Читать книгу Что еще добавить? События. Люди. Книги - Владимир Пимонов, Владимир Иванович Пимонов - Страница 8

Вечер памяти Винокурова. Пятница. Закончилась рабочая неделя. Рад бы сказать «мяу», а не получается. Но моих друзей, которые организовывали этот вечер, подводить не хочется. Еще подумалось, если Ира и Ваня не напомнят, поеду домой. Напомнили… Пришел в ЦДЛ за два часа до начала (у нас-то короткий день на работе). Пытался купить пирожок на Баррикадной – но Собянин снес все ларьки. Ладно, потерпим без пирожка. В ЦДЛ расположился у гардеробной, читал книжку Алексея Иванова «Географ глобус пропил». Увлекся.

«А вы, оказывается, Виктор Сергеевич, талант, – уважительно сообщил Чебыкин.

– Бог с тобой, – отрекся Служкин. – В этом стихе нет ничего особенного. Хороший посредственный стих. Я люблю его, потому что он простой и искренний. А хорошие стихи может писать любой человек, знающий русский язык. Нет, отцы, я не талант. Просто я – творческая личность…».

На этом месте я поднял голову и увидел Иру. Пойду, думаю, поухаживаю, помогу ей пальто в гардероб сдать. Не получилось. Ира не стала сдавать пальто. Зато попросила меня отнести в малый зал внушительную сумку. Как потом оказалось, ребята привезли уникальные штуки – настоящий проигрыватель и пластинки фирмы «Мелодия» (помните такую?), на которых Евгений Михайлович Винокуров читал стихи, и еще его книги, по большому счету, их сегодня днем с огнем не найдешь. В зале встретил Леонида Володарского – поэт, переводчик – когда-то в далекие, можно сказать, мифические времена он руководил литературной студией при МГРИ (Московский геологоразведочный институт), куда меня затащил Иван Белокрылов. Леонид отлично разбирается в поэзии, я ценю его, прежде всего, как своего учителя и наставника. Помню, тогда в 1989 году Леонид подарил мне свою книгу (кассетник на четырех авторов) и сделал проникновенную надпись, где говорилось о том, что в поэзии важно иметь стержень характера. С этим наставлением я жил долгие годы. Оно меня грело. Хотя характера, особенно того, что касается поэзии, я так и не приобрел. На вечере Леонид Володарский подписал мне новую свою книгу «Купальня света». Подписал просто: «С радостью!».

И, знаете, он оказался прав, «Винокуровские чтения» оказались проникнуты светлой радостью. Вначале опробовали проигрыватель, голос Евгения Михайловича на пластике звучал живо, энергично, без нарочитой выразительности. Потом в записи пел Марк Бернес знаменитых «Москвичей» («Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой», «Свет лампы воспаленной пылает над Москвой») и братья Мищуки – «Сонату» («Каплет с крыши дровяного сада. Развезло. Гуляет черный грач»). Видеоряд старых фотографий.

Тронуло выступление молодых ребят Александра Гаськова и Александры Серебренцевой, они читали стихи Винокурова наизусть. Еще подумалось: ну надо же, в наше время! молодежь! Винокурова! наизусть! так что если кто-то думает, что советские поэты – деланные величины, глубоко заблуждается. В сущности, об этом шла речь и дальше. Леонид Володарский рассказал о том, что Евгений Михайлович писал в благодатное для поэзии время, что Винокуров давал ему рекомендацию в Союз писателей, что за первую книжку стихов, вышедшую в 1991 году, Леонид Володарский получил гонорар – 4200 рублей (бешеные деньги по тем временам! У меня отец работал на шахте электриком, получал 180 рублей в месяц), что у Винокурова к тому времени вышло больше 50 книг и он в какой-то мере стыдился такого количества, точнее, чувствовал, что эти времена могут закончиться. Леонид прочел стихи, посвященные Евгению Ивановичу, которые он написал накануне вечера. Там были такие строчки: «Ну а он, открывая ночами тетрадки, / Все шептал над тетрадочными листами: / – Вы простите, стихи, что кормился я вами». Выступавшие рассказывали о том, что Винокуров старался помогать своим ученикам. Так, Ира Ковалева вспомнила, что Евгений Михайлович на ее стихах, которые она подавала в литинститут, написал: «Считаю, что литинститут больше нуждается в Ирине Ковалевой, чем Ирина Ковалева в литинституте». При этом поэт как бы дистанцировался от людей, не всех к себе подпускал. Впечатлил рассказ Нины Габриэлян. «В его поэзии за бытом сквозило бытие, в его стихах всегда брезжило сияние других миров, при этом он побаивался влезать в тонкие сферы», – говорила ученица Винокурова. Нина вспоминала, насколько он был чувствительным человеком, при этом постоянно в шутку всем твердил о том, что «нужно наращивать толстокожесть». Евгений Михайлович болел, давало о себе знать фронтовое ранение, беспокоил сахарный диабет. Запомнился рассказ о том, как он угощал Нину в ЦДЛ-ском буфете. «Даме – коньяку и шашлыка, мне – стакан воды и спаржу». Винокурову нужно было держать строжайшую диету. Тем не менее он не смог сдерживаться и «помогал» ученице разделаться с шашлыком, после чего довольно изрекал: «Хорошая вещь – спаржа». Отмечалось, что поэт был крещенным, он искал Бога, причем не только «в метафизической пустоте», но и в больнице, на рынке… В своем эмоциональном выступлении Сергей Мнацаканян не удержался от сравнений «того и этого» времени. «Советская цензура была весьма деликатна, – сказал Сергей Мигранович. – Сейчас цензуры нет, есть книжный бизнес, страшнее которого ничего для писателя нет. За книги авторам не платят, их книги на прилавки не выставляют. И это продолжается уже десятилетиями. Я за свободу слова, но в искусстве необходима иерархия». Мнацаканян заметил, что у Евгения Михайловича было удивительное качество – помогательство. «Он был добрым, внимательным, отзывчивым человеком и большим поэтом». Удивительную подборку афоризмов от Винокурова подготовила Надежда Осьминина, которая на прошлых Винокуровских чтениях выступала с докладом «Христианские мотивы в поэзии Винокурова». Вот некоторые из этих афоризмов (что успел записать):

«Талантливость читателя – это чуткость».

«Если стихотворение написано кровью, оно будет жить долго».

«Поэзия добывается трудно».

«Цель поэзии – истина».

«Большие поэты – поэты внутреннего сгорания».

«Поэзия – это радость».

Октябрь 2016