Читать книгу Верховный ван - Ярослав Титарев - Страница 4

Смерть дуба

Пальцы дрожали, игла никак не входила в грубый холст. Ингрид подвернула краешек полотна, чтобы прикрыть им тупой наконечник и протолкнуть иглу вперёд.

– Вот зараза! – шипела Ингрид. – Я одолею тебя! И не такие копья ломали!

Ушко иглы высунулось вверх и глубоко прокололо палец. На холсте появились капли крови.

– Проклятье! – выругалась Ингрид, сунув в рот палец.

– Ингрид! – воскликнула старшая жрица Арнфрид. – В святилище не место для ругани!

Жрица поднялась от стола и подошла взглянуть на работу дочери Верховного вана.

– Ты повредила гобелен! – воскликнула она. – Я тебя исподнее шить отправлю!

Послушницы, сидевшие вокруг стола, весело рассмеялись.

Ингрид опустила голову, зажимая в кулак истерзанные иглой пальцы. Арнфрид досадливо покачала головой и подтолкнула девушку, чтобы та встала со скамьи.

– Разреши, я пойду по роще погуляю, матушка? – произнесла Ингрид. – Шитьё сегодня не идёт.

– Шитьё у тебя никогда не идёт. Сядь, следи лучше за огнём. За врата не ходи: сама знаешь, пока люди вана Эйрика не найдут тех, кто по лесу шастает, опасно выходить за стены святилища.

Ингрид порывисто вздохнула и присела на скамью у горящей чаши. Огонь полыхал жаром – совсем, как в тот день, когда жрицы распалили в священной роще огромные костры, раздели Ингрид, обмазали землёй и напоили горьким зельем. Они возносили песнопения богам и заставляли Ингрид петь с ними. Потом её омыли в горном ручье и дали новую одежду. Теперь она считалась готовой к замужеству.

– Не грусти, Ингрид! – подбодрила Арнфрид. – И без владения искусством мужи будут спорить за тебя, ведь ты дочь Ингвара Непобедимого!

Ингрид разжала пальцы и посмотрела на кровь, причудливо раскрасившую ладонь.

– Морда зверя должна быть яростнее, Торви! – сказала Арнфрид одной из послушниц. – Знаю, что тебе трудно, но гобелен будет висеть в воинском зале, милая – уж постарайся!

Торви задрожала и скромно вздохнула. Ингрид фыркнула себе под нос: она не верила в то, что у подруги получится изобразить ярость.

– Нет-нет, Хельга, – снова заговорила Арнфрид, повернувшись к другой послушнице. – Это же Ингвар Непобедимый, наметь контур шире, Верховный ван должен выглядеть внушительнее! А здесь у кзоргов когти должны быть, сделай ещё несколько стежков.

– Чудовища… – с придыханием прошептала Хельга.

Ингрид подошла к столу, чтобы лучше рассмотреть начертание зверя на холсте. Чёрным углём по полотну были выведены узоры будущего гобелена: руины Харон-Сидиса и кзорги в чешуе, лежащие у ног риссов под предводительством отца.

В памяти Ингрид воскрес образ Рейвана. В бою он был страшен! Никого сильнее она ещё не видела. Но было в кзорге и что-то близкое, понятное ей одной. От мысли, что Рейвана больше нет на свете, в сердце что-то кольнуло.

– А ты правда кзорга видела, Ри? – спросила Хельга.

– Правда.

– Такой он? – Хельга указала на полотно.

Все послушницы уставились на Ингрид. И даже жрица Арнфрид повернулась к дочери Верховного вана с блеском в глазах. Старая женщина всю жизнь прожила в святилище и мало что видела, кроме полотен и разноцветных ниток. Ингрид воодушевилась и деловито сложила руки на груди. Послушницы затаили дыхание, ожидая рассказа.

– Нет, на самом деле они не такие, – сказала Ингрид.

Девушки переглянулись.

– Они ещё страшнее! – воскликнула Ингрид. – Морда злее, клыки длиннее! Доспехи у них ужасные, страшные, чёрные! И мечи в когтистых лапах!

Ингрид ухмыльнулась. Послушницы побледнели. Арнфрид ужаснулась. А на гобелене действительно вскоре стали яснее проявляться воинская ярость, устрашающие звери и их сияющий победитель Ингвар.

