Читать книгу Hannibal ad Portas – 2. Возвращения будущего не предвидится - Владимир Буров - Страница 6

– Знак Пятого Элемента.

– Ха-ха, такой у меня есть, но я сам попросил сделать эту наколку, после выигрыша в трынку у одного бывшего зека, работающего сварщиком в местном пригороде, и получающего много – двести, а когда и триста рублей в день, но живущего на хате у одного своего сослуживца по пятнадцатилетним зонам дальнего, а в последнее время:

– Совсем ближнего зарубежья.

– Давай его спросим, и он тебе разъяснит, что такие наколки делают только бывшие колдуны или черные маги, знающие:

– Что сбудется в жизни с тобою.

– Не получится.

– Уехал на родину?

– Да, похоже, что да, по твоим словам, ибо его грохнул за пятнашку на танцплощадках зоны его же домовладелец.

– За что?

– За того, что не захотел поделиться своей – хотя и не законной – женой. Говорит, ничего не чувствую с другими – мне нужна твоя согляда-тайка.

– Ну и?

– Да, ну и дали не семь-восемь, как положено: из-за ревности, а пятнадцать – ударов косарем, который хозяин дома нашел под прилавком после падения от скороды, опущенной сослуживцем с ним по одной зоне, ему по балде от очень большого непонимания:

– Почему, друг, кушаем мы вместе, а трахаешь ты ее только один, а по законам военного времени, которым они считали любое время, проведенное на воле:

– Всё общее.

В общем, говорит, надо было остановиться на одном ударе, когда этот сварщик и так, и так был готов, как загарпуненный кит:

– Всё равно сдохнет, пусть не щас, а через пару-тройку часов.

– Он мог ожить? – спросил Нерон.

– Ты меня спрашиваешь? Но сие не в моей компетенции.

– Хорошо, мне не веришь, поедем на Зону, там у меня товарищ, поговорим с тем зеком, который его убил.

– Что у него спрашивать? – не понял Коряга.

– Так, спросим, правда ли?

– Он знает? – засмеялся Коряга.

– Если этот настоящий колдун, то точно хоть пару раз, но приходил к нему, как Эма.

– Эма?

– Эманация, – как говорил Вова, пока не пропал в неизвестности.

– Я согласен, потому что не хочу тебе верить просто так, ибо прикинешься оруженосцем, как говорил Вова:

– Дон Кихотом Санчо Панса, – а под моё зазнайство утащишь в последний момент грамоту на свой, пусть и одичалый остров.

– Наоборот.

– Даже наоборот, как Лас Вегас, весь в Казино Рояль, на бывших индейских землях.

– Я говорю, что Санчо Панса служил Дон Кихоту, а не наоборот.

– Вот и я говорю, что может оказаться как раз наоборот.

Но ребята попали под наводнение, когда ловили около моста через реку попутку до местной зоны, куда уже был переведен:

– Мля-Мля, – на последний десяток своей отсидки.

– Они стоят на людях, – мля-млякнула Гимнастка.

Лиза возмутилась, и нарочно высказалась также:

– Да, они перестали тонуть.

– У меня есть мнение, – крякнул для разбега дыхания Веня.

– Ты можешь высказывать без чьего-либо разрешения, – поддержал его Ник Сер, ибо готов был защитить и своё превосходство, которое нашел нечаянно, став едва ли не первым царем имени И Гро.

– Да, спасибо, конечно, я понимаю то, что вы мне предложили быть вашим, мистер, заместителем, – выдохнул еще раз Веня, но говорю я:

– Они стоят раком!

– Как? – переспросила Лиза, может быть, решив уже последний раз, прикинуться простушкой, и постепенно начать доказательство, что царицы имеют место быть, и даже более того:

– Существовать вообще постоянно.

– Габариты, мэм, у вас есть, это да, я и сам мог, но вы, когда будете царицей, возьмете ли меня царем? – И сам ответил: – Вижу, что только не более, чем Петром Третьим, предназначенным быть, но быть только жертвоприношением.

