Читать книгу Департамент случайностей - Вячеслав Горчаков - Страница 7

Глава V

Оглавление

Тогда учитель тихо мне заметил:

«Не изменяет память лишь тому,

Кто слушал чутко всех, кого он встретил.

(Д. Алигьери, «Божественная комедия», «Ад», песня 15)

Артур Воркунович почувствовал легкое облегчение, только когда дозвонился до партнеров, которым перепоручили за него курировать поездку «зеленых» в Камбоджу. Выяснилось, что проектом теперь занимается добросовестный аспирант-геолог, уже отличившийся на заданиях схожего профиля. Правда, для парня это было своего рода боевое крещение. До сих пор ему позволяли разве что пройтись по улице с газетой в руках из пункта А до пункта Б, чтобы спасти таким образом беременную суку породы чунцинь от трагической смерти под колесами трамвая. Или поработать денек продавцом шариков в зоопарке, чтобы уссурийский тигр не съел на обед вместо говядины сотрудницу зверинца. Но хотя бы ответственную миссию по отправке зеленых в Камбоджу возьмет на себя не какой-нибудь дилетант из отдела здоровья.

Положив трубку, Артур принялся раскладывать по нижним полкам стеллажа подшивки журналов «Дискавери», упитанные папки с отчетами, цифрами, схемами, туда же сложил стопку дисков, подписанных маркером. Потом занялся столом. Ворох бумаги за минуту превратился в аккуратные, отсортированные в хронологическом порядке документы по выполненным проектам. Оказалось, все материалы за десять лет могут вполне уместиться в небольшом отделении стеллажа. Артура это разочаровало. Он думал, что для этих целей понадобится отдельный шкаф в архиве организации.

Для него работа в «Фортуне» началась больше десяти лет назад совсем не с природно-экологических проектов.

Отставной майор, участник военных операций на Северном Кавказе, он тогда залечивал раны в ведомственном санатории. Грохот снарядов и голый декабрьский Кавказ сменились шепотом сосен и обледенелым Балтийским берегом. Ему потребовалась целая неделя, чтобы привыкнуть к отсутствию под рукой автомата. И не вздрагивать каждый раз, как над головой прыгнет белка. Незадолго до нового года санаторий пустовал, общаться было не с кем, поэтому Артуру стало казаться, будто он дал обет молчания до конца своей жизни.

Но этот обет вскоре пришлось нарушить. По соседству, в лучший номер санатория, заселился энергичный индивид предпенсионного возраста, который воспринял за долг приглашать его каждое утро, чуть свет, на чашку травяного чая. Злиться на нежданного соседа не получалось. Его глаза так искренне и временами по-детски наивно искрились, что любой отказ мог прозвучать как выстрел под безмятежным небом. А зачем стрелять, если воевать уже нет сил?

Этим энергичным мужчиной был Платон Падзеев.

Поначалу Артур принял его за прапорщика. Но для прапорщика тот подозрительно часто цитировал Шопенгауэра и травил слишком тонкие анекдоты. Потом в отдыхающем Падзееве он разглядел полковника из Киевской академии: эта выправка, эта странная манера слегка пришепетывать и запускать вверх окончания слов. Осведомиться о его звании Артур почему-то долго не решался. Бывают такие люди, которых не хочешь расспрашивать об их статусе, деятельности, регалиях. Они гораздо интереснее будучи закрытыми, тогда в них мерцает некая тайна, которая делает общение с ними увлекательным и непринужденным. Падзеев был как раз таким экземпляром.

Но вскоре выяснилось, что к военной службе Платон Альбертович имеет весьма опосредованное отношение. Когда-то служил в морфлоте, потом некоторое время трудился в одном из подразделений КГБ, пока не ушел в советское посольство в ГДР. Что было после этого, для Артура осталось загадкой. Но, судя по рассказам Падзеева, в последующие годы он исколесил полмира, благодаря чему его речь и приобрела легкий заграничный флёр.

А затем Артур столкнулся с телохранителем Падзеева, который проживал в соседней комнате. Зачем тому личная охрана, да еще и в ведомственном санатории – оставалось только гадать. Лишь устроившись на работу в «Фортуну», Артур узнал: в тот год на Платона Альбертовича совершили три неудачных покушения. Он все-таки согласился нанять телохранителя, когда увидел, как взлетает на воздух его автомобиль возле здания ФСБ.

