Читать книгу ПОД СТЯГОМ НИКЛОТА. Историко-приключенческий роман - Владимир Андрианов - Страница 5

…Кирилл отогнул последний прут решётки. Всё. Теперь путь на волю свободен! Гудели натруженные пилкой руки, сердце бешено колотилось в груди. С трудом протолкнув тело в узкую щель окна, юноша спрыгнул в густые за-росли чертополоха и притаился. Никого. Только из помещения охранников городской тюрьмы доносился громкий храп. «Спите, чёртовы стражники, – усмехнулся Кирилл, – спите, да покрепче. Чтоб вы околели! Когда проснётесь, я буду уже далеко!». Сегодня день поминовения святых Иоанна и Павла, но охранники тюрьмы, как впрочем и дру-ие жители Любе́ка, начали отмечать этот праздник со вчерашнего вечера и все перепили́сь…

…Нащупав в заборе подгнившую до́ску. Кирилл отодвинул её и выбрался на улицу Горшечников. Отсюда рукой подать до дома Хорнера. Кирилл решил не показываться на гостином дворе, а, забрав Сабину, пробраться на отцову лодью и бежать вдвоём в Новгород. Сабина наверняка предупрелила Про́кшу Ло́мова и тот всё приготовил к отплытию…

* * *

…Ночь уже переломилась к утру, когда Кирилл и Сабина, прихватив зажи́ток¹⁰², подходили к по́рту. Догорали в небе Стожа́ры¹⁰³, Лось¹⁰⁴ повернулся хвостом в зарю. Бледнели яркие звёзды – приближался рассветный час.

Голубой холодок стлался над ещё спящим Любе́ком. Чуть дымилась утренним туманом Тра́ва. Внизу, у пристани, вытянувшись длинной чёрной полосой причалов, смутны-ми тенями угадывались корабли. Ветер лениво полоскал ветрила шнеков¹⁰⁵, сойм¹⁰⁶ и па́узков¹⁰⁷, рядом с которыми тёрлись бортами тяжёлые когги¹⁰⁸ и насады¹⁰⁹.

У ворот по́рта, обняв копьё, дремал сторож. Рядом с ним валялась порожняя сулея́¹¹⁰. Прокравшись мимо него, Кирилл и Сабина направились к вымолу¹¹¹, у которого стояли лодьи Шалого. Неожиданно из-за склада показались морские стражники.

– Сюда, быстро! – шепнул Кирилл и потянул Сабину к куче старых пеньковых канатов.

Стражники, о чём-то весело болтая, медленно приближались к ним.

– Послушайте, что это там шумит? – спросил вдруг при-ятелей один из них, указывая в сторону посада, где жили купцы и ремесленники.

– В башке у тебя шумит, Ю́рген! Не надо было мешать пиво с вином. На вот, хлебни глоточек старого рейнского. Враз полегчает.

– Да нет же, – настаивал первый, – говорю я вам, слышу какой-то гул и крики!

Все трое остановились и, вытянув вперёд по-гусиному шеи, стали вглядываться в предрассветную мглу. Выглянуло солнце. Лучи его, скользнув по верхушкам дерев, о-ветили торгово-ремесленное предместье. Было хорошо видно, как из домов богатых горожан и купцов в одном белье выскакивали люди. С громкими криками они бежали в сторону Любе́кского замка. Сзади толпу быстро настигала серая масса конных и пеших воинов. Путаясь в длинной сутане¹¹² впереди всех мчался священник. Его бритый за-тылок блестел под солнцем, точно новый грош.

– Mein Gott¹¹³, па́тер¹¹⁴ Ру́дольф! – испуганно вскрик-нул тот стражник, которого звали Ю́ргеном. – Три дня назад он крестил моего сына…

Священнику оставалось пробежать до крепостного моста несколько десятков метров (шагов), как вдруг со стороны рыночной площади наперерез выскочил большой отряд конников. Молниями сверкнули мечи и Рудольф упал, обливаясь кровью.

Тем временем отряд, вздымая клубы пыли, ринулся к порту.

– Donnerwetter krutifiks!¹¹⁵ Выругался один из стражников.

– Бей тревогу, Ве́рнер!

– Ты что, спятил, Кла́ус!? Какая к дьяволу тревога! Надо уносить ноги, пока сами целы. Видишь сколько их!..

Стражники побросали тяжёлые копья и прытко сигану-ли в близлежащий чёлн. Лихорадочно работая вёслами, они гребли к противоположному берегу Травы, где синел густой лес. Между тем шум и паника в городе усилива-лись. Пылали дома богатых любе́кцев. Испуганно ревел скот. По улицам в поисках убежища беспорядочно мета-лись люди. Ударил споло́шный¹¹⁶ колокол. Поздно: смяв заслоны, дружины Никло́та пробились в центр Любе́ка и окружили крепость. Кирилл и Сабина бросились к причалу. Мимо, не обращая на них никакого внимания, с вытаращенными от ужаса глазами бежали купцы, стражники, матросы. Все спешили в дальний угол по́рта, к кораблям. Вдогонку им летели стрелы и копья – отряд всадников ворвался на пристань. Дробно простучали по дощатому настилу подковы лошадей и перед опешившими молодыми людьми очутился витязь в чешуйчатой броне.