– Даже жизнь временная при мне осчастливит тебя на всю, оставшуюся после смерти жизнь. – И добила: – Ты возьмешь меня с собой в прошлую жизнь, добрый молодец?

И многие раскрыли рты, ибо Лиза высказала то, на что надеялись в глубине души многие:

– Мы идем, да, но к счастью, не в будущее, а в прошлое. Но хорошо ли там, если вот-вот только сообщили, что даже в далеком 47-м году дети были так несчастливы, что бросали песок в глаза обезьянкам в зоопарке, чтобы они ослепли.

И альтернативу высказал Гусь, еще не окрепшим после алкогольного голодания голосом:

– Я за будущее.

И Лиза прямо возразила, ибо возразила логично:

– О будущем мы ничего не знает, поэтому будущее – это не что иное, как повторение прошлого – зачем опять двадцать пять с него начинать?

– И многие разделились даже в себе: хочется нового, а оно только в повторении известного, нам это надо, если очень не хочется? – Так сказать, два ответа и два вопроса, и все четыре, как сказала Гимнастка:

– Нас не устраивают.

– Эта Офелия так и будет портить нам всю ахинею? – подумал кто-то из них, и до такой степени, что любой побоялся приписать эту мысль себе.

Ибо так удачно всегда блеять, как Гимнастка, простая дура – проститутка, если и может, то только по чьему-то наущению, а если не по потустороннему, то, значит, она и есть та Пифия, которая не боялась даже древних греков, как-то:

– Жрица храма Аполлона Брисеида.

– Я не верю, – сказал Черный, и было ясно: бьет к ней если не клинья, то хотя бы подаяние. А какое, спрашивается?

– Дайте ему, – сказала Гимнастка. И удивительно, именно Лиза сделала логичный – для кого только? – перевод:

– Пусть он спасет.

– Кого? – не поняли почти все, девушек под водой, или этих крохоборов Корягу и Нерона?

Чем, собственно, от них отличается Рот Фронт в переводе на старонемецкий Роки Фель, которым мечтал стать Енот, хотя, конечно, не по уму, а по древнему его завету:

– Богатые должны быть, но не все – я обязан! – Вот так, через не могу. Не зря Коряга от него сбежал, но на время, на время, ибо, где еще взять денег, если не у Енота, способного их выманить у любого почти честной, на вид, презентацией. А с Нероном, он, конечно, расстанется, этот контакт продлится не дольше первого мордобоя.

Кто выиграл, никто так и не понял, ибо оказалось, что номинантки на победу, Малышка на Миллион и Лариса, всплыли сразу после того, как Ник Сер, поняв, что коньяк у него кончился, направил его прямо на Нерона и Корягу. И так, как толку от них добиться было невозможно, то и было принято решение:

– Дамы дышали с обратной стороны Земли, оказавшейся в этом месте – на этот раз – достаточно для этого – близко.

– Очень близко, – усмехнулся Черный, вспомнив, что был близок с Лизой, и если она это не помнит – тем лучше, ибо, если было с Малышкой на Миллион, то было и с ней, так как обе не мыслили себя иначе, как заведующими этой столовой, похожей чем-то на ресторан.

Но сейчас решили пойти не стратегическим, а тактическим путем:

– Попросили именно Лизу Серг бросить жребий, чья из них чья будет:

– Его или Гуся.

– А этим? – неумело возразила Лиза.

И, между прочим, эти архангелы плыли прямо на них.

– Бросим им спасательный круг, и покатим дальше, – сказал Веня.

Имел ли он уже в виду, что у них нет спасательного круга, или, наоборот, Ник Сер поманил Гуся и Черного на верхнюю палубу. И чтобы не раздумывали долго – отстегнул плот. Гусь чуть не утонул, ибо, да, умел, конечно, плавать, но от ужаса, что кругом только вода и больше ничего:

– Забыл, – ибо лежал, как он думал ненавязчиво: в больничной палате.

