Читать книгу ПолитиКант. Метафизика семьи, государства и частной собственности - Яков Шмидт - Страница 4

Существующее между людьми в каждый период времени разделение труда, собственности, власти, чести, одобрения, симпатии, солидарности и всех прочих материальных и духовных предметов – это, в самом широком смысле слова, экономика.

Силовая защита, именно такого, а не иного распределения – это политика, а словесное оправдание именно такого, а не иного распределения, как справедливого – это идеология.

И нет оправдания лучше, чем так Бог распределил, о чём устами Великого Инквизитора говорил Достоевский. А какая крепостная идиллия отражена в «Обыкновенной истории» Ивана Гончарова!

Антон Иваныч пошел посмотреть, все ли вытащили из кибитки, потом стал сзывать дворню здороваться с барином. Но все уже толпились в передней и в сенях. Он всех расставил в порядке и учил, кому как здороваться: кому поцеловать у барина руку, кому плечо, кому только полу платья, и что говорить при этом. Одного парня совсем прогнал, сказав ему: «Ты поди прежде рожу вымой да нос утри».

Никому в голову не могла заскочить бесовская мысль о несправедливости такого разделения труда, собственности, власти, любви, уважения, благодарности и всего на свете в пользу барина – так Богом назначено! В этом понимании все были абсолютно солидарны. И сам барин, спроси его, сказал бы то же, что и холоп – так Богом назначено!

Для барина и холопа такое объяснение вполне удовлетворительно. Ибо для них Создатель неподсуден по умолчанию, грех сомневаться в Его правоте. Это философы имеют наглость подвергать всё сомнению. Им нужна теодицея – богооправдание.

Лейбниц, по-сыновьи, прикрывал и оправдывал Бога, «патриотически» называя мироздание, как любимую Родину, лучшим из миров. Шопенгауэр, как диссидент, назвал это не только нелепым, но и поистине бессовестным воззрением, горькой насмешкой над невыразимыми страданиями человечества. В буддизме он радостно увидел «внесистемную оппозицию», но не революционную, а эскапическую. Как говорит Жванецкий, оптимист верит, что мы живём в лучшем из миров. Пессимист боится, что так оно и есть.

Барух Спиноза считал, что одобрять или осуждать этот мир – наивно, надо не плакать, не смеяться, не проклинать, а понимать. Он был пантеист, у него место Бога занимала природа с её непреложными законами: чем больше мы познаем отдельные вещи, тем больше мы познаем Бога.

У воинствующего атеиста Карла Маркса место Бога занял Прогресс. Справедливо то разделение труда, собственности, власти, чести и всего на свете, которое способствует развитию производительных сил на данном этапе Истории. В своё время справедливо было людоедство, потом рабовладение, потом феодальное крепостничество, потом буржуазная эксплуатация, потом будет справедливая коммунистическая экспроприация, потом все будут равны и свободны. И государство отомрёт за ненадобностью.