Читать книгу Три жизни - Вячеслав Калинин - Страница 11

День 1

Я просыпаюсь в семь утра от звонка будильника. Голова раскалывается – это мне напоминают о себе вчерашние четыре пинты пива и водка. Всего шесть часов назад я кричал, прыгал и обнимался со всеми в баре, потому что сборная России устроила всем праздник, обыграв Испанию в 1/8 финала Чемпионата мира по футболу 2018 года.

Но сейчас я думал о другом. Мне нужно было срочно выпить обезболивающее, одеваться и идти на практику. Мне предстоит провести ближайшие две недели в Томской таможне, и, честно сказать, пока я не берусь предполагать, что меня там ждёт. Перед этим мне нужно встретиться со своими друзьями Мишей и Трыней и распечатать несколько документов. Они вчера тоже смотрели вместе со мной футбол, и у них тоже болит голова. Мы договорились на восемь, но вовремя пришёл только Трыня.

Распечатав всё необходимое и позавтракав в соседнем кафе, мы с Мишей пошли в таможню. Трыня нас оставил, работает он в другом месте.

Я открываю дверь таможни и говорю дежурному:

– Здравствуйте, мы студенты второго курса Юридического института ТГУ10, пришли проходить у вас практику.

– Ваши паспорта.

Я отдаю свой паспорт, Миша делает то же самое. Мы начинаем ждать.

Миша смотрит, как дежурный что-то переписывает с наших паспортов в журнал посещений, и тихо говорит мне:

– Кредит.

Я не расслышал и переспрашиваю:

– Кретин?

– Кредит!

– Критик?

– Блядь, кредит!

До меня наконец доходит, и мы начинаем (не от шутки, конечно) смеяться, но не сильно.

Дежурный поднимает на нас свои глаза, по которым я понимаю, что он совсем не рад нас здесь видеть, и говорит: «Подождите, сейчас за вами спустятся».

Мы начинаем ждать. Кого-то. Чего-то. Дежурного сменяет другой дежурный. Мы назвали его Хокингом. Вид у него был такой болезненный, будто после очередного своего шумного вздоха он направится на тот свет. Чёрт возьми, как же он плохо выглядит. Мы опять начинаем смеяться.

Спустя пятнадцать минут за нами наконец спускаются. Это женщина лет тридцати, которая, поздоровавшись, спросила наши фамилии и безапелляционно заявила:

– Так, ты (то есть я) будешь работать здесь, а ты (то есть Миша) поедешь на пост в Академгородок, – тыча пальцем, сказала, как впоследствии выяснилось, Светлана.

Миша смотрит на меня, и я понимаю, кому из нас сегодня везёт больше. Ведь Академгородок находится в заднице.

Светлана отвела нас к другому сотруднику Томской таможни – улыбчивому мужичку лет пятидесяти, который рассказал нам про технику безопасности и правила поведения в случае пожара, ввернув в них события в «Зимней вишне»11. Мы все перестали улыбаться.

Расписавшись за то, что мы со всем ознакомились, мы пошли за Светланой в другой кабинет, к другому мужику. Он оказался помоложе и более грузным, чем все остальные. Когда мы с Мишей зашли к нему в кабинет, он разговаривал по телефону очень уставшим, недовольным и медленным голосом, пытаясь что-то кому-то объяснить. В его речи постоянно проскакивали слова «хер», «похер» и так далее.

Закончив разговор, не поднимая своего взгляда на нас, он спросил:

– Вы кто?

– Студенты второго курса Юридического института ТГУ.

– Чё вы здесь делаете?

– Практику проходить пришли.

– А ко мне чё пришли?

– Нас к вам отвели.

– Так… А что вы уже сделали?

– Мы первый день здесь, нас только проконсультировали по технике безопасности.

– Так… Ну я консультаций никаких давать вам не буду, поэтому всё, свободны.

Я смотрю на него и не могу понять, какого хрена происходит. Я спрашиваю:

– А делать-то нам что?

– Ну выходите, вас там ждут.

– Понятно, до свидания.

– До свидания.

Мы вышли из кабинета, рядом с которым действительно стояла Светлана. Она повела нас куда-то дальше. Мы спустились на этаж ниже и остановились перед очередной дверью. «Так, Миша, ты сейчас пойдёшь со мной, а ты подожди немного своего начальника из оперативно-розыскного отдела. Точнее, его заместителя. Начальник в отпуске», – сказала она мне и ушла вниз с Мишей.

Мне ничего не оставалось, кроме как ждать. Уже в который раз за этот день. Я прошёл в небольшой холл, на диване которого сидела девушка с моего потока. Я уже видел её раньше, но лично никогда с ней не общался и не знал даже имени. Её зовут Алина, я говорю ей: «Доброе утро».

