Читать книгу Шпион в сумке - Влада Галаганова - Страница 11

Конечно, детективы Скотланд-Ярда, приступившие к расследованию смерти кодировщика, не особо рассчитывали на содействие MI-6. Они понимали, что не получат ответов на многие вопросы, но надеялись хотя бы на минимальную поддержку. Однако с первых же дней следствия стало ясно – рассчитывать на это не стоит. Спецслужбы полностью отказались от участия, и если сами и занимались выяснением причин смерти Уильямса, то никому об этом не сообщали.

Но как бы они не пытались замалчивать информацию, в век свободы слова, интернета и соцсетей утаить её полностью невозможно. Так что вакуум недостатка данных по мере расследования заполняли разные люди, лично знавшие Гарета Уильямса.

Так, его соседи по квартире в Пимлико дали множество интервью, как один характеризуя Гарета тихим, замкнутым и малозаметным человеком. Вспоминали его валлийский акцент, называли вежливым и воспитанным, дружелюбным и очень спортивным мужчиной, который никогда ничего не рассказывал о работе.

БОльшую часть свободного времени он проводил на велосипедных прогулках, не водил к себе женщин и мужчин, и, видимо, часто работал дома, прослушивая какие-то записи разговоров на магнитофоне. Жильцы дома редко видели, как он приходил и уходил, а окна его квартиры часто бывали закрыты портьерами и жалюзи, так что определить, когда Гарет Уильямс находился дома, а когда – нет, было невозможно.

Вслед за соседями заговорили и некоторые сотрудники МI-6, которые рассказали, что в Пимлико находится много квартир, арендованных или купленных разведывательной службой Великобритании. А дом в викторианском стиле по адресу Олдерни-стрит, 36 – это весьма престижное жильё, в котором квартиры, каждая стоимостью не меньше 400 000 фунтов стерлингов, арендуют сплошь непростые люди – сотрудники разведки, банкиры, политики и даже британские лорды. В частности, одним из соседей Гарета был английский лорд и бывший министр внутренних дел в правительстве Маргарет Тэтчер и Джона Мейджора Майкл Ховард.

Эффект разорвавшейся бомбы вызвала и информация о том, кому принадлежало здание, где умер Гарет Уильямс. Закопавшись в открытые данные о праве собственности, журналисты вдруг выяснили – дом, в котором британская служба разведки арендовала для своих сотрудников служебную квартиру, принадлежал, видимо, российской компании. Зарегистрированная на Британских Виргинских островах, она имела характерное название «New Rodina», не оставляя сомнений в толковании языковой принадлежности второго слова. Дом фирма купила ещё в 2000-м году за 675 250 фунтов стерлингов.

И то, что MI-6 то ли осознанно, то ли по незнанию снимала у русских жильё для своих работников, вызвало у британцев смешанные чувства. Кто-то откровенно потешался над данным фактом, а кто-то злился, но все однозначно пришли к выводу о глупости и недальновидности такого поступка.

В прессе рядом с именем Гарета Уильямса начали мелькать упоминания о 2006-ом году, когда на британской земле произошёл инцидент отравления полонием-210 бывшего подполковника советской/российской госбезопасности Александра Литвиненко.

Этот сотрудник поначалу КГБ, а после распада СССР – ФСБ, обвинил российские власти во множестве преступлений, после чего в 2000-ом году бежал с семьёй в Великобританию, получил там политическое убежище, и работал на MI-6. В ноябре 2006 года он умер в лондонской больнице от отравления полонием-210. И ответственность за его смерть в 2016 году британский суд возложил на ФСБ.

Упоминание смерти Литвиненко рядом со странной гибелью Гарета Уильямса уже на начальном этапе расследования выглядело явно преждевременным. На тот момент ещё ничего не было известно, всплыла лишь информация о российских собственниках здания на Олдерни-стрит. Но журналисты принялись проводить аналогии и сравнения, обвиняя разведки России и Великобритании в убийстве своих людей. Эти шпионские версии гибели Гарета Уильямса нашли большой отклик у общественности, как известно, любящей поговорить о том, в чём она мало разбирается.

