Читать книгу Откровение от Утешителя, или Дневник сумасшедшего - Вячеслав Григорьевич Вертинский - Страница 47

Солнце нестерпимо жжёт тело Его…. Голову словно стальным обручем сдавливает венок терновый. Адским огнём горят пробитые ладони и стопы Его…

О чём сейчас думает Он – Сын Божий, Великая Душа Мироздания, распятая на Кресте бездушным Разумом человека, и согрешившим Разумом младшего брата Его? О чём молит он в свой предсмертный час, и о чём просит Отца своего, пославшего Ему это испытание….

Может быть о помощи, об избавлении, или о спасении? Нет! Об этом мог бы просить обычный человек, уверовавший в Него, и был бы прав. Но Он – Сын Божий, Он сам – Бог, пусть и в человеческом теле, и только ему одному было известно, кем легче быть – распятым Богом или распятым человеком.

Так кем больше был Иисус в свой последний миг – Богом или человеком, и о чём Он просил Отца своего? О чём? Думается – не о Себе. О Человеке! Думается, что Он молил Отца своего – простить заблудших детей Его, и даже будучи распятым и умирая, он искушал своих мучителей своей Добротой и Любовью, изумляя терпением и презрением к мукам своим….

Распятие Христа. Страстная пятница…. Великое горе для Отца и уверовавших в Него, Великое горе для всей Вселенной…. Но только ли Великое горе? Нет! Это ещё и Великая Победа! Победа Создателя в борьбе со Злом, ибо искушённое Любовью – оно слабеет, а будучи прощённым – погибает, погибает с удивлением в глазах и с изумлением на лице.

Верьте в это и искушайте Зло своей Добротой и Любовью, и на Вас снизойдёт Благодать Божья…. И тогда Вы почувствуете, что жить с Богом в Душе намного легче, чем без Него.

Но будьте бдительны, ибо Зло – коварно и может иногда надевать личину доброты, любви и сочувствия, и это так. Зло может очень многое, но вот единственное, чего оно – Не может, это прощать. Прощать и жертвовать собой, ради Человека.

Поэтому творите Добро, любите ближнего своего, как самих себя, слушайте Истинное Слово Божье и внимайте ему. Это говорю Вам Я – нашедший и ведающий Утешитель, Дух Правды, посланный Иисусом от Отца своего.

Смотрите, слушайте и внимайте, ибо близится он – Момент Истины…. А если так, то, стало быть – С Богом? Да, стало быть, так! Аминь!

2006г. от Рождества Христова,

пятница, 11 часов пополудни

Четыре дня: четверг, пятница, суббота и воскресенье…. Они стали для Него, наверное, самыми тяжёлыми днями в его жизни – это было настоящее испытание. Испытание, свидетелем которому, был только Он и Господь Бог. Люди, окружающие его в тот момент, не смогли бы понять, что с ним творилось, как, впрочем, не могла бы понять и Она, поскольку объяснить кому-то своё личное – это, поверьте, совсем нелегко.

Четверг.

Ему казалось, что это будет последняя глава в его основной работе, и она далась ему очень тяжело, впрочем, как и две предыдущие. Веды о Мраке и о Силах Зла опустошили его мозг, вывернули на изнанку и как бы в отместку за то, что он продолжал работать, несмотря ни на что, Кто-то взялся за его семью. Его Сын внезапно заболел. Жену рвало, в то время, когда он записывал. Было ли это всё – случайным совпадением? Скорее всего – нет!

Он и сам уже превратился в ходячую мумию, потому что практически ничего не ел – только пил крепкий кофе, чай и курил сигареты, записывая до двух-трёх часов ночи, а утром вставал и шёл на работу. Вечером приходил домой, и наспех перекусив, снова садился за письменный стол работать.

Он работал честно и на износ, зная, что ничего плохого с ним не произойдёт, потому что он ведь записывал Слово Божье, и единственное, что его беспокоило, это то, что его родные стали невольными заложниками этой работы.

