Читать книгу Лысая - Вячеслав Береснев - Страница 20

Марья никогда не была смелой, сколько сама себя помнила.

Тогда как окружающих людей подобное, кажется, не слишком волновало, она всегда хотела быть храбрее, чем была на самом деле. И дело не в том, что ей хотелось подвигов, опасностей, приключений и всего прочего: просто Марья ненавидела трусить, пасовать перед чем-либо, и вообще чего-то бояться. Несмотря на эту свою ненависть, боялась она регулярно. До жути, например, испугалась паука, который за ночь сплёл в углу ванной паутину: прибежала, разбудила сестру и слёзно умоляла её «договориться» с пауком, чтобы он ушёл. Идя однажды вдоль Невского, испугалась компании строителей-таджиков, так что ей пришлось делать крюк аж через предыдущий мост, чтобы обойти их. Однажды Марья даже пряталась от учителя по литературе, с которым у неё были нелады на основе частых расхождений во взглядах (в тот день Виктор Семёнович Липатов, говорят, был зол, как чёрт, вот она и пряталась). Конечно же, она никому не говорила о своём желании стать храбрее, потому что знала, что среди всех её знакомых бояться чего-то – вообще обычное дело.

Но каждый раз, засыпая у себя в комнате, Марья думала о собственной слабости.

«Страх перед чем-то – совершенно обычное дело, но ты станешь во много раз сильнее, если переступишь через него» – прочитала она давным-давно в какой-то книге, и с тех самых пор почитала это изречение за истину. Но сказать куда проще, чем сделать!

Проснувшись в то субботнее утро, когда не нужно было в школу, она твёрдо решила, что именно сегодня сделает это!

Только вот…

«Отъебись».

Всю уверенность как рукой сняло, и Марья, тоскливо вздохнув, бухнулась на кровать, глядя в короткое сообщение на экране телефона. Что же могло произойти за такое время? Что такого сделала Марья, что она обиделась?

«Мне нужно ей позвонить. И спросить прямо, – убеждала она себя, – так с людьми не поступают. Может, она надумала себе чего…»

Большой палец никак не хотел нажимать на кнопочку вызова. Пересилив себя, Марья зажмурилась, нажала её… и тут же сбросила вызов, отшвырнув телефон прочь:

– Не могу!!!

…Она поспешно вытерла глаза, принявшись за бесполезную уборку рабочего стола. Ноутбук, оставленный на «сне», по-прежнему показывал неотправленное длинное письмо. Десятки раз Марья его переправляла, перечитывала и снова переправляла, но отправить всё никак не решалась.

– Ты что шумишь? – заглянула к ней в комнату сестра, видимо, услышавшая звук падения телефона.

– Ничего, – поспешно ответила Марья, отвернувшись. – Телефон уронила.

Аня поглядела на валяющуюся у неё под ногами «Нокию», присела и подобрала её.

– Тебя что, парень послал? – изумилась она, прочитав открытое сообщение.

Марья в один миг залилась румянцем, бросившись на неё. Аня, вовремя закинув руку вверх, не позволяла сестре дотянуться до телефона.

– Ну-у? Кто он, скажи?! – допытывалась Аня, ловко увёртываясь от рук Марьи. – У вас с ним что-то было?

– Это не парень! – возмущалась Марья, пытаясь достать телефон. – Это подруга моя!

– Подруга? Подписано же «Паша»…

Сжалившись, Аня отдала ей телефон. Надувшись, Марья прижала его к груди, и отвернулась.

– Маш, ну скажи, – попросила Аня уже без насмешки. – Кто этот Паша такой?

– Никто.

– Ага, «никто», вижу, как краснеешь.

Марья покраснела ещё больше.

– Это правда подруга. Её Пашей зовут.

– Аааа, – как ей показалось, в голосе Ани прозвучало некое разочарование. – Ну а чего краснеешь тогда? Ты сильно расстроилась? Из-за чего вы поссорились?

– Я… не знаю, – Марья, положив телефон на стол, плюхнулась на кровать, опустив голову. – Мы с ней дружили ещё в той школе, пока сюда не переехали. Переписывались, а потом… – она замолчала.

Прикрыв за собой дверь, Аня подошла и присела рядом с сестрой, приобняв её за плечо.

– Маш, ну не грусти. Просто позвони ей да спроси.

