Читать книгу Моя армейская жизнь. Премия им. Ф. М. Достоевского - Владимир Сумин - Страница 17

– Сегодня! Ты! Будешь! Убирать!.. – медленно и с нажимом объявил мне прапорщик Тищенко, – …Сортир!

– Почему? – спросил я.

– Потому что тебе даётся настоящее боевое задание.

И он поведал мне о значении и роли этого важнейшего и нужнейшего заведения в армейской жизни. Ведь что в армии главное? Постоянная и непрерывная боеготовность личного состава. А обладает ли ею спешащий сюда человек? Способен ли он быстро и чётко выполнить приказ командира? Нет, нет и нет! В этот скромный, можно сказать убогий кирпичный домик, выкрашенный в зелёный цвет, спешит озабоченный, напряжённый гражданин, абсолютно непригодный для боевых операций. Зато выступает назад… Орёл! Армеец! Настоящий воин! Полный сил и желания одолеть любого врага! Вот что такое сортир или, по-военному, нужник – удивительное место чудесных метаморфоз. И пусть о нём не слагают од и легенд, не упоминают в уставах и наставлениях и даже никогда не отражают на картах и схемах, это обязательный и непременный атрибут боевой подготовки.

Прапорщик умолк и вытер платком лицо.

Сказанное привело меня в полное недоумение. Как же так? Почему? Если роль этого заведения так велика и значима, то почему чистить и убирать его доверяют не отличнику боевой и политической подготовки в качестве поощрения, а мне, раздолбаю и разгребаю, да ещё как наказание? Это же нонсенс! Свои рассуждения я довёл до прапорщика, который просто захлебнулся от радости.

– Спиноза! Философ! Вот уберёшь и узнаешь!

Я не стал спорить. А про себя решил, что это слишком высокая честь, и я до неё ещё не дорос. Я взял два полена, скрестил их на земле перед сортиром в городошную фигуру «Пушка». В торец одного полена загнал стреляную гильзу от автомата. А к другому закрепил чёрную нитку, которую провёл внутрь домика. Для убедительности я ещё написал мелом на стене «Мина». Осталось дать ход информации. Голосом неизвестного солдата через телефон в казарме я сообщил дежурному по дивизии о своей находке.

– …По виду – самодельная бомба, – закончил я свой донос.

– Понятно, – ответили в трубе, – ждите сапёров.

Сам я остался у входа в сортир и предлагал желающим поискать другое место.

– Какая ж это мина! – уверенно заявляли все и разворачивались назад.

Вскоре в часть прибыл командир дивизии, несколько старших офицеров и капитан с двумя бойцами в защитных жилетах.

– Пацифисты бузят, – процедил сквозь зубы один из военачальников и дал рукой отмашку капитану: – Действуй!

Капитан, плотно прижимаясь к земле, по-пластунски пополз к моему сооружению. Оказавшись рядом, он приложил к поленьям миноискатель и доложил:

– Тикает! До взрыва примерно восемь минут.

– Всем в укрытие! – зычно скомандовал комдив и подал пример, спрятавшись за столовую.

– Иванов! Петров! – шёпотом вызвал помощников капитан.

Те на животах заспешили к своему командиру, по-ящеречьи двигая телом в разные стороны. Капитан перекусил ножницами нитку и прильнул к земле. Всё было спокойно.

Бойцы осторожно, как грудного ребёнка, взяли по полену и понесли к машине с песком. Перед ними шагал капитан, озираясь по сторонам и обшаривая дорогу перед собой миноискателем. Ровно через восемь минут в огневом городке, куда вывезли поленья, раздался сильный взрыв.

– Примерно три килограмма в тротиловом эквиваленте, – пояснил один из приехавших офицеров пояснил.

– Молодцы! – похвалил сапёров комдив. – Бойцам десятидневный отпуск, капитана – к внеочередному званию. А ты, Ревин, – обернулся он к нашему командиру полка, – разбирайся в своей епархии и завтра доложишь.

– Чего ж ты не вызвался? – подколол меня Тищенко. – Глядишь, и орден получил бы. А сейчас – два наряда вне очереди за срыв задания командира.

«Промахнулся, – подумал я. – Но почему у них-то всё так складно получилось?»