Читать книгу Новые Глаговки - Владимир Авдошин - Страница 5

Зима моего приезда была сырая, и нам с Зорькиными не удалось походить в конце февраля и в марте по деревенской улице, когда устойчивые морозы и чистое ночное небо со звездами так располагают поболтать о традиционной жизни русской деревни. А тут вдруг в холодноватом апреле – всё сошлось.

Начинали мы, как и всегда при встрече, с уточнения маршрута. Они же не походники, идут только до продмага. Мужу достаточно своего променада на работе, а жене далеко не разгуляться – врач не велит.

– Вы что? До плотины ходили? Ну давай, какие вопросы?

Намолчался, должно быть, на работе или жена не все его достоинства ухватывает (сейчас он стропальщик на стройке) – понятно, приходится соответствовать.

– Для разминки вопрос. Песню «Напилася я пьяна…» – знаешь? А дальше – какие слова?

Три строчки Зорькин припомнил.

– А дальше?

– Понимаешь, нужно пропеть её – тогда я вспомню. Пошли ко мне!

– Нет, кончится всё выпивкой. Не пойду.

– А Кира?

– Ты у нее сам спроси.

Выручила Нина. Оказывается, во втором куплете женская драма:

«Чем я плоха? Чем не такая, что нравится чужая?»

– Ну, хорошо, а какой всё-таки вопрос?

– Ты тещу, Костя, как? Мамой называл?

^— Да.

– Понимаешь, у вас там, в избе, наставлено много современного. Вы мне на словах расскажите, как там было раньше? Вот, например, я вхожу в вашу калитку, прохожу в дом – куда я попадаю?

– Ты попадаешь в сени неотапливаемые. Это просторная холодная комната с небольшим оконцем в стене напротив. Здесь высокая лавка, два ведра колодезной воды, большой сундук с керосинками на нем. У притолоки входа висит умывальник и далее две двери – одна налево, в избу, вторая – направо – во двор к скотине. И лесенка в три ступени к скотине, а потолок над скотным двором – сенник, туда сено кладут на зиму.

Когда я приехал сюда, у меня разболелась голова – я сразу набросился на тексты. Дай-ка в короткий срок, освобожденный от работы, я всё напишу. Ведь в городе я не сделал карьеру за всю свою зрелую жизнь. И мне пришлось выйти гулять на деревенскую улицу. А как раз снег выпал, все с лопатами выбежали чистить. А я иду, праздный и свободный, и мучаюсь давлением. Встречает меня тетка на деревенской улице и неприязненно говорит: «Чой-то ты, кулема, на голову-то надел, будто французский пленный?»

Боже, думаю, какие познания! Они еще первую Отечественную помнят? – восхитился я. Но потом вспомнил, что сейчас 2012 год, что во всех газетах и радио поминают эту дату и что в этом вопросе – издевка и больше ничего. Я и отрезал ей соответствующе. Говорю: «А что? Хорошо, если б Наполеон пришел. Он бы сразу ввел то, чего хотели декабристы аж 15 лет спустя».

Она, конечно, не ожидала такого ответа и ретировалась. Нет, я не хотел ничего демонстрировать, ведь у меня за плечами университет. Я хотел бы в счет первого выхода на деревенскую улицу щадящего к себе отношения. Может, у меня шапки нет на эту погоду? Ведь к деревенскому климату надо привыкнуть. Что-то мне в уши дует, я платок под шапку и надел. А что, нельзя что ли? Нет, ей обязательно отбрить меня надо. Какая норовистая! И пошел я дальше, мучаясь своим давлением, в надежде хоть куда-нибудь его деть.