Так бы и разъехались Воркунович и Падзеев по разные стороны, если бы в последний день отдыха в санатории личного охранника Платона Альбертовича не увезли на скорой с подозрением на перитонит. Артур любезно согласился заменить телохранителя, пока тот не поправится. Временная работа превратилась в постоянную.

В первый месяц компания «Фортуна» представлялась Артуру сборищем бездельников, помогающих своему директору отмывать деньги. Они собирались на какие-то совещания, рисовали непонятные схемы, созванивались с кем-то насчет игрушечных панд, театральных билетов и аварий на электростанции. А когда необходимость в телохранителе отпала, Падзеев открыл Артуру правду о деятельности организации и предложил ему остаться в качестве полевого агента.

Первое время Артуру давали совершенно разные поручения. Отделы подкидывали задания, одно удивительнее другого. Как-то пришлось даже поработать клоуном на утреннике в детском саду. Уволиться Артур не решался только из-за весьма достойной оплаты никому не нужного труда. Впервые в жизни он позволил себе заниматься глупостями, да еще за деньги. Это казалось ему самым большим унижением.

Расправить плечи и полюбить это странное ремесло Артур смог только через полгода. «Фортуне» вдруг подкинули одно дельце, которое долго не могли определить конкретному отделу. Над последними представителями Chelonoidis elephantopus20 нависла угроза: популяция гигантских черепах стала стремительно таять. На планерке по этому поводу департамент случайностей тут же попытался откреститься от этого проекта, скинув его департаменту стратегического планирования. Отдел межличностных отношений ерничал: мол, мужики пошли не те даже среди черепах. Специалист по «смертельным» вопросам сурово заявил, что не стоит мешать исчезающему виду исчезать. Деон Метелик, тогда еще студент худграфа, подпиливал ногти под столом. Бессменный Лорич философствовал про цикличность жизни, а Юрич даже правильно прочитать название вида не смог. Один Артур согласился взять черепах на себя. Ведь не зря же он чуть не получил диплом геолога.

Новая, необычная работа поглотила его с головой. Он допоздна засиживался с географическими картами, штудировал монографии по почвоведению, изучал климатические условия Галапагоса и печальные истории исчезновения других видов животных. Он разглядывал под лупой каждую трещинку на панцире черепахи, будто изгибы женского тела. С недосыпа ему представлялось, что все эти щербинки, ложбинки, царапины вместе составляют таинственный код, в котором зашифровано послание предков.

Когда по представленному Воркуновичем плану черепахи стали снова с успехом размножаться, его похвалили за работу и выписали внушительную премию. От предложения стать постоянным сотрудником отдела красоты Артур наотрез отказался. Вместо этого он завалил Падзеева служебными записками с просьбами создать в «Фортуне» специальный отдел природы. Под его напором директор, наконец, капитулировал и в качестве контрибуции назначил ему оклад начальника нового отдела по делам братьев наших меньших. Это было начало мирного времени, которое продолжалось почти десять лет. Изредка, особенно в конце года, звучали мнения о том, что решать эволюционные проблемы глупо и нерентабельно. Недавно Артура даже вывели из штата, а сам отдел природы ликвидировали на бумаге, дабы отчитаться перед головным офисом о сокращении издержек. Однако фактически эта структура, представленная всего одним человеком, преданным своему делу, все равно продолжал существовать.

Пока на Артура не свалилось самое дикое задание за всю его жизнь: свести друг с другом две инфузории по имени Маргарита Петрушевская и Вадик Кузин.

После генеральной уборки возле своего стола он долго вчитывался в досье потенциальных влюбленных. Даже представил на секунду, что они – черепахи и живут на Галапагосе. Но это не помогло. Наоборот, раздражение и вязкое ощущение собственной никчемности нарастало с каждой секундой. Постоянные попытки новой сотрудницы «Фортуны» подружиться с ним воспринимались как стремление влезть в душу. А это Артур ненавидел больше всего. В его глазах Анфиса была троечницей, которая хочет получить пятерку и строит глазки строгому преподавателю.

