Читать книгу Ягодные Земли - Владимир Витальевич Тренин - Страница 6

Кирилл, окончательно и бесповоротно почувствовал себя взрослым, второго сентября, войдя в класс со звонком. При виде нового учителя дети встали. Он замер у доски, а ученики изучали его, некоторые серьёзно, кто-то с глумливой ухмылкой. Первым уроком поставлена экономическая география у десятого «А» и пара мальчиков в свои шестнадцать, были с него ростом.

– Здравствуйте, садитесь, – эти два слова он скажет бесчисленное количество раз, и перед ними обязательно выдержит фирменную паузу в десять-пятнадцать секунд, за которые успеет посмотреть в глаза каждого ребенка.

Преподавание давалось легко, странно, что даже без повышения голоса, Кирилл мог успокоить детское море, разбушевавшееся за перемену. Не всё, конечно, было гладко, в любом классе присутствует один-два «трудных» школьника, способных парализовать работу остальных. В приватных разговорах в учительской, знаток великого русского языка Василиса Михайловна, таких вредителей называла «мелкими долбосёрами». После безуспешных попыток, положить хоть кусочек знаний в эти неподатливые, глухо заколоченные головы Кирилл заключил с каждым «долбосёром» индивидуальный договор: в обмен на его обещание автоматом ставить тройки, они обязались тихо сидеть задней парте и не мешать учиться остальным. Консенсус был найден, хотя чувствовался нехороший осадок от сделки, но толи ещё будет, ой!

Как-то в начале октября Кирилл проверял тетради после уроков. В класс заглянула маленькая женщина лет сорока.

– Здравствуйте, Кирилл Николаевич, – она нерешительно встала у входа и сняла с головы поношенный зелёный платок, тёмные волосы с проседью были собраны в пучок.

– Добрый день, вы что-то хотели?

– Я мать Васи Кашина.

– Кашина? Ах да, Василий Кашин, знаем, знаем.

Кирилл прекрасно запомнил Кашина из девятого класса. «Странно, мама брюнетка, а он белобрысый». Этот парень с плоским ничего не выражающим лицом, был одним из тех безнадёжных хулиганов, с которым географ заключил перемирие.

– Есть какие-то вопросы или замечания? – учитель закрыл тетрадь, поднялся из-за стола и шагнул к ней. Маленькая, сутулая, уставшая женщина. Её глаза бегали, неухоженные грубые ладони с грязными ногтями, руки рабочего, нервно мяли платок. Кириллу почему-то захотелось её обнять.

– Это, что хочу сказать, давеча евонный дневник смотрела, тройки стоят по географии, и по анатомии тоже. Он ничего не читает, уроки не делает, а тройки вы ему ставите. Совсем разленится, станет как батя. Вы, это, ставьте ему двойки, пусть это ему будет, как его?

– Стимулом?

– Да, стимулом, тройку тоже ведь заслужить надо, к доске его вызывайте.

– Согласен, мой просчёт, обещаю Василия со всей строгостью спрашивать и без всяких поблажек оценивать.

– Спасибо, Кирилл Николаевич.

У женщины посветлело лицо. Накинув платок, она вышла из класса. Кирилл наблюдал в окно, как маленькая фигурка, кивая головой, словно разговаривая с неведомым собеседником, обходила лужи во дворе школы, вышла к дороге и, посмотрев по сторонам, перебежала на другую сторону и засеменила по обочине в поселок.

Новенькому педагогу в учительской уже вкратце сообщили о некоторых сложных учениках. Василия со старшим братом Володей поднимала мать одна. Отец отбывал срок за убийство с позапрошлой осени. Василиса Михайловна, загадочно закатив глаза, прошептала Кириллу заполняющему журнал, что история тёмная. Местный участковый, лейтенант Сашка Кабанов, обнаружил старшего Кашина, пьяного вдрызг, спящего с окровавленным ножом в руке. Рядом на полу лежал хозяин дома, заколотый Федька Акимов, партнер по бизнесу Витьки Базлаева, скупщика ягод.

– Федька покойничек, между прочим, денег одолжил Базлаеву недавно, на новую машину, а Сашка Кабанов, школьный дружбан Витин, вот! Выводы Кирюша можешь сделать сам, если не дурак, – Василиса так близко наклонилась, что Кирилл мог разглядеть крупные поры на её запудренных щеках и каждую волосинку над верхней губой, – подставили Кашина, как пить дать!

Кирилл смотрел в окно. Мать Василия уже давно пропала за поворотом. К школе подъехала белая «девятка». Из машины выскочила Антонина в темных спортивных штанах и серой кофте с капюшоном. Он загадал, если Тоня посмотрит на его окна, всё будет хорошо. Она прошла, не поднимая головы.