– Доброе утро, – улыбаясь, отвечает мне Алина.

Садясь рядом с ней на диван, я спрашиваю: «Тебе тоже сказали ждать?»

– Да, мне сказали, что за мной придёт мужчина в клетчатой рубашке и лысеющий. Вроде из правового отдела, – продолжая улыбаться, говорит она.

«Ну, она хотя бы знает, кого и чего ей ждать», – подумал я.

Мы начали с ней разговаривать. Это был диалог людей, которые впервые общаются друг с другом. Говорили об учёбе, спрашивали, кто откуда, обсуждали планы на лето, футбол. У меня по-прежнему болела голова, и я хотел, чтобы это ожидание наконец закончилось. Мы просидели так часа полтора, когда к нам наконец пришли двое мужчин. Один был похож на ковбоя второго плана из фильма Квентина Тарантино, а другой был седой и чем-то напоминал мышь. Они сказали:

– Так, вы, наверное, к нам.

– Наверное, – ответил я.

– Нет, мне сказали ждать другого мужчину, – начала возражать Алина.

– Да? Кого? – спросил ковбой.

– Он должен быть в клетчатой рубашке и с головой… лысой.

Ковбой в клетчатой рубашке и изрядно поредевшей шевелюрой немного призадумался и ответил: «Таких здесь нет».

– Так, ну нам один человек нужен в отдел, поэтому давай ты с нами, наверное, пойдёшь, – обратился ко мне Седой.

Я пошёл за ними в их отдел, а Алина осталась ждать лысого мистера-инкогнито.

Я оказался в небольшом кабинете со старой мебелью, старыми компьютерами, поломанными стульями и лопастным вентилятором посредине помещения. Всё отдавало каким-то бледно-жёлтым оттенком с примесью коричневого. Мне сразу вспомнился кабинет оперативников из сериала «Улицы разбитых фонарей». Я сел поудобнее на стул, доживающий свои последние годы, и стал ждать, что же мне скажут.

– Так, тебя, видимо, к нам направили, в оперативно-розыскной отдел. Меня зовут Николай Сергеевич, а это Сергей Николаевич, – начал Седой.

Я представился, рассказал им о том, откуда я, зачем и на сколько прибыл. В этот момент Седой сидел за своим компьютером и что-то пытался настроить. Он жаловался на компьютер, который очень сильно зависал. Ковбой или, как его называли, Серж сидел и играл в покер на телефоне, периодически поднимая на меня свой безучастный взгляд.

– Итак, Слава, вот тебе первое задание. Очень ответственное. Меня не было в Томске три месяца, и на мой компьютер пришло очень много разных документов, с которыми мне нужно ознакомиться и поставить электронную печать, – сказал Николай Сергеевич. – Я просто в Москву улетал, меня туда учиться отправили, и вот мне со всем этим дурдомом нужно побыстрее разобраться. Так что ты садись-ка на моё место и позакрывай мне все документы, я тебе сейчас покажу, как это сделать.

Я сел на его место, и он начал объяснять. Работа была максимально несложная и однотипная, всего в три клика. Нужно открыть документ, нажать «ознакомился» и «подтвердить». Всё. И так примерно раз триста – ровно столько было этих документов, накопившихся за три месяца отсутствия Алексея. При условии, что компьютер сильно тормозил после каждого моего нажатия, задание оказалось на терпеливость. Ознакомился Сергеич или я с этими материалами? Да нет конечно.

Сразу после выдачи задания Николай вышел из кабинета, оставив меня наедине с компьютером и Сержем, который сидел напротив меня через стол, продолжал играть в покер и параллельно разговаривал со мной. Он рассказывал мне о том, что раньше служил в полиции, а потом перебрался в таможню. Говорил о контрабанде, оружии, наркотиках и сильнодействующих веществах, которых в Томске, как оказалось, очень много. Я узнал об одном парне двадцати шести лет, которого приняли дома и нашли у него конверт с пятьюстами марками. Ещё были четыре пакета гашиша и кокаин. Кокаин Серж увидел тогда впервые. Всего выявили двенадцать видов наркотиков, из которых признали таковыми десять. Весь Томск встал на уши, приехали полиция, ФСБ и даже Нацгвардия. Парню дали восемь лет. Легко отделался. Последнее, что сказал мне Серж, было:

– Перед тем, как решишь связать свою жизнь с органами, подумай перед этим раз пятьдесят.

В этот момент зашла Алина. Как выяснилось, она тоже должна быть в этом отделе (да неужели). Сразу за ней пришёл Николай Сергеевич и попросил нас дать наши номера телефонов. При этом он назвал нам свой. Вскоре я узнал основную причину, зачем это было сделано.

