Читать книгу Сквозь века. Новая эра - Яна Ирбис - Страница 11

После описанных событий прошло несколько дней и пришло время подсмотреть, чем же заняты главные герои, которые возвращались от Серебряных эльфов из клана «Эльфиямну» с горы Сиджими. Влюблённые давно пересекли степь и прощались в лесу, который прикрывал главную тропу к городу Асаджун.

– Ну что, милый мой, вот и пришло время нам проститься, – произнесла Кирма. В ее глазах стояли слезы, которые она мужественно сдерживала.

Девушка едва держалась на ногах от бессилия, но не от физической слабости, а от душевных переживаний. Она стояла напротив возлюбленного и вглядывалась в его лицо, стараясь запомнить каждую едва заметную морщинку на лбу, карту родинок, расположенных три в ряд на левой щеке. Только сейчас Кирма заметила, что ресницы у Ирима слегка порыжели, будто выгорели от палящего солнца. Но это нисколько не испортило его внешнего вида, а наоборот, добавило искорки во взгляде. За всё время, что они провели вместе, эльф возмужал и немного раздался в плечах. Его объятия стали крепче, а поцелуи настойчивее. Все эти перемены девушка пыталась спрятать в уголке ранимого сердца, чтобы одинокими вечерами вспоминать, и мечтать о будущем, которое никогда не будет совместным.

Дворфка отпускала любимого эльфа в его родной клан, и это рвало ее сердце. Ведь они расставались навсегда. В походе их привязанность окрепла, и определилась в большое и трогательное чувство. Но судьба жестока к этим влюбленным, и им пришло время разойтись по разным сторонам. Эльф вернулся на Катасану, чтобы стать королем своего клана, а Кирма обязана пойти в свой город Асаджун, в родительский дом. Сейчас молодые прощались на том самом месте, где расставались каждый день после свиданий, до того как им пришлось по нелепым обстоятельствам покинуть родные места.

– Любимая, мы расстанемся ненадолго; верь мне, – пообещал Ирим. – Как только я закончу главные обязанности в лагере, сразу же отправлюсь искать шамана.

– Любимый мой, – произнесла дворфка и обхватила горячими ладонями лицо возлюбленного, – не давай поспешных обещаний. У тебя будет много дел, как только ты сядешь на Стул вождя. Я все понимаю. Ты за меня не переживай, я сильная и все вытерплю. Я тебе желаю радости впереди и счастья.

– Кирма, ты что, прощаешься со мной? – удивился Ирим и сел перед дворфкой на колени прямо в снег. – Я тебя не отпущу. Не сейчас, но позже, я приду за тобой и возьму тебя в жены. Мы будем вместе, одной семьей.

Девушка грустно улыбнулась, и, смахнув непрошеные слезы, тоже опустилась на колени перед любимым.

– Я люблю тебя, Ирим, – произнесла она и начала лихорадочно целовать сухими губами лицо эльфа. Потом отпрянула и заглянула в его глаза, помолчала и снова принялась целовать.

Они упали в снег, жарко целуясь и обнимаясь, будто чувствовали что-то такое, что изменит их планы на всю жизнь. Кирма плакала, а Ирим слизывал ее слезы и покрывал мелкими поцелуями мокрые щеки. Девушка теснее жалась к возлюбленному и никак не могла уговорить себя расцепить кольцо объятий. В чувство их привел филин, пролетевший низко над головами, громко хлопая тяжелыми крыльями. Кирма неуклюже вскочила на ноги и отряхнулась. Ирим нехотя поднялся и вытряхнул снег из-за шиворота.

– Иди, Ирим, и не оборачивайся, – произнесла дворфка. – Только следи за Яксом, чтобы не улетел далеко.

– Кирма, почему ты отказываешься от встреч?

– Потому что ты уже не мальчишка, чтобы бегать на тайные свидания. У тебя статус короля, и ты обязан ему соответствовать. Тебе некогда будет скучать. Уж поверь мне, я знаю что говорю, ведь я дочь вождя.

– Я все понимаю, – вздохнул Ирим. – Как только чуть все утихнет, найду шамана, а уже потом, приду к твоему отцу.

Девушка невесело рассмеялась.

– Любимый мой, хоть на тебя и свалилось бремя ответственности, но ты так и остался шалопаем.

– Причуды ничем не выбить, хочешь сказать? – рассмеялся эльф. Он стоял под небольшой елью, и, дернув за колючую лапку, осыпал снег себе на непокрытую голову.

– Нет, не причуды. Просто ты несерьезен, – пожурила возлюбленного дворфка. Девушка подошла ближе к Ириму и стряхнула снежинки с его светлых волос и плеч.

– Учту и исправлюсь, – пообещал Ирим с улыбкой, и едва касаясь губами щеки любимой, поцеловал её.