– «И всё нормально вроде, так почему же мне так хреново!» – он дыхнул на стекло и нарисовал на запотевшей поверхности сердечко.

***

В классе повисла тишина. Кирилл смотрел в раскрытый журнал девятого «А».

Домой на выходные задавалась номенклатура административной карты России. Опрос был такой: он спрашивал пять столиц областей или республик. Ученик должен показать их на карте. Оценка зависела от количества найденных городов, если обнаружены все, значит – «отлично», и дальше по убывающей. Два человека уже получили «четверки», засыпались на Биробиджане и Анадыре.

– Василий Кашин.

Класс удивлённо загудел. Вася на галерке поднял заспанное лицо с парты.

– Меня?

– Кашин, ведь это вы?

– Я.

– Прошу к доске.

Все замолчали в предвкушении интересного зрелища.

Василий в развалочку подошел к карте, взял указку, повернулся к учителю. Он смотрел в окно, мимо Кирилла, мечтал наверно о рыбалке или об отличнице Верочке, и равнодушно-светлое северное осеннее небо отражалось в его глазах.

– Ну что, Василий, первый вопрос будет простой, покажите столицу нашей родины?

Ученик притиснулся вплотную, почти упёрся лбом куда-то в сердце Югры, взгляд побежал по Южной Сибири, Алтаю, остановился в отчаянии на выкрашенном в нейтральный цвет Казахстане.

Кирилла стали терзать тревожные сомнения, «а вдруг и этого не знает?»: – Столица Российской Федерации, какой город?

Глаза Васи затухли, на мгновение, но вдруг вспыхнули как звёзды на кремле:

– Москва!

– «О чудо!»

Поиски Москвы продолжаются на теле нашей необъятной Родины, Верочка прыскает в ладошку на первой парте.

– Значит так, пойдем от обратного. Покажите границы России?

Василий понял, что граница – пунктир, оконтуренный темно-серым цветом, разделяющий разноцветный мир внутри, с безликими внешними территориями, и повел по нему указкой.

– «Странно, почему серым?», – подумал Кирилл, следя за рукой школьника. Он только сейчас обратил внимания на оттенок границы.

Все школьные годы у Кирилла в комнате висела карта СССР, граница была показана прерывистой линией, выделенная ярко красным. Сейчас там прилеплен Джон Рембо.

– А теперь, левую руку прислоните к бумаге, что видите под ладонью?

– Киев, – сказал, Вася, аккуратно поднимая пятерню и посмотрев под неё, словно поймав жука.

– Зажмите Киев и помаши маме, ручкой.

– Что сделать?

– Помахать, только обязательно следите по карте, кому машете.

Вася широко взмахнул рукой и радостно вскрикнул: – Нашёл! Вот она! Москва!

Класс не выдержал и рассмеялся в полный голос. Довольный Василий, раскланивался как артист на цирковой арене. Хохот был слышен даже в кабинете директрисы.

– Садитесь Кашин, – Кирилл хотел поставить три, но вспомнил просьбу матери и вывел аккуратную двойку.

– Вера, идите, покажите, как это делается.

Верочка получила «отлично», быстро перелетая указкой с севера на юг, и с запада на восток показала все задаваемые точки. Кирилл подумал, что она с таким же успехом выполнила бы задание с закрытыми глазами.

То, что некоторые дети, даже в старших классах не обладают элементарными знаниями, а некоторые с трудом читают, Кирилл убедился уже через неделю своей работы, когда попросил ученика 11 класса Володю Кашина, того самого, брата Василия, озвучить вопрос в конце параграфа.

Вова наклонил свою белобрысую «как же они похожи», коротко остриженную голову, насупил брови и поставил палец на начало предложения, выждав тягостную паузу, будто собирался дёрнуть штангу, стал читать, медленно по слогам, угадывая, как первоклашка, окончания слов. Кирилл растерянно посмотрел на остальных учеников, похоже их сильно позабавило его выражение лица. Черноволосая девушка с красивым восточным лицом на последней парте развела руками и улыбнулась: «Мол, ничего не поделаешь Кирилл Николаевич, такие у нас выпускники».

Учитель подошел к ней: – Извините, ещё не всех знаю, как вас зовут?

– Наташа Едыгеева.

– Наталья, будьте любезны, прочитайте задание.

Учитель прошёл к своему столу, открыл журнал, взял ручку, растерянно посмотрел во двор и вздохнул:

– «Чему, я могу научить это парня? Если вся школа для него прошла сквозняком. Кто мне ответит?»