Александр Литвиненко

А в это время Скотланд-Ярд продолжал работать над делом, не обращая внимания на газетную конспирологию, собирая улики, и приходя к выводам не менее скандальным, но далёким от шпионского мира.

Перво-наперво следовало выяснить, как умер сотрудник MI-6, но с этим возникли проблемы. Визуальный осмотр и аутопсия тела Гарета Уильямса не могли ответить на два главных вопроса – что стало причиной смерти и когда она произошла.

Пулевых и колотых ран на теле не было. Следов от связывания, удушения, сексуального насилия, уколов, ядов, наркотиков и токсинов – тоже. Лишь два небольших синяка на локтях, и больше ничего. Останки не давали даже намёка на то, как умер талантливый дешифровщик.

Доктора Бен Свифт и Ричард Шеппард, проводившие аутопсию, разводили руками, не зная, как ответить на столь значимые вопросы.

«Если мы не знаем, что искать, не знаем, чем руководствоваться, то найти этого не можем», – поясняли они.

«Мы сделали тесты на 50 известных и 50 редких ядов, наркотики и токсины. Проверили на радиоактивные изотопы. Но у нас нет даже намёка на то, что могло произойти. А значит, вероятные возможности настолько же безграничны, как и воображение убийцы… мы не знаем на что ещё проверять».

Исключив всё, что только удалось придумать, в итоге, доктора описали причину смерти Гарета Уильямса неопределённой. А самой возможной назвали гиперкапнию – избыточное содержание СО₂ в крови. Выходило, что Уильямс попросту задохнулся в крошечном закрытом пространстве.

Как считали криминалисты, в конкретно этой запертой сумке буквально за три минуты температура повысилась бы до 30^оС, а кислорода для дыхания хватило бы не более, чем на полчаса. При этом, выяснить, стала ли смерть Гарета Уильямса результатом самоубийства, неосторожности или стороннего насилия не представлялось возможным. Впрочем, как и определить точную дату гибели. Коронеры могли лишь сказать, что это случилось около 10—14 дней назад. А более точные сведения уничтожило время и высокая температура в помещении.

Они также подвергли сомнению способность Гарета Уильямса самостоятельно заточить себя в сумке. Во-первых, когда Гарета нашли, в ванной была полная темнота, что серьёзно затрудняло возможность совершать сложные действия с замками сумки. Во-вторых, была задвинута стеклянная шторка на ванне, сильно ограничивающая возможности для манипуляций.

А в-третьих, у погибшего некоторое время назад была сильно травмирована правая рука. Отец Гарета рассказал, что не так давно сын якобы упал с велосипеда, получив перелом запястья со смещением. Рука срослась, но её подвижность полностью не восстановилась. В связи с этим коронеры считали, что Уильямсу было бы крайне затруднительно залезть в маленькую сумку и извернуться так, чтобы самому запереть её снаружи.

Через несколько дней аутопсию тела дешифровщика повторно провели другие криминалисты, но результат их исследований оказался тем же. На этом этапе расследования патологоанатомы больше ничего не могли сказать, и отдали судьбу дознания в руки детективов Скотланд-Ярда. А они и без того уже пребывали в состоянии недоумения, ибо нашли одну из главных улик по этому делу в самом неожиданном месте.

Данной уликой стал набор из двух ключиков от замка Yale, и обнаружили его… в самой сумке. Причём находились ключи под правой ягодицей погибшего, и никто не мог логично объяснить, как они там могли очутиться. Если аналитика MI-6 убили, то как ключи от замка оказались под телом? Ровно такой же вопрос возникал и в случае с самоубийством, и в случае смерти по неосторожности. В конце концов, подобный финт не под силу было бы провернуть даже мэтру иллюзий и самоосвобождений Гарри Гудини. Так как же ключи оказались там, где их нашли? Полиция надеялась получить хоть какие-то ответы на свои вопросы при обыске квартиры, но и тут её ждало разочарование.

