Читать книгу Наследники Мишки Квакина. Том III - Влад Костромин - Страница 7

– Дети, – сказала учительница, оторвавшись от рассматривания готовящегося зацвести сада за окном, – мы должны помочь Родине…

– Опять? – не понял я.

– Да, Костромин, опять. Родине надо помогать постоянно, а не от случая к случаю. Это называется патриотизмом. Итак, дети, стране нужны лекарства, поэтому необходимо собрать березовые почки и сдать их. Вопросы есть?

Я поднял руку.

– Да, Костромин?

– Лекарства, – начал осторожно подбирать слова, – они же это, ну…

– Ну? – подбодрила Ирина Сергеевна.

– Денег стоят…

– И? – нахмурилась.

– Нам за почки заплатят?

– Ужас! – всплеснула руками. – Как можно быть таким меркантильным? Люди болеют, а ты на них нажиться хочешь, словно нэпман какой! Тебе не стыдно?

– А продавать лекарства больным не стыдно? – обиженно спросил я.

– Ты не сравнивай свои несчастные почки с государственными лекарствами!

– Мы когда шкурки кротовые сдавали, – поддержал меня друг Андрей – Пончик, – то нам деньги заплатили…

– Дети, – Ирина Сергеевна постучала указкой по столу, – не берите пример с Костромина и Родионова! Берите пример с пионеров-героев. Думаете, Марат Казей1 требовал денег за подвиг? Павлик Морозов требовал денег за подвиг? Владик, как ты думаешь, Павлик Морозов2 требовал денег, разоблачая отца?

– Я откуда знаю? Может и требовал.

– Как же родителям с тобой тяжело, – вздохнула Ирина Сергеевна. – Такие приличные люди и такой сынок. И твоим, Андрей, тяжело, – замолчала, осматривая школу.

В одной комнате занималось сразу три класса: первый, второй и третий. Такая вот школа была в нашей деревне.

– Хорошо, – встала и потянулась, снова посмотрела на весну за окном, – за почки вам дадут деньги. Довольны?

– Да, – нестройно прогудели мы.

– Но учтите, каждый должен сдать не меньше килограмма почек! Кто принесет меньше, тот будет считаться подкулачником и пособников империализма! Вам понятно?

– А кто больше? – спросил я.

– Кто наберет больше всех, тот получит красный вымпел. Переходящий… Всем все понятно?

– Да.

– Тогда все свободны, на сегодня занятия закончены, – подхватила портфель и ушла.

– К зоотехнику пошла, – тихо сказал Пончик.

– Угу.

Все тихо, чтобы не услышали в бухгалтерии, разошлись.

– Деньги – это хорошо, – рассуждал Андрюха, шагая за мной. – Надо набрать побольше. Пошли в лес?

– Не могу. Если Егоровна (мать учила нас обращаться к ней по имени-отчеству) узнает, то удавит.

– Строгая она у вас, – с благоговением сказал Пончик, которому тоже не раз от нее перепадало. – По деревне столько не соберем.

Я задумался. До слов Пончика дело казалось не сложным. По деревне в два ряда вдоль дороги тянулась защитная лесопосадка и берез в ней было много.

– Почему не наберем? Возле нас берез полно, вон сколько сока собрали.

– Вот ты, приезжий, – Пончик постучал меня по лбу. – У них ветки высоко, прыгать будешь за почками?

– А если залезть на нее?

– Неудобно, ветки высоко, ствол толстый – не ухватишься.

Мы прошли «конторский» сад и вдоль улицы поспешили к нашему саду.

– Остальные тоже будут собирать, – продолжал Пончик, – они сейчас все низкие березки обдерут.

– Почки легкие, на килограмм много надо, – зайдя в посадку, сказал я.

– И не говори, – Андрей почесал затылок. – Можно камешков наложить.

– Если проверять будут?

– Скажем, что случайно…

– Как случайно?

– Давай песка насыплем, скажем, что испачкали, когда собирали.

– Песок легкий, – я смотрел на белеющие стволы. – Лучше мы их в воде подержим. Скажем, что мыли.

– Мокрое тяжелее, – обрадовался Андрей. – Собираем?

– Давай.

Свернув из тетрадных листов кульки, мы начали обдирать липкие клейкие почки. Дело оказалось не такое простое: приходилось прыгать; почки из кульков постоянно высыпались и мы порядком устали.