– Иди, прошу тебя, не заставляй меня страдать, – тихо попросила Кирма. Она упёрлась кулачками в плечи эльфа и слабо оттолкнула его.

– Можно я приду вскоре? – спросил эльф, удерживая ладошку полюбившейся девчонки в своих озябших руках.

– Нет, – твердо ответила дворфка. – Не рви мне сердце.

– Я люблю тебя, моя непокорная пурпурная линея.

– А я тебя люблю, мой дорогой эльф. Береги себя и будь счастлив.

– Я буду счастливым только рядом с тобой.

Красавец Ирим стоял перед девушкой и окутывал ее бирюзой своих волшебных глаз. Он взял вторую ладошку дворфки в свои руки, и, поднеся её пальчики к губам, стал легонько дышать на них, чтобы отогреть. Кирма смотрела на него ореховой негой заплаканных глаз и тонула в печальном омуте грустного взгляда.

– Ирим, иди. Я устала и замерзла; да и тебе нужно возвращаться в свой поселок, ведь мы его минули другой тропой. Тебя там давно дожидаются собратья.

– Ухожу, – ответил эльф. Он сделал шаг назад и потянул девушку за собой.

– Якса не забудь отвязать и забрать с собой, – напомнила Кирма. Она в свою очередь отступила назад.

Руки возлюбленных натянулись как одна тонкая струна.

– Любимая ты меня совсем за дурочка держишь?

– Нет. Просто ты расстроен и можешь забыть о нем.

– Не забуду. Я буду скучать, родная моя. А тем более, когда мои родители перебрались в родные места, мне вообще будет не просто.

– Я тоже буду скучать, – пообещала девушка. В её глазах блестели слёзы, которые медленно стекали по щекам и капали в ворот теплой куртки. Она продолжала медленно отступать назад, ещё больше вытягивая руки вперёд. Напряжение между влюбленными нарастало, но никто не решался сделать важный шаг.

И Кирма не выдержала, выдернула свои ладони из рук любимого эльфа и пустилась бежать без оглядки в сторону своего родного городка. Ирим, было, кинулся следом, но добежав до Олиствы, будто бы опомнился и остановился. Он приложился горячим лбом к гладкому стволу священного деревца, черпая от неё силы. Его душа рвалась из груди, а глаза застилала пелена тумана. Он упал на колени перед деревом и заплакал. Его сотрясали рыдания, которые вскоре переросли в тихий вой. До того ему было тяжело отпускать любимую, зная, что это если не навсегда, то очень надолго. А пока эльфа терзали сомнения, дворфка бежала и не разбирала дороги из-за слез застилавших глаза. Тут девушка не удержалась на ногах и со всего размаха упала плашмя, лицом в снег. Её трясло от рыданий, а грудь сковало тупая тоска, не давая вдохнуть полные легкие. Кирма лежала и плакала. Перед ее глазами стоял образ любимого эльфа, он обнимал ее, гладил по волосам, целовал глаза. Дворфка больше не могла терпеть этой ноющей печали и собралась вскочить на ноги, чтобы бежать обратно к любимому. Она настроилась просить его взять с собой в лагерь, хотя бы в яму для изгоев, но только чтобы вместе и рядом, на одном клочке земли. Опираясь руками, она поднялась на колени, и тут ее правую руку опалило жаром, будто она схватила с жаровни горячий ковшик. Кирма наклонилась вперед, чтобы рассмотреть, что нанесло ей боль, и удивилась; снег под руками полностью растаял, и виднелась прелая хвоя от Олиствы. Дворфка пригляделась и сдвинула пальчиками мерзлые иголки.

– О, нет! – вскричала девушка. – О, чудо!

Она захватила полную горсть хвои и поднесла поближе к глазам. Смеркалось стремительно и в лесу становилось неуютно. Дворфка присмотрелась. Так и есть, нашлась пропажа, а именно, золотой клык, который нужен для заклинания. Кирма убрала зуб во внутренний кармашек куртки на заячьем пуху, вскочила на ноги и побежала обратно, откуда так спешила унести ноги.

– Ирим, – крикнула она. – Ирим, где ты?

Ответом была тишина. Кирма остановилась и снова расплакалась, теперь уже от досады.

– Почему ты так быстро ушел? – прошептала она. Девушка прошла дальше по тропинке, углубляясь в лес. Снег уже сыпал сильнее, заслоняя тонким кружевным вихрем видимость, и припорашивая следы, которые совсем недавно оставил эльф, удалявшийся с места прощания.

Кирма побродила в округе ещё какое-то время, послушала таинственные шорохи и сопение, но, не испугавшись их, а осознавая, что бессмысленно тратит силы на поиски Ирима, решилась уходить. Тяжело вздыхая и вытирая со щек слёзы смешанные со снегом, она, опустив голову, устремилась домой.