Черный тоже испугался, и тоже довольно сильно, что забыл даже подать напарнику руку, уже находясь в пределах недосягаемости воды.

Гуся, как подарок судьбы вытянула Лиза. А Черный простил ему за это, что последний раз, обыграв Енота на все деньги его знакомых, сел опять за стол под обручальное кольцо его сожительницы, выданное ей мужем, который был, конечно, когда-то, но кто – пока она не хотела говорить. Скорее всего, не хотела признаваться, что забыла до самых седых волос.

– Вы дышали через низ? – сразу спросили у Ларисы и Малышки на Миллион.

– Вот ду ю сей? – это одна молвила, хотя и русским языком, но не задумываясь о последствиях. Другая подтвердила их подозрения:

– Мы видели новый мир.

– Да? – почти не удивилась Нина.

– И как там? – спросила Лина.

Девушки – раньше их считали дамами – замялись, а Гимнастка в ответ на чьи-то еще претензии даже рявкнула:

– Мы туда не должны подниматься!

– Почему, подниматься? – удивился Черный. А Гусь мяукнул:

– Это Зона.

– Тут удивляться нечему, кругом Зоны, – то ли подтвердил, то ли согласился Ник Сер. А на что, собственно:

– Непонятно.

– Это был именно вход в Зону, – простонала Гимнастка. На что ей прислали сразу два возражения. Одно:

– Не похоже, – другое:

– Не может быть! – и третье, самое логичное, на первый взгляд:

– Теперь нам этот подводный мир уже не грозит.

– Это кто сказал? – спросил Ник Сер, – потому что именно его я сейчас и выброшу за борт.

– Почему? – спросила одна из новоприбывших, и пояснила, что она, или даже, они:

– Знают правильный ответ.

– Мы под водой, – сказала Гимнастка, но в первые пятьдесят секунд ее даже не удостоили ответом, хотя знали, что она просто от безумия – ничего не говорит.

Произошло самое ужасное, что можно было предусмотреть, но не предусмотрели именно потому, что знали:

– Это правда, – а в правду кто верит? – Ответ:

– Есть такие, но им никто не верит – вот в чем вопрос.

Река, точнее вода вынесла их на берег, и ладно бы, к чему-то, но в том-то и дело, что уже прямо:

– Туда!

– Мы где? – спросил Ник Сер, не в силах поверить в возможное, но маловероятное.

– Зона, – хотела рявкнуть лежащая еще в состоянии покоя Гимнастка, как обычно, только кивнула головой, но не вниз-вверх, а в разные стороны, что должно было означать:

– Надо бежать, куда глаза глядят!

Но глаза уже не глядели, а только бегали туда-сюда, как крысиные норы, которые надо было срочно искать, пока их самих не нашли раньше.

Далее, им носит еду Мля-Мля, которого искали Нерон и Коряга.

– Вы должны заплатить за подъем в Зону, – сказал Мля-Мля таким языком, что понять его можно только в двух случаях: или научиться до первой бани, или уже быть до такой степени замороженным, что и до этого ничего не понимала, следовательно, это мля-мля – почти тоже самое, что инакомыслие Гимнастки, которому она подергала проходимое сюда пространство всю череду ее беспроигрышных высказываний.

Мля-Мля, который – если кто не забыл – завалил, легендарного сварщика, невзлюбившего всех телогреек, кроме сожительницы Мля-Мля, заломил однако большую цену за приют, куда не заглядывают даже прапора, самое больше:

– Принесет чай сержант Валера, – а так спите спокойно, трахайтесь, можете даже рожать детей, но это уже за отдельную плату.

– Мы так долго здесь не останемся, – крякнула Гимнастка, хотя было видно, что здесь она если и не ожила еще до конца, то точно:

– Оживилась.

И когда она съездила по морде Мля-Мля, то ничего не поняли, ибо думали на нем и хочет жениться на первое время, а так:

– На ком же?

