Читать книгу Учебник писательского успеха. Часть II. Генрих Шлиман, Николай Гоголь, Максим Горький и их уроки - Владимир Владимирович Залесский - Страница 6

Культурно-историческое основание, бэк-граунд Алексея Пешкова: существовал ли? (Автор использует в данном тексте словосочетания «культурно-историческое основание» и «бэк-граунд» как синонимичные). Да, существовал, но однозначно его определить затруднительно. Считать бэк-граундом М. Горького нижегородских мещан-кустарей-ремесленников? Дед Горького Василий Каширин начинал бурлаком, а закончил нищим. Если «нижегородских мещан-кустарей-ремесленников» считать неким историческим явлением, некоей социальной формой, то не очень-то она была устойчивой, и не очень-то Каширины в ней укоренились.

Приходится признать, что бэк-граунд М. Горького – мозаичный. Он состоят из разных элементов.

Выдвинем версию относительно нескольких элементов, составлявших бэк-граунд М. Горького, и составим предположительный список из четырех позиций:

Слой мещан-кустарей-ремесленников, с развитием крупного капиталистического производства разоряющихся и не имеющих экономического будущего,

Христиане, простые российские подданные, религиозные, близко знакомые с Библией, знающие многие библейские тексты наизусть,

«Люди народного творчества»,

Коренные жители Приволжья.

«Дед со стороны матери Василий Каширин в молодости был бурлаком, потом открыл в Нижнем Новгороде небольшое красильное заведение и тридцать лет был цеховым старшиной. (…) Кустарный красильный промысел вытесняло фабричное крашение, и надвигающаяся бедность многое определила в жизни большой семьи» [Нефедова И. М.].

М. Горький писал, что дед, Василий Васильевич Каширин, знал Псалтырь «почти весь на память, прочитывая, по обету, каждый вечер, перед сном, кафизму вслух» (М. Горький. «Детство»). «Дед начал учить внука грамоте по Псалтырю и Часослову» [Нефедова И. М.]. «Дедушка Василий Каширин, книжник и начетчик» [Басинский П. В. Страсти по Максиму]. В мемуарном творчестве Горького есть упоминание, что его, Алексея, – случалось – чужие люди называли «псалтырником» (М. Горький. «Хозяин. Страница автобиографии»). Если считать этот термин вариантом наименования человека, хорошо знающего Псалтырь, то для дореволюционной религиозной России такой «титул», пусть и с ироническим смысловым вкраплением, – фрагмент положительной репутации, создающей тенденцию к позитивному восприятию человека. Отдаленный синоним понятия «грамотный, знающий человек».

Бабушка М. Горького Акулина Ивановна. «А. И. Каширина в молодости была балахнинской кружевницей; кружевницы эти славились в равной мере и своим ремеслом и своими песнями. Память ее удерживала огромное количество стихов. Она принадлежала к числу тех хранителей и мастеров народного творчества, которые назывались у нас „сказителями“…» [Груздев И. А.]

«Совсем иное – молитвы бабушки, обращенные к Богородице. «Выпрямив сутулую спину, вскинув голову, ласково глядя на круглое лицо Казанской Божьей Матери, она широко, истово крестилась и шумно, горячо шептала:

– Богородица Преславная, подай милости Твоея на грядущий день, матушка!

Кланялась до земли, разгибала спину медленно и снова шептала все горячей и умиленнее:

– Радости источник, красавица пречистая, яблоня во цвету!

Она почти каждое утро находила новые слова хвалы, и это всегда заставляло меня вслушиваться в молитву ее с напряженным вниманием.

– Сердечушко мое чистое, небесное! Защита моя и покров, солнышко золотое, Мати Господня, охрани от наваждения злого, не дай обидеть никого, и меня бы не обижали зря!»

Дедушка злится, слыша все это:

«– Сколько я тебя, дубовая голова, учил, как надобно молиться, а ты все свое бормочешь, еретица! Как только терпит тебя Господь! <…> Чуваша проклятая! Эх вы-и…»

Вот еще одно возможное объяснение странной «религии» бабушки. «Чуваша!» Языческая кровь бродит в ней и в детях, взрывая когда-то насильно привитое ее народу христианство» [Басинский П. В. Страсти по Максиму].

Мать бабушки, Акулины Ивановны, то есть прабабушка М. Горького, в молодости была крепостной, после трагического происшествия получила вольную, вместе с дочерью Акулиной путешествовала пешком, просила Христа ради. Об отце Акулины Ивановны отчетливые бесспорные сведения не просматриваются.

Дополним размышления и предположения по поводу бэк-граунда М. Горького таким вопросом. «Строгие люди с воинской дисциплиной»: правомерна ли и оправданна ли такая ассоциация? Можно ли эту позицию прибавить к ранее изложенным четырем? Алексей Пешков по отцу был потомком (внуком) офицера, разжалованного за жестокость по отношению к подчиненным. «Странным был и отец его, Максим Савватиевич Пешков, и дед по отцу, Савватий, человек столь крутого „ндрава“, что в эпоху Николая Первого („Николая Палковича“) из солдат дослужился до офицера, но был разжалован и сослан в Сибирь „за жестокое обращение с нижними чинами“» [Басинский П. В. Страсти по Максиму].

Д. Л. Быков цитирует А. И. Солженицына: «Это было 20 июня 1929 года. Знаменитый писатель сошел на пристань в бухте Благоденствия. Рядом с ним была его невестка, вся в коже (черная кожаная фуражка, кожаная куртка, кожаные галифе и высокие узкие сапоги) – живой символ ОГПУ плечо о плечо с русской литературой» (См.: [Быков Д. Л.]).