Читать книгу Век годами не измерить (сборник) - Владимир Любицкий - Страница 7

Владивосток, штаб Тихоокеанского флота, 10 сентября 1942 года

В кабинет командира 1-й бригады подводных лодок капитана 2 ранга Родионова входит дежурный офицер:

– По вашему приказанию прибыли командиры подводных лодок.

– Прошу! – Анатолий Иванович направляется навстречу входящим и здоровается с каждым за руку. – Прошу, товарищи. Здравия желаю, товарищ капитан 1 ранга! Здравствуйте, Григорий Иванович!

– Лев Михайлович, приветствую! Здравствуйте, Дмитрий Кондратьевич!

– Проходите, Иван Фомич!.. Прошу садиться…

Командиры переглянулись. Еще в приемной, встретившись, они поняли, что неспроста званы все вместе. И теперь уже тон комбрига, отечески-ласковый, но и напряженно-торжественный, подтверждал это ощущение. Родионов заговорил:

– Товарищи офицеры, положение на фронтах вам известно. После разгрома под Москвой немцы значительно активизировались на Севере. Их надводные корабли и особенно подводные лодки создают серьезные препятствия нашим союзникам, которые через Мурманск стремятся оказывать нам военную и материальную помощь. Силы далеко не равны…

Родионов помолчал, вглядываясь в лица командиров, словно пытался понять, догадались ли они, о чем пойдет речь дальше. И продолжал:

– Командование, конечно, принимало необходимые меры. Кроме того, на заводах страны строятся новые корабли – рабочие и инженеры трудятся днем и ночью. Но обстановка не терпит промедления. Поэтому…

Родионов увидел, как напряглись лица и засветились глаза его боевых товарищей – теперь они ждали только подтверждения своей догадке.

– …Поэтому Государственный Комитет обороны принял решение… Мне поручено довести до вас приказ Наркомфлота адмирала Кузнецова. Вот он: «Подводным лодкам С-51, С-54, С-55 и С-56… произвести скрытный переход из своих баз в Полярное… с готовностью выхода к 5 октября 1942 года».

– Я же давно… – чуть не срывается с места Щедрин, но оседает под взглядом комбрига. – Простите!

– Я помню, Григорий Иванович. Действительно, в одном из ваших рапортов с просьбой отправить вас на фронт была эта идея. Выходит, час пробил. Прошу всех к карте… Южный путь невозможен: японцы, итальянцы, немцы нас не пропустят… Ледовитый океан уже закрыт льдами. Остается маршрут, который и определен приказом наркома: Владивосток – Петропавловск-Камчатский, оттуда к Алеутским островам, на американскую базу Датч-Харбор. Потом – Сан-Франциско, через Панамский канал в Гуантанамо – американскую базу на Кубе, далее – Галифакс (Канада), Рейкьявик (Исландия), Розайт (Англия) и, наконец, Полярное.

Помолчали, вернулись на свои места. Родионов тоже сел и, с пониманием взглянув на товарищей, достал портсигар.

– Можно курить… Я продолжаю. В оставшиеся дни на кораблях надлежит провести все подготовительные работы, принять на борт полный запас вооружения, продовольствия, топлива и воды. Пополнение запасов и необходимый ремонт будет обеспечен в американских и английских базах, которые я назвал, – переговоры об этом с союзниками ведут наши наркоматы иностранных дел, внешней торговли и ВМФ. Службам тыла, связи, санитарному, финансовому и другим управлениям флота соответствующие задачи будут поставлены. Старшим группы на всё время перехода назначен человек, которого вы хорошо знаете, – Герой Советского Союза, капитан 1 ранга Трипольский.

– Есть! – встал Трипольский.

– Сидите, пожалуйста, Александр Владимирович… По кораблям будут распределены дивизионные специалисты – штурман, механик, минер и связист, которые в период подготовки к походу должны будут сдать лично Трипольскому экзамен на допуск к управлению подводной лодкой и в пути будут выполнять обязанности вахтенных офицеров… На участке до Петропавловска командование походом поручено осуществлять Военсовету Тихоокеанского флота, от Камчатки до Исландии лодки переходят в непосредственное подчинение наркому адмиралу Кузнецову, на участке от Исландии до Полярного группой будет руководить Военный совет Северного флота. Повторяю: вся операция должна быть осуществлена скрытно, с максимальной степенью секретности. Вопросы?

– Разрешите, товарищ капитан 2 ранга, – встал Братишко. – Думаю, вряд ли то количество запасов, которое предстоит принять, останется незамеченным на берегу…

– Да уж, народ у нас догадливый – знает, что подлодки не для прогулок предназначены. Но главный секрет – цель похода. Поэтому перед личным составом задача должна быть поставлена только за пределами наших границ, после выхода из Петропавловска. Еще вопросы?

Поднялся Сушкин:

– Как в связи с этим будет осуществляться связь кораблей между собой и со штабом?

– Вопрос по существу. Согласно указаниям Управления связи ВМФ, подводным лодкам работать на передачу запрещается – за исключением радиограмм о месте нахождения (и то лишь по запросу начальника Главного морского штаба), ответов на шифрограммы, ну и, боже упаси, аварийных случаев. Вопрос эскортирования наших подлодок кораблями союзников тоже не планируется. Но в случае, если наши лодки волей обстоятельств окажутся в составе американских или английских конвоев, работать на передачу также запрещено.

С озабоченным лицом встал Кучеренко.

– Есть серьезное обстоятельство – дизеля…

– Знаю, что вы имеете в виду, Иван Фомич. На трех лодках из четырех сильно изношены аккумуляторные батареи. Это значит, что при подводном плавании возможно повышение температуры электролита и, как следствие, взрыв водорода. Проблема серьезная. Запаса батарей на флоте нет, а заводы, эвакуированные в тыл, продукции в должном количестве пока не дают. Выход один: переход придется совершать, как правило, в надводном положении, погружаясь только в случае явной опасности. Применять оружие разрешается лишь при нападении противника и невозможности уклониться маневром. Надеюсь, это более чем понятно…

Родионов встал, давая понять, что считает разговор оконченным.

– Товарищи офицеры, прошу отправляться на корабли и начать подготовку к походу. Александр Владимирович, вы задержитесь… Уверен, что задание Родины выполним с честью. Тем более, что операция проходит под непосредственным контролем Верховного Главнокомандующего.

На выходе из штаба командиры остановились и взглянули друг на друга. Напряжение недавних минут уже сменилось почти мальчишеской радостью: наконец-то настоящее дело, наконец-то фронт, наконец они тоже смогут бить врага!

Кучеренко сграбастал плечи всех троих в охапку и, чуть не приплясывая, запел свою любимую, украинскую: