Читать книгу Наследники Мишки Квакина. Том III - Влад Костромин - Страница 11

Вечером восьмого мая я мирно лежал на диване, который до прихода отца, любящего коротать вечера за просмотром телевизора, был в моем полном распоряжении, и читал книгу Станюковича «Вокруг света на «Коршуне». В дверном проеме показалась мать.

– Влад, завтра, подорожника нарвите.

– Зачем?

– Салат сделаем. Еще жуков майских с берез натрусите для курей.

– Куры их не едят.

– Это целых не едят, а если порубить, то клюют за милую душу. А утки и целых глотают.

– Понятно.

– И начешите шерсти с собак – это лучше, чем по яблоням зикать, как обезьяны.

– Зачем нам шерсть? Она же псиной пахнет.

– Отдадим бабушке Дуне, она пряжу спрядет и носки вам, дурням, свяжет, а то от сапог резиновых ревматизм будет.

– А я не могу. Нас учительница заставляет завтра на парад идти.

– Опять в райцентр? – всплеснула руками мать. – И ты молчал?

– Нет, туда больше не поедем. Тут будем ходить, от конторы до общежития и от общежития до клуба.

– А чего ты заранее не предупредил? Тебя же, дурака рыжего, еще собрать надо, а то будешь там, как завшивленный, меня перед людьми позорить! Что люди скажут? Что мать не следит за ребенком?

– Я сейчас говорю.

– Ведешь себя как клошар! – чтение книг Ги де Мопассана и Стендаля не прошло для матери даром. – Другие дети как дети, а вы как два выродка! Один читает все время, а другой из-под стола не вылазит! Задать бы вам скипидару, падлы пантелейные!

– Ничего я не урод, – послышался из-под стола в прихожей обиженный голос Пашки.

– Заткнись ты! – мать, сделав шаг назад, пнула по ножке стола.

Пашка благополучно затаился за свисающей почти до пола скатертью, украденной отцом в столовой деревни Пеклихлебы, где папенька работал помощником агронома.

К вечеру с песней ввалился довольный отец.

– Он не игрушка – он живой. Туду-дуду-дуду, ему не страшен геморрой, туду-дуду-туту-дуду. Его везде и всюду ждут, скажите, как его зовут?

– Вить, хватит уже нудеть! – не выдержала мать.

– Ладно, – согласился отец. – Но нет прекрасней ничего, когда увидишь папу Карло под крышей дома своего, под крышей дома своего, – сменил репертуар.

– Тьфу на тебя! – не выдержала мать. – Владика завтра на парад ведут.

– Какой парад? В Добровке?

– Нет, возле правления ходить будут.

– Это серьезно, – отец скорчил устрашающую рожу и положил мне на плечо тяжелую руку. – День победы не разнузданный балаган с купчинами, гармошками и конфетками – бараночками, – значительно воздел палец, – это праздник всей страны, всего мира! Не подведи меня, паскудник! В день победы по поллитра, по поллитра! Туду-туду-ду, тудудудудуду-ду, ту-ду-ду-ду-ду, ту-ду-дудуду-ду! – снова завелся он.

***

Назавтра утром я, гордый, пришел к правлению. Галдели грачи на березах, из столовой вкусно пахло.

– Будут кормить из-за праздника, – подошел Андрюха Пончик. – А нам не дадут.

– Как не дадут? – удивился я. – Так же не честно!

– Вот так! – Пончик сунул мне под нос фигу. – Выкуси!

– Я тогда ходить не буду!

– Училка родителям расскажет, мамка тебя убьет.

– Это точно, – вздохнул я. – Егоровна может. А давай мы им отомстим? – осенила мысль.

– Как? – глаза Пончика азартно засверкали.

– Возьмем воды из болота и в борщ нальем. Мамка говорила, что болотную воду в горячую лить нельзя, там микробы заводятся и понос будет. Ее кипятить надо.

– Давай!

Мы нашли на стоянке возле столовой бесхозное ведро. В леске напротив общежития было болотце. Набрали воды, просунули в ручку палку и в обход общежития дотащили ведро до столовой. Подобрались к задней двери со стороны дома Плещеевых.

– Жди тут, – Пончик прокрался по крыльцу, приоткрыл дверь, заглянул, махнул мне рукой.

Я с трудом подтащил ведро. Пробрались в кухню. На раздаче с кем-то ругалась Валька-повариха, жена Сереги Корявого.

– Заодно Вальке насолим, – улыбнулся Пончик.

Бултыхнули ведро в громадную кастрюлю с готовым борщом.

– Никто не заметит, – Пончик зачерпнул с противня котлеты, я схватил полбуханки хлеба.

Выскочили, перебежали дорогу, спрятались в конторском саду. Жадно сожрали добычу.

– Мы как партизаны, – довольно сказал Пончик. – Спрячь ведро, пошли на парад.

Маршировали по асфальту от общежития, мимо столовой и правления, вдоль липовой аллеи до самого клуба. Там развернулись и прошли обратно до общежития.

– Вот они – «высокие чувства»: патриотизм и гордость за Победу, – глядя на наше шествие, патетически заявил отец, звучно высморкавшись в переходящий красный вымпел, который часто таскал вместо носового платка. – Наша Победа над немецко-фашистской Германией во всей красе!

После парада, прихватив ведро, я пошел домой. Многие отравившиеся несколько дней страдали поносом. Медичка заподозрила дизентерию. Мнительная мать несколько дней окуривала дом вонючими травами, чтобы убить микробы.