Читать книгу Образ жизни - Яков Тублин - Страница 29

В Копенгагене – дождь.

В шесть утра закрывают кабак.

Ночь окончилась, но

Не унять загулявших никак.

Вдоль канала датчанка угрюмо метет

Мостовую.

А дождик с похмелья

За нею идёт.

В Копенгагене – утро.

Промокли на мачтах флажки.

Элегично в душе,

Ноги так непривычно легки.

Это утро. И – август…

Прохлада врывается в грудь.

Этот дождик, душа,

Сохрани, охрани, не забудь!

Прояснилось. И шхуны,

Еще не проснувшись, стоят.

А у окон – промытый, спокойный

И радостный взгляд.

Подгулявший, пропивший

Последнюю крону матрос,

Задаёт мне по-датски

Какой-то невнятный вопрос.

To ли время спросил,

То ли денежку он попросил?

Улыбнулся и дальше поплёлся,

Как видно, без сил.

Я шатаюсь без цели

Вдоль мачт. И тихонько пою

Про заморскую гавань

Недатскую песню свою.

И никто тут не спросит,

О чём эта песня моя,

Да и как занесло меня, грешного,

В эти края.

Стрельнул парус,

И рядышком где-то плеснуло весло…

Слава Богу – на склоне житейском

И мне повезло!

И вернуться на этот причал

Я, пожалуй, – не прочь.

Склянки пробили семь.

В Копенгагене кончился дождь.

По пешеходной уличной реке,

Вдоль лавок Копенгагенских гуляем.

В разноязыком гуле различаем

«Вечерний звон» на русском языке.

Печален звук. Кому они поют —

Кокошник, сарафан и балалайка? —

И только голубей панельных стайка

Их слушает, пока зерно клюют.

Певица, подувядшая давно,

Три музыканта в расписных рубахах

Стоят на тротуаре, как на плахе,

О чём поют – прохожим всё равно.

Что я могу на этом берегу,

Турист, делами не обременённый? —

Ну разве что в коробку бросить крону.

Вот, собственно, и всё, что я могу.

Бреду в свою гостиницу пешком,

И думаю с какой-то горькой страстью:

«Как счастлив я, и вместе – как несчастен

С родным своим российским языком!»

«Вечерний звон»… А, может, это крик,

Звенящий крик, протяжный и усталый?

Каким огромным взрывом разметало

Тебя по свету, мой родной язык!

Хоть и неплохо это, в самом деле,

Но горько, что стоишь ты на панели.

Немного бы в Норвегии пожить,

Не выгоды —

Души спасенья ради.

Не для того, чтоб троллей ублажить,

А для того, чтоб с эльфами поладить.

На фоне снежных шапок и озёр

Тебя обнимут истины и сказки

Какой бы ни был клоун и позёр —

Останешься без позы и без маски.

Примерно тыщу лет тому назад

Селение здесь ледником слизало.

Нет, это не прекрасный водопад —

А скалы плачут чистыми слезами.

Из этих слёз рождается река,

И в ней вскипает водопада брага.

Напейся ею досыта, пока

В груди твоей не прорастёт отвага.

На белой высоте замрёт душа,

На ленте цирковой дороги чёрной.

И долго будешь думать, не спеша

Вдыхая этот чистый воздух горный.

Отчётлив гор голубоватый лик,

Где обитают ангелы и черти.

А сроки знает разве что ледник —

Рождения, цветения и смерти.

Что болтаться по рыбному ряду зазря

И в охотку?

Золотисто-копчёного купим угря

И селёдку.

Отпускают сомненья, уходит тоска,

Как сквозь сетки.

Возлежат на прилавках минога, треска

И креветки.

Краб краснеет, как будто зардевшийся принц

Под короной.

И торговки весёлые с блюдцами лиц

Прячут кроны.

Я хожу, на халяву креветки жую,

Так, на пробу,

Ублажая тем самым и душу свою,

И утробу.

И на этом, не знамом досель берегу,

Этом бреге,

Я ни ног и ни денег не берегу.

Утро. Берген…

Над фьордами —

Чреда гранитных лбов,

И небо —

Из простой суровой ткани.

Норвегия! – последняя любовь

В моём на белом свете пребываньи.

С души сползает серой льдиной грим,

И кажется:

Сейчас над гладью водной

Возникнет на крутом откосе Григ —

Трагический и, вместе с тем, свободный.

Я столько раз влюблялся в те края,

Куда меня волна судьбы бросала.

О жизнь неутолимая моя! —

Любви с избытком,

Но и зла – немало.

Над фьордами

Понятно всё без слов,

И можно в чувствах признаваться молча.

Норвегия – последняя любовь —

Ты – словно луч закатный

Перед ночью.

Были б деньги – купил бы в Норвегии дом,

Поселил бы друзей в этом доме своём,

Да и сам проводил бы там лето.

Вдалеке от бензиновых смрадных дорог

Жил да жил бы себе точно вольный стрелок,

Но пока нету денег на это.

На скале я над фьордом повесил бы флаг

Из полотнища белого в синих кругах,

В озарении солнечных бликов.

А в подвале бы винная бочка была,

И скамейки сосновые вдоль стола —

Всё удобно, без лоска и шика.

Мы ловили бы рыбу, собирали грибы

Рядом с домом, если бы да кабы…

Чай хлебали с малиною свежей.

А с утра бы писали такие стихи,

Что все прошлые наши огрехи-грехи

Вспоминались бы реже и реже.

Там звенела бы чисто любая строка,

Как вода с поднебесного ледника,

И как ветер над Северным морем.

А над лесом бы занималась заря,

Нескончаемый день дружбе нашей даря

Без тревог и тем более – горя.

Только море и небо. Зарница и гром.

Были б деньги —

Купил бы в Норвегии дом.