Читать книгу Распутица - Владимир Аполлонович Владыкин - Страница 20

Во второй половине декабря Семён, как делал это и раньше, частями принёс домой целый блок сливочного масла, какого в магазинах в те времена почти не было в свободной продаже. Валентина помогала мужу сбывать соседям и у себя на работе. Когда Семён узнал, что жена продавала соседям масло, он накричал на неё, полагая, что та в два счёта может погубить его, так как ушлые женщины из их двора знали всё наверняка, что он работал на молокозаводе, откуда тащил это проклятое масло.

– Вот что, Валька, ты меня под монастырь не подводи своими дурацкими выкидонами, – заговорил грубо Семён. – Эти бабы завистливые, любая из них капнет в милицию на меня и не поморщится, такой вы паскудный народ, бабы! – отчаянно, злостно проговорил он.

– Ох, да нужен ты им больно! Они сами побольше тебя несут: одна из магазина, другая на складе работает, что же, они не воруют? – возразила Валентина. – И куда, по-твоему, я должна носить продавать, на рынок? А там вот скорее заинтересуются, где я беру масло. Там переодетые в гражданку обэхээсники шныряют по торговым рядам. Мои бывшие с кондитерки всё знают, вот уж кто наживается…

– Вот что я предлагаю: подключи к делу Юльку. Она, как я вижу, поумнела уже, разобралась в жизни, вот этой стрункой она мне уже нравится, а то честной собралась прожить, дураки одни и живут! Власти сами приучают тащить, надо платить хорошо, чувство хозяина воспитывать, а то развели принудительный коллективизм…

– Да, да у неё Коля из части что хочешь приносит – полный холодильник говяжьей тушёнки и сливочного масла тоже завались…

– И что, она уже подторговывает этим добром? – не без зависти поинтересовался Семён и при этом его серые глаза живо блеснули, но он притупил взгляд.

– Я не спрашивала, Сёма. Да какая тебе разница! Нет, я думаю, ей некогда, она и не барахольщица и не торговка. Это её кто-то попросил…

– Ну и ты попроси. Пусть втягивается как надо в работу, привыкнет, привьётся живчик наживы, и тогда сама не бросит.

– Ой, а в кафе, думаешь, своего масла нет?

– Пускай тогда в своём околотке предлагает и своё и наше, – настаивал Семён.

– Ты боишься, что я тебя подведу под монастырь, а ты не боишься, что Юлю подведёшь? – уставилась проясненно жена.

– Чего ты заладила? Может, она что-нибудь умнее тебя придумает…

– Ох, Сёма, не нравится мне ни её затея, ни твоя…

– Это не моя выдумка, так сама жизнь подсказывает. Тебе нечего это объяснять. Зайди к сестрице, пригласи, дескать, работа есть. Я сам с ней поговорю, да, пусть придёт…

Валентину не нужно было толкать в спину, она в тот же день исполнила просьбу мужа и объяснила Юле суть дела.

– И он мне доверит? – спросила она, не веря, что Семён сам хочет попросить её поучаствовать в спекуляции сливочным маслом.

– Конечно, он не предлагал пока, пристал ко мне: зайди да зайди! А ты тушёнку продаёшь? Не дашь ли мне и Светке хотя бы по паре банок?

– Приди, так и дам! Мне не жалко. Коле, я может, поостерегусь сказать до тех пор, пока он сам не спросит.

– Нет, дорогуша, объясни ему всё, как есть! Что же ты, мужу не доверяешь? – хихикнула Валентина подобострастно.

– Он не говорил мне, что надо загнать военный паёк.

– А ты бы сама догадалась, может, он от тебя ждёт, когда ты сама проявишь деловую смекалку?

В следующий раз Юля съездила к Валентине, и она заполнила сливочным маслом большую сумку под завязку.

– Слушай, а пусть Семён Иванович приносит ко мне домой. Такие тяжести в положении таскать на себе я не собираюсь. Сколько денег я должна отстегивать в свой кошелёк? – смело спросила она.

– Вот ты как заговорила!? Это Коля на тебя так подействовал?

– Ну ты как скажешь, – засмеялась младшая сестра. – А то я сама не вижу, что кругом происходит…

– Ты только будь предельно осторожна, – с этими словами она пошла проводить сестру на автобус, неся тяжеленную сумку.

– А Коля приехал из Пензы?

– Давно уже!

* * *

…Юлия столкнулась с неожиданной трудностью: как продавать людям масло? Ведь самой набиваться им, оказывается, непросто! В воскресенье она работала в кафе, у неё был скользящий график. В этот день должен был заехать с вещами Михаил, для чего она запаслась объёмной сумкой. «Если бы бросить работу и только заниматься коробейничеством», – подумала она.