– Зря вы надеетесь охмурить здесь кума или воспитателя, не говоря уже на начальнике Зоны, который здесь бывал самое больше раз в неделю.

– А прапоров? – спросил Гусь.

– Дак тоже не гоже, – ответил Мля.

Люди пожали плечами:

– Почему нельзя их купить, если у нас есть бабки?

Мля-Мля хотя и сообщал этой гвардии, что не только обычные бабки, но и золото:

– Здесь не катит.

– Почему? Бесполезно?

– Да, дети, не катит, – ответил Мля-Мля. – Без этих слов – правда, на другую букву – ибо:

– Мля-Мля через слово, максимум через два – не брякал ничего.

– Здесь что, вообще, добывают? – спросил его Черный, так как тоже сидел когда-то, лет сто тому назад, и всё забыл, о чем его так и пропедалировал Мля-Мля:

– Этого здесь давно уже не делают.

– Как в Одессе? – спросил Черный.

– Мля-Мля?

– У нас в Одессе это не едят?

М-М помотал башкой и прорезонировал:

– Да, друг, ты прав, не едет, и более того, даже не кушают.

– Да?

– Да, но зато жрут так, что даже костей не чувствуют.

– Ты вообще, давно здесь сидишь? – спросил Лариса, наконец не выдержавшая долгого отсутствия вкуса к жизни.

– Дак у меня пятнашка, а это, считай, пожизненно.

– Почему так?

– Забывают не только, сколько еще осталось, но и даже, сколько уже отсидел, а у них такой закон:

– Пока всю свою подноготную не расскажешь – никуда не уйдешь. И более того, вы знаете, почему меня до сих пор и еще не съели?

– Нет. Еды и так навалом, наверное?

– Навалом-то навалом, естественно, но только она тоже бегает, как заяц, а все обленились.

– Вы, сэр, хотите сказать, – наконец догадалась Лариса, что они не совсем люди, людоеды, что ли?

– Да, мисс, вы правы, хотя, кто они, собственно, никто не знает, ибо – увидел, – сливай воду, они найдут вас самое большое за неделю именно по памяти о них в вашей голове. Хорошо придумано?

– Да, – согласилась Лариса, – но кем?

– Дак, они Игровцы.

Сходили к Пифии, как уже здесь называли Гимнастку, и она рассказала:

– Их кто-то завел сюда, так мы, дураки, и здесь нашли этих.

– Скорее всего, их дезинтегрировал сюда Кошка, – сказала Нина. Но ей никто не поверил:

– Кто это, Кошка? – Ибо, да, слышала, что-то раньше, но никогда же не видели!

– Мы здесь не выживем, – тяжело вздохнула Малышка на Миллион, уже привыкшая к домашнему уюту ресторана больше даже, чем его постоянная обитательница – теперь ее подруга – Лариса.

– Я не могу описать, как они выглядят, – ответил Мля-Мля на даже не заданный ему вопрос, почему им невозможно сопротивляться. – Но так-то, есть мля-мля, слух, что тех, кто им сопротивляется:

– Они боятся, – почти угадала Лариса.

– Если они столкнуться с теми, кто их не боится, то, считай, всё – сожрут свои.

– Да, сказки всё это, не проверенная до конца информация, – сказал Гусь.

Но его друг Черный – говорят, несмотря на – тоже трахал Ларису и самое главное:

– Без просьбы к другу Гусю, помочь в этом деле посредничества.

Зная эту способность Черного, ему несвойственную, решили дать ему решающее слово прежде, чем прорываться через границу этой Зоны, ибо:

– Не может быть, чтобы ее не было совсем.

И значится:

– Вы, Мля-Мля, знаете таких людей?

– Одного знаю, – ответил Мля-Мля к удивлению даже Лизы, которая формально уже руководила этим кланом, но только как главный технолог, кем и работала раньше в пищеварительном бизнесе.