Ингрид вернулась к огню и подложила в горящую чашу полено. Пламя разрослось и заплясало. От воспоминаний о кзорге душа Ингрид пылала подобно этому пламени.

– Говорят, что соратники вана Эйрика так и не нашли в роще разбойников, – произнесла Торви. – Может, это и не разбойники вовсе, а духи лесные? Гневаются на что-то? Хельга, ты же видела их? Как они выглядели?

– Страшенные! Не люди, нет. Они разодеты в чёрные чешуи и ростом преогромны!

– Скоро Эйрик прогонит всех, кто бы ни бродил там! – строго сказала Арнфрид. – Закончим на сегодня. Ложитесь спать.

«Ведь это кзорги! – подумала Ингрид. – Может, они ищут Рейвана? Беспокоятся? Я должна сказать им, что их друг пропал навеки».

Когда все затихли и лишь угли тлели рыжими отсветами в горящей чаше, Ингрид поднялась с постели. Тихо ступая, она прокралась к выходу.

Оставив позади скрипучие ворота, Ингрид вышла за стены святилища и пустилась по тропе. Беспризорный ветер проказничал в кронах и, бодря прохладой, ударял в лицо. Белая северная ночь будила в душе древнюю свободу и всесилие.

Но вскоре безмолвность леса начала пугать. Ингрид принялась настороженно всматриваться в пустоту меж деревьев, чувствуя чьё-то присутствие. Вдруг затрещали кусты, и из белёсой тишины на тропу вынырнули угрожающие тени. Они обступили Ингрид и протянули к ней чёрные лапы.

***

Сидя на постели, Рейван глядел на почерневшие вены под кожей запястий. Зов Причастия ещё не начал мучать его, но по телу уже разливался предваряющий его холод.

Рейван бросил взгляд на стол, где лежал мешок с дорожными припасами. Он уже заточил меч и кинжал и теперь выжидал ночи, чтобы исполнить приказ, а затем незаметно покинуть крепость.

«Я не могу знать наверняка, тот ли это самый раб! – сердился Рейван. – Я знаю, что ты этого не поймёшь, Ингвар. Но когда на кону стоит твоя собственная жизнь – выбирать не приходится».

Ван Ингвар вошёл в покои к Рейвану и застал его в подобии мучительной пытки – он старался совладать с волосами изувеченной рукой. По лицу Ингвара скользнула усмешка, и Рейван понял, что выходило у него безобразие.

Ван медленно прошагал по комнате и, остановив взгляд на столе, провёл ладонью по ножнам с дарованным Рейвану мечом.

– Уезжать собираешься? – нахмурился Ингвар.

– Собираюсь.

– Твоя рука ещё плоха.

– Сойдёт.

Ингвар рассмеялся.

– Давай я помогу тебе, я заплёл тысячи кос своим воинам! – сказал он, шагнув ближе.

Рейван опустил руки и покорно вздохнул.

– Окажи мне честь, ван, – ответил он.

Ингвар выдвинул ногой табурет.

– Давай, садись.

Рейван уселся, и Ингвар встал у него за спиной, ухватив в кулак волосы. Лязгнула сталь, Рейван вздрогнул. На пол упала прядь.

– Что ты делаешь? – дёрнулся он.

– Сиди тихо. Ты волк Нордхейма и будешь выглядеть как у нас принято, – сказал Ингвар, водя лезвием над ухом Рейвана. – За лишние волосы никто тебя не ухватит в бою, а коса прикроет шею от лихого удара.

Рейван покорился власти вана.

Заплетая пряди сыну, Ингвар впал в тоску от того, что скоро ему предстоит отпустить Рейвана, так и не открыв ему правды. За прошедший месяц, что сын его был при нём, Ингвар воспрял духом и будто больше не чувствовал себя старым.

Ингвар желал разделить с сыном веселье и жизнь. Он хотел передать ему наследие, что оставили ему предки, поведать хитрости, что познал за свою долгую жизнь, и научить сражаться бок о бок с волками Нордхейма.

– На тебе руны – и ты не пытался узнать, из какого ты клана? – решился спросить Ингвар.

– Не пытался, – ответил Рейван. – Ты хочешь видеть во мне рисса, но я – кзорг, Ингвар. Я ничего не знаю из своего прошлого, да и не хочу знать.

Ингвар громко хмыкнул.

