Читать книгу Пойг'н - Владислав Милосердов - Страница 3

Пойгн, согнувшись, вышел из «яяны». Обычное декабрьское утро – темень и мороз.

Хорошо, что здесь не было ветра. Высокая скала Правой Ноги прикрывала с севера и востока «яяны» – этим древним словом забойщики оленей в шутку называли свои жилые вагончики.

Над долиной ручья небо уже посветлело. Ручей огибал поросший кедровым стлаником холм – Маленькую Грудь – и впадал в быстрый Вэемлен недалеко от его устья. За Маленькой Грудью поднимались дымы села.

На юге, за устьем Вэемлена, в море выдавалась скалистыми обрывами огромная Левая Нога, отсюда похожая на медведя, вцепившегося зубами в ледовую гладь.

На длинной косе между Правой Ногой и устьем стоял ряд серебристых рефрижераторных контейнеров, сейчас забитых четвертями оленьих туш. Рядом с ними крутил лопастями «ветряк». При таком морозе рефрижераторы не нуждались в электроэнергии, и та по кабелю подавалась к вагончикам забойщиков оленей – на обогрев и освещение.

К Пойгну подбежала белая олениха, приведшая сюда, на убойный пункт, тысячное стадо. Конечно, теперь её тревожили одиночество, запах крови и тявканье лис где-то в темноте. Бедная… Олениха стала жадно лизать снег, пропитанный мочой Пойгна. Хорошо, расслабленно подумал Пойгн, можно не опасаться, что тебя, стоящего в характерной позе, затопчут охочие до соли олени…

Пойгн сделал глубокий выдох, вытесняя из груди остатки копоти «яяны» и вчерашнего табачного дыма, которым надышался среди гостей. И с наслаждением омыл лёгкие чистым морозным воздухом.

Вчера сидели до глубокой ночи, что Пойгну не очень-то и нравилось. Но не отправишь же насильно спать гостей, приехавших за полторы тысячи вёрст. И к тому же партнёров, хоть и с глупым «милгитским» обычаем – при всяком удобном случае обильно наедаться, запивая еду водкой.

Однако тысяча оленей в убойном весе со всех трёх оленеводческих звеньев Вэемлена того стоила. Отдельно языки – их сегодня же погрузят в вертолёт и увезут для гурманов. Плюс пенисы и рога – из них всеядные китайцы сделают лекарства от старости и для мужской силы…

Как и все чавчувены и нымыланы, Пойгн обычно не употреблял спиртного. И считал нелепым наедаться до отвала – ведь всё равно не пойдёт впрок.

К тому же любая еда обычно означает чью-то смерть.

Поэтому вэемленцы – как оленеводы чавчувены, так и рыболовы нымыланы, – продавали на еду только предварительно умерщвлённых ими самими оленей и рыбу. Тем самым оберегая других от греха убийства живого существа. И неважно, что «милгитам» это невдомёк…

– Вот ты, Пантелей, классный мужик, а живёшь тут – чуть ли не в землянке, – кричал вчера один из «них». – Давай к нам, ты всё про оленей и рыбу знаешь!

– Настоящее дело – здесь, – возмущался Пойгн. – Мы – хранители! Случится что-нибудь у вас – вымрете или перебьёте друг друга. А мы останемся. Надо же кому-то начинать всё сначала…

Теперь, утром, Пойгну было стыдно за вчерашнюю горячность.

Были ведь и другие «милгиты». Учёные, врачи, писатели. Книгу одного из них Пойгн как раз и читал. Было ясно, что написавший её побывал в Вэемлене и хорошо его изучил. Давно – Пойгн тогда был ещё маленьким ребенком и не запомнил этого чужака. Да и чужак ли он?

Пойгн поспешил в «яяну». Скоро уезжать, и хочется ещё почитать книгу – та входила в инвентарную опись вагончика и не подлежала выносу.

* * *

«… – Мама, Тала не может быть моей женой!

Эгги соскользнул на пол с крыши яяны по бревну-лестнице.

– Так… Что она сказала?

– Сказала, что… ей нужно продолжить род Айгоков.

– Так… А ты ей не пара. Точнее, мы не пара Айгоку.

– Да. Отец отдаёт её за Хояммэ.

– О-о! Точнее, за его оленей… А что она ещё сказала?

– Сказала, что не хочет выходить за Хояммэ. Но не может идти против отца…

– Продолжай.

– И мы не сможем защитить её… И себя.

– Так… Значит, Айгок запугивал её. Как это на него похоже!

– Но, может быть, если мы с Талой убежим, он простит нас?

– Нет, Эгги. Не простит… Ни вас, ни нас с твоим отцом. И убегать нельзя. Вы нигде не найдёте пристанища. Айгок – как старая росомаха – упрям и жесток…

Тына помолчала.

– Неужели это духи хотят соединить мой род с его родом?! – тихо произнесла она.

– О чём ты, мама? Не очень-то они хотят!

Тына посмотрела в сторону сына.