– Как думаешь, есть тут килограмм? – тоскливо посмотрел в свой испачканный кулек Пончик.

– Не знаю, – я взвесил кулек в руке. – В моем точно нет, а твой такой же. Можно дома взвесить, я знаю, где у Егоровны безмен.

– Она ругаться не будет? – после выпитых материных духов и последовавшего за разоблачением скандала Андрей чувствовал себя в нашем доме неуютно.

– Она же не узнает.

– А Пашка?

– Он из-под стола не увидит.

Была у Пашки привычка. Спрячется под столом в прихожей и норовит якобы невзначай под стулом, на котором сидят, прошмыгнуть. А то вдруг метнется, нырнет мимо ног, выскочит на веранду и поминай, как звали. Из-за свисавшей почти до пола скатерти, украденной отцом в столовой Пеклихлебов, его было не видно, и он часто подслушивал разговоры матери с подругами.

Пришли домой, на кухне взвесили кульки.

– У вас кантырь сломанный, – возмутился Пончик. – Мало показывает!

– Это набрали мы мало, – задумался я. – Что делать? Так надо весь день почки рвать.

– Чего рвать? – донесся голос из-под стола.

– Почки мы собираем, – объяснил я.

– Чьи?

– Березовые…

– Зачем? – из складок скатерти блеснули стекла очков.

– Нам денег за это дадут, – похвастался Пончик.

– Много?

Мы переглянулись.

– Не знаю, – растерялся Пончик.

– Обманут вас, – с совершенно мамкиными интонациями донеслось из-под скатерти, – дуралеи вы.

– Сам ты дуралей, – обиделся Пончик.

– А ты падла! – не остался в долгу Пашка.

– Сам падла! – Андрюха пнул скатерть, угодил в ножку и сдавленно зашипел от боли.

– Хватит! – прекратил я склоку. – Придумал! Павел, вылезай.

– Зачем?

– Вылезай, идея есть. Поможешь нам.

Брат ловко вынырнул и уставился на нас, как сонная черепаха из панциря.

– Мы надерем почек с яблонь.

– Зачем? – не понял Андрюха. – Принимают же березовые.

– Для веса. Смешаем их, Сергеевна не разберет. Она городская, не понимает в деревьях.

– Толково! – обрадовался друг.

На яблони в нашем саду мы лазили постоянно, тут трудностей не было.

– А ты, Павел, будешь снизу их в авоську собирать.

– А деньги? – стекла очков жадно блеснули.

– Когда сдадим.

– И мне дадите?

– Поровну поделим.

– Поровну?

– По честному, – заверил я.

Почти до самого вечера обдирали яблони, и хотя устали и перемазались, набрали целую авоську и еще кучу на газете.

– Вымпел наш! – ликовал Пончик.

– И деньги, – пересчитывал почки Пашка.

– Знаете, что надо сделать? – снова осенило меня.

– Что? – Пашка и Андрей выжидательно смотрели на меня.

– Продать их.

– Мы для этого и надрали, – не понял Андрюха.

– Не учительнице, а остальным!

– Зачем?

– Никто же подкулачником быть не хочет…

– А надрать с яблонь никто не додумается, – продолжил мою мысль Пончик.

– И никто не знает, сколько денег будут за них давать, значит, мы можем продать свои!

– А сами?

– Завтра еще надерем, сад большой.

Я обзвонил школьников и тихо, чтобы не услышала пришедшая с работы мать, поющая песни на кухне, назначил встречу. Уже темнело, когда на карьере возле старого комбайна, где ждали с поля коров, мы распродали почки. Деревенские дети, мнившие себя хитрецами, «Тома Сойера» не читали, поэтому были легко облапошены нашей троицей.

– Неплохо, – Пашка перебирал доставшиеся монетки. – Завтра еще надерем.

– Думаете, – Андрюха задумчиво смотрел на свет, загоравшийся в деревенских окнах, – будут еще брать?

– Вымпел все хотят.

– Падлы! – дополнил Пашка.

Весь следующий день ушел на почки. Набрали еще больше. Охваченные азартом школьники потрошили копилки и волокли монеты нам. Пашка важно отмерял безменом, мы заворачивали в газеты.