– Почему это должно меня волновать? – пожал плечами Рейван. – Какой-нибудь рисский воин уложил какую-нибудь набульскую девку. Их ненужное отродье оставили на дороге – обычное дело.

Движения пальцев Ингвара в волосах Рейвана стали резкими и даже злыми.

– Руны на твоём теле говорят о том, что ты родился в семье и отец твой был знатен.

– Что тебе известно об этом? – Рейван развернулся, и Ингвар выпустил его волосы.

Взглянув в глаза сыну, Ингвар поперхнулся. Горло его пересохло, а слова все разлетелись. Он хотел начать этот разговор, но не мог набраться сил.

– Пойдём со мной, – выдохнул он.

Рейван поднялся, перевязывая на ходу конец косы остатками ремня. Они прошли через двор прямиком к крепостной стене, где росли старые дубы.

– Вот погляди, – Ингвар махнул рукой на срубленный дуб. – Вот этот пень – это ты.

– Так меня ещё никто не называл.

– Я не то хотел сказать, – замотал головой ван. – Этот дуб, – показал он, – это я. А это – ты, мой сын. Я думал, ты мёртв!

Сумерки, что стояли вокруг, расступились перед Рейваном. Кровь застучала у него в голове. Он поглядел на размашистые ветви многовековых дубов и чуть не упал, оступившись перед их величием. Взгляд Ингвара сокровенно горел, и руки его были распахнуты, словно призывая к объятию. По жилам Рейвана пополз мерзкий холод, напомнивший ему о приказании Харон-Сидиса.

– Проклятье, – выругался Рейван, опустив голову.

– Твоё настоящее имя Эйнар, – сказал Ингвар. – Ты мой сын. Тебя выкрал набульский царь!

Рейван поглядел на отца исподлобья.

– Мы враги с тобой, – произнёс он.

– Это они наши враги! – взревел Ингвар, выступив из тени крон и схватив Рейвана за плечи.

– Я кзорг! Причастие держит меня на кровавой цепи! – прорычал Рейван. – Мне не по силам ничего изменить. Зря ты всё это рассказал.

Ингвар зарычал, словно попавший в капкан зверь.

– Ох, боги! Я жалею, что не поставил Харон-Сидис на колени, когда мог это сделать! – выругался он. – Но тогда твоя мать не стала бы моей и у меня не появился бы ты…

Ингвар обвил ладонями шею Рейвана и прислонился лбом к его лбу.

– Они сделали нас врагами! – прорычал он. – Сделали тебя пленником, чтобы я вновь не пошёл на них войной! Подлые твари!

Рейван стоял в напряжении, опустив руки на плечи отца в попытке не допустить большей близости. Он пытался сопротивляться, но с каждым мгновением только ослабевал. Он видел прямо перед собой кромку седеющих бровей отца, его пылающие неистовством глаза, глубокие мужественные морщины… Жёсткая седая борода вздымалась от того, что Ингвар скрипел зубами. Рейван ощутил его запах. Это был запах вождя большой волчьей стаи, сильного и грозного вожака. В его лапах Рейван чувствовал себя лишь маленьким мальчишкой и не смел пошевелиться.

– Пошли пировать. Нас, верно, уже ждут, – сказал, наконец, Ингвар, выпустив сына.

Рейван бросил взгляд на худенький пень, оставшийся от срубленного молодого дуба. Чувство несправедливости укололо под ключицей.

«Я ничего не знал и спокойно жил!»

Больше всего Рейвану захотелось тотчас покинуть Нордхейм и забыть о произошедшем. Но в жилах гудела кровь и пела ему, что он должен идти с Ингваром и быть сегодня для него сыном.

«Грянет ночь, и я совершу задуманное, – утешил он себя. – Исполню приказ и вернусь в Харон-Сидис. Причастие избавит меня от терзаний».

***

Они вышли в большой зал. Сигги ждала Ингвара за столом, не притрагиваясь к блюдам. Молодые воины расселись подле главного очага, слушая песни игравшей на лире странницы Делии. Она была жрицей Великой Матери и грядущую ночь собиралась провести с одним из свободных мужчин. Женатые соратники забавлялись меж собой разговорами и играми.

У горящей чаши сидел Лютый с сыном на руках, а Вейга гладила ему шею. Воевода взглянул на появившихся Ингвара и кзорга и по напряжению между ними всё понял.

