Читать книгу Распутица - Владимир Аполлонович Владыкин - Страница 17

Если женщина решилась на недостойный поступок, то на время она приобретает разнузданное поведение. Но когда она ведёт себя свободно, то есть изменяет мужу, её поведение уже не становится естественным. При своём супруге, однако, она ведёт себя в тех рамках, которые ей были свойственны в дни знакомства с ним. Когда Евгения вышла замуж за боцмана, то есть за Кузьму Дубакина, она была весьма стеснительной девушкой, хотя отчасти не лишённой совсем весёлости. Кузьма в то время ей казался серьёзным, целеустремлённым парнем, мечтавшим о морских путешествиях (чего, в конце концов, он добился). Поэтому Евгения, уловив особенности его характера, вскоре смекнула, что при нём лучше быть смирненькой девушкой, и умело прикидывалась застенчивой, какой была в старших классах, а с годами это черта приобрела даже оттенок добропорядочности. Кузьме казалось, что такой жена была от самого рождения. Но он не знал, как некоторые девицы способны перевоплощаться в разбитных, порой лишённых всякой скромности.

Впрочем, об этом он даже не догадывался подумать, так как Евгения покоряла его и своим романтическим именем. Она ему казалась вовсе не манерной, а достаточно воспитанной, хотя её мать работала в торговле, а в его понимании все торгаши страдали недостатком вежливости и деликатности. Евгения же умела быть доброй, мягкой, терпеливой, а значит, будет всегда верно ждать его на семейном берегу. И сначала она оправдывала его надежды, как и всякая талантливая актриса, умела ловко играть. Когда Евгения была беременна, Кузьма получил разрешение на рыболовецкий траулер от ростовского порта пяти морей. Тогда она наивно радовалась, что Кузьма, может, и её возьмёт с собой. Но об этом нечего было и думать, так как девушек на судна дальнего плавания не брали, и ей пришлось после свадьбы ждать мужа несколько месяцев, которые для неё превратились в сущий ад. Последние три месяца беременности Евгения дохаживала без Кузьмы, в роддом её отвозила мать. Родив дочь, она просидела с крошкой год. Евгения отдала её в ясли и вышла на работу. Такой был тогда порядок – после рождения ребёнка женщина больше года не могла воспитывать детей, которых передавали на руки своим родителям или оформляли в ясли, да и то, если была такая возможность. Ведь детских дошкольных учреждений и в те годы почему-то не хватало…

Вот и жила Евгения без мужа нередко по три-четыре месяца; она тогда сидела на кассе, принимая от клиентов кафе деньги, а им пробивала чеки за блюда. За длительную разлуку с Кузьмой она испытывала страшное одиночество и своей матери часто жаловалась, что живёт как безмужняя женщина. И вот сидя на кассе, она стала ловить мужские взгляды и думала, что их жёны счастливые, они всегда при них, а ей приходится ждать мужа бесконечно. Кузьма бывал дома чуть больше месяца, а потом опять надолго уходил в плавание. Евгения уже привыкла к такому порядку и сначала достойно выдерживала свою незавидную долю. И как всегда бывает: если ищешь что-то в глазах мужчин, то всегда находишь искомое понимание. Первым её любовником оказался холостой мужчина, хотя по возрасту тому пора было быть давно женатым. Но он терялся перед женщинами, так как не мог найти такую, которая бы его полностью устраивала. Он был по натуре педантично чистоплотным и мечтал встретить похожую на него девушку. Однако это оказалось непростым делом, поскольку далеко не все женщины отвечали его житейским запросам. У всех женщин, с которыми его связывала судьба, его патологическая чистоплотность со временем вызывала раздражение, а у кого-то и смех. С ним никто более трёх месяцев не мог находиться рядом. Это вскоре поняла и Евгения – именно столько она терпела, как он тщательно причёсывался, укладывая волосок к волоску, как подолгу мыл руки, а потом тщательно усаживался, разглаживая брюки, и, наконец, приступал к еде, а перед тем как лечь к ней в постель, принимал душ и требовал это же от неё. С последним она справлялась без его напоминаний, но всё остальное выводило из себя. Через три месяца, почти перед самым приездом из заморского плавания мужа, она благополучно рассталась с этим любовником и больше не хотела его видеть. Евгения часами была готова слушать, как Кузьма три месяца ловил креветок и крабов у берегов Новой Зеландии…

Потом Евгения сама встречалась с мужчинами не более недели, не давая себе возможности привыкнуть к ним. По своему социальному положению это были служащие, рабочие, инженеры, в некоторых она влюблялась, но ни с одним не спала, если они сами не проявляли должной активности. Чем чаще она меняла мужчин, тем потребность в них возрастала, так как в постели они вели себя почти одинаково. Ей казалось, что должна встретить такого, кто бы затмил всех тех, кто прошёл через её спальню. С самыми умелыми угодниками она позволяла себе встречаться на тайной квартире дольше, чем с их предшественниками. Но и они после возвращения Кузьмы уступали ему по своему темпераменту и продолжительности слиянием тел в одно тело…

