Читать книгу Клятва пацана. Рассказы - Яков Логвинович - Страница 7
Об авторе этой книги
6
ОглавлениеВо времена молодости я не знал слово «перфекционист».
Но человек совершенный вызывал восхищение всегда.
Вспоминается лето 1980 года, когда наш курс проходил военные сборы.
Сама армия видится мне абсолютным злом. Военная кафедра была бессмысленным пожирателем времени и стрессом, какого на самом деле не имелось. Майоры давили угрозой испортить балл диплома, хотя «спецподготовка» – секрет Полишинеля – не входила в зачетные ведомости.
(В те времена мы не задумывались сверх положенного.
Сегодня, включив статистику, я прихожу к выводу, что при одном дне в неделю в течение трех курсов, с учетом сессий и каникул, эта подготовка вычеркнула из нашей студенческой жизни три месяца.
Целую весну, лето или осень превратила в холодную военную зиму.)
Но тем не менее мы вынуждены были соблюдать правила игры, подчиняться законам, не нами установленными.
На сборах многие проявили свое истинное лицо, отдельные моменты остались в памяти на всю жизнь.
Вижу все, как было тогда.
ВЧ с 5-значным номером километрах в 20 юго-западнее Луги.
Летний день, раскаленный плац.
4 взвода – 100 с лишним будущих математиков, одетых в зеленое «ХБ».
Мерный голос из репродуктора, висящего на столбе между штабом и клубом:
– Вчера в Москве на открытии…
(или закрытии, мне это всегда было по псу)
– …Олимпиады-80 выступил генеральный секретарь ЦК КПСС, председатель президиума Верховного Совета СССР…
Диктор делает многозначительную паузу и продолжает прочувствованно, через точку:
– Леонид. Ильич. Брежнев. В своей речи…
Что именно сказал генсек в своей речи, мы не слышим, все перекрывает рев ротного старшины:
– Сержант Улин, ты чего козыряешь, как Ленин, когда даже до Брежнева еще не дорос?
Я не спорю. Радуюсь тому, что прапорщик не прибавил к моей фамилии 4 буквы: 3 согласных и 1 гласную – превращая ее в нецензурную.
– Курсант Б.! Что у тебя на голове?! *** или пилотка?
Гриша Б. – классический интеллигент, «го» -шник и пианист, краснеющий от матерных слов, пытается поправить армейский головной убор, но получается только хуже.
– Курсант П.! У тебя что – как в сказке: «Дерни, девочка, за веревочку – дверь и откроется»?!
Ваня П. – ныне член-корреспондент РАН – который хлопал ушам при раздаче обмундирования, остался без брезентового ремня и теперь подвязывает брюки веревочкой, не успевает моргнуть глазом. Старшина делает шаг вперед и с кошачьей ловкостью дергает за конец шпагата, свешивающийся из-под кителя.
С Вани падают штаны.
Рота ржет: минута смеха заменяет килограмм мяса, в армии это первостепенно.
Прапорщик неуёмен; что для нас мУка, для него – работа.
– Курсант К., *** твою мать! Опять вшивник поддел?!
Шура К. – впоследствии известный поэт – пытается заправить под обшлага край трико: в Ленобласти тепло лишь в полдень, по утрам форма для тропиков не греет, а холодит.
– Курсант С.! Ты что, беременный?
Андрей С., – уже обзаведшийся брюшком и не соблюдающий правило «длина ремня = окружность морды» – молча пожимает плечами.
– На кого вы похожи, ***, ***, ***? *** ***е!
Глаз старшины скользит по рядам.
– Б-балет-т…
– безнадежно шепчет азербайджанец Ильхам Ахундов, который не может выговорить русское слово из 5 букв, обозначающее древнейшую профессию.
Но наш похмельный воспитатель знает, что нельзя бесконечно ругать, нужен положительный пример.
– Иди сюда! Вот ты!
Строй расступается, выпуская подтянутого курсанта.
Сапоги его блестят, над ними можно бриться.
Убогое «ХБ», ладно пригнанное по фигуре, кажется свежеотглаженным.
Поясной ремень затянут до предела, начищенная пряжка режет глаза.
Пилотка выровнена звездочкой по переносице, идеально повернута набекрень, придавая оговоренный строевым Уставом «молодцеватый вид».
На этого бойца можно любоваться.
Он – само совершенство.
– Вот, *** ***ые, мать вашу дышлом из подмышки, смотрите все! Так, ***, должен выглядеть образцовый солдат!
Прапорщик вертит избранника перед строем, тот лукаво посмеивается из-под классических черных усов.
– Как фамилия?
Образцовый солдат вытягивается по стойке «смирно»:
– Рядовой Логвинович