– Ты этого хочешь, Эгги?

– Ещё как хочу! Но…

– Тала этого хочет?

– Да, наверное. Но как ты…

– Как я, слепая и почти одноногая, смогу это устроить? Для своего единственного сына? Я многого не смогла дать тебе, Эгги! А ведь ты всегда был разумным и послушным! И никогда не стыдился меня, такой увечной! А теперь ты не веришь в мою любовь?

– Мама! Конечно, верю! Но нам придётся схватиться с Айгоком! Что он сделает с вами?

– Да-а! Какие пошли мудрые дети! Придумывают причины, чтобы не получить того, чего им хочется больше всего!

– Но ведь отец… не такой сильный шаман!

– Отец – сильный шаман, Эгги!

Тына помолчала, набираясь решимости. И продолжила, понизив голос:

– Но у него нет бубна, чтобы противостоять Айгоку.

– А как же его бубен?

– Бубны для битвы – особенные. Они не боятся ни сырости, ни мороза – всё такие же звонкие! Но, главное, они призывают и добрых духов на помощь. И злых – на головы врагов…

– Ты знаешь, где достают такие бубны, мама?

Тына задумалась. Что ж, будущего не избежать…

– Я знаю это лучше всех, сын. Все бубны, пригодные для битвы, сделаны женщинами моего рода. Бубен Айгока сделала для его отца моя мать. Я – её единственная ученица.

– Но ты же не можешь… не видя…

– Ох, ты и недоверчивый! Я же выделываю шкуры для вас с отцом. Долго, да, но вы не жалуетесь! И вот, погляди.

Тына засунула руку под нагрудник кухлянки.

– Это – мое приданое. Это кусок выделанной кожи белого морского зверя. Он остался, когда моя мать делала бубен отцу Айгока. “Держи этот кусок между ладонями, – учила она меня. – Держи его, гладь, стучи по нему пальцем каждый день, – говорила она. – Ты должна запомнить, до какой толщины следует соскрести кожу. Если доведётся делать бубен, доверяй пальцам, а не глазам…” Если б она знала…

Из слепых глаз Тыны полились слёзы. Эгги подождал, пока мать не вытрет их.

– Но… почему ты до сих пор не сделала бубен, мама?

– Когда я уходила в другое село, к чужому шаману, Айгок назвал меня предательницей. Он мог ведь убить меня, верно? “Я всё равно что убил тебя, – говорил он. – Ты должна поклясться, что никогда не сделаешь бубен ни для кого, кроме меня и моих потомков”, – сказал он. Он заставил меня поклясться на Священной Скале Клятвой, Которую Нельзя Преступить, что делать боевые бубны Вэемлена я смогу только для потомков рода Айгоков. Что никому я не должна передать своё умение без их разрешения. Иначе Духи Предков отвернутся от меня, а бубен всё равно не позовёт их на помощь…

– Но такую клятву нельзя нарушить! – испугался Эгги.

– А я и не собираюсь.

– Не понимаю…

– Тала – из рода Айгоков.

– Тала может заказать тебе бубен? – догадался Эгги.

– Если захочет.

– А потом?

– Она может поступить с ним по своему усмотрению. Например, отдать его твоему отцу.

– И отец сможет?..

– До этого ещё далеко. Ты должен уговорить Талу и передать мне её заказ. Втайне. Когда намечена её свадьба?

– В первый день Месяца Настоящего Солнца.

– Так… Ах вы, духи… – пробормотала Тына.

Эгги молча ждал.

– Ну что ж… Я должна успеть сделать бубен до этого дня и передать его Тале из рук в руки. Я не могу прийти в Вэемлен, значит, Тала должна прийти за бубном в Хычъэт. А ведь как только она скроется от взора Айгока, он начнёт её искать и, не найдя, погонится за ней…

– Мы с парнями заберём её и привезём сюда!

– Нет, Эгги! Наши парни не должны соваться в Вэемлен! Получится, что они воруют невест. Это война!

Тына почувствовала, как понурился сын. Он ведь не вождь. Не ему принимать решение о начале войны. Вот если бы вэемленцы напали на Хычъэт… К тому же тогда не сохранить всё в тайне от Айгока.

– А кто тогда… нам поможет?

Ага, мальчик наконец успокоился.

– Опал!

– Что-о?!

– Опал – хороший человек. Он простил Талу – ты сам рассказывал. Он может придумывать и руководить. Обратись к нему при свидетеле – его надёжном друге. Пусть Тала даст тебе совет. Опал должен действовать сообща с вэемленцами. Он – их Будущий Вождь.

Тына, улыбаясь про себя, чувствовала, как задумался сын. Бедный ребёнок! Ему, наверное, никогда не приходилось так много думать и узнавать, как в этот день. Но, только действуя осмотрительно, можно достичь успеха. Особенно в похищении невест.

– И ещё, Эгги. Осторожно с Камаком. Не смотри на его простоту. Он слишком сильный. И добрый…»