще и готовить надо. И одной плохо, и при муже одни проблемы. Неужели аристократа искать? «Ага, напялю я атласное платье, а танцую я как корова на льду! Нет, такая жизнь не для меня. Не знаю я, чем такого мужчину удержать!».

– А потом он наклонился и поцеловал мою руку, представляете?! – прервала Лиля размышления Лиды. Нина снова мечтательно вздохнула. – Он пригласил меня покататься на гондоле! И заплатил гондольеру золотыми монетами! Вы вообразите только! Да я их никогда даже не видела в своей жизни!

– Ну, я бы такому дала на первом свидании. А чего тянуть? – вдруг сухо выдала Лида. И настолько вульгарно это прозвучало, что девушки залились хохотом.

– Так я и дала… – робко и шепотом ответила Лилия.

– У-у-у… – хором загоготали Нина и Лида.

– А потом вы виделись? – заинтересованно спросила Нина.

– Я не видела его лица. Но примерно неделю спустя он нарисовался на мотоцикле около моей работы. Как нашел меня, неизвестно. И мотоцикл раритетный!

Девушки слушали ее рассказ как сказку. Красивую сказку о любви. И каждая воображала себя на месте возлюбленной этого крутого незнакомца в маске кота. Лиля продолжила:

– Он фактически выкрал меня с работы и умчал на свидание! Когда мы ехали по городу, все оборачивались и смотрели нам вслед. Я обнимала его крепко-крепко! Да чего уж, я сама себе завидовала! За мной никто так не ухаживал! И я просто не в силах сказать ему «нет». Но… – Лиля замолкла.

– Но? – нетерпеливо спросила Нина.

– Понимаете, я не знаю, придет ли он еще. Я спрашивала, но он ответил уклончиво. Я боюсь, что буду ждать его, а он никогда не вернется.

– Ты думаешь, у него кто-то есть? – поинтересовалась Нина.

– Он ничего мне не рассказывает. Но если ему нечего скрывать, почему он так ведет себя? Даже если и не обманывает, значит, не хочет серьезных отношений. Я не знаю, что и думать.

– Опои его кровью и дело с концом, – так же сухо и невозмутимо сказала Лида. – Безотказный способ! В вино вон подмешай!

Девушки засмеялись.

3

Вернувшись домой, Нина застала Арсения уже задремавшим. Игнат тоже спал. Нина на цыпочках прокралась в детскую поцеловать его. Затем закрыла дверь и решила принять душ. Она стояла, подставив лицо падающим каплям воды. Они собирались в теплые потоки и нежно обволакивали ее тело. Туш стекала по щекам, как и этот день. «Могу ли я верить ему? Сегодня он был дома с моим ребенком, учил с ним уроки. Разве может быть так, что я не важна для него? Но последнюю неделю он отказывает мне в близости. Я так никогда не забеременею. Может, он отказывает, потому что не хочет ребенка?». Надев белый махровый халат на голое тело, она решила было разбудить любимого ласками. Однако, шагнув во мрак спальни, увидела, что экран его нэтфона светится.

– Эй, ты спишь? – шепотом спросила она, но не дождалась ответа.

Руки сами взяли его нэтфон. Измученная сомнениями, которые только подогрелись вечером у гадалки, Нина даже не до конца отдавала себе отчет, что она собирается сделать. Экран каким-то чудом оказался не заблокирован! «Такого шанса точно больше не представится!». Взяв нэтфон Арсения, она заперлась в туалете. Свайп вверх, и экран явил ей все тайны своего обладателя. На заставке стояло ее фото с Игнатом. Нина умиленно улыбнулась, затем нажала на иконку мессенджера. Ничего криминального она не обнаружила и тут же успокоилась. «Может, я дура или шизофреничка?!». Однако ее палец потянулся к меню профиля. И в выпадающем списке она увидела пункт «сменить профиль». Нэтфон послушно сменил пользователя. На этом незнакомом профиле не было обычного имени, стоял первичный регистрационный ID. В сердце кольнуло, когда взгляд упал на фото мужчины в маске кота. Нина судорожно перешла в меню переписок. Незнакомец оказался куда общительнее Арсения, которого она знала. Более тридцати переписок с женщинами предстали ее взору. Но из последних и самых частых – только пять. И среди них Лиля!

Нина разрыдалась в голос. Арсений – действительно редкое имя. Совпадение оказалось бы слишком сказочным! Вот почему он всю неделю не хотел интимной близости! Он трахал Лилю! Слезы лились градом, плечи сотрясались от рыданий, руки едва удерживали нэтфон. Нина никак не могла поверить своим глазам. Лилия и еще четыре девушки, с которыми он спал за последние пару месяцев! Она не могла больше это читать! И оставаться с ним в одной постели и даже в одной квартире – тоже! Собрав оставшуюся волю и достоинство в кулак, Нина зажгла свет на кухне, налила себе водки и валерьянки. Выпила то и другое залпом и без закуски, после чего небрежно швырнула его нэтфон на кровать в спальне и достала чемодан. Ей хватило двадцати минут, чтобы закинуть туда учебники Игната и свое женское шмотье. Она пыталась одеть сонного сына, когда Арсений проснулся из-за шума. Увидев нэтфон включенным на профиле с котом, он просто встал в дверном проеме их спальни, молча наблюдая, как Нина одела ребенка, взяла чемодан, оставила ключи на тумбочке и вышла прочь.