***

– Любимая, почему ты так резко убежала? – разговаривал сам с собой эльф. После того, как он рыдал под деревом, сидя в снегу, прошло немного времени. Мужчина внял голосу разума, и, потерев простуженные влажные глаза, поспешил вдоль лесного массива вниз по скользкой тропинке. Нужно было успеть до темноты добраться до того места, где они оставили Якса, и отвязать его. Кирма просила оставить у себя гиппогрифа. Ведь дворфы не выносят этих существ. И чтобы не подвергать того опасности, было решено поселить детеныша на стороне эльфов, где их любили и почитали.

– Я так хочу к тебе. Быть с тобой. Не выдержу я этой пытки, родная моя. Мне нужна твоя любовь, твоя поддержка. Я ничего не хочу, если ты не рядом, – бормотал Ирим, ускоряя шаг. У эльфа все клокотало внутри. Он до того сильно переживал, что его руки тряслись как в лихорадке, а мысли в голове путались. Глаза у Ирима теперь щипало от непролитых слез, которые он сдерживал в себе.

По лесу носились ночные птицы, крались лесные жители, разбегались зайцы, но эльф ничего вокруг себя не слышал и не замечал. Все его чувства притупились и притихли. Он перестал слышать лес, говорить с природой. Мальчишка перерос во взрослого рассудительного мужчину, короля клана «Тени леса», Ирима, Орлиного когтя. Только в душе у него сейчас затаилась, будто детская обида, на то, что отобрали самый сладкий медовый леденец. Мужчина тер воспаленные глаза пальцем, и упрямо шел вперед, а перед взором стояла она, его любимое рыжее солнышко.

Разрывает грудь боль – это к тебе любовь.

Позови. Я приду, за собой уведу.

Я укрою тебя от обмана. Заслоню я собой от тумана

Мою милую славную, девочку, самую главную.

И пусть многие против нас. Я люблю тебя здесь и сейчас.

А на душе тоска. Съедает изнутри она;

Разрушает судьбы и жизни. И любви она капризней.

На ходу Ирим сложил несколько строк о своей нелегкой доле. С мыслями о любимой девушке, мужчина добрался до того места, где они оставили гиппогрифа Якса. Полуконь уже заметно подрос и пытался взлетать. Это пока у него выходило не очень хорошо, и, опираясь на лошадиные копыта, он забавно злился, махая орлиными крыльями.

– Ну что, дружище, ждешь? – обратился Ирим к полуживотному – полуптице.

Якс заворчал, всем своим видом показывая, что он обиделся.

– Не злись, – продолжил Ирим, – так было надо. Ушла наша любимая хозяйка сердец. Теперь мы будем с тобой вдвоем. Я думаю, ты не будешь возражать?

Гиппогриф снова заворчал, но уже не так строго. Он раскрыл стального цвета крупный клюв, высовывая розовый язык, и тем самым давая понять, что проголодался.

– Пойдем, Якс, домой. У нас много дел, – произнёс эльф. Он распутал двойной узел толстого шнура, которым был привязан Якс к стволу сосны. И потянул за свободный конец, увлекая гиппогрифа следовать за ним.

И пошли вдоль заснеженной тропинки два одиночества. Эльф опустил голову и ссутулил плечи. Якс гордо вышагивал, поднимая голову и вращая апельсиновыми глазами. Как только Ирим приблизился к лагерю, услышал громкие крики.

– Слышишь, Якс, кого-то окричали? – удивленно обратился эльф к гиппогрифу.

Он поспешил к своим собратьям, чтобы узнать, в чем дело. Как только Ирим переступил порог высоких металлических ворот, которые почему-то были не заперты, он будто оказался сам заживо погребен. Картина, которую вождь увидел, повергла его в ступор. Эльфийки сновали с тряпицами, мазями и различными склянками. У главного входа в поселок, в ряд лежали погибшие мужчины, и так сразу было невозможно перечесть сколько их. Их окрикивали эльфийки постарше, сидевшие на толстом плётеном ковре, постеленном на снегу возле убитых. Воины уже были переодеты и помазаны ледяным маслом от священного для эльфийского народа, дерева Олиствы. В изголовье каждого из них в специальной стеклянной таре светилось огниво, освещая тёмный путь уходившим на небеса духам.

– Ирим, как хорошо, что ты успел, – вскрикнула одна из женщины, и подскочила к вождю. – У нас тут такое.

– Я вижу. Что случилось, Касси? – поинтересовался мужчина, останавливаясь у входа. Он передал поводья, за которые вёл гиппогрифа, одному молоденькому парнишке, пробегавшему мимо.

Женщина смутилась вниманию Ирима.

– Ты знаешь мое имя? – удивилась она.

– Конечно, знаю. Если я вел образ жизни оболтуса, это не значит, что был таким на самом деле. Расскажи мне все.

