Читать книгу Шпион в сумке - Влада Галаганова - Страница 13

Разобравшись с терминами и разновидностями трансвестизма, можем вернуться к делу «Шпиона в сумке».

Британская полиция заподозрила Гарета Уильямса в переодеваниях. Причём, построила это предположение только на основании нахождения в его квартире двух париков – рыжего и жёлтого, косметики и женской одежды, а также посещениях Гаретом одного из лондонских шоу. Однако, ни то, ни другое, как вы теперь понимаете, ничего не говорило о его сексуальной ориентации.

Версия о его гомосексуальности и вовсе ни на чём не базировалась. Не нашлось ни единого человека, который бы подтвердил, что являлся любовником Уильямса, а посещение шоу Джонни Ву ровным счётом ни о чём не говорило.

Джонни Ву, король эпатажного лондонского перформанса, как его называли в те годы, ставил на сцене очень саркастичные пародии на политиков и британские нравы. Слыл острым на язык, сочинял и исполнял сатирические памфлеты, высмеивая в них известных людей. Шокировал публику провокационным видом (к примеру, мог выйти на сцену будто в потёках крови), выступал в лучших концертных залах Великобритании, и завоевал уважение театральных критиков, считавших его невероятно талантливым актёром.

Джонни Ву

Гарет Уильямс, по воспоминаниям официантов клуба Bistrotheque, 13 августа вёл себя на шоу Джонни Ву сдержанно. Купил билеты, забронировав их в интернете. Одет был строго, не сидел ни в ресторане, ни в баре. Ни с кем не знакомился и даже не заговаривал. Молча посмотрел одночасовое выступление, после чего сразу же встал и ушёл из клуба. Подобное поведение вряд ли могло указывать на его нетрадиционную сексуальную ориентацию.

Но это был 2010 год, и детективы Скотланд-Ярда, расследующие смерть Уильямса, либо плавали в знаниях о трансвестизме, либо хватались за соломинку. Вывод о его гомосексуальности явно оказался поспешным, и ничем не подтверждённым.

Однако именно этим предположением в одно мгновение репутация Гарета Уильямса оказалась практически полностью уничтожена. Из незримого героя, работающего на благо Родины, он в одночасье превратился в сексуального извращенца и автора собственной смерти. Не удивительно, что слова полиции шокировали и обидели родных Уильямса, которые никогда не замечали за Гаретом гомосексуальных наклонностей.

Кери утверждала, что у неё с братом были доверительные отношения, тот знал – сестра его в любом случае поймёт и не осудит. В семье лояльно относились к сексуальным меньшинствам, открыто говорили на любые темы, не стесняясь друг друга, так зачем бы в этом вопросе Гарету что-то скрывать?

Кери и Гарет

Да и обнаружение женской одежды Кери объясняла просто. По её словам, Гарет любил свою семью, и буквально заваливал родных дорогими подарками. Приезжая в гости, привозил огромные сумки всевозможных сюрпризов, в том числе и женскую дорогую одежду. Те наряды и обувь, которые у него нашли, оказались новыми, ещё не распечатанными. Они были на него малы, и совершенно очевидно, что Гарет покупал их не для себя. Его вообще интересовала мода, как искусство, и в 2009—2010 годах он посещал 10-недельные курсы «Дизайна одежды для начинающих» в Центральном колледже Святого Мартина в Лондоне. Курсы эти весьма дорогие (Гарет заплатил за них 675 фунтов стерлингов) и престижные. Некоторые из предметов на них читали модельеры с мировым именем – Стелла Маккартни, Александр МакКуин, Джон Гальяно и др. Так что дотошный и дисциплинированный Уильямс серьёзно относился к тому, чему его обучали на курсах. К примеру, найденная в квартире одежда могла быть ему нужна для выполнения дипломных работ.

К тому же, Керри заявила, что Гарет был не только заядлым велосипедистом, но и любил ходить в горы, для чего покупал дорогостоящее альпинистское сняржение. А полиция, сообщая прессе о женской одежде в его квартире, «забыла» об этом упомянуть, и в сумму 15 000 фунтов стерлингов включила и это снаряжение, стоимость которого составляла не менее 10 000. Между тем, оно точно не являлось «женской одеждой и обувью».