Но можно было даже не оглядываться, чтобы понять:

– Лариска будет против. – И она сказала:

– Разделимся на две группы, одна пойдет к тому, на кого укажет Мля-Мля, а другая со мной будет прорываться на север.

– Простите, мэм, на севере мёдом намазано? – Но его даже не удостоили ответом.

За забором, на промзоне, где делали пружинные матрасы для домов отдыха, еще не превращенных, как Залет Социализма Лизы в:

– Пожалуй, никто не знает – из известных нам производных – что там было, если не считать того, что один раз был Клондайк, где – еще точно тоже неизвестно:

– Нашли ли золото, – но то, что его там потеряли – это:

– Почти точно.

Это был Вова. Он лежал, как король, ничего не делая на складе брака, под видом:

– Одного из них, – как пошутил Черный, который был рад, что интуиция бывшего зэка не подвела его, и всё здесь не только Так, но хоть немного, но:

– Эдак.

– Они его боятся? – спросила Гимнастка, которая уже начала понемногу ходить, и сейчас приложила руку к холодному лбу Вовы, которого больше никто не узнал, он не был пострижен под лысого, а они уже привыкли наблюдать местность, как место именно их существования.

Никто не поверил, конечно, что это Вова.

– Может быть, Герм – это еще туда-сюда, – прорезонировала одна неизвестная личность, но на нее всё равно обратили внимание, ибо:

– Ну, чё ты лезешь, чё ты лезешь, как будто можешь войти в контакт с этим Эдемом, а мы нет?!

Веня, который, естественно, был здесь, и которого, еще естественней:

– Никто не замечал, – и даже до такой степени, что он сам не на шутку растерялся, так как забыл, с какой прохиндиадой прибыл на эту дачу, которой счастливо избежал в прошлой – теперь уже почти – жизни, и это бы еще ничего, так как известно:

– Это была Лиза, – осознавшая своё будущее с уже готовым нефтяным магнатом Веней, не человеком, а натюрлих, мешком золота, а теперь:

– Забыла, но не нарочно, а по простой очень логике: у тя нет золота, а у меня нет знания, что с таким оболтусом я могла потратить часть своей драгоценной жизни. – И что, ужасно – в этой новой жизни, и до такой степени, что теперь ясно:

– И раньше было всё тоже самое, – а именно:

– У нас же ж ничего не было! – а радости никакой – значит:

– Будет!

Лиза посмотрела на Веню и ее даже передернуло от возникшего предсказания:

– Этой же ночью он растерзает ее, как в первую новобрачную ночь. – Ну и мир, ну и мир! Ибо:

– Всё, да, правильно, но через чур ужасно.

И логика нашлась почти тут же у костра, разведенного у одра Вовы – Герма:

– Здрассте – спасибо! – У некоторых сердце упало, у других сбежало вообще, ибо это был еще не сам начальник лагеря, и даже не его кум, а прапор, – нет, если бы:

– Федор, – а именно Ферда, во внутреннем обличии узнанная и то только со второго раза недобитая на втором-третьем этаже бывшая жена Вени.

– Никто же ж всё равно не поверит! – И.

И сделал шаг навстречу Лизе.

– Вы представитель местных Эри-ганоф-ф?

– Дак, естественно, – ответила Жена Лотта, – если кто не забыл ее девичье имя.

Лиза обернулась, но не как Жена Лот-та, чтобы остаться в этом храме ужаса навсегда, а наоборот:

– Если я умру, – запишите, чтобы узнать в будущем, что значит это слово: Эри.

– Как говорят у нас на Сириусе – это значит, что у вас началась новая эра Эри-ганоф-ф, – ответил уже пьяный – скорее всего, только от предчувствия пьянки – Гусь.