– Звонить дорого. Я пыталась написать, но… – Марья горестно вздохнула. – Не могу подобрать слов. Я не знаю, вдруг она прямо сильно обиделась.

– Ты и не узнаешь, пока у неё не спросишь. Давай так: обязательно до сегодняшнего вечера позвони ей, хорошо? Или хотя бы напиши сообщение. Но лучше позвони – так вернее.

– Я бою-у-усь! – не выдержала Марья. – А вдруг она…

– Вот если «вдруг», тогда и будешь горевать, – рассудительно сказала Аня. – Обязательно позвони! Иначе ты на всю жизнь останешься тряпочной трусихой.

Последние слова сестры засели в голове и никак не желали уходить. Неизвестно, знала ли Аня про её позорную слабость, но она попала в самую точку: Марья чувствовала, что должна что-то сделать. Написать или позвонить (лучше позвонить, добавляла она каждый раз).

Над городом светило погожее солнышко: мелькало в стёклах машин, скакало по крышам домов, мешало нормально разглядеть экраны телефонов, в общем, атаковало Питер со всех небесных фронтов.

Марье нравилось.

Пройдя пару кварталов, она встретила Наташку Ивонину, тоже довольную донельзя: та увлекла её до подземного перехода, где пели под гитару знакомые ребята. Постояв какое-то время с ними, и даже кое-что спев, Марья отправилась дальше. Спугнула несколько голубей, сыграла партию в шашки с интеллигентным бородатым дедушкой (представился: Максим Андреевич Гармаш, и даже дал номер телефона). Пройдя сквозь небольшой сквер, случайно наткнулась на проходившие среди деревьев бесплатные курсы каллиграфии, собирающие добровольцев – и потратила на них час, лишь бы уйти с красивым иероглифом, нарисованным ей же на тонкой белой бумаге. По какому-то наитию, этот лист она прикрепила к потрёпанной доске объявлений на остановке.

Иероглиф вроде бы означал «страус».

Сидя в грохочущем жёлтом изнутри вагоне метро, Марья задумчиво смотрела в телефон.

«Отъебись».

«Сдалась она мне? Сдалась я ей? У неё, наверное, полно друзей, а я так далеко… Может быть, из-за этого? Не стоило ей тогда звонить.»

Марья снова попыталась напечатать какое-то сообщение, но оно не отправилось: сети в метро не было. Пока она не появилась, Марья поспешно удалила и стёрла всё, что напечатала.

Вышла она на Петроградской, решив пойти дальше, куда глаза глядят: Питер большой и занятия для маленькой неё здесь точно найдутся. Она направилась к эскалатору, искусно обойдя молодого парня с усталым выражением лица, предлагающего проходящим «планшет недорого». На поверхности начинали собираться вместе облака, но пасмурно пока что не стало – Марью это порадовало. В районе этой станции она бывала редко, одноклассники предупреждали, что станция одна из самых загруженных в час-пик. Хорошо, что до него пока что было долго. Больше всего её тянуло к набережной, и, легко найдя к ней путь, Марья свернула от шумных машин, скатилась по гладкому перильцу и отправилась вдоль Карповки.

Она точно знала, как называются петербургские реки, потому что очень любила карты. Отец её был геологом, так что в этой области их интересы несколько сходились. Марья долго сидела над картой Питера, но всё запомнить так и не успела. Точно знала, что спустя несколько домов и долгую-долгую парковую зону Карповка вольётся в Неву, а под ногами вырастет длинный Гренадёрский мост. Но пока что всё, что интересовало Марью – это примостившиеся в узенькой речке катера и лодки самых разных мастей, моделей и размеров: самая настоящая водная парковка. Все они пустовали, а Марья шла мимо них и думала, что было бы здорово взять один такой и отправиться в бесконечное путешествие, набрав команду из доверенных людей. Она бы взяла туда Наташу, которую сегодня встретила, Ромку Подгорного – уж очень здорово он знает всякие «морские» песни, пусть и современных исполнителей, да и вообще он ничего такой. Можно было прихватить Маринку, только у неё, наверное, экзамены, не согласится… Они бы завели большого белого пса, и назвали бы его Котик. Он был бы как морской кот, только морской пёс. Как назвать корабль? Ну, это уже нужно со всеми советоваться, не может же Марья одна принимать такое важное решение. И они точно заплыли бы в город за Пашей… Хотя там один скудный пруд, да и только… Но Марья была уверена: Паша согласится и рванёт вместе с ними.

