Читать книгу Время Змея - Владимир Грузда - Страница 17

Вторник 22 июля, 11:48

Стены в поликлинике выкрасили в светло-желтый цвет с комбинированными темно-коричневыми вставками шириной в полметра, сделанными по обе стороны коридора на уровне пояса. Трехместные кресла стояли вдоль левой стены от входа. Над каждым местом ожидания на противоположной стене висел плоский плазменный экран. Голографические экраны, по вполне понятным причинам, здесь не устанавливались.

Двери в кабинеты размещались в шахматном порядке по обе стороны и светились приглушенным красным или зеленым кантом вдоль всей двери в зависимости от того, являлся ли кабинет занят или в него можно зайти.

Пройдя обследования у двух специалистов, Рассказов добрался до кабинета биохимических анализов крови. Казалось удивительным, что несмотря на бурное развитие современных бесконтактных диагностических методов обследования старая добрая биохимия оставалась одним из самых действенных и обширных исследований человеческого организма.

Дверь кабинета призывно светилась зеленым цветом. Но ярко-красная надпись словно выжигала слова прямо в мозгу: «Отключите свой МУН!».

Молодая стройная медсестра показалась весьма симпатичной. Большую часть ее лица скрывала марлевая повязка, но это не мешало различать правильные черты ее лица. Голубые глаза были большими и глубокими. Она старалась казаться серьезной, но искорки, проскальзывающие во взгляде, указывали на приподнятое, веселое настроение. А может просто говорили и о ее легком задорном нраве.

– Какие красивые вены, – мечтательно заявила она, вводя иглу в кровеносный сосуд полицейского. Темная густая кровь закапала в пробирку.

Рассказов вопросительно уставился в большие веселые глаза медсестры.

– В каждой работе есть своя красота, не находите? – пояснила девушка.

– Я как-то не смотрел на это под таким углом зрения, – ответил Сергей.

– Вам не нравится ваша работа? – искренне удивилась медсестра.

– Не вполне в этом разобрался, – невесело усмехнулся он. – Сама работа мне очень нравится, но вот руководство…

– Руководство приходит и уходит, а призвание остается! – глубокомысленно констатировала девушка, наполняя следующую пробирку кровью.

На пластиковой подставке стояла батарея из трех пробирок. Наполнялась четвертая.

– Наверное, ко всему можно привыкнуть, но порой руководство такое выкидывает. – пожаловался Рассказов и, к своему стыду, почувствовал себя обиженным школьником. Дальше распространяться не стоило. Нужно учиться держать себя в руках, а язык – за зубами.

– Это точно, – беспечно продолжала медсестра, ее совершенно не мучила совесть. Похоже ей, лишенной возможности пользоваться МУНом, просто очень хотелось общаться. – У нас год назад сменился главврач. Так вот первый приказ Савельева касался именно нашего отделения. И знаете, что это был за приказ?

Очевидно, соглашения для продолжения монолога не требовалось. Рассказов скучающим взглядом поглядел на девушку. Как она восприняла этот взгляд осталось загадкой, но монолог она продолжила:

– «При обнаружении четвертой отрицательной группы крови немедленно передавать все данные пациента непосредственно главврачу». Можете себе такое представить?!

Рассказов мог себе представить все, что угодно, но сейчас хотелось одного: закончить процедуру и отправиться по своим делам. Девушка чуть прищурила восхитительные большие глаза и выпалила:

– Более бестолкового приказа в нашем отделении еще не было с самого создания Поликлиники!

– И что такого удивительного, что вы передаете данные обследований вашему главврачу? – по выработанной годами учебы привычке спросил Сергей. В Институте преподаватель по теории коммуникации натаскивал студентов постоянно задавать открытые вопросы, всегда поддерживать интересную для собеседника тему и никогда не терять важную для себя нить. Важную для себя нить в разговоре Рассказов пока не видел, но поддержать интересную для собеседника тему разговора мог.

– Ну, четвертая отрицательная группа крови самая редкая, – вдохновилась медсестра, наполняя пятую пробирку. Глаза ее лучились счастьем. Она нашла благодарного слушателя и с видимым удовольствием продолжала беседу. То ли истосковалась по человеческому общению, то ли строгий приказ об отказе пользоваться МУНом на рабочем месте побуждал к поиску новых развлечений вне Сети. – Но зачем кому-то сейчас нужна информация о группе крови? Лет пятьдесят назад, конечно, создавали общую донорскую базу. Но тогда еще не научились регенерировать кровь, а потому нужны были доноры. И конечно же, информация о них. А сейчас-то зачем?! Особенно только для одной группы крови. Четвертой отрицательной.

– И что такого особенного в четвертой отрицательной группе крови? – спросил Сергей, следуя своей профессиональной привычке. Полковник Хомяков, преподаватель теории коммуникации, в этом диалоге наверняка остался бы своим учеником доволен.

– Кроме того, что она очень редкая, ничего такого, – пожала плечами медработник, завершая манипуляции со шприцами и пробирками. – По статистике, от пяти до десяти процентов населения Земли обладает этой группой крови. При этом реципиентами могут быть только люди с такой же группой крови, а донорами все другие группы. Но сейчас-то доноры вообще не нужны. Зачем тогда отдельная база данных? Вообще не понятно!

Медсестра подсела к рабочему компьютеру. Присутствие в кабинете пациента более не требовалось, но девушка не торопилась его выпроваживать.

– Быть может военным данная информация понадобилась? – подкинул идею полицейский, медленно застегивая рукав форменной куртки.