На такой навесной замочек была закрыта сумка

Невзирая на работу большого отряда криминалистов, жилище погибшего сотрудника MI-6 так толком ничего и не дало следствию.

Входная дверь в квартиру была снята с петель и унесена кем-то из службы разведки – взяв её на изучение, они не спешили отдавать улику полиции. В квартире, естественно, не было найдено орудие преступления, на окнах и рамах двери отсутствовали следы взлома, а само помещение не демонстрировало следов присутствия посторонних.

На синем махровом халате, стянутом на пол одеяле и на полу возле раковины в ванной обнаружили следы спермы Гарета Уильямса. На коврике возле лестницы квартиры – небольшое пятно давно засохшей крови, принадлежащей ему же. На полу кухни виднелись два слабых отпечатка обуви, по которым ни размер, ни тип обуви определить не удавалось.

БОльшая часть поверхностей в квартире, похоже, была кем-то протёрта – только так можно было объяснить отсутствие на обычных бытовых предметах отпечатков пальцев хозяина квартиры или его гостей. Впрочем, кое-что всё же нашлось – два волоска на зелёном кухонном полотенце, следы крови Гарета Уильямса – на застежке-молнии и латунном замке. А также чужие биологические следы на внешней части сумки, её молнии и на руке жертвы.

Многие из этих улик впоследствии так и не смогли идентифицировать из-за их следового количества или невозможности с чем-то сравнить. Чужое ДНК на руке Уильямса несколько месяцев считали принадлежащим неизвестному человеку, пока не выяснили, что это следы, оставленные одним из нерадивых криминалистов судебно-медицинской лаборатории.

Обнаружилась и ещё одна загадка этого дела. Почему-то на бортах ванны, её стенках, на кафельной плитке, а также на молниях и липучках сумки не нашлось отпечатков пальцев и ДНК самого Уильямса. Этот момент особенно напряг детективов Скотланд-Ярда. Выходило, что погибший сотрудник MI-6 вряд ли сам залез в сумку, так как сделать это он бы не смог, не притрагиваясь к ней и ванне. Так что скорее всего, он был уже в сумке, когда её поставили в ванну.

Всё это поначалу приводило детективов Скотланд-Ярда к единой мысли. Странная смерть Уильямса, вероятно, была делом рук весьма ловкого убийцы. Об этом говорила чистота помещения, уничтоженные следы посторонних в квартире, а главное – правильно обставленная картина преступления. Тело худощавого, 175-сантиметрового мужчины было спрятано в тщательно закрытую сумку, блокирующую распространение запаха разложения. Сама сумка, находясь в ванне, делала невозможным протекание биологических жидкостей на пол квартиры, что опять-таки оттягивало срок нахождения трупа. И всю эту ловкую комбинацию довершали выкрученные до максимума тумблеры терморегуляторов, благодаря которым в квартире стояла высокая температура. Она значительно ускорила процесс разложения тела, и практически полностью уничтожила возможность обнаружить на нём следы убийства.

Схема квартиры на Олдерни-стрит, 36. Тело кодировщика было найдено в ванной верхнего этажа

Из квартиры, похоже, ничего не пропало, а дверь оказалась не вскрыта. Так что, либо Гарет сам впустил своего убийцу, либо кто-то имел ключи от его квартиры.

Не стоило исключать и версию, что мужчину поместили в сумку уже в бессознательном состоянии или после его смерти. Также существовала вероятность, что убили его где-то в другом месте, после чего принесли тело в сумке, оставив в квартире.