Он слышал, что навязанная Падзеевым напарница разработала какой-то свой план нападения на солнце.«Значит, она умеет нажимать на кнопочки клавиатуры», – усмехнулся про себя Артур.

Его злость сменилась раздражением, раздражение – смирением, а смирение – равнодушием. Если он профессионал, значит, выполнит это задание в два счета. И без помощи блатных сотрудниц с купленным дипломом менеджера.


В половине пятого Анфиса стояла на перроне Витебского вокзала и смотрела вслед уходящей электричке на Чолово, ругая управление железной дороги за пунктуальность и себя – за расхлябанность. Как всегда не хватило каких-то двух минут, чтобы заскочить в уходящий поезд. Если бы не купленный по дороге кофе, она бы оказалась в Шушарах уже через двадцать минут.

В ожидании следующего поезда она позвонила на завод «Скания», попросила соединить со складом и там после долгого скитания по внутренним номерам абонентов выяснила, что принять ее мифический груз смогут только завтра, поскольку нужный ей экспедитор по имени Игорь Кузин заканчивает работу в 18.00. Взамен приветливый женский голос предложил разгрузить машину в присутствии другого специалиста, но Анфиса поспешила закончить разговор.

Значит, у нее было достаточно времени, чтобы обосноваться дома у Вадика до возвращения его отца. Конечно, начать знакомство с этим семейством можно было и с его главы, но Анфиса чувствовала, что лучше поступить по-другому.

Перед отъездом в Шушары Анфиса показала свой план Ольге Ворганг, получила разрешение от нее и Падзеева появляться в офисе лишь по необходимости. А вот с Артуром Воркуновичем договориться так и не удалось. Что было у него на уме и как он собирался действовать – оставалось только гадать.

За пыльным окном электрички проплывали бесконечные заводские прямоугольники, а за ними – посеянные, как семена гороха, тощие новостройки. Здесь заканчивался Петербург и начинался промышленный поселок, в котором пивных магазинов столько же, сколько салонов автозапчастей, а на гербе – поставлен крест.

Серую семиэтажку по улице Школьной веселили пестрые деревянные машины, горки и турники. Во дворе – ни души. Из какого-то окна пахнуло супом, издалека послышался хриплый лай собаки.


– Здравствуйте! Вы, наверное, Светлана?

Не дожидаясь ответа от белокурой девушки в коротком красном халате, Анфиса протиснулась через дверь и скинула под вешалкой рюкзак. Она уже по-хозяйски осматривала тесный коридор, когда блондинка заговорила:

– Ну, да. А вы…

– Анфиса. Не узнаешь?

Девушка недоверчиво заморгала длинными ресницами и прищурилась. Несмотря на мрак в коридоре, было заметно, что один ее глаз обведен черным, а другой только ждал своей очереди. В пышных волосах виднелись папильотки, а кисти рук она держала чуть приподнятыми и растопыренными. Пахло ацетоном.

– Анфиса… Анфиса…

– Племянница дяди Игоря! – бодро заявила Анфиса. – Ну?

– Пашина Дочка, что ли?

– Ну, конечно! – обрадовалась Анфиса, снимая кеды.

Светлана Кузина всплеснула руками и тут же вспомнила о свеженакрашенных ногтях.

– Ой, а я-то думаю, что за Анфиса! – заливисто засмеялась она, дуя на пальцы. Да ты проходи, я чаю налью!

Приглашение было лишним. Анфиса уже мыла руки в ванной, чтобы в следующую минуту присесть на кухне и потрогать чуть теплый чайник. Так нагло она себя давно не вела. Поэтому боялась, что щеки от волнения покроются пятнами.

Молодая жена Кузина-старшего оказалась милой девушкой. Ей явно было не до гостей, но она отыскала на полке кружевной сервиз, вскрыла коробку с грильяжем и заварила свежего, нарочито клубничного чая.

– Ты куда-то собираешься? – поинтересовалась Анфиса, когда Света в очередной раз взглянула на настенные часы, помахивая пальцами.

– Да нет. Просто скоро Игорёк вернется с работы, а я еще не привела себя в порядок. Ты голодная? Сегодня на ужин болоньезе, салат «Цезарь» и миндальное печенье на десерт.

