Читать книгу Законодатель. Том 1. От Саламина до Ареопага - Владимир Горохов - Страница 6

И вот наступил день празднеств Деметры – этой величайшей из богинь Олимпа. Строго говоря, празднества Деметры были скромнее, нежели торжества в честь Зевса, Аполлона или Афины, но всё же это было большое и радостное событие, ибо афиняне солоновых времён искренне любили и почитали Деметру. Для жителей Аттики, как и для многих других эллинов, она была древнейшая среди божеств, гораздо древнее Артемиды, Афины, Аполлона, Посейдона, Геры, Гермеса, да и самого Зевса. Причём настолько древней, что её нередко отождествляли с Матерью богов – Землей-Геей. Собственно само имя Деметра буквально и означало «земля – мать». Так что, если позволительно заглянуть в самую толщу столетий, то мы обнаружим, что в древнейшем мировосприятии имена Геи и Деметры часто взаимопереплетались, рассматривались как две ипостаси одной и той же сущности. Шло время, шёл вперёд и человек, активно выделяясь из природы, всё больше становясь самостоятельным, созидательным, устроительным. В его сознании происходит разграничение представлений о Земле. Формируется образ Земли вообще как источника жизни, как сферы обитания, сферы бытия этой огромнейшей, глубинной, скрытой, непознанной субстанции – Земли-Геи и, Земли близкой – той на которой непосредственно живёт человек, которая, плодонося, его кормит, одевает, обустраивает, которую он обрабатывает и из которой черпает силы и знания. Эта вторая – почва-мать, становится важнее первой. Ибо первая – далёкая, абстрактная, а вторая – конкретная, непосредственная, многодарная. Она ближе к потребностям человека. И вот эта вторая как раз и ассоциируется с Деметрой, приобретая исключительную значимость в жизни древнего эллина. Столь существенную и влиятельную весомость, что её воспринимают как сестру, а то и супругу главы всех богов Зевса, от которого она рожает свою возлюбленную дочь Персефону.

Деметра-Персефона становится владычицей и символом времени, в смысле его чередования, в смысле жизни и смерти. Происходит это после того, как брат Зевса и Деметры, правитель подземного мира Гадес-Аид похитил Персефону собиравшую цветы и увёл её в бессветные покои подземного царства и совратил там. Даже Афина и Артемида, на глазах которых произошло похищение, ничем не смогли помочь юной богине. Зевс ищет компромисс между братом, сестрой-женой и дочерью и он находит его. По взаимной договорённости Персефона обязана проводить одну треть года в Аиде, в царстве смерти у мужа-насильника и две трети года на Земле, в царстве жизни у матери.

В то время, когда Персефона находится в мёртвом царстве, Деметра страдает, все её помыслы заняты только одним – как там дочь? Природа на это время тоже опечалена, она умирает, усыпает, дремлет, находится в забытьи. Но смерть и жизнь соседствуют рядом. Как только Персефона возвращается к матери в царство жизни, всё окружающее наполняется жизненной энергией. В природе пробуждается сила роста, тяги друг к другу, жизнь возрождается с новой силой. Всё оживает, ликует, расцветает, благоухает, плодоносит. На лугах пробивается трава, прозревают гиацинты, ромашки, нарциссы, розы, ирисы, фиалки, которые когда-то любила собирать Персефона. В лесах и садах зазеленеют деревья и кустарники, зацветают плодоносные деревья. В злачных полях начинают произрастать ячмень и пшеница. Ликует животный мир. Все жучки, паучки, бабочки, мухи, муравьи, пчёлки просыпаются ото сна. Всё вокруг гудит, жужжит, шуршит. Радуются и домашние животные, которых пастухи гонят на выпас. Вся природа, всё живое ликует и торжествует, а вместе с ними радуется и человек. И это величайший праздник, который людям дарит Деметра.

Деметра – это сама сердечность, доброта, заботливость, теплота. В её глазах и во всём восхитительном облике светится скромность и прелесть. Она, как никто другой из вечносущих, сердечна и доброжелательна к человеку. Богиня учит его оседлому образу жизни, устройству селений, городов и государств, заботится о его собственности и быте. Раньше великой Геры она покровительствует браку и человеческой семье. Собственно она учреждает брак и гражданский порядок. Она примирительница, способствует установлению мира между пеласгами – древнейшими жителями Эллады и эллинами, которые поселились здесь позже. Эллины почитают её как Фесмофорию – законодательницу, закононосицу, устроительницу. Это первейшая Богиня цивилизации.

