Читать книгу Что еще добавить? События. Люди. Книги - Владимир Пимонов, Владимир Иванович Пимонов - Страница 16

Вы что-нибудь понимаете в переводах? Не денег со счета на счет – нет, а в нормальных художественных (не технических!) переводах? Я вот – вообще ни в зуб ногой. Как эта система работает и имеется ли, собственно, такая система? Оказывается, имеется.

Но не буду гнать лошадей, а начну, как обычно, издалека. Ну, допустим, с проспекта Мира. Ха, скажут мне мои коллеги, какое это далеко? От Белорусской до проспекта Мира рукой подать. Вот что вы знаете на этом самом проспекте, кроме спорткомплекса «Олимпийский», главной мечети страны и министерства энергетики? Оказывается, много еще прекрасных мест, например, музей Серебряного века, куда мы вчера очень даже удачно зашли с замечательным человеком Анваром Тавобовым – писателем и журналистом.

Зашли не просто так, а с цветами (розами), поскольку в музее проходил творческий вечер, – причем тематический, посвященный художественному переводу – удивительной женщины Нины Габриэлян.

Так вот что я вам скажу, мои хорошие, я влюбился – и в Нину Михайловну, и в литературные поэтические переводы, точнее, в то, как она это делает.

Вот навскидку кого вы можете назвать из выдающихся переводчиков? Я вот особо не в теме, тем не менее у меня и здесь есть свои авторитеты – Морис Ваксмахер (какое объедение его переводы моего любимого Алена Боске!) и Павел Грушко (Пабло Неруда в его исполнении – это нечто!). Теперь в этот свой небольшой список я добавляю Нину Габриэлян.

Итак, о вечере. Я по старой своей привычке хожу на такие мероприятия без фотоаппарата, но с ручкой и листочками, на которых я стараюсь записывать все, что услышал и увидел – такой себе импрессионизмус. Если что напутал, поправляйте. Ладно?

Мероприятие проводилось в рамках проекта «Культурная инициатива», организаторами и вдохновителями которого являются Данила Файзов и Юрий Цветков. Ведущим вечера был Алеша (хотя выглядел он как минимум на Алексея) Прокопьев.

Нина Михайловна – маленькая, стройная, изящная – покорила зал (который, к слову, был полон) буквально с первых стихов. А начала она, пожалуй, с самого трудного – с верлибров сенегальского поэта Леопольда Сенгора. Представляете, этот человек был президентом своей страны с 1960 года по 1980 год. И ушел со своего поста добровольно, что не свойственно для Африки. Нина Габриэлян считает его одним из крупнейших поэтов мира. «Верлибр – это непростая форма, лишенная опоры на все формальные поэтические признаки – ритм, рифму, – рассказывала Нина. – Казалось бы, переводи – не хочу, пиши что-то близкое к подстрочнику, тем более что в советские времена за переводную поэтическую строчку платили по 1 рублю 50 копеек». Ан нет, ей в верлибре важно услышать поэзию, настоящую поэзию. Вот строчки Сегора, которые я успел записать: «желтые крабы сжирали мой изможденный мозг», «голос твой брызнул снопами лучей».

Нина Габриэлян родилась в Москве, окончила институт иностранных языков им. Мориса Тереза (отделение французского языка). Кстати, на вечере она читала также стихи на французском. Слышали бы вы, какая в зале стояла тишина! Это было завораживающе.

Но больше всего Нина Михайловна занималась переводами с армянского. При этом, призналась она, армянский язык знает не очень хорошо. По словам переводчицы, на это ее сподвигло знакомство с профессором Левоном Мкртчаном, который прислал ей сложнейшие подстрочники Ваана Терьяна. «Я тогда не совсем понимала, какие подарки мне буквально валятся с неба, – с улыбкой вспоминает Габриэлян. – Ожидала увидеть солнечные стихи, напоминающие полотна Сарьяна, а получилось наоборот. Предвкушала наслаждаться солнцем, а оказалось, что Терьян – ночной поэт, певец сумерек». Имитировать армянскую звукопись – это глупо, считает Нина Михайловна. Кроме того, добавляет хлопот ритм. К примеру, в родном языке ритмика звучит органично, а на русском получается частушка. Поэтому переводчику приходится, что называется, жертвовать ритмом, чтобы получилось крепкое стихотворение. Парочка цитат из Терьяна – «фонарей засыпающих очи», «боль моя, как от тебя излечиться, если ты неизлечима».

На вечере прозвучали переводы классика армянской поэзии Наапета Кучака, жившего в ХVI веке. Его айрены (древняя форма армянского стиха), посвященные любви, оставляют сильное впечатление.

Говорилось также еще об одном мастере любовной лирики – Арутюне Саядяне, который известен под псевдонимом Саят-Нова (1712—1795). В какой-то мере судьба поэта, его стихи вдохновили знаменитого режиссера Параджанова на создание фильма «Цвет граната». Кстати, своеобразным дополнением к поэзии Наапета Кучака стала народная армянская песня в исполнении Марьям Егиазарян.

Один из самых любимых армянских поэтов для Нины Михайловны – Егише Чаренц. Он родился в 1897 году, год смерти можно не комментировать – 1937 год.

Он настоящий мистик, считает Нина Габриэлян, он многое прозревал в своей судьбе. По легенде, большевики после расправы над всенародно любимым поэтом всерьез боялись бунта. Поэтому его тело вывозили тайком в хлебовозке.

Об уходящей школе русского перевода рассказала в своем выступлении Юлия Покровская. «Перевод – это высокое ремесло, – сказала она. – Это навык, это школа, которая передается из рук в руки. Мы с Ниной счастливы, что застали великих русских переводчиков – Мориса Ваксмахера, Гребнева, Ревича. К сожалению, сейчас эта школа умирает». Раньше государственная политика была нацелена на поддержку художественного перевода, сейчас и опубликоваться сложно, и той поддержки уже нет, при этом нет и ограничений, которые существовали в советское время.

Художественный перевод, подчеркнула Юлия Покровская, это на 40% – талант, и на 60% – труд (тут почему-то вспомнилось интервью одного из российских олигархов, который говорил, что 40% успеха – это труд, мозги, целеустремленность, а 60% – удача и умение ею воспользоваться. Причем один из самых выдающихся атрибутов удачи – родиться в правильной семье, с правильными родителями). Талант и трудолюбие даны и Нине Михайловне Габриэлян, к ним можно также добавить неуемное стремление к знаниям и любовь к тому поэту, которого переводишь.

Нина Габриэлян призналась, что всегда ощущала тягу к Востоку, с особым вдохновением, что ли, она прочла (причем наизусть, она вообще практически все читала наизусть!) отрывки из поэмы курдского поэта Ахмеда Хани (1650—1707). Это была настоящая эротическая поэзия, описание брачной ночи: «розу целовал нарцисс, и трепетали венчики цветов», «и набухли от любви гранаты», «поцелуй – глубокий, как смерть».

На вечере прозвучали переводы с малайского языка, а также стихи казахского поэта Иранбека Оразбаева.

Отмечалось, что в наше время за большой переводческий труд мало кто возьмется, не заручившись поддержкой спонсора. При этом вспоминали, как Ревич в советское время в течение 20 лет переводил бесплатно, что называется, в стол. Потом его переводы стали классикой.

«Цель перевода – сделать качественное стихотворение на русском языке», – утверждает Нина Габриэлян. И в какой манере он исполнен – рифмованным стихом верлибры или наоборот – это не так важно. «Победителя не судят, – с улыбкой говорит переводчица, – а с живым поэтом нужно договариваться».

Март 2017