Читать книгу Бегемот - Владимир Юрьевич Дяченко - Страница 20

Но медовый месяц июль закончился, наступил август – жаркий, пыльный, душный.

Сергей Петрович стал всё чаще думать о Мальвине, о своих мечтах о будущей жизни в городке Б., о двухэтажном деревянном доме над большой рекой, о новой школе, о будущих романах, которые они с Мальвиной там, в Б., ещё могли бы выдумать.

Однажды душной августовской ночью Сергей Петрович всё не мог уснуть: он думал о Мальвине, смотрел в лицо спящей жены, озаряемое далёкими зарницами; а потом пошёл на кухню пить чай.

В прихожей зазвонил телефон.

– Да… – шёпотом сказал Сергей Петрович.

– Серёжа, это ты? – тоже шёпотом, спросила Мальвина.

– Да, я…

– Серёжа, запомни: поезд номер 345, вагон 7… Проводника не помню, как зовут… Высокий такой, с усами… На щеке чёрная родинка… Поезд приходит в 3.50 сегодня ночью… Запомнил? Поезд 345, вагон 7, в 3.50… Смотри не опоздай, поезд стоит всего две минуты… Я тебе передала вещи и деньги на дом… Сережа, я тебя очень-очень люблю…

С трёх часов утра Сергей Петрович шатался по вокзалу, смотрел на несуетную раннюю вокзальную жизнь, слушал приближающуюся грозу. Когда в открытые вокзальные окна врывался неожиданно свежий ветер, Сергей Петрович ёжился от этой свежести и с удовольствием думал о том, что после грозы жара наконец-то спадёт.

Поезд №345 он встречал на перроне, стоя под проливным холодным дождём. Когда дверь вагона № 7 открылась, Сергей Петрович увидел высокого черноусого проводника с родинкой на щеке.

– Доброе утро… – сказал Сергей Петрович проводнику. – Мне должны были передать вещи…

– Какие вещи?.. – каким-то особенно низким, гудящим голосом сказал проводник, весело глядя на промокшего, продрогшего человека на перроне.

– Ну, вещи… – повторил Сергей Петрович.

– А-а, вещи? – прогудел проводник. – Тогда говори пароль…

– Какой пароль? – растерялся Сергей Петрович.

– Тебя как звать? – улыбнулся проводник.

– Сергей Петрович…

– А фамилия?

– Жилин…

– Вот теперь всё сходится… – прогудел проводник, исчез в темноте тамбура и вскоре вернулся, волоча за собой два тяжёлых мешка.

– Лодка надувная – одна штука… – весело загудел проводник и столкнул на перрон мешок из прорезиненной ткани. – Рюкзак с вещами – одна штука, – и в Сергея Петровича полетел зелёный рюкзак.

– Вот и всё… – улыбнулся проводник. – Удачной охоты… Как говорится, ни пуха ни пера…

– К чёрту! – ответил Сергей Петрович, взвалил на себя подарки Мальвины и под проливным дождём побрёл к зданию вокзала.

Поезд с хрустом расправил свой железный позвоночник, напрягся, и мимо Сергея Петровича, обгоняя его, нехотя поползли тёмные мокрые вагоны.

– Эй, подожди! Ещё шляпа охотничья с пером – одна штука… – услышал Сергей Петрович над собой гудящий голос, и, не успел оглянуться, как проводник, стоявший в тамбуре, присел и ловко нахлобучил ему на голову охотничью шляпу с фазаньим полосатым пером. – А сестрица у вас красавица… И любит вас… Вон какие подарки вам прислала к охотничьему сезону… Счастливо оставаться! – гудел, удаляясь, голос проводника.

По крыше мастерской свинцовой дробью барабанил дождь, окна вспыхивали синим светом и в ответ приближающимся ударам грома жалобно звенели стёклами.

На верёвке над самодельным электрорадиатором сушилась одежда Сергея Петровича; сам же Сергей Петрович сидел возле верстака, кутался в синий халат, дрожал от холода, прихлёбывал из чашки дымящийся чай, глядел на лежавший на верстаке свёрток (этот свёрток – казалось, что три кирпича сложили вместе и тщательно обернули газетой – он нашёл среди охотничьей одежды в рюкзаке; вырвав клочок газеты, он увидел, что в свёртке были деньги) и всё пытался подчитать, сколько же денег уместилось в этом свёртке, и сколько же двухэтажных деревянных домов в Б. можно за эти деньги купить.

Сергей Петрович, конечно, подсчитал бы и сколько денег было в свёртке, и сколько домов можно было на них купить в Б., если бы дверь мастерской вдруг не распахнулась и школьный сторож Валентин, бледный, взъерошенный, ещё заспанный, не крикнул:

– Сергей Петрович! Пожар! Горим!

Когда Сергей Петрович, спрятав свёрток с деньгами в шкаф с инструментами, где уже лежало его письмо для Лилечки, и, наскоро переодевшись в мокрую ещё одежду, выбежал во двор, школьная крыша уже полыхала… Вскоре приехали и пожарные…

Об этом пожаре не стоило бы и вспоминать – мало ли пожаров случается каждый день? – если бы на пожар не поспешила приехать сама директриса Анжелика Александровна. Она тут же бросилась на чердак, где Сергей Петрович уже проявлял чудеса смелости и даже беспечности, спасая «школьные сокровища»: ещё в начале июня, перед началом ремонта, на школьный чердак старшеклассники перенесли из классов шкафы, парты, наглядные пособия, книги и ещё много всего того, что копилось многими поколениями учителей.

Сложно сказать, надышалась ли дымом на чердаке Анжелика Александровна и, надышавшись, потеряла сознание, а поэтому упала, или она упала, споткнувшись, а потом уже потеряла сознание, но вышло так, что Сергею Петровичу пришлось спасать не только школьные парты да карты, а и саму Анжелику Александровну.

– Нн-да… – рассказчик вздохнул. – На этом наша история, как впрочем, и жизнь самого Сергея Петровича и Анжелики Александровны вполне могла бы и оборваться. Сергей Петрович с Анжеликой Александровной на руках уже и сам было вот-вот собирался потерять сознание и упасть, в его голову уже даже пришли мысли о том счастливчике, который найдёт в школьной мастерской в шкафу для столярного инструмента свёрток размером в три кирпича, как вдруг кто-то выхватил Анжелику Александровну из его рук, и, крикнув «Иди за мной!», спас и Сергея Петровича и Анжелику Александровну.