– Ты рассказал ему? – тихо шепнул он.

– Да, – кивнул ван.

Лютый досадливо вздохнул, проводив Рейвана холодным взглядом.

Ингвар сел в своё кресло рядом с женой в окружении соратников. Лютый отошёл от огня и занял место на скамье напротив.

Рейван уселся, как обычно, с краю – там, куда сажают гостей и пришлых. Соратники шумно пировали, только ван, нехотя тыкая ножом в мясо, был мрачен более обычного. Рейван ловил на себе тревожные взгляды Ингвара и сам поглядывал на него, стараясь понять, что за липкое чувство так бередит его душу.

– Наполните рог! – приказал ван.

Ингвар поднялся, и женщины тотчас подали ему огромный, украшенный золотом рог, который был доверху наполнен хмельным мёдом.

– Поприветствуйте моего сына Эйнара! – провозгласил Ингвар, указывая раскрытой рукой на Рейвана, и жестом подозвал его ближе.

Делия заглушила струны лиры. Люди в зале затихли, но по их лицам Рейван понял, что новость никого не удивила.

Поднимаясь с места, он чувствовал себя невозможно глупо оттого, что все – и женщины, и дети, и мужи – глядели на него, кзорга, как на человека родной им крови.

Рейван встал напротив Ингвара, и все воины обступили их. Сигги укрыла руками свой едва выпячивающийся беременный живот. Она знала о том, как сильно угнетало мужа желание признать Рейвана, но не предполагала, что он решится на это.

Ингвар отпил из рога и передал его Лютому, стоявшему рядом. Тот, тяжело вздохнув, переглянулся с ваном и сделал глоток. Рог прошёл по кругу между соратниками, и когда настала очередь Рейвана, все взгляды вновь обратились к нему.

– Ты первый раз пьёшь с волками из рога и должен принести вану клятву, – сказал стоявший подле Ингвара воин по имени Хавард с чёрным от рун лицом и седеющими волосами. – Если не принесёшь клятву, Ингвару придётся тебя убить.

Ингвар рыкнул и потёр лоб ладонью, выражая недовольство тем, что Хавард это сказал. Но слова были произнесены, и теперь Верховный ван направил на Рейвана грозный взгляд. Он больше не был отцом, он был вождём.

Рейван чувствовал, что пошёл бы за Ингваром не раздумывая. И не потому, что он его родитель, – перед Рейваном стоял верховный вождь: сильный, честный, справедливый. Вождь, которому хотелось отдать в служение свой меч и свою жизнь. И, стоя здесь, среди людей, верных друг другу, и жара полыхающих чаш, Рейван осознал, что находится там, где было его место. Больше всего он желал бы остаться здесь, с отцом, среди его соратников.

– Я кзорг, – Рейван нахмурился и медленно обвёл взглядом всех собравшихся. – Я не волен приносить клятвы!

Он взглянул на Ингвара, и сердце его неистово забилось в груди.

– Можешь убить меня! – Рейван осушил рог и протянул его отцу.

Ван вздохнул. Беспристрастность слетела с его сурового лица.

– Ты не оскорбил моего гостеприимства, – сказал он. – Я сказал, что ты волен будешь идти – и ты уйдёшь.

Никто не нарушил тишину, но Рейван увидел, как глаза Лютого разгорелись злостью.

– Я уже отдал приказ убить тебя там, в лесу, – добавил ван, – и второй раз на это права не имею.

Рейван кивнул.

– Садись со мной, ешь, – сказал Ингвар. – И вы все садитесь, ешьте и пейте!

И все ели. И пили. Вечер загремел так, как обычно гремели вечера в большом зале, только был ещё более шумным и пьяным.

Когда Ингвар вышел из-за стола, Рейван почувствовал на себе пристальный взгляд его жены.

– Ты моя мать? – спросил он.

– Нет, – холодно ответила женщина, подняв голову.

– Я незаконный?

– Нет. Твоя мать была первой женой Ингвара, – сказала Сигги, сделав глоток мёда из кубка. – Но отреклась от брака, не прожив в нём и года. Она даже не вскормила тебя как положено: сбежала к набулам. Она была одной из них. Твой отец нарёк тебя в этом доме Эйнаром перед лицом жрецов и богов. Я растила тебя, но я тебе не мать.