Седой начал издалека: «Честно сказать, ребят, даже не знаю, какую работу вам можно дать. Вон Слава уже поднаторел за компьютером моим работать, а так даже не знаю… Понятыми можем вас позвать поучаствовать в случае чего. Поэтому на сегодня, наверное, всё. Приходите завтра. Только не в девять, а к десяти. Серж, пойдём на обед».

Мы вышли вчетвером из отдела и направились к выходу. У него стояло три человека: Миша, который вернулся с поста и решил уточнить некоторые вопросы, а также ещё двое будущих обитателя этого чистилища (студенты-практиканты с моего универа). Я вышел из таможни, покурил и направился пешком в сторону своего дома.

День 2

Ровно в десять часов я открываю дверь таможни и говорю Хокингу: «Здравствуйте, я студент-практикант второго курса ЮИ ТГУ, пришёл проходить практику второй день».

Хокинг с ничего не выражающим взглядом попросил мой паспорт и начал, как и вчера, переписывать из него данные в журнал посещений. Я сказал, что мне нужно в оперативно-розыскной отдел, когда мне отдали мой паспорт. На это дежурный ответил: «Вон телефон за твоей спиной висит, набери по нему 241 и скажи, куда тебе надо». Так я и сделал.

После нескольких гудков мне ответил женский голос. Я вновь объяснил, кто я, зачем я здесь и куда мне нужно.

«Ксюш, спустись вниз за практикантом», – услышал я ответ на том конце провода, вначале которого в трубку немного посмеялись. Спасибо хоть, что не расхохотались в лицо.

Спустя несколько секунд за моей спиной неожиданно оказался Николай Сергеевич. Он внезапно пожал мне руку и с максимально виноватым и одновременно хитрым лицом начал весьма культурно и непрямолинейно объяснять мне следующее: «Слушай, молодец, конечно, что пришёл, вот недавно другой парнишка приходил, с тёмными волосами такой, я его домой отправил. Просто понимаешь, вас целых три человека, а у нас отдел и так переполнен, вам даже присесть некуда. Я бы тебя посадил за компьютер, чтобы ты позакрывал мне документы, как вчера, но мне он сам нужен, понимаешь? Поэтому давай, номера ваши у меня есть, мой у вас тоже, если понадобитесь, я вам, конечно, наберу. Возможно, на конфискацию или уничтожение товара поедем на этой неделе. Ну а пока, честно, не знаю, чем мне вас занять. Завтра ты мне просто набери часов в десять, узнай, нужно ли тебе приходить. Ну а сегодня отдыхай пока».

Мы попрощались, пожали друг другу руки, и я ушёл. Моя практика сегодня длилась минут пять, а я в очередной раз посетовал на эту жизнь за её абсурдность и полную неадекватность всего происходящего вокруг. День только начинался, а я уже хотел, чтобы он закончился.

Я пошёл в библиотеку начинать писать эту историю с чувством полного внутреннего опустошения.

День 3

Я проснулся раньше будильника, но решил подождать, когда он зазвенит. Умывшись, позавтракав, где-то без пятнадцати десять я решил позвонить Седому, номер которого мне дала Алина. Три-четыре гудка, и вот я уже слышу его голос.

– Здравствуйте, Николай Сергеевич, это Слава. Я к вам вчера приходил.

– А, здорова, Слав!

– Скажите, пожалуйста, что у вас есть для меня работа на сегодня.

– Работа…

Я вижу через трубку, как он улыбается и даже немного посмеивается. Я начал слушать всё то же, что услышал вчера, просто несколько в иных формулировках.

– Послушайте, просто дело в том, что мне нужно составить отчёт по практике, подготовить некоторые документы с подписями и печатями вашего органа.

– А какие документы?

– Их перечень, около восьми, я могу вам сегодня принести образец, показать, что и как нужно.

– А… Ну давай, неси, я посмотрю.

Уже через час я сидел у него в кабинете.

Я объяснил ему, какие документы необходимы для отчёта и отдал пример того, как они должны выглядеть. Честно сказать, ему это особо то и не надо. Всё дело в том, что нужные мне бумаги я составлю сам (в том числе характеристику на самого себя), с их стороны необходимы только подпись и печать в определённых местах. Ещё мне надо заполнить дневник отчёта, в который каждый день заносится информация о том, что я делал на практике. Я бы с удовольствием написал в каждой графе «нихуя», но, к сожалению, я не живу в параллельной вселенной и нужно как-то подстраиваться под эту действительность. Поэтому я попросил Седого подкинуть мне идей по содержанию этого дневника. Как оказалось, у него в компьютере имелись отчёты других студентов. Не ТГУ, конечно, но информацию оттуда подчерпнуть, я думаю, смогу. Я дал свою флешку, на которую он мне сбросил всё необходимое. На флешке он увидел у меня папку под названием «Военная кафедра» и начал про неё расспрашивать. Интересными из этого диалога оказались его истории о различных несчастных случаях, которые произошли на летних сборах.