– Одну минуточку, – сказала бывшая официанта, бывшего паркового ресторана третьей категории города Москвы, – я поясню жестами, что это значит некоторым любопытным, – и прошагав до Гуся, как нечаянная Паутина, ударила по яйцам, на что он всё же ответил достойно:

– И главное, не выше, и не ниже, – но смог, как обычно он делал, из последних сил представить себя столбом, как делал в подобных же ситуациях Влад Высоц, чтобы начать разговаривать со столбом, иначе, как теперь добавил Гусь:

– Мы друга друг не совсем поймем, – и провел прием, которыму его научил боксер Валера за время совместного проживания на кухне ресторана – теперь вот уже стало ясно – он и назывался именно Эри-Дан, что значит:

– Вы дали – мы взяли, – и что самое хорошее в этом, нам обе-обо-им завтра не работу, ибо вас еще не выгнали, мы еще не начинали. И всем смешно.

И до такой степени, что до некоторых пор смешно логично:

– Вот что ни делайте, а всё будет в ту степь, и даже более того, никто не помнит, что уже было наоборот, а значит – значит, дальше лучше не договаривать.

Все закричали, и Веня, и Гусь, и Валера, не испугалась так сильно только Жена Лот-та, которую поэтому пока больше и не нашли. И Лиза так похвалила всех, что приказала выдать всем по целой селедке, а Вене, Гусю и Валере боксеру, явившемуся не запылившемуся из небытия короткого времени, – тоже.

Причем Черному две. И только для того, чтобы все задумались по старой привычке:

– Почему ему так много, – пока он будет проводить время с Веней, несмотря на то, что даже неизвестно точно:

– Справится ли.

– Они ушли? – спросила Нина.

– Еще не пришли, – ответила Лина.

Остальные пока молча ели селедку, забыв о древней заповеди, никогда этого не делать, несмотря на то, что вода есть, ибо:

– Вина может не оказаться, – а воду пить нельзя: в ней живут посторонние личности.

– Пусть кто-то и трахается, – сказала Лариса, – а мы должны уходить.

– Вы знаете, почему убежала эта Ферда? – ответила, спросила Нина.

– Нет.

– Как же, нет, если уже известно: среди нас есть тот, кто их не боится.

– Это я, – ответил Гусь.

– Мы должны его оставить, – выдала ужасную весь Гимнастка, и в прямое доказательство того, что она права, легла и сама у его ног.

– Зачем ты, Нинка? – спросил Ник Сер, уже двинувшись вперед, как Лотт. И добавил, чтобы обосновать свою ошибку, ибо обернулся, да, но – авось и в истории так было – сам.

– Ники! – ужаснулась Нина, а ее подруга Лина села на еще не всю выжженную здесь траву и заплакала. Но именно, она должна была стать по древнему – сделанному еще в ресторане Залет, или я не так что-нибудь сказал? Может быть, это было слишком давно. Почему, если предположить, что наводнение только вот-вот, почти намедни и было? Ответ дал Веня, так как тоже никуда не уходил, ибо считал:

– Если что – то давно уже Лотт, если у меня даже одна из жен, та, что в прошлом, носит имя жена Лот-та, а сейчас вы сами видели, уже работает здесь фельдфебелем, то бишь главным разводящим, непосредственно работающим с зэками:

– Прапорщица, – и это, заметьте, на мужской зоне, хотя, конечно, не исключено, здесь, как в будущем:

– Общак-к. – Что это значит, было еще не совсем понятно, ибо:

– И администрация в доле с Ы-ми?

– Веня, не входи со мной в конкуренцию, – попросил его Ники.

– Лучше тебе не противиться мне, Ник Сер, – ответил Веня, ибо моя жена предала меня раньше, чем твои собираются только изобразить это.

– Мы вынуждены взять на себя этот грех, Ник Сер, – сказала и Нина, – грех соблюсти правду, ибо ты обернулся, ты и будешь здесь прикован, как пулеметчик-смертник. И если ты, Веня, хочешь остаться с ним, то объясни хоть каким-нибудь языком древнего Химика:

– Как?! – если оба вы, не владеете единоборствами, не владеете, как Мак-Лаут, мечом и шпагой, как Дартаньян.