Хотя пришедшее от неё сообщение говорило об обратном, и Марью это расстраивало.

Возле самой воды она вдруг заметила знакомую спину в вязаном сером свитере, и нежно-розовые короткие волосы. Марья не сразу вспомнила, кто это, но решила, что стоит поздороваться.

…Лицо у обернувшейся девушки явно было огорчённое. На коленях лежала книга.

– Привет… – сказала она растерянно, и, кажется, почти рефлекторно. – Мы же где-то виделись, да?

– Угу, – кивнула Марья. – Только я тоже не помню где. Я Маша. А ты?

– Юля.

– Прости, но… Что-то случилось?

– Почему? – не поняла Юля.

– Мне… показалось.

– У меня планшет спёрли. Сижу вот, думаю, что делать.

Марья присела рядом.

– Как так получилось?

– Вытащили, – пожав худыми плечами, Юля закрыла книгу. Это был Ремарк, «На Западном фронте…» (Марья быстро отметила про себя, что читала только первые несколько страниц, а потом её отвлекли). – Сумка открыта была, из метро вышла, а его какой-то мужик дёрнул и сбежал. Я и не увидела…

– Из метро, говоришь… – протянула Марья задумчиво. – Ты не думала, может, он до сих пор…

В голове её что-то щёлкнуло: перед глазами встало лицо того самого парня, который предлагал планшет проходящим.

– Петроградская?! – спросила она, вскочив.

Юля подняла брови.

– Ну да, а…

– Иди срочно туда!!! Я побегу, а ты… иди на Петроградскую! Догоняй!

Ничего больше не объяснив, Марья бросилась бежать.

«Что я делаю? Что я буду делать, если найду его? Неужели кинусь в драку?!» – почти что испуганно думала она на бегу, минуя те же самые катера и лодки, которыми любовалась несколько минут назад. В ней смешались противоречивые чувства: Марья думала, что ничего не сможет сделать, даже если поймает вора, что, может быть, это даже не он украл планшет, может, его уже и нет на станции… И чем больше она об этом думала – тем быстрее двигались её ноги. Преодолев Гренадёрский мост за считанные мгновения, она помчалась к светофору.

«Почему… я вообще туда бегу?!»

Мимо проносились люди, в лёгких кололо тяжёлой болью – бегать Марья не очень любила и не очень умела – вся спина вспотела, однако она не остановилась, пока не добежала до станции. Быстро скользнула по терминалу пропуском, шмыгнув сквозь турникеты настолько быстро, что они громко схлопнулись за её спиной, и даже охранник сунулся вперёд (заметила краем глаза), но Марья уже слетела вниз по эскалатору, минуя стоящих на ступенях людей. Только лишь на половине она осознала, что перепутала проходы, и ступени под её ногами едут противоположно её движению – вверх. Смутилась, почувствовав себя очень глупо, но не остановилась (потому что было бы глупо разворачиваться и ехать назад), и почти что вприпрыжку добежала до конца эскалатора, при этом извинившись перед бабушкой в стеклянной кабинке, глядящей на неё как на чокнутую.

Парень до сих пор был тут: ему в очередной раз отказали.

Только теперь запыхавшаяся и вспотевшая Марья поняла, что не сможет ничего ему сделать.

И вновь останавливаться было поздно. Она двинулась вперёд, едва передвигая ноги и не понимая, что будет делать. Всё, что ей было нужно – это забрать украденный у Юли планшет, пускай даже силой.

Подойдя, она тронула парня по плечу куртки. Тот обернулся, взглянул вопросительно.

– Ты украл его, – тяжело дыша, сказала Марья, показав на планшет. – Я знаю, что украл. Отдай пожалуйста.

– С какого это?! – изумился парень, отшатнувшись. – Тихо спиздил и ушёл – называется «нашёл», так что отвали! Ничего не знаю!

– Так ты всё-таки украл его!..

– Иди куда шла, а то въебу!

Марья почувствовала, как к горлу от отчаяния и обиды (а может – от долгого бега) подступает ком, а потому бросилась на парня с криком:

– Да я сама тебе!..

– Маш, ты чего?! – сзади к ней подбежала запыхавшаяся Юля. И как так быстро успела, неужели, тоже бежала? – Маш…

– Это он… – пропыхтела Марья, пытаясь дотянуться до планшета, который парень упрямо оттягивал назад на вытянутой руке.