Предположение о том, что Гарет мог кому-то дать ключи от лондонской квартиры, его сестра высмеяла и напрочь отмела:

«Это была служебная квартира, которую Гарет практически никому не разрешал посещать».

Вскоре обиженные на скандальные слухи родители Гарета прекратили общаться с полицией и прессой, отстранились от внешнего мира, и попытались осознать, знал ли кто-нибудь по-настоящему их сына.

У полиции же на тот момент не было ни одного свидетеля, кроме семьи погибшего. Гарет не дружил ни с кем близко, его сексуальных партнёров никто не знал и не видел. Бывшие коллеги, давно покинувшие ряды GCHQ, и теперь не скованные подпиской о неразглашении, поведали немногим больше.

В разведке Уильямса считали уравновешенным и спокойным, талантливым и надёжным. Работая в одиночку или в небольших командах, он легко и непринуждённо щёлкал самые сложные математические задачки. Как рыба в воде ориентировался в новейших технологиях, и, кажется, любил свою работу. Возможно, впервые в жизни он был частью сообщества людей, равных ему по интеллекту. Здесь над ним не подтрунивали и не считали слишком умным, а, напротив, ценили и уважали. Работа стала жизнью для Гарета. У него оставалось мало времени на личное, и даже дома он продолжал трудиться. Снимал скромную комнату в Челтнеме, оборудованную лишь одноместной кроватью, комодом, столом, тремя деревянными стульями и газовым обогревателем. Получая далеко не гигантскую зарплату в 40 000 фунтов стерлингов в год, за десять лет работы на спецслужбу, не накопил сбережений и роскоши. Не построил дружеских отношений, и редко участвовал в посиделках с коллегами. Работал до поздней ночи и рано вставал. Вел асексуальный образ жизни, в котором не было места отношениям ни с женщинами, ни с мужчинами. Его считали суровым аскетом и почти машиной, способной работать день и ночь без отдыха. Он был настолько серьёзным и тихим, что, когда изредка шутил и веселился, пугал окружающих своим смехом. И конечно работа Гарета была средоточием риска и сложности, любая из поставленных перед ним задач теоретически могла свести его с врагами государства.

Портрет жертвы для полиции становился всё более чётким, но он ничего не давал для раскрытия тайны. Оставалось одно – сосредоточиться на 12-ти днях между последним телефонным разговором Гарета и Кери, и обнаружением тела 23 августа. Извлекая записи с мобильных телефонов и транзакций по кредитным картам, просматривая часы видеонаблюдений, детективы копали настолько глубоко, насколько это было возможно.

А британские газеты тем временем с радостью подхватили версию полиции о трансвестизме Уильямса. «Шпион, да ещё и сексуальный извращенец! Ничего себе компот!», – думали многие, качая головой, и приговаривая «До чего дошла наша разведка! Берёт в свои ряды чёрте кого!».

Некоторые журналисты пошли ещё дальше, выдумав детали, о которых полиция не заявляла.

В СМИ появились сообщения, что в квартире погибшего были найдены дорожки кокаина, необычное оборудование и предметы для садомазохистских игр. На ноутбуке – запросы на порнографические сайты, а на одной из телефонных симок – номера мужских эскорт-агентств. Кто-то написал, что Гарет Уильямс платил за мужчин-проституток, другие – будто бы за пару недель до смерти на его банковские счета поступили три денежных перевода по 2000 фунтов стерлингов. Этот последний факт, якобы, намекал на продажность Гарета.

Во всех этих сообщениях не было ни капли правды, о чём полиция поспешила официально уведомить общественность. Отреагировал на них и Ник Клегг, заместитель премьер-министра Великобритании, на которого был возложен контроль за расследованием обстоятельств смерти Гарета Уильямса. Он понимал – журналистские инсинуации стали появляться после слов полиции о возможном трансвестизме. То ли газетчикам кто-то сливал ложную информацию, то ли они сами ради рейтингов додумывали ложь. А потому потребовал от руководства Скотланд-Ярда, во-первых, представить доказательства, что Уильямс был трансвеститом. А, во-вторых, впредь не делать заявлений для прессы, пока полиция не убедится в своих предположениях. С этого момента Скотланд-Ярд стал вести себя осторожней, и пресса начала узнавать о расследовании дела «Шпиона в сумке» только полностью доказанные факты.