– Они воспользуются силой самих местных, уже озверевших Абори-Генов. – Это сказала Гимнастка, оказывается, она ходила за кофе в зернах и за кофемолкой, поняв интуитивно просьбу Вовы-Герма, что вот именно сейчас он хочет не победы, даже, над этим концлагерем, а просто:

– Коф-фе-е, – как Андрей Миронов.

И Герм, отойдя немного от предварительных блужданий по бездорожью потустороннего пространства, чтобы все уходили, он один, имеется в виду:

– Вместе с такой же легко-поступной Гимнасткой, – будет прикрывать отход основных сил.

– Вова, – так не делается, – замяукали некоторые, а Ник Сер даже разозлился:

– Мне, что, тоже можно остаться?!

– Да, Ники, если уж ты оглянулся на горящие развалины Бухенвальда, то изволь, и ты можешь взять в лапы, опускающийся уже меч Мак-Лаута.

И Ник Сер попросил – еще своих сотрудниц – Нину и Лину – объяснить ему:

– Как с ним обращаться?

– Мы не знаем, но, несмотря на, Ники, что ты нас чуть не бросил здесь в качестве прикрытия, – сказала Нина, а Лина добавила:

– Твоими оруженосцами, как были оруженосцы у Аякса.

Нина, не думая, сделала предположение, что драться придется:

– Чисто в натуре.

– Вот из ит?

– Чисто в натуре? Лапами. И знаете, почему? – приподнялась на локте Гимнастка.

– Нет.

– Похоже, мы стремительно уходим в прошлое.

– Не очень понимаю, как мы будем оборонять фронт, если предположить, что фронт – это все четыре стороны его света.

– Они бояться света, а мы будем обороняться при луне, – сказал свои первые слова Герм, опять явившись на этот свет, как человек разумный.

Но многие не поверили, что Луна:

– Луна, – может светить не на всех одинаково.

Тем не менее, все ушли в засаду, а к пулеметам пошли Герм и Ник Сер, Веня тоже хотел остаться или, по крайней мере, показать, что готов к растерзанию, как все, но его отравили взад именно по этой причине:

– Умереть надо не просто так, а – как выразился Ник Сер:

– З достоинством.

– Да, – ответил Веня, – спасибо, что предупредили, а то я как будто не знал, что это значит. – И спрятался недалеко в дубовой роще, как кавалерия.

– Отойди подальше! – крикнул ему Ник Сер.

– Почему?

– И знаешь почему, ты уже изображаешь наше поражение.

– Да?

– Да.

– Не бойтесь, если вас грохнут, а не брошусь на амбразуру, а уйду, не оглядываясь, как истинный Лотт.

– Зачем ты остался? – спросил Вова. – Праздновать победу на наших поминках?

– Я как Василий Иванович выйду из засады, когда у вас кончатся патроны.

– У нас никогда не кончатся патроны.

– Я имею в виду, когда вы обоссытесь, чтобы перекурить.

– Вова, ты на самом деле умеешь управлять Луной?

– Да, но не до такой степени, чтобы самим не спалиться. – И добавил: – К тому же ты не знаешь главного.

– Да, сэр, а именно? Ибо: если вы имеете в виду, что они не пойдут, а полетят, то, да, я этому верю. – И продолжил: – Конечно, не настолько, чтобы понимать. И да, надеюсь, у них не будет десанта.

– Это разведывательная операция, – ответил Ник Сер.

– Т-так, – начал даже заикаться Веня, – я один пойду в атаку после этого авианалета?!

– Я надеюсь, что Гимнастка вернется, – сказал Герм.

– Мои причандалы – тоже, – умилился своему счастию Ник Сер. Ибо думал: – Он-то к тому времени уже будет праздновать своё возвращение в царстве мертвых.

Вова тоже это знал, но промолчал. Ибо и авось, и оно уже к нам приблизилось настолько, что ходить далеко, как Вергилию с Данте:

– Не придется.

– Летят?

– Что? Не думаю. Скорее всего, это тебе только послышалось.