– Да, мы это уже с девочками обсуждали, – протянула медсестра так, будто дознаватель рассказал прошлогоднюю новость. – В нашей армии те же десять процентов носителей четвертой группы.

– Может быть страны третьего мира? – повторил попытку Сергей. Девушка отрицательно покачала головой:

– У других народов процент может меняться, но в незначительном диапазоне – где-то до пяти процентов. Биохимики такое количество крови за короткий срок могут регенерировать. Тут что-то другое!

Медсестра заговорщицки взглянула на Рассказова, ее глазки блеснули веселым огоньком. Ей нравился этот разговор. И где-то внутри Сергею подумалось, что возможно не в последнюю очередь это связано и с его персоной.

– Мы часто выезжаем на различные предприятия для проведения профосмотров. И вот Юля Сидоренко после такого выезда пропустила одну носительницу АБ-группы. А это как раз после восьмого марта было. Ну сами понимаете… Главное, других внесла, а эту – пропустила. Так Савельев лично прибегал и орал на нее как потерпевший! А потом еще и уволил!

Девушка передернула плечами, вспоминая неприятную сцену, которую ей довелось лицезреть. Ее пальцы тем временем ловко порхали над клавиатурой, заполняя знакомые формуляры.

– С тех пор я каждого пациента по три раза перепроверяю! А имя той злополучной дамы по сей день помню – Юдолева Лариса! Главврач раз двадцать это имя выкрикивал, как будто Юля Героя России в список не внесла! Хорошо хоть Статус Гражданина не так сильно понизили при увольнении. Юля на хорошую работу смогла устроиться! – завершила рассказ медсестра и, поставив точку в медицинском отчете, развернулась в кресле к Сергею.

– У вас все хорошо, Сергей Петрович, – большие голубые глаза так же весело искрились. Воспоминание о неудаче, постигшей ее бывшую коллегу, нисколько не испортило ее настроение. – Желаю вам успехов в службе!

– И где хранится эта база данных? – голос Рассказова предательски дрогнул. На лбу выступила испарина.

Девушка пожала плечами, укладывая пробирки в центрифугу.

– Наверное у Семена Борисовича. Главврача. Он очень трепетно к этому относится. Чрезмерно!

Рассказов вышел из кабинета совершенно обескураженный. Бывает же такое: находишь там, где не искал. Ах, как же оказался прав опытный оперативник полковник Хомяков! Значит, не зря в них, молодых курсантов, столько лет вдалбливали эту ненавистную теорию. Естественно, только на оперативных просторах можно по-настоящему научиться сыскному делу. Но без глубокой базы в виде теории и наработанных навыков, обретенных на нудных практических заданиях, сложно в любом деле, а тем более в этом тяжелом и напряженном труде!

Воспользовавшись возможностью включить МУН, Рассказов сразу же направил запрос о группе крови Ларисы Юдолевой. Но ни в Глобальной, ни в Оперативной Сети таких данных не хранилось за ненадобностью. В эпоху мыслеуправляемых устройств и нейронных сетей вопрос сохранения свободных массивов оперативной памяти выходил на первое место. Информация, не являющаяся жизненно необходимой, безжалостно удалялась. Таковой оказались и данные о группе крови.

Донорство крови кануло в лету, в связи с развитием биоинженерии. Теперь плазму крови не хранили, а изготавливали по мере необходимости. Процесс изготовления осуществлялся достаточно быстро. Как только возникала нужда, за считанные секунды экспресс-тестом определяли группу крови и тут же начинали вливать свежеприготовленную плазму. Такими компактными аппаратами регенерации крови оборудовались все кареты Скорой Помощи и даже мобильные пункты оказания Первой Помощи.

Криминалисты также отказались от хранения многих антропологических и биологических данных, сделав упор на ДНК, сетчатке глаза и отпечатках пальцев. В мире что-то менялось, а что-то так и оставалось неизменным.

Рассказов успокоил разбушевавшиеся эмоции и задумался.

Получается, по всему городу целенаправленно проводятся медкомиссии, где отбираются люди с АБ-группой крови. С какой целью это делалось – непонятно. Но четыре месяца назад на такое обследование попала Лариса Юдолева и оказалась в сугубой базе крови, предположительно хранящейся у главврача Поликлиники МВД. Через два месяца Юдолева теряет работу и оказывается в списке соискателей в Кадровом Агентстве. Предположительно в «Левиафе». Кажется, что именно на это указывал Иванов в своем последнем сообщении.

Связаны ли поиски людей с четвертой отрицательной группой крови с деятельностью Кадрового Агентства? Согласно нахождения Ларисы Юдолевой в обоих списках можно ответить на этот вопрос утвердительно. Но утверждение выглядит весьма преждевременным и необоснованным. Ведь ни существование базы по группе крови, ни связь Юдолевой с «Левиафой» пока что ничем не подтвержденные догадки.

Реальны лишь парни на БМВ, удивительным образом появлявшиеся в самые судьбоносные моменты жизни Юдолевой и Иванова, а теперь преследующие Рассказова. Все подозрения казались зыбкими, но даже они создавали неясный образ силы, обладающей способностью влиять на полицию и медучреждения на самом высоком уровне.

Повеяло зловещим предзнаменованием. Фантазия рисовала мрачную тайную организацию. За ней чудилась угроза и опасность. И эта фантасмагорическая картина не казалась такой уж оторванной от жизни. За всем происходящим ощущалась пугающая мощь.

Избежать столкновения не представлялось возможным. И Рассказов не собирался отступать. Пришло время наведаться в «Левиафу».