Читать книгу Десять заповедей - Вячеслав Сорокин - Страница 6

Есть ли Бог, с достоверностью неизвестно; есть извечное желание знать, есть ли Он, это известно с достоверностью. И есть понятие «Бог». Всё, что о Боге известно, заключено в этом понятии. Оно неопределённо и противоречиво. Но больше человек ничем не располагает, никаким иным знанием о Боге, только этим понятием, которое он сам же и придумал. Немыслимо, что это понятие может быть адекватно своему предмету.

Философ не поможет тут человеку. Бог сам мог бы помочь, но не делает этого. А если верен постулат, что Ему до человека нет дела, то и странно было бы, что Он человеку ни в каком другом деле помогать не хочет, а в этом бы захотел. Чего ждать и на что надеяться человеку? На новые открытия своей мысли? Но если и есть истина в его мыслях, как узнать её? «Бог есть». «Бога нет». Только одно из этих утверждений истинно, и только одно и нужно знать человеку. Какое? Переходя логически от одной мысли к другой, рассудок ищет ответы на свой самый великий вопрос в законах собственного мышления, в законах логики. Но какие несовместимые вещи – Бог и законы логики! Открыла ли логика когда-либо хоть что-то живое, реальное?

Разум заключён в свои границы, его понятия порождены им же, они не предмет и даже не отражение предмета, а мысль о нём. Размышляя, как он полагает, о Боге, человек размышляет лишь о мысли, порождённой его же мышлением. Всякое понятие о Боге есть мысль. Даже исчерпав все свои возможности, рассудок не выйдет за пределы законов логики и своей способности мышления. К какому выводу его приведёт этот путь, такой он и примет. Но этим путём он не придёт к живому Богу. Человек, спрашивая себя, каков Бог, подобен слепому, который спрашивает себя, как выглядит предмет, который ему недоступно видеть. В само понятие «выглядит» он вкладывает иной смысл, чем зрячий. Непонятно даже, какой смысл он в него вкладывает. Этого он нам так же не сможет объяснить, как мы не сможем объяснить ему, какой смысл мы вкладываем в это понятие. Не будучи способным знать ни об одной, даже о самой ничтожной вещи, какова она сама по себе, человек хочет знать, каков Бог (!) сам по себе. Никогда человеку не постичь рассудком Высшее существо. Или всё же скажем «Высшую сущность»?

Разбираясь в ответах, которые дают философы и богословы по рассматриваемому предмету, поражаешься их разнообразию, хотя именно разнообразия здесь не должно было бы быть. Но люди различны; от этих различий проистекают различия в религиозных представлениях. Простому человеку Бог важен как опора для души, а не как отвлечённое Первоначало. Гораздо лучшая опора для души – когда верят не в одного, но во многих богов, как их ни называй. Простому человеку трудно провести различие между Первоначалом и теми началами, что рангом ниже. Что святой не может быть Первоначалом, для него не так важно. Важно для него, о чём можно попросить святого. Многобожие больше соответствует целям и надеждам простого человека. Если поклоны бить сразу многим, можно и на результат надеяться на лучший. Чем больше их, кого просишь, тем скорее будешь услышан – так мыслит простой человек. Иное отношение к Богу у философа. Он не просит Его, а если просит, то о другом, о чём даже философу просить не зазорно. Он в Боге принцип ищет, объединяющий в себе всё. У философа свои цели и основания для веры в Бога, и вопросы у него к Нему иные – высокие, духовные. Потому и творят они себе разных богов – человек толпы и философ. А причина опять же – внутри человека. В каждом берёт начало его бог; только того бога каждый и может знать, которого он сам сотворил себе. А похож ли его бог на Того, не им сотворённого – вообще не сотворённого, – этого человеку не узнать никогда.