Первая – на учениях один парнишка решил за каким-то хреном прижать гранату с холостым патроном между ног. Итог – дырка в ноге диаметром четыре сантиметра. Ну хоть не без яиц остался.

Вторая – один хрен из взвода протащил каким-то образом с собой охотничий обрез. Как-то вечером сидело в палатке три человека и заряжало это ружье. Оно выстрелило и оторвало одному из них три пальца.

Третья – взвод ехал в грузовике в часть после учений по стрельбе. У одного из курсантов во время стрельбищ почему-то не произошёл один из выстрелов. Удар бойка по капсюлю был, а самого выстрела нет. Произошёл он уже в грузовике. В общем, он погиб. Такие дела.

При условии, что мне через год ехать на сборы, эти истории я выслушал не без тревоги.

Получив на флешку всю необходимую мне информацию, я вновь услышал замечательную историю о том, как, конечно же, в случае чего мне позвонят. Я сказал Седому: «До свидания», – и ушёл с места моей великолепной практики. Я прекрасно понимал, что вернусь сюда только через неделю просто для того, чтобы закрепить бумаги подписями и печатями.

День 4—9

Вы больной человек, если думали, что ближайшие дни моя жизнь была хоть как-то связана с таможней. Мне ясно дали понять, да и я сам дал себе понять, что там я никому не нужен. Мне придётся торчать две недели в Томске и искать себе занятие (например, писать этот рассказ, читать, пить, курить, гулять, смотреть футбол, играть в футбол). Ну, вы понимаете.

Вы правда думали иначе? Да хуй сосать! (ДХС) – вот, что я вам скажу. Это сказал один из офицеров на военной кафедре, когда объяснял принцип полёта пули. С того момента я частенько использую эту, как по мне, замечательную фразу, которая описывает не только принцип полёта пули, но и принцип всей нашей жизни. Мировоззрение, чёрт возьми.

Что это всё значит?

А значит это то, что не стоит ожидать от этой жизни хоть что-нибудь. Вся наша беда в том, что мы вечно строим в своём сознании несуществующее будущее, ждём его, надеемся на то, что оно действительно наступит. Порой это может перерасти в настоящее наваждение. А как только наши ожидания раз за разом не оправдываются, мы собственноручно продолжаем копать себе могилу под названием стресс, депрессия, кризис самоопределения – да назовите как угодно.

Думал, что пойдёшь на практику и она окажется действительно полезной для тебя? ДХС. Надеялся сдать сессию на «отлично» или в срок? ДХС. Признался (ась) девушке или парню в своих чувствах и надеялся (ась) на взаимный ответ? В общем, принцип вы поняли. Не стоит думать, что в этой жизни всё будет идти по вашему плану. Скорее, как раз всё будет наоборот – и чем меньше мы зацикливаемся на желанном результате, тем проще будет принять своё поражение.

Я принял историю на таможне. Сказать по правде, мне было не так сложно это сделать, так как примерно этого я и ожидал. Кому я там нужен, в конце концов. Но, справедливости ради признаюсь, кое-что всё же произошло. На девятый день меня и других студентов пригласили на небольшую экскурсию, посвящённую истории таможенного дела в Томской области, целям и планам дальнейшей деятельности таможни. Было неплохо, я даже удивился, что подобное нам предложили. Странные ребята. Завтра начну писать отчёт по своей замечательной практике и в ближайшее время понесу его на подпись.

День 10—11

Пишу отчёт:

1. Использую как образец отчёт моего друга за прошлый год.

2. Применяю всю информацию, которую мне дал на флешку Седой.

3. Кое-что спрашиваю у старшекурсников.

Примерно за четыре часа в общей сложности документ готов и уже распечатан. Завтра отдам его в таможню, пусть сделают всё необходимое с их стороны. Скоро поеду домой.

День 12 – последний

Моя практика закончена. Все документы на руках и мне только остаётся отдать их на проверку в сентябре. Пусть полюбуются. Если ограничиваться только таможней, то могу ли я сказать, что эти две недели оказались полезными для меня? Думаю, что если не тешить себя тем, что, возможно, я получил некий опыт или знания (пусть даже очень малые), и быть честным с самим собой, то могу с уверенностью ответить – нет. Это бесполезно ровно настолько, насколько это абсурдно. Я очень сочувствую тем ребятам, которые оказались в аналогичной ситуации, и всем искренне желаю не попадать в подобные истории.

Хочется закончить как-то интересно, но знаете, нахер это всё. Эта история точно не заслуживает этого. Думали, что концовка будет неоднозначной, двусмысленной или ещё какой-нибудь необычной?

ДХС.