Деметра приобщает людей к земледелию, дарит им деревянную соху, зёрна злаков, колесницу, фиговое дерево, учит пахать землю, сеять зерно, обрабатывать поля, собирать урожай и хранить его, молоть и печь хлеб. Что важнее зерна и хлеба насущного? Не её ли уста первыми изрекли: «Хлеб – всему голова»? Именно Деметра – обильная кормилица и повелительница полей. Она – Богиня мельниц.

Дочь Кроноса обучила человека выращивать скот, склонила головы тучных быков над ярмом, дабы те помогали земледельцам вспахивать нивы. Богиня учит хозяйничать и благоговеть перед трудом, открывает источники жизни, тайны природы. Деметра дарит людям богатство, а кто не хочет быть богатым? Но дарит не всем, а только тем, кто трудится, кто уважает и почитает труд. Её сын Плутос помогает матери в этом. Он становится Богом богатства, покровителем состоятельных людей. За всё подобное Деметру признают первейшей Богиней культуры, великой преобразовательницей и благодетельницей. Люди награждают её новыми именами: Хорофора (приносящая в благоприятную пору), Корпофора (дарительница плодов), Хлоя (посев, зелень), Сито (хлеб, мука). Каллигения (рождающая хорошие плоды, мать красивых детей), Питательница молодёжи.

Деметра очень близка к людям, поскольку является богиней страдающей, скорбящей – Несмеяной. Гадес похитил её возлюбленную дочь Персефону и увёз в подземный мир, увёз от жизни, от солнца, утащил во тьму, к теням. А кто из смертных, особенно женщин, не страдал по своим детям, не сох по пропавшим дочери и сыну?

Деметра – великая мать, возможно лучшая из всех. Скорбя и страдая на некоторое время, она даже забывает о людях, об их трудах и заботах, но всё же вскоре находит силы, чтобы самой утешать страждущих и скорбящих, нуждающихся в её помощи смертных.

Праздники, которые посвятили почитающие её, она разделила с дочерью. Для эллинов празднества Деметры становятся и празднествами Персефоны. Точнее это священства Деметры-Персефоны, священства торжества жизни, почитания великого женского начала.

Помимо того, что Деметра великая дарительница в материальном аспекте, она и в духовном смысле имеет приоритет перед другими богами. Её почитают как Фесмию, то есть как учредительницу великих священных обрядов и обычаев. Какой эллин способен прожить без них? Разве можно жить без обычая и обряда? Ведомо, что нет. Но самое важное в делах духовных состоит в том, что она дарит людям то, чего не дарует никто из других богов – надежду на будущее. Никто из великих и малых божеств эллинской религии не обнадёживает человека хорошим будущим. Всем смертным они пророчат только Аид – этот безрадостный, холодный, жестокий, подземный беспросветный мир теней.

Деметре по силам большее, да что там большее, просто великое, истинно чудесное, всеми желаемое. Она единственная способна дарить человеку блаженную жизнь в потустороннем мире. Богиня знает тайны природы и тайны загробной жизни, и не только знает, но и готовит к их познанию людей, истолковывает многое непонятное, формирует то, что в подлинном смысле называется верой. Она нравственно очищает человека, духовно обогащает его, учит нормам и правилам тайного культа.

Афиняне посвящали Деметре-Персефоне множество праздников. В конце июня праздновались Скирии, в которых участвовало всё население Аттики, а в конце октября – начале ноября отмечались сразу два праздника – вначале Стении, а затем – Фесмофории. Считается, будто-бы это были чисто женские торжества, участницами которых являлись только замужние афинянки. Великий комедиограф Аристофан написал по этому поводу комедию «Женщины на празднике Фесмофорий», где сами празднества и их участники являлись предметом насмешек. Но не будем столь легковерны, ведь у Аристофана и Сократ, и Еврипид, и Эсхил, и другие знаменитые люди выступают в образе наивных чудаков и простаков, веселящих публику. Аристофан смеётся надо всем и над всеми. Комедия она и есть комедия. А праздник это великое душевное торжество. В этом можно убедиться на собственном примере. Ведь мы, живущие в начале XXI века, празднуем и женские, и мужские, и государственные, и религиозные, и профессиональные, и личные, и чужие праздники. Празднолюбивые эллины солоновой поры в этом смысле были ничуть не хуже нас, ныне живущих. Они любили все торжества, тем более те, где речь идёт о празднике плодородия. Что это за плодородие без мужей?!