– Вы думаете, сэр, что мы сначала их увидим, а услышим только потом?

– Да.

– Так бывает?

– По крайнее мере, один раз было. С Апостолом Павлом.

– Так-то бы, да, но какой в этом смысл, если кроме него его видения больше никто не заметил?

– Очевидно, что смысл был именно для него.

– Ну, ты слышал уже что-нибудь?

– Нет.

– Видел?

– Нет.

– Тогда, мэй би, позвать Веню?

– Зачем?

– У него остался термос с Амбассадром.

– Не надо, они скорее всего, именно этого и ждут. А с другой стороны, за Веней уже проследили.

– Надо было кого-нибудь оставить в никому неизвестной засаде, – сказал Ник Сер.

– Никому неизвестная засада – она или есть, или нет.

– Ты думаешь, что кто-то, кроме нас до этого додумался?

– Узнать непросто, ибо: многие достойны.

И они появились, неслышно паря на высоте ста метров.

– Мы не можем бить наугад, – сказал Вова и добавил: – Я подготовлю Луну, а ты попробуй узнай кого-нибудь.

– Бинокль есть?

– В темноте он не поможет, просто включи свой прибор.

– Прибор? – не понял Ник Сер, и хотел даже пошутить, что уже отдал его на прощанье Нине и Лине, хотя и во временное пользование.

– Что?

– А, теперь я понял, что его надо в подходящий момент заменить на видение разумом.

– Боюсь, без первого прибора второй работать не будет, или будет, но не очень эффективно, – сказал Вова.

Один Лай-Нер пошел на снижение, и через несколько секунд Ник Сер сообщил его координаты в системе, нет, не СИ, и не еще какой-нибудь земной, а именно в:

– Лунной.

– Это Малик.

– Малик? Что за Малик, быстрее сообщи его морфологию – анатомию я и сам почувствую! – громко зашептал Вова-Герм.

– Это. Это. Это, – наконец нашел Ник связь между своей землей и их небом:

– Валера боксер? – спросил Вова.

– Да ты что, Вова, разгерметизируйся, наконец, а то мы сейчас сдохнем!

– Наоборот, Ники, я должен закрыть свою земную сущность наполовину, чтобы ее понять.

– Это Бузила.

– Бузила – Малик?! – ужаснулся Вова, можно сказать, вместо обозначения слов приема:

– Вас понял, можете больше не повторять.

И Луна по его просьбе появилась, хотя и так-то ей деваться некуда было, ибо туч не было. По крайней мере, их никто не замечал раньше в этой экватории последние полчаса. Хотя и было давно известно, тучи могут появляться, как из небытия, совершенно неожиданно, как будто раньше их здесь никто не видел в такой безнадежности.

Бузила замахал крыльями и в знак признательности обосрался, что его сделали опять человеком. Некоторые – особо умные хомо сапиенсы могли даже разглядеть на его лице-роже улыбку восхищения своей судьбой получеловека, способного даже после падения с высоты радиовышки:

– Еще некоторое время поползать в роли гроссе бандита.

– Рипит ит, плииз! – рявкнул Вова. – Говори быстрее, нас окружают.

– Ты просто не отошел от гипербологического сна, мил херц, и слегка преувеличиваешь, они прилетели только для атаки сверху.

И действительно, сразу две особи проявились на видеозаписи их мозга, ибо:

– Если он есть – значит и раньше был.

– У них билатеральный способ прицеливания! – крикнул Вова, а Ник ответил:

– Вас не понял, прошу повторить на языке местных Незнаю! И да:

– Побыстрее, пожалуйста. Но тут же рассказал правду: это Енот и Коряга!

– Они пошли в решающую атаку основными силами! – удивился Герм.

– Да, эти черти где-то скрывались до сих пор, а здесь решили размяться, – конституировал и Ник Сер.

Вова навел Луну, но они уже заранее направили оба свои пулемета именно на нее, а не на траншеи земного противника.