Женщина начала описывать события, и к ней подскочили остальные жители эльфийского поселка. Когда они прояснили картину увиденного, Ирим привалился к стене амбара, до которого успел дойти во время разговора и усталой рукой потер красные глаза.

– Ирим, иди, отдохни, – предложила Касси. – А позже приступим к погребению.

– Нет. Воины не должны ждать своего вождя. Все сделаем сейчас.

– Хорошо. А твою коронацию тогда проведем через три дня, – предложила женщина.

– Нет. Никакого обряда не будет. После таких страшных событий будет жестоко и подло, устраивать праздник.

– Спасибо, вождь. Ты будешь мудрым правителем.

– И несчастным, – произнес Ирим, передергивая плечами.

– Почему ты так говоришь? – спросила другая эльфийка.

– Зуси, ты же сама видишь, в какое время я прибыл. А это плохой знак. Я воздух слышу.

– Не думай об этом. Ты теперь обязан нас защищать и не падать духом. В этом сражении погибли наши мужья, отцы, братья и дети.

– Да, я вас понимаю. Теперь я с вами. Моя корона – моя кровь, омывающая раны народа. Я кости, и дух отдам, за солнце над вашими головами, – произнёс Ирим, окружённый эльфами.

– Вождь, зачем ты это сделал? – вскричала Касси. – Ты произнес слова обряда, так буднично, рядом с телами наших собратьев. Мы позже могли бы сделать это за кружками эля.

– Не время, мои дорогие, короноваться за элем. Пора приступать к делам. И я счел нужным, стать королем рядом со всеми мной любимыми жителями нашего поселка. Дух павших мужей еще здесь с нами, значит, они имеют право присутствовать при таком важном событии как коронация нового вождя.

Женщины, обступившие Ирима, горестно вздохнули, и согласно кивнув, расступились. Они пропустили нового молодого короля вперед. Так без обряда и почестей, эльф Ирим, Орлиный коготь, вступил в свои права. Теперь ему предстояло выяснить суть войны, урегулировать разные вопросы и определиться с дальнейшим ходом событий. Дела завертели мужчину с неистовой скоростью.

***

Во время описанных событий в общине эльфов, дворфка Кирма спешила вернуться домой. Когда она подошла к воротам родного городка, то увидела спущенный герб.

– Что это такое? Траурный знак, – сама себе ответила дворфка. Девушка подошла поближе и постучала кулачком в металлическую створку. Стук вышел тихий и какой-то жалкий. Дворфка с удивлением осмотрела свою руку, которой стучала в дверь. И каково же было ее удивление, когда обнаружилось, что руки похудели и вытянулись, а маленькие толстенькие пальчики стали гибкими и длинными. Осмотрев всю себя, Кирма пришла в ужас. Она осунулась, похудела всем телом и от этого вытянулась в рост.

– Что со мной? – прошептала она самой себе. – Неужели поэтому так болит мое тело, каждая косточка? А я думала, что это от тоски ломает мои хрящики, и причиняет дикую боль суставам.

Тут раздался лязг засова.

– Кто? – раздался мужской голос из-за широкой калитки.

– Кирма, дочь вождя клана дворфов «Горных яков», Пуотса, Громового голоса, – ответила девушка, представившись по всем правилам того времени.

– Докажи, что ты, это ты, – попросил мужчина, находящийся по ту сторону от забора.

– Ты, баран безмозглый, открывай, а то я тебе потом так докажу, век помнить будешь, – разозлилась уставшая Кирма. Она привалилась плечом к калитке, упираясь холодным лбом в кованый металлический вензель, опутывающий главные ворота города Асаджун. Руки у дворфки замёрзли и едва слушались хозяйку, а ноги дрожали от напряжения. Столько дней в пути. Да и пальцы на ногах промёрзли до того, что не шевелились. Ведь обута девчонка была в короткие тонкие башмаки из шкуры дикого кабана, которые к тому же, были на кожаной подошве.

– Столько не живут, – проворчал голос, по ту сторону ворот.

– В твоем случае и того, что отведено, будет меньше. Отворяй, – злилась девушка.

– Не положено.

– Где Жилос? – закричала дворфка, ударяя кулачком по забору.

– Его нет.

– Отца позови.

– Он ранен.

– Дурень, открой, пока прошу по-хорошему. Если я зайду, а я зайду в любом случае, тебе хуже будет! – пообещала Кирма. Она начала барабанить в ворота пяткой левой ноги. Почему именно левой пяткой? Всё просто. Правая лодыжка у девчонки больно ныла, от того, что увязая в сугробе при переходе через равнину, дворфка постоянно на неё припадала и потянула сухожилия. Она только тогда заметила, как больно ей было ступать, когда задумала стучать по забору.

Но тут, на её счастье, заскрипела створка и в щель просунулась рыжая голова.