После той последней, по его мнению, Веды, которая была начата в четверг вечером и закончена только в три часа ночи, он вдруг почувствовал себя сосудом, из которого вытекла вся вода, вся до последней капли. В голове был полный вакуум, пустота и не единой мысли – ни о чём…. Он даже забыл своё имя, но вспоминать – не стал: так и лёг в постель,…. Безымянный. Лёг и тут же провалился в сон.

Пятница.

С самого утра он отправился заниматься неотложными бумажными делами по работе и случайно встретился с Ней.

Она была в тот день прекрасна, как никогда, и он обрадовался их встрече, словно ребёнок. По всей видимости, она и чувствовала себя так же как выглядела; потому что жизнь била в ней ключом, чего о себе он сказать не мог. Они поговорили, выпили по чашке кофе и разошлись, каждый по своим делам.

Мысль пришла к нему внезапно, подтверждённая боем часов на площади, и яркая, как Солнце над его головой. Может быть, Она дала ему эту мысль? Может быть, Она была свидетелем того, о чём он должен сейчас написать?

И Он написал ещё одну главу, назвав её – «Распятье». Он записал её прямо в припаркованной машине, не откладывая на потом. Куранты пробили ровно одиннадцать часов дня, когда он закончил писать, и в его голове опять начал возникать вакуум. Непосредственно на работу он приехал к двенадцати часам, уже чувствуя себя неважно. Он терял координацию, его шатало из стороны в сторону, и очень болела голова. Что это было? И почему он чувствовал себя так, как будто вместе с Ним несёт на Голгофу тяжёлый крест, падая от изнеможения…

Потом стало ещё хуже, когда вдруг нестерпимо начали зудеть ладони, стопы и лоб…. И тут он понял, что в это самое время – Его распяли. Тошнота и головная боль накатывали, как волны на берег: терпеть было уже невозможно и он, оставив работу, поехал домой…

Чувство того, что с ним должно что-то произойти не покидало его, однако ничего сверхъестественного не происходило – ему просто становилось всё хуже и хуже.

Он сидел дома за письменным столом и перечитывал последние главы своих Вед. Было около шести часов вечера, когда силы вдруг покинули его:… Иисус умер…. А Ведающий, уронив голову на стол, уснул. Его разбудили через час: в голове стоял дикий звон, лоб по-прежнему зудел, а ладони и стопы уже нет – теперь они пульсировали, как четыре маленьких сердца, но последнего доказательства всё-таки не было. Доказательство, на которое он так надеялся, которого ждал и в то же время боялся. Он хотел увидеть этот знак, и одновременно не хотел, потому что уже был измотан вконец и просто хотел спать. Он не спал по-человечески уже сорок дней и устал…. Он очень устал…. Очень…. Устал…. Спать.

Суббота.

В течение всего дня он спал; просыпаясь на полчаса, на час – бодрствовал и опять засыпал. Ему казалось, что он не спал всю жизнь. Вечером он позвонил Ей, но её телефон не отвечал. И даже тревожная мысль о том, где и с кем Она сейчас, не пробудила его и не показалась ему первостепенно важной: она просто возникла из глубины сознания и тут же заснула вместе с ним, с Ведающим.

Он проснулся в час ночи. Его знобило, бросало в жар, болела голова, и снова пульсировали, отбивая свой чёткий ритм, не проявленные стигматы.

Уснул он только через два часа. Уснул и увидел странный и очень короткий сон. Будто Он, подходит к окну, ставит на подоконник зажжённую свечу, делает вдох и умирает, падая спиной на кровать, а умирая – видит, как из него вылетает небольшая чёрная птица, похожая на голубку, и уносит с собой часть его Души…. Как жаль, Господи, как жаль…. Ведающий проснулся, понял, что это был всего лишь сон и он жив, а потом снова уснул – на этот раз до утра.

Воскресенье Христово.