Итак, начинались Скирии, посвященные Деметре-Зеленеющей. Это был особый культ, не для всех, а для избранных, истинно уверовавших в неё, особо её любящих, почитающих, преданных ей людей. Для таких, избранных, и место особое, избранное – Элевсин, небольшое селение невдалеке от Афин. Там происходят малые и великие посвящения. Они закрыты, они окутаны завесою глубочайшей секретности. Все избранные дают обет молчания. Великий трагик Эсхил, который попытался нарушить подобное, был изгнан из Афин. Никто и по ныне, ни один человек, не может сказать ничего существенного об этих таинствах, ибо так желала повелительница духа, которой они посвящались. Впрочем, элевсинские мистерии в эпоху, нас интересующую, ещё не имели столь большого значения. Деметра тогда была более открытой и доступной Богиней. Вот что она устами Гомера говорит о себе:

Чтимая всеми Деметра пред вами.

Бессмертным и смертным

Я величайшую радость несу

и всегдашнюю помощь.

Великий поэт посвятил замечательной Богине гимн; самый краткий из написанных им гимнов, но самый сокровенный:

Пышноволосую петь начинаю Деметру честную

С дочерью славной её, прекрасною Персефонеей

Славься, Богиня! Наш город храни. Будь первая в песне.

Вот какая она – преславная, всеблагая покровительница Деметра. Именно такою, или почти такою, воспринимали её древние. Разве могли эллины не любить подобную владычицу, не воздавать ей высшие почести, не посвящать ей великие празднества?

В праздничный день, с самого утра, тысячи людей собрались на богослужения в предместье Афин – Аграх, у храма Деметры. Они вознесли страстные молитвы в честь Великой Богини. Основным действующим лицом здесь был главный жрец храма Деметры – хранитель святыни, наряженный в маску, собственно, олицетворявшую Богиню. Все остальные жрецы предстали одетыми в хламиды зелёного цвета, с изображением золотого серпа на груди. В руках они держали горящие факелы. От храма процессия направилась к жертвеннику Деметры, расположенному на берегу реки Кефис. У жертвенника были осуществлены великие жертвоприношения, так называемая гекатомба – заколото сто отборных свиней. После приношений огромная масса народа разделилась на множество потоков. Пожилые мужи и мужи среднего возраста, обладающие гражданским достоинством, готовились к приёму пищи, состоящей из мяса жертвенных животных, особого хлеба с маком и лучших специально приготовленных для празднества сортов вина. Пока Деметра принимала жертвы от афинян, последние вели возвышенные беседы о славной Богине, о секретах земледелия, о значении хлеба, мяса и плодов в человеческой жизни. Затем молодые поэты состязались в пении сатирических стихов-ямбов, которые обличали человеческие пороки.

Деметра первой из богов высоко оценила ямбическую поэзию, которая когда-то хоть ненадолго отвлекла её от горестных страданий. Предание гласит, что когда страдающая Деметра прибыла в Элевсин, крестьянка Ямба, видя горестную Богиню, что было силы выругалась и задрала свой подол перед её носом. Та, увидев обнажённую молодую женщину, развеселилась. Её смех символизировал возвращение к матери – Земле, к её любовной и плодоносной силе. С тех пор появилась ритуальная ругань, крепкие прямые и недвусмысленные словечки, сопровождающие земледельческие праздники. Молодые афинские поэты частенько грешили этим. Они любили поупражняться и посостязаться в ямбической поэзии. Тем более что в празднества победитель поэтических состязаний получал в качестве награды большую амфору, наполненную зерном.

Здесь среди празднующих афинян пребывал и мрачноликий Солон. Именно пребывал, а не участвовал в торжествах. В то время как все мужи оживленно беседовали, спорили, некоторые блистали своей эрудицией, он в раздумьях безмолвствовал. Его мысли были заняты другим делом, весьма отдалённым от земледелия. Солон никому ничего не говорил и у него никто ничего не спрашивал. Да и зачем? Он здесь, и этого вполне достаточно. Ведь Деметра, всё-таки, не Афина, она далека от тех вопросов, которые сейчас волновали стратега. Хотя сам Солон мысленно обращался к Деметре, полагая, что осуществить намеченный замысел без её благосклонного расположения вряд ли удастся.