Одна часть его облегченно выдохнула, потому что теперь он никому ничего не должен. Не должен жениться и зачать ребенка, не должен обманывать и оправдывать ее ожиданий. Но вторая его часть сжалась от происходящего. Он остался один в этой огромной служебной квартире. И больше у него нет ничего своего: ни женщины, ни личного угла в этом мире. В глубине души Арсений понимал, что это произойдет рано или поздно. Подобные проблемы всегда усугубляются поведением родителей. В юности у него никогда не было меньше трех девочек. Но тогда это казалось таким милым и крутым! Он рано лишился девственности с изрядно перебравшей практиканткой из педагогического колледжа на детской новогодней дискотеке. Ему было 13, ей 19. Она все сделала сама. И с тех пор никакое рукоблудие не могло заменить оргазма от покоряющегося ему женского тела.

Завоеватель внутри него бесстыдно соблазнял и обнадеживал, чтобы взять от женщины свое. А затем просто шел дальше. Завоеватель никогда не останавливается на достигнутом, а всегда стремится покорять все новые и новые территории. Никогда он не воспринимал женщину всерьез, никогда не осознавал, сколько боли причиняет ей. Для Арсения это была лишь игра, но не играть он уже не мог. В длительных отношениях он постепенно терял вкус к жизни. Страсть к единственной женщине угасала. И как бы ни был разнообразен секс с ней, сколь бы ни была она умна и красива, Демон Завоеваний в его душе жаждал покорения новых и новых территорий. Женщины соглашались на любые унизительные и болезненные процессы в постели, лишь бы удержать его рядом. Но это никогда не срабатывало. Причинив боль в постели одной, он нередко уходил, чтобы остаток вечера быть нежным с другой. Это разнообразие умиротворяло его. Всякий раз он испытывал оргазм от мысли, что женщина позволяет ему делать с ней то, что другому мужчине никогда бы не позволила. Он брал и брал, ничего не давая взамен.

А сейчас, потеряв какое-то подобие семьи и тихой гавани, он растерялся. Он мог бы побежать за ней. Но зачем? Она права, но иначе жить он не может. Он не может принадлежать одной женщине и никогда не мог. Да, это первый и единственный раз, когда он любил. Однако даже этого оказалось недостаточно, чтобы осесть и остепениться. Он тоже устал. Устал врать и изворачиваться, скрывая половину своей души. И ни одна женщина не примет его таким, какой он есть. Скажи он Нине сразу, какой он, она не дала бы ему этого единственного шанса попытаться создать семью. Свои измены и вранье он старался замещать вниманием к ее сыну, к ней, обеспечением их достойной жизни. Кто знает, отыщется ли женщина, которая сознательно согласится не замечать этой стороны его натуры?

4

Матрена, просидев взаперти с неделю, исхудав и подурнев еще больше, чем прежде, нашла в себе силы наконец жить дальше. Филипп заходил ежедневно первые несколько дней, но она не отвечала ему, заперев свою комнату на замок. Она никак не могла принять того, что у нее не будет невестки, которой она до конца жизни портила бы кровь. У нее никогда не будет внуков, которых она могла бы учить стрелять и кататься на лыжах. Она, вероятно, испустит свой дух в одиночестве, в луже собственной мочи. И только кот проводит ее в последний путь, если сам доживет. Филипп прекратил приходить и просить прощения за то, в чем он не виноват и чего не может изменить. В один из дней сын просто собрал свои вещи и ушел жить к Крису.

Сначала она было собралась свести счеты с жизнью. И даже забралась на одну из крыш близлежащих домов с бутылкой вишневой настойки. В «Озорной Ведьме» только что закончился праздник на Ивана Купала. С крыши были видны остатки разбросанных гостями по всем близлежащим закоулкам декораций. Темнело достаточно поздно, воздух был сухим, а летний ветерок нес толику прохлады. Где-то надрывался сверчок. Матрена сидела, укутавшись в наспех накинутую кофту, на самом краю крыши и болтала ногами. Она пила настойку прямо из горла и без закуски, готовясь прыгнуть, когда настойка закончится. Но потом ей подумалось: «Ешкин кот, только три этажа же! Не убьюсь!». И тут же она услышала какой-то грохот по другую сторону крыши. Любопытство заставило Матрену заглянуть через ребро кровли. Она вытянула шею как ленивый кот в охоте за банкой сметаны на хозяйском столе. Представшее перед ее взором немедленно рассмешило ее. Она увидела девушку на высоченных каблуках, которая на четвереньках карабкалась к противоположному от нее краю крыши. Девушка шаталась и рыдала.

– Ты дурная, что ли? – неожиданно даже для себя крикнула Матрена.

– Не подходи ко мне, я прыгну! – завопила девица и начала пятиться к краю.