О работе Уильямса в силу понятных причин информации было мало. Руководство MI-6 не собиралось посвящать полицию в свои тайны. Оно заявило: Гарета Уильямса никто не искал, потому как все решили – он ушёл в отпуск. Последний раз с ним разговаривали 13 августа в 16.40. Разговор был рядовым, и все ожидали, что Гарет появится в MI-6 на собрании 16-го августа. Когда тот не явился, ему позвонили, но все телефоны дешифровщика молчали. Впрочем, в разведке утверждали, что никто этому особо не удивился, и уж тем более не заподозрил неладного. Ведь работа в GCHQ не является опасной, и связанной с оперативной деятельностью. За всю историю этой организации, по словам её руководства, ни один из действующих сотрудников не подвергся риску, и тем более не был убит. А самое главное – смерть Гарета Уильямса не привела к утечке какой-либо секретной информации, так что руководство MI-6 и GCHQ настоятельно порекомендовало полиции обратить свой взор на личную жизнь жертвы.

Детективы так и сделали. Сначала привлекли к расследованию криминальных психологов, и те предположили, что Гарет Уильямс мог быть склонен к мазохизму.

«Для сдержанного человека, постоянно обращённого внутрь себя, вынужденного многое замалчивать и скрывать, ограниченное пространство может являться местом высвобождения эмоций».

Семья Уильямс эти теории наотрез отвергала.

«Гарет не мучился от того, что не мог говорить о работе. Он всегда был замкнутым. Такой у него был характер».

А уже 25 августа, всего через два дня после обнаружения тела «шпиона в сумке», детективы Скотланд-Ярда заявили – у них появилась версия.

Погибшего шпиона заподозрили в трансвестизме – поведенческой особенности, предполагающей желание человека выглядеть как представитель противоположного пола. А также в гомосексуальности, в связи с чем у полиции возникла идея, что его убийцей стал ревнивый любовник-гей.

На тот момент поводом для подобного предположения послужили два факта.

Первый – нахождение в квартире погибшего косметики, 26-ти пар женской обуви (все новые, европейского размера 6 и 6,5, судя по чекам коллекции 2008—2009 годов), а также двух париков и новой женской одежды дорогих брендов (Stella McCartney, Christopher Kane и др.) на общую сумму 15 000 – 20 000 фунтов стерлингов.

Всё это Гарет явно покупал сам, что в частности подтверждали свидетельства Кэрол Киртон – продавца одного из элитных лондонских магазинов Dover Street Market.

Фешенебельный магазин одежды Dover Street Market

Она вспомнила, как Гарет несколько раз приобретал в их маркете женскую одежду. Подбирал её якобы «для высокой и стройной подруги», и по словам Кэрол, отличался от обычных мужчин-покупателей тем, что хорошо разбирался в моде и имел утончённый вкус на дорогие вещи.

Второй – информация, что 13 августа Гарет Уильямс посещал известный клуб Bistrotheque в Бетнал-Грин (район в Ист-Энде Лондона), где смотрел шоу известного комика, актёра и трансвестита Джонни Ву. Об этом полиции рассказал один из знакомых Гарета Уильямса. Этот свидетель признавал – с Гаретом он был знаком шапочно, однако считал, что погибший валлиец иногда захаживал в какой-то гей-бар в Воксхолле.

Таким образом, о том, что Уильямс был трансвеститом и имел нетрадиционную сексуальную ориентацию фактических подтверждений у полиции не было. В последующем эту версию будут активно продвигать и эксплуатировать, однако никогда не смогут доказать.

А я, дабы мы все не плавали в терминах, не мыслили мифами или шаблонами, сделаю небольшое отступление.

Вполне вероятно, кому-то оно покажется неприятным или лишним. Кто-то подумает, что знает об этом всё, и в дополнительной информации не нуждается. Однако я попрошу всё же это прочесть. Мне кажется, многие люди, имеющие традиционные гетеросексуальные предпочтения, могут лишь думать, что знают всё о трансвестизме. В реальности же, эти знания, скорее всего, окажутся ошибочными или крайне скудными. Такими, что вовсе ничего не поясняют, а, напротив, вводят в заблуждение.