Тут позвонили в дверь. Света метнулась в коридор и вернулась на кухню с бумажными пакетами. На столе появились запотевшие пластиковые коробки. Содержимое одной она вывалила на сковородку. Из другой выложила в фарфоровую миску салат. Затем достала противень, щедро посыпала его миндальным печеньем и включила духовку.

– Скажешь Игорю – убью! – заговорщицки прошептала Света, возвращаясь к столу.

– Я – могила! – подыграла ей Анфиса.

Света открыла форточку и закурила.

– Это, кстати, тоже секрет. Я сказала Игорьку, что бросила, как только забеременела. Но… черт возьми, иногда так хочется пива и сигарет!

Анфиса угостилась сигареткой. Курила она редко. Для этого нужно было особое философское настроение, которое возникало пару раз в год. Или новое полезное знакомство, что случалось почаще.

Через несколько минут они уже болтали, как давние подружки. Света спрашивала у Анфисы, какими судьбами ее забросило из Белгорода в Петербург, как лучше назвать девочку, которая родится через пять месяцев, и не поплыла ли у нее тушь. Анфиса на ходу сочиняла историю о том, что своего отца видела последний раз года два назад, когда он ненадолго приезжал из Штатов, что мама всё так же работает завучем и перебираться к ней в Петербург наотрез отказывается. Работает девушка, разумеется, не в конторе по устройству чужих судеб, а пиарщицей в рекламном агентстве «Фортуна». Не соврала только про квартирный вопрос: неожиданно выгнали со съемной комнаты, первая зарплата нескоро, а жить где-то нужно. Вот бы перекантоваться у гостеприимных родственников несколько недель! На удачу и до офиса удобно добираться: всего двадцать минут на электричке и потом еще двадцать минут бодрым шагом. Ее небывалый напор сработал быстро: Светлана даже начала сама уговаривать задержаться у них в Шушарах хотя бы до лета. Оставалось только согласиться.

– Уютная у вас квартирка!

Уплетая конфеты, Анфиса разглядывала ярко-красный гарнитур, вдоль которого вместо фартука тянулась выщербленная полоса. Всю стену над столом занимали пустые фоторамки. Но на подоконнике уже стояли одинаковые пробирки с бамбуковыми спиралями.

– Да, уютная, только маленькая и недоделанная, – вздохнула Света, распечатывая один за другим флакон с духами. – Игорек все делает сам, хочет закончить ремонт к рождению ребенка, но работы навалилось слишком много. Он у меня добытчик!

– А Вадик ему не помогает?

Света закатила глаза, махнула рукой и сбрызнула запястье духами. По кухне разлился терпкий запах корицы и спирта.

– Фу, какая гадость! Попробуем вот это… Вадик у нас бизнесмен, ему некогда. Он у нас нынче косметику распространяет. Ему кто-то ляпнул, что это прибыльное дело.

– И как? Удачно?

– Как видишь!

Светлана провела рукой над столом, заваленным тюбиками, флаконами, карандашами и пестрыми коробочками с золочеными вензелями.

– Гляди, сколько у Вадика покупателей: я, а еще я и снова я. Ну, и мои подружки… Как думаешь, может, вот этого брызнуть или тоже дихлофос?


Спальня Вадика была залом. Оттуда доносилось какое-то тихое потрескивание, когда Анфиса уверенно распахнула прозрачные двери.

Затылком ко входу, на разобранном диване покачивалась в такт музыке маленькая сероволосая голова. В ушах провода, скрещенные ноги на подлокотнике. Рядом на полу валялась стопка каталогов и брошюр с серебристыми вензелями. Сбоку на плазме, размером с окно, мелькало никому не нужное кулинарное шоу.

Анфиса набрала в грудь воздуха, вспомнила про свое новое амплуа самоуверенной девицы. Она смело шагнула к дивану и потрепала Вадика по макушке, будто стряхивая с нее пыль.

Голова Вадика от неожиданности вздрогнула и резко повернулась назад. Один наушник упал ему на плечо, другой так и остался в ухе. На Анфису смотрели два маленьких глаза. В этом взгляде были испуг и легкая затравленность.

20

Chelonoidis elephantopus (лат. «слоновая черепаха») – вид крупнейших сухопутных черепах. Эндемик Галапагосских островов, находится под угрозой исчезновения.

Департамент случайностей

Подняться наверх