В кафе она предложила сливочное масло своим коллегам. Хотя те и получали его со склада, но брать свободно не могли, потому что со склада его отпускали по разнарядке, и лишних сто граммов никто не брал. И потому предложение Юле всём понравилось. Единственно она боялась заведующую кафе, так как та особо не баловала никого продуктами. Причём с самого начала и на раздаче повелось накладывать блюда клиентам строго по норме. Недаром кафе считалось одним из лучших по культуре обслуживания.

Михаил приехал к ней как раз в обед. В это время в кафе было не очень много посетителей, не так, как в будни. Она вышла к Михаилу в белом высоком поварском накрахмаленном колпаке.

– Привет, Миша, как я рада тебя видеть! – воскликнула, улыбаясь, Юля.

– Здравствуй, Юля, как Николай служит? Его в Афган не посылают?

– Ой, что ты, сплюнь, я так боюсь этого Афгана…

– А, понятно, скоро у вас прибавление, – сказал Михаил, глядя на её полнеющий живот, и глаза его почему-то залучились, словно это был его ребёнок.

– Да, Миша! – застенчиво улыбнулась она.

– Пойдём посидим в машине, обсудим наши дела.

Машина «Жигули» стояла у обочины дороги. Юля опустила глаза и молча пошла рядом с приятным, обаятельным мужчиной, от которого веяло на неё каким-то благородством и душевностью. Он открыл ей дверцу, Юля села на переднеё сиденье. Ах, как ей охота с ним прямо сейчас куда-нибудь умчаться и чтобы никто их не нашёл. Но этого она никогда не сделает, и вовсе не потому, что Миша был друг Коли, просто у неё есть муж и больше ей никто не нужен. Между её сокровенным желанием и этим умозаключением, однако, улавливалось явное противоречие, но Юлия этого не замечала, так как с Мишей ей было исключительно хорошо, как с другом Николая. Но если бы она вот так же сказала кому-нибудь, её, конечно, никто бы не понял или посчитал бы лукавой женщиной, скрывающей даже от себя правду. На самом деле Юля ничего не скрывала, не утаивала и не афишировала свою деловую связь, хотя уже некоторые догадывались об их необычных отношениях.

– Евгения когда работает? – спросил он.

– Она вчера была, а я весь день сегодня. Завтра опять буду я, она – во второй смене. Кстати, приехал её Кузьма, теперь вам лучше не встречаться. Правда, она почему-то очень злится на меня. Я боюсь, как бы до моего мужа не дошло, что мы с тобой поддерживаем деловые отношения.

– Ничего, я с ней поговорю. Не думал, что она станет претендовать на что-то большеё…

– Что-то случилось?

– Она ходила к моей жене в школу, но я ей покажу… выдумала же?… Больше я ей ни одной шмотки не принесу.

– Тогда она совсем с ума сойдёт.

– Ничего. Боцман дома – не разгонится, я врежу ей промеж глаз, так сразу станет шёлковой.

– Ты как блатной, аж мне стало страшно!

– Ладно, к делу. Как сумку вынести из багажника? Слишком заметно.

– Давай ко мне домой. Или нельзя? Коля… ой, а что, если к сестре Вале? С ходу и отвезём?

Юлия быстро скинула поварской колпак, развязала белоснежный передник и положила на заднее сиденье.

– А тебя в кафе не хватятся?

– Я попрошу мою напарницу… присмотрит за раздачей и прикроет, если возникнет необходимость отпустить клиентов.

Они быстро поехали, правда, к Туземцевым ехать было недалеко. Он свернул в первую же улицу и, больше никуда не сворачивая, ехал прямо.

– Ты что-то недоговорила? Ты сказала: «Коля», а дальше что?

– По правде говоря, ничего особенного. Я бы не хотела, чтобы муж знал что-либо о наших отношениях.

– Ведь мы же с тобой не любовники? Я ему хотел это объяснить в тот раз, когда он приходил ко мне домой, но он меня даже не выслушал…

– Он говорит, что сам себе не доверяет, а другу – подавно, что ты запрещаешь ему общаться с Аллой, поэтому хочет, чтобы и мы с тобой не поддерживали деловых отношений. Я слышала, что твоя жена педагог?

– Да… но это он так зря обо мне плохо думает. Я поговорю с ним. Пусть не задуривает мозги своими пустыми бреднями.

Когда они приехали, Валентина была дома, а Семён с утра подался на подледную ловлю рыбы. Поэтому Валентина без особых препятствий впустила Юлию с Михаилом.

– Это мой лучший друг! – смеясь, представила его сестре.

Михаил поставил полную вещей сумку, поздоровался с круглолицей, светловолосой и полноватой хозяйкой в простом домашнем платье.

– Очень хорошо! – воскликнула Валентина, одаряя улыбкой импозантного мужчину. —Только чтобы муж про друга не узнал, – она весело засмеялась, хватаясь рукой за рот, понимая, что сболтнула лишнее.

– Миша и Коля друзья, так что придержи свою нездоровую фантазию, – недовольным тоном проговорила Юлия.