– Кто такие? – грозно спросил он по-немецки.

– Торговый гость из Новгорода Шалый. А это… это невеста моя, – покраснев ответил Кирилл.

– Ведите к Де́рвану! – приказал ратникам витязь, – там разберутся кто вы такие есть на самом деле.

Покидая порт, Кирилл оглянулся. Воины Никло́та руби-лись с охраной кораблей. Бой шёл на пристани и у торговых складов. С объятых пламенем судов, надеясь спастись, прыгали в воду бременские и гамбургские купцы. Но повсюду их меткие стрелы и острые мечи ободритов…

…Тысяцкий¹¹⁷ Дерван стоял на вершине невысокого холма. Напротив серой громадой возвышалась Любекская крепость. Трижды штурмовали её отряды Дервана и вся-кий раз откатывались назад – высокие толстые стены и глубокий ров надёжно защищали немцев. «Да, видно без длинных лестниц и осадных машин крепости не взять…».

Ратники Дервана готовились к очередной атаке, когда от Никло́та при́был гонец. Князь велел штурм прекратить, но осады не снимать: ночью враг попытается прорваться к Адольфу Голштинскому в Зигеберг. Тогда придётся иметь дело с крупными силами графа. Это, однако, не входило в планы Никлота: людей надо беречь для будущих тяжёлых сражений…

…К шатру Де́рвана подходили со всех сторон воины, гоня́ перед собой пленных саксов. Добы́тое в бою оружие и богатства складывали у подножия холма. Отдав необходимые распоряжения, Де́рван поехал проверять посты. Кириллу и Сабине пришлось дожидаться его до глубокой ночи. Сурового вида ра́тник накормил их ужином, затем ввёл в шатёр Дервана.

– Подойдите ближе!

Дерван сидел на небольшом возвышении, застланном коврами. Справа от него находились сотские¹¹⁸ Бря́чко и Ли́хослав. А слева, опершись на двуручный меч, стоял витязь в чешуйчатой броне. Это был Му́жко.

Сделав несколько шагов, Кирилл и Сабина останови-лись посреди шатра. Качнулось пламя смоляных факелов. Чёрные тени метнулись по стенам шатра.

– Чьи вы будете и как оказались в порту? – Де́рван при-стально оглядел вошедших. Кирилл повторил то, что он отвечал воину в чешуйчатой броне, задержавшему их на причале.

– Так значит, ты сын Степана? – Дерван охватил цепким взором ладную фигуру юноши. – То-то вы́гляд будто знакомый… И впрямь похож. Я знал твоего отца. Много раз выручал он нас оружием, деньгами и товаром.

– Степан был другом бодричей до последних дней своих, – добавил Мужко. – Из всех купцов он первый подал весть о грозящей нам беде…

– Большое горе постигло тебя и твою невесту, – с печалью в голосе молвил Дерван, – но надо жить дальше… Что думаете делать?

– Хотим воротиться в Новугород.

– Отправляться в путь сейчас опасно, – сказал Лихослав. – На море хозяйничают даны. Всех, кто дружен с ободритами, берут они в поло́н, а зажиток грабят.

– Может, останетесь пока у нас? – предложил Дерван. – Пройдёт лихая година – дадим вам новые лодьи и охрану. А до той поры при деле будешь, не бойсь! Степан говорил, что ты книжной премудрости обучен и в языках силён. Никлоту толмачи́¹¹⁹ нужны.

– По-немецки, доньски и франкски знаю. Да кабы я один был… – Кирилл взглянул на Сабину…

Дерван широко улыбнулся. В глазах его блеснули озорные искорки.

– За невесту не беспокойся. В обиду не дадим и беречь будем пуще ока. Свадьбу ещё справим вашу… Подумайте оба-два хорошенько. Ответ дадите завтра. А сейчас – почи-вать! Утро вечера мудренее.

Дерван встал и, обняв молодых людей за плечи, проводил к выходу из шатра.

* * *

Поздним вечером следующего дня вернулись конные отряды сыновей Никло́та – старшего Прибыслава и младшего Вартислава. Пройдя Вагрию, они уничтожили всё, что нашли в предместье Зигеберга. Области Даргун, Сусле, а также земли, лежащие вниз от Травы и возделываемые голландцами, вестфальцами и другими иноземцами-колонистами, были преданы огню. Гользатов же, помня строгий наказ Никлота, не тронули. Остались целыми и деревни на равнине Свенти́нефельда и протянувшиеся от реки Сва́лы до реки Агриме́сов и Плу́ньского озера. Близ дерев-ни Кузалин конные лавы повернули назад…

…Едва солнце коснулось земли, Никлот дал приказ покинуть Любе́к. Подняв паруса, корабли ободритов устремились к устью Тра́вы. В голове каравана. сразу за Де́рваном, шла лодья Кирилла Ша́лого.