– Как золотая лихорадка у Лондона, – сказал я, глядя вслед последнему покупателю.

В понедельник парты были завалены свертками.

– Здравствуйте, дети, – входя, поздоровалась Ирина Сергеевна. – Это что? – растерялась она.

– Почки, – важно сказал Коля Фролкин, мальчик на год нас с Андрюхой младше, – как вы говорили.

– Так много? – Ирина Сергеевна в растерянности прошла по комнате. – Где вы столько набрали?

– В лесу, – ответила наша одноклассница Танька.

– Правда, чего это я? – Ирина Сергеевна вернулась к доске. – Молодцы, дети! Умеете же, когда постараетесь! Даже Андрей с Владом принесли!

– Что мы, рыжие что ли? – обиделся Пончик.

– Да, конечно, – учительница посмотрела на мои рыжие волосы, – вы тоже молодцы.

– Деньги нам когда дадут? – спросил Коля, купивший у нас почек на два с половиной рубля.

– Сейчас все взвесим и получите деньги.

Весы из бухгалтерии принесла мать. Поставила на учительский стол, с подозрением осмотрела детей и ушла. Ирина Сергеевна написала на доске наши фамилии и начала взвешивать почки, записывая вес напротив фамилий. Дети напряженно следили за ней.

– Вы Ленке лишнее записали! – громко сказала Танька.

– Почему лишнее? Все правильно.

– Лишнее!

– Хорошо, перевесим, – Ирина Сергеевна вернула сверток на весы. – Видишь? Все верно.

– Показалось, – Танька обиженно отвернулась.

– Итак, – учительница посмотрела на доску, – победителем становится… Коля у нас становится победителем! Молодец, Коля! Дети, берите с Коли пример, Коля – будущий пионер! – она захлопала, но дети не поддержали.

– Что такое? Почему не хлопаете?

– Он песка насыпал, – наябедничала Танька.

– Коля, это правда?

– Я… я… Я хотел… да, – заплакал Коля.

– Пионера-героя из тебя не получилось, – сверток Коли был отложен в сторону. – Завтра родителей в школу! Кто еще обманул? – обвела нас грозным взглядом.

Все молчали.

– Тогда победителем становится… Леночка, – Ирина Сергеевна посмотрела на Таньку.

– Она камней подложила! – снова наябедничала Танька.

– Предательница! – Ленка врезала подружке в глаз.

Танька вцепилась ей в волосы и трепала, как собака куклу. Дети галдели, подбадривая дерущихся. На шум заглянула моя мать. Пройдя мимо растерянной Ирины Сергеевны, влепила драчуньям по могучей оплеухе, разом прекратив драку.

– Вы чего шумите? Не в зоопарке! – обведя всех внимательным взглядом, мать ушла.

– Вижу, дух честного социалистического соревнования вам чужд, – Ирина Сергеевна медленно села, – поэтому победителя определять не будем.

– А деньги? – в повисшей тишине не выдержал Коля.

– За песок?

– Так не честно! Там не все песок! Дайте хотя бы за половину!!!

– Нет, Коля, и не надо на меня кричать. Садись, двойка тебе по поведению!

– За что?

– В четверть!

Коля сел и снова заплакал.

– Деньги вы получите, – подумав, успокоила Ирина Сергеевна, – все, кроме Лены и Коли. И Татьяны.

– А меня за что?! – вскинулась Танька.

– За драку. Кто поможет донести пакеты?

– Куда нести? – спросил Пончик.

– В заготконтору.

– Мы поможем, – вызвались мы с Пончиком и одноклассник Коли – Витя Пронкин.

Ирина Сергеевна подхватила отложенные свертки Коли и Лены. Сообща донесли почки до заготконторы, сгрузили на большой стол.

– Идите в школу, я догоню, – велела Ирина Сергеевна.

– Как думаете, много дадут? – спросил Витя.

– Сколько-то дадут, – подмигнул мне Пончик, позвякивая монетками в кармане.

– Угу, – согласился я, прикидывая, что и так уже неплохо заработали на почках.

Ирина Сергеевна выдала деньги из расчета пять копеек за килограмм, не сказав про судьбу почек Коли и Лены. Коля потребовал вернуть деньги за купленные у нас почки, но получив от меня удар в нос передумал. Больше почки собирать нас не заставляли.