– Наверное, я должен быть благодарен тебе.

Сигги смерила его пытливым взглядом, будто желая ещё что-то сказать, но не решилась. Рейван поставил на стол кубок и вопросительно пожал плечами в ответ.

– Ты кзорг и не наследуешь Ингвару! – строго сказала она. – Наследником будет мой сын, что сейчас во чреве.

Голос её звучал скорее просяще, чем утвердительно.

Рейван усмехнулся, отпивая из кубка, и откусил жирного мяса с рёбрышка. Сигги не сводила пытливого взора, и Рейван, устав терпеть, вновь поглядел на неё.

– Завтра я уйду, и больше ты меня не увидишь. Ешь, – успокоил он её.

– Ты сильно изменился с младенческих лет, но остался похож на Ингвара. Хорошо, что не на неё! – произнесла Сигги. – Я бы очень ревновала.

Рейван нахмурился и потянулся за кувшином с мёдом. Но кувшин перехватил Лютый.

– Будь осторожен с Ингваром, кзорг. Он слишком любит того, кого потерял. Он чересчур мягок и снисходителен к тебе. И напрасно! Знай, если осквернишь его доверие, я не побрезгую тебя убить.

Рейван заиграл языком во рту, извлекая застрявшее меж зубами мясо.

– Завтра я уйду, – произнёс он, недобро поглядев на галинорца.

На лице Лютого появился оскал, глаза угрожающе прищурились, а рука опустилась на эфес меча.

– Никак поправился?

Рейван, не мигая, кивнул, и тоже сдвинул руку к поясу. Сигги взвизгнула.

Ингвар вернулся за стол.

– Что с тобой? – склонился он к жене.

Сигги с тревогой взглянула на Рейвана, откинувшегося на спинку кресла.

– Он спрашивал о своей матери и думал, что это я, – взволнованно проговорила она. – Я ему всё рассказала.

Ингвар отпил мёда и перевёл взгляд на Рейвана.

– Я любил твою мать, – сказал ван. – Может, я был не очень с ней добр, но боги видят, я любил её как сумасшедший. – Ингвар немного помолчал, стискивая пальцами кубок. – Выпьем!

Рейван выпил вместе с отцом. Жрица Делия вновь тронула струны, и по залу полилась торжествующая песнь.

Двери зала растворились, и на пороге появился невысокий старый человек.

– Ван Ингвар, – воскликнул он на весь зал, – Ингрид похитили!

– Боги! Как?! Кто это сделал, говори, Тирно! – прорычал ван.

Зал в одно мгновение замолк, и тишину прорезал визг Сигги. Тирно пробрался ближе к Ингвару, обнявшему жену за плечи.

– Я бродил у шахты и видел набульских солдат. Они везли с собой Ингрид. Я сразу помчался к тебе!

– Проклятье! Вигг и впрямь хочет войны! – выругался ван.

Когда Рейван услышал, что Ри в опасности, то в нём поутихли все прочие желания, кроме одного: вернуть её Ингвару.

– Я настигну их! – сказал он, поднимаясь. – Сколько их? Покажи мне, где их видел, старик!

– Нет, Эйнар, ты ещё слишком слаб, – удержал его Ингвар.

– Я хорошо знаю набулов, никто лучше меня их не выследит!

– Эйнар?! – удивился Тирно.

– Да, это Эйнар, мой сын! – сказал Ингвар, бросив гордый взгляд на Рейвана.

– Я видел четверых, они направлялись к границе, – сказал Тирно.

– Я поеду с ним! – поднялся Лютый.

Ингвар посмотрел на соратника и зло стиснул челюсти. Рейван едва слышно выругался. Меньше всего он желал делить свою охоту с кем-либо, тем более с тем, кого, возможно, придётся убить.

– Не волнуйся, Ингвар, – сказал Лютый, положив ладонь на плечо вана. – Обещаю, мы вызволим Ингрид и вернём домой.

– Поспешите, – кивнул ван.

Ингвар развернулся к Рейвану и притянул его к себе.

– Эйнар, не совершай ничего, в чём нет чести! Когда вернёшься, мы всё решим!

Объятия отца показались Рейвану сильными и надёжными. Всей душой он желал оправдать оказанное ему доверие. Но Лютый, судя по взгляду, очень в этом сомневался.