– Тем более хорошо! Я же пошутила…

– Ну ладно, вечером обязательно заскочу, без меня вещи не смотри. Мне пора сейчас быть в кафе, а я здесь торчу…

– Какая ты счастливая! Каких мужчин имеешь! – опять не сдержалась Валентина, заинтересованно глядя на Михаила, который молча улыбался…

Потом он привёз Юлию в кафе, она подхватила свой поварской атрибут и резво убежала в кафе с румянцем на круглых щеках, при этом почти не ощущая своей беременности.

Михаил постоял, закурил неторопливо, в приоткрытое окно выпустил струю дыма и уехал восвояси. «Пока я встречаюсь с Евгенией, Юля будет это вполне нормально или хотя бы терпимо воспринимать, – думал он, – наверное, я ей нравлюсь, но она этого не показывает. Хорошая баба, какая бы ещё женщина предупредила насчёт боцмана. Но я скоро завяжу с этой дурой, хватит. Значит, она отключила телефон, потому что приехал муж».

Михаил поехал на улицу Октябрьскую, где жила Евгения в трёхэтажном доме. Она должна была увидеть машину, про себя решил он, остановившись напротив. Михаил посигналил, чтобы та выглянула в окно, он уже так делал не раз, правда, тогда не было мужа, но она всё равно не впускала его. Какая разница, ведь люди могли увидеть, как Евгения садилась в машину и они уезжали подальше за город. Салон автомобиля служил им спальней.

Фигура Евгении мелькнула в окне и пропала. Через пять минут она торопливо вышла и подошла к нему.

– Ну ты сообразил подъехать! – сердито сказала она.

– А что, боцман дома или сосед зашел? – весело бросил он.

– Не остри, просто муж пошёл в магазин, а потом поедет на рыбалку…

– Мало ему морской рыбки?

– Ему милей река, соскучился…

– А по тебе разве нет?

– Миша, не остри, а чего ты сейчас приехал? Я бы тебе позвонила, а сейчас поехать никак не могу.

– Вот и хорошо! Замнём, однако, ты хорошая пройдоха, не думал, что придёшь к жене. Садись в машину! – крикнул он.

– О чём ты говоришь, Мишенька? Это тебе Юлька набрехала?

– Причём тут Юлька? Если сама перед каждым ноги раздвигаешь, думаешь, что и она такая?

Евгения покраснела, ей всё стало понятно, выходит, жена проговорилась?

– Разве твоя жена знает меня? Я уверена – не знает, может, это была другая женщина? Ведь у тебя я не одна?

– Но у тебя одной такой нос, так что хватит! И больше ничего не будет от меня; о тебе я думал лучше, а ты стервозная, подлая бабёнка.

– Да, я так и знала, как только Юльку подключил к продаже шмоток, так я тебе сразу надоела?

– Это не твоё дело, советую не высовываться. У меня к тебе всё! А надо бы печать под глаза поставить. Без этого ты не можешь…

– Ну и пошёл, катись, нужен ты мне, сам кобель! – она резко повернулась и ушла, гордо неся голову.

Михаил посмотрел на окна дома, где, как ему показалось, никого не было. А ведь у него было намерение под благовидным предлогом познакомиться с Кузьмой Дубакиным для расширения своих деловых связей. Но теперь этот вариант сотрудничества, похоже, отпадал, но в то же время от которого он пока не отказывался. Михаил поехал к музыкальной школе на Атамановскую. Нет, он уже никак не мог обходиться без посторонних связей с приличными женщинами. Вот и Лера была по-своему хороша, к тому же с мужем давно разбежались. С ней легко общаться, хотя иной раз она вела себя внешне с показной холодностью, будто была равнодушна к сексу, и вместе с тем отдавалась с азартом, что, казалось, ей было совершенно несвойственно. И в то же время Михаила к ней тянуло не только то, что можно было переспать (по её словам, без этого она и сама могла обойтись), просто Лера хороший и надёжный товарищ и подходила для поддержания его дела, ради которого и постарался забыть её недавнее увлечение. Сейчас как раз она вела урок.

Михаил поехал в бар, где у него также были налажены связи с барменами и официантками. Он завёз им пакет импортных шмоток, получил деньги за предыдущую партию. Покурил, выпил поднесённый безалкогольный коктейль и поехал опять к музыкальной школе. Лера и какой-то мужчина стояли у входа и увлечённо разговаривали… Михаил не вышел из машины и продолжал сидеть. «Кто бы это мог быть? – подумал он. – Может, мент или тот самый её тайный обожатель? Или её коллега?» Но на музыканта он был не похож. Слишком лицо грубоватое, неинтеллигентное. И чтобы тут зря не светиться, Михаил уехал. На ходу он посмотрел в смотровое зеркальце.

Лера всё так же что-то втолковывала мужчине, и он решил, что так разговаривают только учителя с родителями. Он видел, как Алла беседовала с ними, и создавалось впечатление, словно за что-то она их отчитывала.