В ответ на информационный голод СМИ обрушатся волной критики на разведслужбы Великобритании. Их будут обвинять в непрофессионализме, равнодушии и тотальном замалчивании фактов. Никто не мог понять, почему коллеги Гарета не искали его больше недели, а теперь, когда должны рыть носом землю, напротив, мешают полиции. Выглядело так, что ради сокрытия тайн и отвлечения от себя внимания руководство разведки задалось целью дискредитировать и очернить имя Гарета.

Самыми острыми публикациями в это время отличился известный британский писатель и историк Майкл Бёрли, автор книги «Blood and Rage: A Cultural History of Terrorism» («Кровь и ярость: культурная история терроризма», 2008 г.).

Историю со смертью Гарета Уильямса Бёрли назвал «пародией на фильм о Джеймсе Бонде», а MI-6 подверг жёсткой обструкции. Являясь ярым противником любых проявлений тоталитаризма, Бёрли в открытую объявил MI-6 слабой организацией, а большинство его сотрудников окрестил безнадёжными пьяницами.

«…большинство агентов МI-6 не похожи на вымышленный образ Джеймса Бонда.

Сегодня всего около 150 сотрудников нашей разведки работают за границей в качестве секретных агентов. Их основная задача – вербовка людей, обладающих информацией в оборонной и коммерческой сфере. Кто-то из вербуемых добровольно предлагает свои услуги, других приходится шантажировать или принуждать к сотрудничеству. Но поиск этих людей чаще всего происходит в тех местах, где собираются бизнесмены, госслужащие, политики и журналисты. То есть, на приёмах и коктейльных вечеринках. Так что настоящая работа шпионов МI-6 часто начинается после 18.00.

Подобный образ жизни превращает многих сотрудников разведки в безнадёжных пьяниц. А здесь недалеко и до предательства, и до работы двойным агентом.

Это стало почти традицией – напиваться, быть высокомерным и выставлять себя дураком, как это было в случае с сотрудником контрразведки Майклом Беттани. Однажды, когда того поймали в поезде без билета, он закричал: «Вы не можете меня арестовать, я шпион». Действительно, Беттани был шпионом. Таким, что продал свою Родину, и в 1984 году был осуждён за государственную измену.

Конечно, мне возразят, что благодаря работе наших секретных служб представители «Аль-Каиды» и «Талибана» не потягивают джин на приемах в посольствах. Некоторые агенты, рискуя жизнью, наносят скрытые удары по лидерам талибов, и выводят на чистую воду коррумпированных чиновников. Это чрезвычайно опасная работа, требующая чёткого понимания цели и стальных нервов. Но таких сейчас в разведке меньшинство.

Так что, независимо от того, как умер Гарет Уильямс, таинственности в его смерти на самом деле скорее всего нет. Да, он был частью скрытной культуры, но, поверьте, очень обыденной. И поэтому его загадочная гибель является скорее исключением, чем правилом».

На все жёсткие выпады в свой адрес руководство МI-5 и МI-6 ответить не могло. Но из их недр утекла информация, что к расследованию смерти Гарета Уильямса теперь подключилось и американское АНБ (Агентство национальной безопасности).

Оказывается, Уильямс обладал очень высоким уровнем доступа к секретной информации (его доступ распространялся на более чем 30 категорий информации), и был активным участником программы сотрудничества разведок Великобритании и США в борьбе с исламским терроризмом. Из-за этого ему минимум четыре раза в год на протяжении нескольких последних лет приходилось летать в американский Балтимор. Там, в штаб-квартире АНБ Форт-Мид, прозванной «Домом головоломок», у него проходили важные встречи с американскими офицерами отдела радиоразведки и криптографических служб. И именно Гарет Уильямс был одним из тех, кто стоял у истоков создания очень неоднозначных технологий, о которых сегодня многие слышали, но не все понимают, что они из себя представляют.