Он не помнил ни одного Великого Дня, который бы встречал без своей неизменной спутницы жизни – мигрени. Хорошо это было или плохо, кто его знает, но как бы там ни было, а это Воскресенье ничем не отличалось от предыдущих: люди веселились – он, как всегда, болел…. (А знаете – довольно трудно объяснить человеку это состояние, если он его никогда не испытывал. Впрочем, не нужно и объяснять, и поверьте – не стоит и испытывать: кто знает, тот поймёт). В этот день он всё-таки дозвонился до неё и в перерывах между приступами мигрени тоже несколько раз звонил, но почему-то всё время упирался в какую-то стену, стену, воздвигнутую из холода и безразличия. Его возлюбленная разговаривала с Ним, будто с чужим человеком, а Он, не понимая причин этого отчуждения, звонил снова и снова, пока не понял, что происходит. А происходило то, о чём Он, Ведающий, – уже знал, написав об этом заранее – Она его предавала,… она отрекалась. Ему было неприятно даже думать об этом, и от этих мыслей боль становилась ещё сильней.

Предательство, измена, отречение – это всё вполне могло произойти, и если случилось, то не сегодня, а скорее всего вчера…. А если нет? Если она отреклась и изменила ему только в своих мыслях? Если так, тогда – что? А что тогда? Предательство оно и есть предательство – с какой стороны на него не посмотри. Он знал это, да и Она, наверное – тоже знала. Да, Она знала многое, но была всё же одна деталь, о которой Она даже не догадывалась – Прощение! Она не знала, что Он уже давно простил её, Простил даже за то, что ещё не содеяно ею. Он ведь любил её, любил такою, какою она была, хотя и очень хотел, чтобы она изменилась. Но, увы! Вероятно, такого не бывает…. Человеку очень трудно измениться, опираясь только лишь на своё желание – необходимо ещё что-то и это Что-то он уже нашёл, а Она – всё ещё продолжала искать. Ну что ж, это благое дело – искать, но что же теперь делать ему? Он был на распутье – снова жизнь пытается загнать его в тупик. Ответа на вопрос, что делать – не было, но зато была старая, мудрая истина, не требующая ни каких доказательств: «Поступай с человеком так, как бы ты хотел, чтобы он поступал с тобой!» И Ведающий решил пока остановиться на этом.

Мигрень отпустила только к вечеру. В голове прояснилось, в теле появились силы и он сел записывать последовательность событий, произошедших с ним за эти четыре дня, переполненных страданиями Души и тела.

Великий день Воскресенья Христова был на исходе, но основного доказательства причастности к нему Ведающий так и не получил. Почему?

Причин могло быть несколько. Во-первых, разговора об этом действительно не было, и он вполне мог сам себе придумать это доказательство: толи для того, чтобы как можно больше людей поверило ему, толи из-за банального тщеславия, которое проснулось в нём, хотя он точно помнил, что никогда не страдал этим пороком. Во-вторых, в планы Того, от чьего имени он говорил, этот шаг мог и не входить. И в третьих, если даже и входил, то вполне вероятно, что Тот – просто передумал его делать. Передумал, посмотрев на Ведающего и увидев, что он и так уже похож на человека, снятого с креста: изнеможённого до крайности, подавленного и разбитого, и это кровавое доказательство просто-напросто может стать для него последней каплей. Да и способен ли Бог, который любит его, причинить ему такие страдания – кровавые стигматы? Они ведь, наверное, не менее болезненны, чем настоящие раны Христа? И Бог ли Истинный даёт такие раны? Ведь настоящие – были не от Бога…! Они были от людей, от искушённого Люцифера, от Дьявола, наконец, но не от Бога. Ведь страдания человеческие – это пища Князя Тьмы, но не Бога. А Он, Ведающий, всё запутал сам – собственноручно, когда представил себе знак Света в виде кровоточащих стигмат….

Но, слава Богу – всё встало на свои места, и он понял, что ему не нужны такие доказательства, ибо они не от Бога, не от его Бога. А если Создатель когда-нибудь захочет наградить его Своими Знаками, то это будут действительно знаки Света, знаки безболезненные и подаренные с Любовью, и в этом Ведающий уже не сомневался.

Воскресенье Христово – Великий праздник для всех! Великий и для него, Ведающего, хотя и слегка омрачённый страданиями. Омрачённый, но не ставший от этого менее знаменательным в его жизни, ведь он, всё-таки, сделал то, что обещал – выполнил свою основную работу. И теперь он отдохнёт, наберётся сил и, если будет угодно Богу – продолжит дальше…. Да, возможно и такое, ведь пути Господни, как известно, неисповедимы.