Читать книгу Театр теней - Яна Лари - Страница 9

Подозреваю, никогда ещё мои водные процедуры не проходили так быстро. Запахнув плотнее полы коротенького халата, я пару минут постояла в коридоре пытаясь усмирить барахлящее сердце. Сейчас бы знать, во что ещё я умудрилась вляпаться! Но как ни странно насыщенный запах столь нелюбимого мною кофе немного унял безудержный мандраж. Бояться как бы уже поздно, хотя я не сомневалась, что ничего хорошего от этого гостя ждать не стоит. Тем не менее, ручку кухонной двери я потянула, твёрдо решив сохранять спокойствие.

Но…

Мои челюсти свело от нечеловеческих усилий удержать рвущийся наружу мат! Клянусь, на сей раз, он был бы более чем оправдан.

– Выдохни, у тебя сейчас лицо треснет, – криво ухмыльнулся печально знакомый мне "пришелец".

– Что ты делаешь на моей кухне? – поморщилась я, с ужасом отмечая, что из одежды на Андрее только джинсы. Исходя из чего, не сложно представить, как далеко мы успели зайти этой ночью.

– Ищу чем перекусить, не опасаясь встречи с праотцами.

– Найдёшь – дай знать, – скорее машинально откликнулась я, опускаясь на краешек стула. Расклад получался не шибко весёлым. Страшно предположить, что именно мог учинить с моей безвольной тушкой тот самый парень, которого я за один день умудрилась дважды унизить. И этот его покерфейс коробил похлеще открытой насмешки. Умеет гад нервы мотать, вот прямо Оскара бы ему вручила в номинации "ходячая провокация", от всего сердца да по самому темечку.

Пока я искоса поглядывала на его спину, дотошно исследуя её на предмет царапин, Андрей невозмутимо открыл шкафчик, достал мою единственную кружку с изображением взъерошенной совы и донельзя символичной надписью "утро добрым не бывает", покрутил её в руке и, кинув на меня быстрый взгляд, негромко хмыкнул:

– Один в один.

Как же бесит этот самоуверенный тон! Можно подумать сам без греха, с его-то характером верилось в подобное с огромной натяжкой.

– Я тут немного похозяйничал, надеюсь, ты не против?

Да он издевается?!

– Что-то, врываясь в ванную, тебя не слишком беспокоило моё согласие, – иронично отозвалась я, нервно одёргивая полы халата. Вместе с ясностью ума ко мне соизволила вернуться и скромность. Интересно, где её раньше носило? Вот и шла бы обратно! Не хватало ещё перед злыднем этим смущаться. Но смутиться всё-таки пришлось, ибо Андрей, изобразив на лице нечто отдалённо напоминающее улыбку, подметил:

– Да брось, Милена, после прошедшей ночки стесняться как-то глупо.

Простая фраза, сказанная обыденным тоном, а будто камень на шею привязал. Осталось только с моста столкнуть, и расплывутся ошмётки моей гордости кругами по воде. Может быть, я и не являлась образцом великой скромности, но и легкодоступной становиться не хотелось. Тем более в глазах этого хама, и, что ещё хуже – при его непосредственном участии.

– Твой кофе, можешь не благодарить, – парень поставил передо мной кружку с дымящимся напитком и, перелив в невысокий стакан оставшуюся в турке густоватую жидкость, уселся напротив: – Что-то ты бледная совсем. Всё в норме?

– М-мы… хоть предохранялись? – еле выдавила из себя, заикаясь от неловкости напополам со злостью. Ну почему именно он?! С какой звезды Андрей вообще вчера свалился на мою голову?

– Зачем? – изумлённо вскинув брови, он смотрел на меня, как на душевнобольную, а после зашёлся странным, прерывистым смехом и делал это так неуверенно, будто данная эмоция ему в диковинку.

Чудесно! Мало мне риска подцепить какую-то венерическую заразу, так ещё и от психа. О вероятности зачать от него ребёнка я старалась даже не думать, потому что каким-то шестым чувством понимала – на аборт не соглашусь. Авария показала мне истинную цену человеческой жизни.