И вот встреча с Михаилом в ресторане на свадьбе Юльки была той отправной точкой, когда Евгения поняла, что искать больше некого, почти всё мужчины одинаковые. Но исключением оказался Михаил, после которого на время для неё перестал существовать и Кузьма. Впрочем, не настолько, чтобы навсегда расторгнуть с ним брак. Во-первых, Михаил не собирался ради неё разводиться с женой, о чём он ей сказал прямо, когда услышал от неё, что теперь не может без него спокойно жить. Это было через месяц после их знакомства. Во-вторых, она и сама не хотела бросать мужа, так как дочь любила отца, несмотря на то что видела его весьма редко и всегда грезила им, воображая, что он ей привезёт…

Евгения страдала повышенным честолюбием. Когда она узнала, что Михаил привязчиво любил свою жену и при этом легко ей изменял, она возмечтала с ней познакомиться для удовлетворения своего женского любопытства. Но это казалось нереальным, так как пока не находился серьёзный повод. А когда Евгения узнала о тайных отношениях Михаила с Юлией, это вывело её из себя, ведь она меньше ревновала его к жене, чем к ней. В её понимании это означало то, что Михаил крепко запал на Юлию, из-за которой может легко, без сожаления порвать с ней, Евгенией. Его работа забугорным дальнобойщиком и проявления черт настоящего мужчины вызывали у неё истинное ощущение счастья, отчего она даже подумывала втайне, как бы разбить Михаила с женой, хотя себя считала неспособной на такой подлый поступок. Просто у неё на это не хватало духу, но Юлия вывела её из себя. И вот Евгения пришла в школу…

Она остановилась перед дверью кабинета, в коридоре никого не было. Решительно, почти с отчаянием потянула дверь на себя и увидела любопытные доверчивые глаза детей, но их учительницы Евгения почему-то сразу не заметила. И вдруг перед собой она увидела молодую женщину в светло-сером костюме и больших очках – та появилась, словно невидимка. Её лицо было таким симпатичным, спокойным, хранившим весь её духовный мир, далёким ото всех мирских забот, что у Евгении пропала охота рассказать ей, что муж Михаил грязный бабник.

– Что вы хотите? – спросила спокойно, но с удивлением на лице Алла Владимировна.

– Я? Мне надо поговорить с вами…

– Но я веду урок, не могли бы вы подождать, – она взглянула на свои ручные часы, – пятнадцать минут?

– У меня нет больше времени, я спешу на работу… – отрезала Евгения.

– Вы кто? Я не помню, чтобы вы были мамой… моего ученика или ученицы…

– Ну, конечно, моя дочь в школу не ходит. Но скоро пойдёт…

Алла Владимировна подумала, что этой женщине кто-то рассказал о ней как о хорошем педагоге, и вот она тоже хочет, чтобы дочку взяла в свой класс.

– Хорошо, я вас поняла. Приходите после окончания учебного года. А сейчас, извините, мне очень некогда…

– Ну, вот вечная занятость портит всем нам жизнь. Кто-то так мужей теряет, а кто-то и жён, – резко рубанула Евгения, задетая педантизмом хорошенькой учительницы, её аккуратностью и непорочностью.

– Вы странно и не по делу изъясняетесь. Я вижу по вашим глазам, что у вас ко мне совсем другой интерес, – проницательно заметила Алла Владимировна.

– О, вы почти угадали, Алла Владимировна, – язвительно усмехнулась Евгения, слегка от ненависти раздувая ноздри.

Она что-то сказала своим ученикам и быстро вышла из класса, прикрыв за собой дверь.

– Ну, я вас слушаю, вы добились моего немедленного внимания!

– Я вижу, вы характерная женщина, можно представить, за что вас любит муж, – лицо Евгении порозовело, и от нахлынувшего волнения её чистый лоб покрылся испариной.

– А вот это ни к чему, давайте ближе к сути. Вы знаете моего мужа?

– Вы у него сами спросите, каких женщин он знает, может, услышите и моё имя и другие имена. Если только он захочет признаться, нравлюсь ли я ему. Но есть красивая особа, к которой он питает, наверное, те же чувства, что и к вам. А там кто его знает, может, она станет его?

– Похоже, вы интриганка, и к тому же не в своём уме. Чего вы добиваетесь, зачем пришли? Если не хотите говорить, кто вы, тогда прощайте. Но знайте, я не горю особым желанием услышать ваше имя ни от вас, ни от него! А теперь я спешу…

– Кто спешит, тот людей смешит… – усмехнулась та, донельзя задетая неуважительным к себе отношением.

– Хорошо выучили в школе пословицу, и то хорошо. Говорите, что вам нужно от меня? – повысила тон учительница. – Итак, вы его любовница и хотите нас разбить?

– Я? Ну что вы! Разве я могу равняться с вами? Нет, есть женщины красивее нас с вами. К примеру… Впрочем, вы всё равно её не знаете. Хотя… Скажите, почему вы не были на свадьбе друга вашей семьи?

– Это моё дело. Так вы знаете эту женщину? – усмехнулась высокомерно Алла Владимировна.

– Ещё бы… я была у неё подневестницей. А вы удивительный человек, неужели вам безразлично, где и с кем бывает ваш муж? Но больше этого я ничего не скажу, сами разгадайте этот ребус. Рада, что увидела вас.., – Евгения саркастически усмехнулась и чинно пошла по коридору, нарочно бойко виляя бёдрами, с тайной радостью, что отомстила Юле. Но она совсем не подумала о Михаиле, который легко вычислит приходившую к Алле Владимировне женщину.