– Да отвали ты!

– Это ведь и правда мой планшет! – изумилась Юля. – Там даже наклейка сзади такая же!

– Да отъебитесь вы уже!!! – закричал парень, вырываясь из рук Марьи. На них уже подозрительно поглядывали окружающие люди, одни только охранники возле эскалаторов ничего не замечали.

– Просто отдай мой планшет, – сказала Юля.

Парень отступал назад, прижимая планшет к груди обеими руками.

– На хер пошла, я сказал! Валите отсюда! Продаю что хочу!..

Марья вскинула руку вперёд:

– СТОЙ!!!

Нога пятившегося парня не встретила под собой опоры: он сам не заметил, как подошёл к краю платформы.

Раскрыв рот, он замахал руками, выронив планшет: выпав, тот рухнул вниз между рельсами. Марья ринулась вперёд, схватила вора за плечи и резко потянула на себя изо всех сил. Покачнувшись, он рухнул прямо на неё, придавив её к полу, при этом коленом стукнулся о край платформы и поспешно убрал ногу.

– Ты ёбнутая!!! – почти что со слезами завопил он на Марью. – Я чуть не сдох из-за тебя, ты знаешь, что там всё под напряжением?!! Катись нахуй со своим планшетом, блять!!! – поднявшись на ноги, он хотел ещё что-то сказать, но на него наехала уже Юля.

– Ты понимаешь, что она тебе жизнь спасла?

– Да она ёбнутая в край, и ты такая же!!! – кажется, осознав, что он в меньшинстве, вор бросился бежать к эскалатору.

Проводив его взглядом, Юля наклонилась к сидящей на полу платформы Марье.

– Ты как, Маш? Всё хорошо? Не ушиблась?

– Цела… Вроде. Планшет твой… туда упал, – Марья кивнула в сторону рельс. – Спроси охранников, может, достанут…

– Ох-х, ну и чудо же ты… – удивлённо проговорила Юля, погладив её по макушке.

– Юль, планшет… Ты всё же сходи, а то поезд проедет и…

Они словили джек-пот: охранники, к которым подошла Юля, услышали, видимо, часть их разговора, а потому не дали вору зайти на эскалатор и остановили его для проверки документов. А когда Юля им всё объяснила, даже согласились достать с рельс планшет, пока не прибыл поезд. На всю эту суету Марья смотрела немного отстранённо, чувствуя, как пусто в голове после случившегося.

Благодарная Юля, планшет которой благополучно вернули, крепко обняла Марью.

– Маш, спасибо тебе большущее. Ты очень смелая.

…Всё произошедшее в метро нагрянуло на Марью гораздо позже, когда она уже успела прийти домой. Вспомнилось, как на неё кричал тот вор, как он чуть не упал на рельсы, а она его спасла, как кричал на неё, и с какой благодарностью смотрела Юля… Всё это одновременно всплыло в голове, так что, едва дойдя до комнаты, Марья рухнула на колени и отчаянно заревела – наверное, на всю квартиру. Всю её била дрожь, а слёзы текли почти что сами. Естественно, прибежала утешать её Аня, выслушала её сбивчивый рассказ и ещё долго говорила что-то успокаивающее, обнимая сестру.

– Ты и правда очень-очень смелая, Марьюш, – сказала она серьёзно, когда Марья почти успокоилась. – Даже если бы планшет не спасли, ты всё равно спасла человеку жизнь. Это очень дорогого стоит, каким бы этот человек ни был.

– Я не хотела, – всхлипнула Марья, повесив нос. – Оно как-то само.

– Не думай об этом, сестрёнка. Всё уже хорошо. Ты прекрасный человек, Марья, запомни это, ладно? И кстати, ты своей подруге-то позвонила?

– Н-нет… – Марья покачала головой. – Как-то… Не решилась.

– Ну так решайся, – Аня встала и улыбнулась. – Приготовить тебе яичницу? Могу и с чесноком, как ты любишь…

«Ты очень смелая, – звучали в Марьиной голове слова Юли и Ани. – Ты очень смелая, Марья».

За окном была почти что ночь. В комнате был выключен свет. Окружающий мрак разгоняло только синеватое свечение от экрана телефона.

«Тише, Марьицио, ведь ты должен быть отважным и храбрым», – произнесла она мысленно, нажав на кнопку вызова.

После череды длинных гудков раздалось несколько коротких: Пашка сбросила звонок.