– Милена, ответь мне на один вопрос, – отсмеявшись, парень сжал губы, тщетно пытаясь вернуть себе невозмутимость, но отголоски веселья так и дрожали в их капризно изогнутых уголках. Собственно кроме этих губ я больше ничего не видела, но не потому что вдруг захотела к ним прикоснуться или ещё какая эротическая чепуха, просто от его улыбки мое сердце забилось где-то в горле, радостно и одновременно нестерпимо больно. Уже во второй раз. И снова мне так и не удалось найти определение этому чувству. А Андрей, откинул пятернёй упавшие на глаза волосы и с долей откровенного стёба продолжил: – Когда я, по-твоему, должен был воспылать к тебе желанием? В перерывах между тем как ты хлестала Аньку букетом? Или когда на пару с таксистом орала матерные частушки? А, может, пока я стягивал с нас заблёванную тобою одежду? О, точно! Наверное, когда ты висла у меня на шее и настойчиво просила покатать на своём "звездолёте". Извини малышка, что обломал тебе секс, но я не настолько неразборчив.

Ух, красиво он меня последними словами приложил. Звонко. Так, что от стыда скукожились даже внутренности. Кто бы знал, как я себе противна. Ужасно захотелось огрызнуться в ответ. Чтоб прекратил так смотреть, с оттенком надменного осуждения, будто божий ангел на блудницу. Но в глубине души я понимала, что он прав, просто чувство собственной ущербности в его присутствии царапало гордость, мешая адекватно реагировать. Пришлось проглотить обидную правду и, опустив глаза, отпить пару глотков невообразимо крепкого кофе. Ну у него и вкусы!

А в следующий момент перед моим лицом загорелся огонёк зажигалки. Нахмурившись, перевела взгляд на зажатую в собственных пальцах сигарету, к которой парень галантно поднёс огня, и с яростным стоном сломала её в кулаке, присыпая содержимое кружки табачной трухой. Видимо, оную я позаимствовала из лежащей на глянцевой стойке пачки Андрея. Когда же это закончится?! Как долго можно воевать со своим телом, прежде чем оно станцует джигу на останках разума?

– Милена, не надо. Не плачь. Всё будет хорошо, слышишь? – сама не поняла, когда я успела устало расплакаться, а он – подойти и привлечь к себе, прижав лицом к солнечному сплетенью. Запредельно близко, кожа к коже, с пронзительной бережностью, нежданной от ершистого задиры. Тёплые руки принялись легко массировать затылок, забирая всё тяжёлые мысли. Я считала его мерные вдохи и выдохи, впервые после аварии чувствуя полное умиротворение. Вырываться не хотелось, хоть и знакомы с Андреем всего ничего. Что-то очень личное, сокровенное проскользнуло между нами в этот момент, успокоило и высушило слёзы. А после немного смутилась, обнаружив свои руки ответно обнимающими его поясницу, но даже подобный жест показался уместным и правильным, будто так и должно быть. Будто всегда так было

– Мы опоздаем на пары, – нехотя пискнула я, жадно вбирая отголоски угасающей близости. Парень ещё продолжал гладить мои волосы, но, то родное, что проскользнуло между нами, уже безвозвратно исчезло.

– С кем у вас сегодня первые пары?

– С Рябининым, но его сегодня Смирнов заменяет. Говорят, он не терпит опозданий.

– Есть такое, – бросил Андрей, отстраняясь, и мне показалось, что его тон похолодел ещё на пару градусов. – Считай, что он официально позволил тебе их прогулять. Я договорюсь.

– Правда? – радостно сжала его руку, но Андрей уже смотрел со знакомой долей скуки на лице. Такой простой и вместе с тем неподражаемый в своём противоречии. Вот он стоит, с виду бесстрастный, плечи расслабленны, а пальцы вцепились в металлическую спинку стула как в оголённый провод. Пришлось поспешно отпустить его ладонь. Может, я ему неприятна? Почему-то стало обидно и чуточку грустно, но по-прежнему хотелось как-то отблагодарить его за участие и порядочность. В пределах разумного, естественно. Потому и прошептала от чистого сердца: – Тогда я твой должник.

– Не загоняйся, – фыркнул Андрей и, обхватив двумя пальцами мой подбородок, снисходительно заглянул мне в глаза. – Просто держись подальше от Аньки, чтоб мне, больше не приходилось вас разнимать. Тебе крупно повезло, что за малышкой приехал я, а не её брат. Тогда бы длинный перечень твоих "подвигов" в лучшем случае пополнился бы обезьянником. Считай, я предупредил, – закончил он, отпуская мой подбородок. Поднял сброшенную на соседний стул куртку и, накидывая её на голое тело, оборонил: – Кстати, ты мне уже второй свитер изгадила. Вот его-то и постираешь, в знак благодарности.