– Ты че шпильки-то напялила на прогулку по крышам? – усмехнулась Матрена.

– Все равно прыгать! – заплакала еще пуще девушка.

– Ну, прыгнешь ты и чего? Здесь три этажа! Не убьешься, а вот шею сломаешь и останешься инвалидом! И кому нужна будешь тогда? – саркастично начала троллить Матрена и хлебнула настойки из горла.

Девушка села на задницу, обняла колени руками и горько заплакала.

– Настойки хочешь?

Девушка не отвечала. Тогда Матрена неуклюже перевалилась через хребет крыши и на пятой точке подъехала к рыдающей незнакомке.

– На! – протянула она ей бутылку.

Нина отхлебнула прямо из горла, вся мокрая от слез, соплей и чумазая от потекшей туши.

– И что у тебя стряслось-то такое, рева? Умер, что ли, кто?

– Он мне изменил, я не хочу жить!

– Тьфу ты, мать твою, я уж думала, трагедия! – спокойно произнесла Матрена и закурила самокрутку.

– Не трагедия, по-вашему? – опешила Нина.

– Вот скажи, у тебя дети есть?

– Да, сын Игнат!

– Это ваш общий сын?

– Нет, мой от первого брака. А что? – чуть укоризненно Нина протянула слово «что» и захныкала.

– Ну, вот прыгнешь ты, а кто сына растить будет? – Матрена смаковала затяжку.

– Моя мама, я у родителей его оставила…

– По-твоему, это ответственно и с твоими родителями сыну лучше будет? – один глаз ведьмы прищурился.

– Нет, но там мама и папа, а я не могу дать ему полную семью, – Нина утерла слезы и сопли тыльной стороной ладони.

– Настоящую мать ему тоже никто не сможет дать! – подмигнула Матрена.

– Но как мне жить? Он с моей подругой и еще с четырьмя девицами за последние два месяца был! – вновь зарыдала Нина.

– Как-как! Каком кверху! Живи для сына! – пожала плечами Матрена.

– Я не хочу быть одна! – не унималась Нина.

– Я тоже не хотела, чтобы мой сын вырос пида… геем. Что ж теперь, тоже прыгать прикажешь? Не все и не всегда бывает так, как мы хотим! – Матрена горько вздохнула, вспомнив, что она тоже что-то безвозвратно потеряла. Но если девушка еще найдет себе другого мужа, то она уж точно никак не сможет родить другого сына.

– Но если это принять, это в твоей жизни и останется. С нами лишь то, на что мы сами согласились! – всхлипывая, умничала Нина.

– Да не соглашайся ты сколько хочешь! Что от этого изменится? Ничего. Ты должна вырастить сына.

– Эй, что там у вас?! – раздался снизу строгий голос дружинника, патрулирующего улицы.

– Да ничего, генерал! – усмехнулась уже изрядно захмелевшая Матрена. – Тут вот дура прыгать собралась, думает, что убьется!

Пока Нина пыталась на каблуках дойти до проема, через который вышла на крышу, подоспели несколько дружинников. Они грубо заломили ей руки. Потом один из них двинулся по направлению к Матрене.

– Э-э-э… Не-не, кавалер, без объятий, я сама пойду! – Матрена выставила перед собой расправленные ладони. Одним большим пальцем она удерживала горлышко бутылки, а средним и указательным пальцами второй руки – самокрутку.

Нина брыкалась и верещала, но ее затолкали в кузов патрульного аэромобиля. А Матрена так и осталась стоять на улице.

– Допрыгалась? – усмехнулась захмелевшая ведьма и побрела восвояси.

Нину привезли в Центральное отделение больницы для душевно нестабильных. И, прежде чем она попыталась протестовать, ее усыпили инъекцией. Она открыла глаза в палате с белыми, обитыми чем-то мягким стенами. Попыталась кричать и звать на помощь, но к ней никто не подошел. Обессиленная, она забилась в угол. Как вдруг дверь открылась, и вошла женщина-врач на вид лет пятидесяти.

– Я задам вам несколько вопросов. Отвечайте на них только правду. Ваше имя и фамилия? Адрес проживания?

– Творогова Нина Витальевна. Проживаю со своими родителями в доме номер 10 по улице Пушкина.

– Сколько вам полных лет? – произнесла врач, не переставая что-то писать.

– Тридцать два.

– Правда ли, что вы пытались сброситься с крыши сегодня ночью?

– Да. Но я не прыгнула! Я уже передумала, когда меня схватили! – попыталась оправдаться Нина.

– Успокойтесь, пожалуйста. Иначе я вызову санитаров.

Нина тихо заплакала. Врач, не переставая писать, произнесла ровным голосом:

– В вашей крови обнаружены следы успокоительных и алкоголя. Вам придется остаться здесь до конца процедуры разбирательства.

– Но у меня сын, моя семья не знает, где я…

– Успокойтесь. Им сообщат. Сейчас это не самая большая ваша проблема. Суицид – это очень серьезно.

– Что со мной будет?

– Решит врачебная комиссия, – врач так же бесцеремонно вышла вон, оставив Нину рыдать на полу.