Тем временем юноши зажгли факелы и во главе с молодым жрецом отправились торжественной процессией к священной роще Деметры. По пути молодые афиняне осуществили ещё один обряд жертвоприношения. Они бросили в расселину, некогда поглотившую Персефону, поросёнка, полагая, что эта жертва будет приятна Деметре и особенно её дочери Персефоне. Затем процессия вошла в рощу. Двое последних юношей, замыкавшие её, волокли чучело Эрисихтона, того самого негодяя, который некогда, как гласит миф, вместе с друзьями вырубал деревья, чтобы построить здание для пиров. На просьбу Деметры прекратить кощунственную рубку священного леса, он безрассудно смело замахнулся на Богиню топором, за что был самоубийственно наказан. Деметра «наградила» смертнорождённого вечной пагубной ненасытностью. Сколько бы он не ел – ему хотелось насыщаться ещё больше. Эрисихтон проел всё своё состояние, продал свою дочь, нищенствовал, прося подаяния, и в итоге злосчастный порушитель сгинул, съев самого себя. Все эллины знали – Великая Богиня беспощадна к негодяям и святотатцам.

Чем дальше занимались в священной роще юные мужи, после того как сожгли чучело, покрыто мраком тайны и по сей день.

Женская часть празднующих разделилась на три группы. Пожилые женщины (старухи) отправились к святилищу Деметры-Зеленеющей, расположенному у южного склона Акрополя. Здесь они будут изготовлять ячменное зелье, приправленное мятой. Этот напиток очень любила Деметра, и секрет его приготовления был чрезвычайно велик. Спустя несколько часов «старухи» умилостивят напитком свою любимую Богиню и вдоволь примут его сами. Они тихо споют гимны, посвященные Деметре, погрустят о тех радостных временах, когда и они плодоносили.

Юные афинянки (девы), которым в будущем предстояло продолжать дело Деметры, отправились на священный луг собирать алые маки, розы и гиацинты. Алый цвет обладал сакральным значением как символ постоянного обновления, возрождения после смерти. Что касается мака, то он имел и чисто практическое значение. Из него изготовлялся священный снотворный напиток для участников мистерий. Девушки собирали цветы, плели венки и увенчивали ими головы. Своими звонкими и нежными голосами они воспевали Богиню, воздавали ей надлежащие почести, молили о достойных женихах и о будущих детях. Но самое главное их ожидало впереди. Поздним вечером должны были состояться тайные купания, посвященные Деметре. Ни один муж не мог знать ни о времени, ни о месте купания юных афинянок.

Но, главным действующим лицом, участвовавшим в празднествах, были, безусловно, женщины (нимфы), олицетворявшие идею плодородия. После жертвоприношений тысячи молодых афинских жён отправились к храму Деметры, Персефоны и Триптолема, где радостно журчал девятиструйный ключ, источавший священную воду. Женщины благоговейно провели символическое омовение и утолили жажду. Далее их маршрут пролегал по холмистым полям, колосившихся злаками. На руках, по очереди, они несли соломенное дитя, по имени Бримон. Взяв в руки колосья, «нимфы» отправились к месту, откуда по преданию была похищена Персефона. Огромная яма уходила глубоко под живоносную землю. Возможно, это была дорога в мрачное обиталище Аида. Опасливо глядя в тёмную бездну, женщины бросили в неё колосья, воспели гимны Персефоне, провели священное оплакивание дочери Деметры, а затем исполнили ритуальные танцы в честь Великой Богини. Они воспевали её достоинства, мысленно возносились к ней, предавались благоговейному созерцанию; многие молили даровать им детей. Трепет небывалой радости овладевал ими. Затем они спустились к священным озёрам – Рэтам и омыли в них ноги.

Ближе к вечеру жрица Деметры объявила имя женщины, родившей самого прекрасного младенца в этом году, и вручила ей соломенного Бримона…

Священнодействия были в разгаре. И это было всеобщее пышное торжество. Только позже, лет двести спустя, некоторые богатые горожане станут считать празднество Деметры, праздником только земледельцев, праздником крестьян. Но сейчас его отмечали все – и пастухи, и скотники, и свинопасы, и купцы, и ремесленники, и корабельщики, и жрецы, и стратеги. Вся Аттика находилась в священном торжественном экстазе. Все чувствовали свою сопричастность к Деметре, к земле. А как же иначе.