Андрей ушел. Дверь за ним гулко захлопнулась, глотая сквозняк, а я ещё долго в растерянности смотрела на её обитую белой кожей поверхность, ощущая неясную пустоту и совершенно не понимая причины перепада его настроения. Но свитер всё же постирала, и пока он сох, наведалась в рекомендованный Алинкой салон.

Я нервничала. Времени на косметические процедуры оставалось мало, нужно было успеть в универ к началу третьей пары, плюс мысли о Дане, поделившимся со мной конспектами заставляли поминутно сверяться с часами. Бедняга наверняка весь извёлся, переживая за свою писанину, а мне не хотелось злоупотреблять чужим доверием. Пусть и неохотно, но он меня выручил, этого не отнять. К тому же хотелось приодеться во что-то более подходящее своему внутреннему мироощущению, а хождение по магазинам, как известно, требует времени. В общем, ближе к полдню я забегалась как Золушка перед балом. Конечно, просо от мака перебирать не пришлось, но и добрая фея мне тоже не полагалась.

Зато во двор родного универа я образно говоря, впорхнула. Ветер лениво играл вернувшими свой природный пшеничный цвет локонами, по телу приятно скользило лаконичное приталенное платье, стучали низкими каблучками бежевые туфли-лодочки, и в сердце робко звучала песня. Она пока не имела слов, только шелестящий мотив, но в нём звонко журчали весенние ручьи и трелями заливались птицы, а ещё хриплым эхом слышался неуверенный смех Андрея. Мелодия пьянила, растекаясь по венам, и хмурый небосвод, затянутый саваном пепельных туч, перестал казаться мрачным, ведь где-то там за сизыми клубами по-прежнему скрывалось солнце.

Правда, когда я приблизилась к учебному блоку, настроение тут же испортилось. Ручейки затянуло гнилой тиной, а птички, коварно нагадив на прощанье, резво упорхнули восвояси.

Да, и в довершение всего снова начало противно моросить.

Время синхронизировалось с моим дыханием, другими словами замерло. Растянулось как горячая резина, позволяя во всех деталях рассмотреть премилую картину: миниатюрная рыжая девушка с удивительно солнечной улыбкой, кажется, моя однокурсница, облокотилась о спинку длинной скамейки, на которой сидел развернувшийся к ней вполоборота Андрей. Девушка о чём-то бойко щебетала, а он развязно улыбался, безо всякого стеснения разглядывая щедро демонстрируемое декольте, благо её расстёгнутая курточка ничуть тому не мешала. И всё бы ничего, но в следующий момент, прервав её на полуслове, парень нагло потянулся к ярко-розовым губам.

Он целовал так неистово, требовательно… именно так как понравилось бы мне, что само по себе стало довольно неожиданным открытием, учитывая нашу взаимную неприязнь. Тем не менее, чужое счастье песком царапнуло глаза, причиняя тупую боль.

Да что за чёрт со мной творится?!

Первым делом я моргнула в надежде опомниться. Какое мне дело до похождений Андрея? Никакого. Но глухое недовольство твердило обратное, и причина его крылась даже не в нежности объявшей нас этим утром, и не в наличии у рыженькой молодого человека, представленного нам, однокурсникам, не далее как на Алинином дне рождении. Нет, моя досада отдавала эгоизмом. Это как с хрупкой фарфоровой куклой, которая пылится на дальней полке: с ней можно годами не играть, но стоит кому-то на неё покуситься, разом срабатывает собственнический инстинкт, толкая на боевые подвиги.

Необъяснимое возмущение отравило воздух, не позволяя полноценно вдохнуть, и эмоции взвились роем, одна другой колючее, острее. Вот кобелина!

Андрей будто почувствовал мой взгляд – оторвался от своего, несомненно, увлекательного занятия и, что-то шепнув девушке на ухо, повернулся в мою сторону. А в серых глазах всё ещё дымка пьяная стелилась, и большой палец продолжил неторопливо поглаживать её шею.

На несколько секунд я выпала из реальности, встала столбом на полпути, прижимая к груди объёмный пакет, дико уязвлённая его непоследовательностью. Между нами, конечно, хватало конфликтов, по-хорошему наше недолгое общение только на них и строилось, но огонёк симпатии, сблизивший нас этим утром, казался взаимным. Мягкие прикосновения, запах моего геля для душа на его коже, уютное "ничего не значащее" молчание. Может и вправду привиделось? Захотелось хоть с кем-то сродниться, вот и выдумала себе небыль. Да и как в такого влюбиться? Он же колючий как дикобраз!

Как бы то ни было, я почувствовала себя преданной. Захотелось сбежать, проскочить незаметно и забиться подальше, чтоб не показаться смешной, выказав совершенно беспричинную обиду, но, слава непогоде заботливо постучавшей ледяными каплями по темечку, я быстро пришла в себя. Только пальцы мелко подрагивали, то и дело соскальзывая с почти невесомой ноши.

Подумаешь, ошиблась, уже сегодня забуду! Только прежде верну ему должок.

– Привет, удачно встретились, – поравнявшись с ними, скупо улыбнулась Андрею и равнодушно кивнула его до безобразия довольной спутнице. Руки так и зачесались от нестерпимого желания соскоблить ногтями эту его сытую ухмылку, но поддаться инстинктам значило бы выглядеть жалко, да и мотива внятного вроде как нет. – Я привела в порядок твой драгоценный свитер.

Зашуршав пакетом, выудила аккуратно сложенное недорогое, но очень мягкое изделие из белой шерсти. Чего мне стоило вернуть ему первоначальный вид – отдельная история, но выглядело оно не хуже нового и благоухало специально купленным по такому случаю кондиционером для мужского белья. Сейчас это кажется глупым, просто в какой-то момент мне захотелось, чтоб Андрей пах не какими-то альпийскими цветочками, а свежестью моря, переменчивого, как и он сам. Надеялась, парень оценит или, хотя бы, заметит. Какой там!

– Ну молодец, – равнодушно протянул руку мой вечный раздражитель. – Давай его сюда и считай мы в расчёте.

Негодование поднялось моментально, едкой кислотой разъедая здравый смысл. Вот задавака! Навязчивая потребность надругаться над его надменным хладнокровием разом обрела под собой разумное оправдание: мне хочется насолить ему вовсе не из ревности, а от желания восстановить справедливость.

– Э нет, Андрюха, – не удержалась я от пакостливой улыбки. – Это я с тобой в расчете, а вот ты со мной – ещё нет…

Поддавшись сумасбродному порыву, тряхнула одной рукой белоснежную вещь, источающую аромат надвигающегося шторма (клянусь, мне даже почудились тревожные крики чаек), и "совершенно случайно" уронила её к его широко расставленным ногам. Прямо в мутную, припорошенную грязно-жёлтой листвой лужу.

– Упс, – я с наигранным удивлением прижала ладошку к губам.

Андрей как окаменел. Мне определённо не стоило этого делать.

– Ты нормальная? – недоверчиво выдохнул парень.

Спорный вопрос.

– Знаешь, я тут подумала, какого чёрта мне тебя обстирывать? Подружки тебе на что?

Андрей смолчал, я же смотрела как сосуды напрягаются на его шее, рисуя тонкие грубые линии, и вдруг очень сильно пожалела, что не обула кроссовки. А он будто мысли прочёл – расплылся оскалом кровожадным, завидев который ноги сами понесли меня куда подальше. Эх, как я побежала! Но, когда за спиной яркой мишенью развевается плащ, а преследователь не иначе как спринтер-маньяк, оторваться практически нереально.

Перепрыгивая через ступеньку, а то и все две, я резвой ланью рванула к дверям, и даже успела проскочить два этажа, прежде чем Андрей настиг меня, запыхавшуюся, у кадки с буйно разросшейся монстерой. Гигантские листья скрыли нас почти полностью, отчего дурацкая ассоциация с охотой только усилилась.

Домстилась.

Забравшись в самую глубь пыльных зарослей, разъярённый браконьер развернул грациозную животинку, то бишь меня, лицом к стене и на самое ухо зашипел:

– Когда уже ты от меня отстанешь?

– Э-э…

Вот это поворот! Мои мысли на пару мгновений даже скинуло с трассы, но Андрею этого показалось мало, он решил добить:

– Погоди… ты на меня запала что ли?!

Я бы ещё поняла, скажи он эту ересь с самодовольством, но – нет, его тон был серьезнее некуда. Парень даже недоверчиво отстранился, жаль только на секунду, потому как под его натиском стало трудно дышать. Тряхнув головой, Андрей с силой сжал мои плечи, подозрительно подбираясь ближе к шее, и издевательски хохотнул куда-то в макушку.