Читать книгу Омертвение. Сошедшие с небес - Ярослав Толстов - Страница 8

Время уже давно перевалило за полдень, и в «кабинет» с майской щедростью проливался свет волжанского солнца – пока еще невинного, нежно-ласкового, но которое вскоре превра-тится в безжалостного, иссушающего монстра. А пока он лелеял его и настраивал, регулируя шторы так, чтобы солнечные лучи не задевали обивку и дерево, картины и приземистый шкаф, в котором выстроились старинные книги; но давал искупаться в этих лучах стеклу и самоцветам, драгоценному металлу и фарфору, бронзе и мрамору. Солнечные лучи оглажи-вали малахитовую столешницу и золотили крылья восседающего верхом на маятнике Амура, а сам маятник превращали в маленький солнечный диск. Копия сабли Дмитрия Пожарского горела цветными огнями. В слепых готических окнах плясали косые вспышки. Он ходил по «кабинету» и улыбался, глядя на это, – улыбкой, исполненной особенной ласки, которой улыбаются только вещам, и солнечные лучи скользили по его густым седым волосам, и ко-гда зазвонил телефон, он сморщился с неподдельным отвращением, как будто в волшебный сияющий сказочный мир вдруг ворвалась уродливая злая ведьма. Баскаков посмотрел на стопку бумаг, брошенных на узорчатый ломберный столик, потом потянулся, взял трубку и, послушав, недовольно сказал:

– Хорошо. Поднимайся в кабинет. Тебя впустят.

Он небрежно бросил телефон на стол, потом снова прошелся по «кабинету», осторожно снял с полочки возле часов деревянную статуэтку египетской дароносицы, перенес ее к сто-лу и поставил там, где падала тень, а сам опустился в барокковское кресло. Спустя минуту в дверь уверенно стукнули, потом она открылась, и в «кабинет» заглянул один из охранников.

– Ян Станиславович пришел, – хмуро сказал он. Баскаков кивнул, и голова охранника ис-чезла, а вместо него в кабинет проскользнул Ян, передвигаясь с грациозным аристократиче-ским изяществом. Он был чисто выбрит, тщательно причесан, облачен в новый светлый кос-тюм и темно-синюю шелковую рубашку, и стекла его очков блестели удовлетворенно. Ян опустился на стул и посмотрел на Баскакова, готовый отвечать на вопросы.

– Где он? – Виктор Валентинович смотрел не на него, а мимо, на деревянную статуэтку. Ян улыбнулся.

– Все в порядке. Он здесь, внизу.

– И что говорит?

– Ничего, – Ян слегка замялся, – он не говорит ничего. Но у меня было не так уж много времени для серьезных вопросов. Нужно было отлучиться ненадолго, а потом… я только на-чал с ним работать. Кроме того, здесь не те условия, вы ж понимаете, он крепкий орешек, и, чтоб расколоть его, мне нужно абсолютное уединение, а никак не особняк почти в центре города. Как только…

Баскаков слегка повел рукой, и он замолчал, а Виктор Валентинович продолжал разгля-дывать статуэтку.

– Что с девчонкой? – спросил он.

– Кудрявцева? – Ян успокаивающе кивнул самому себе. – Этой проблемы больше нет. Ее машина сгорела вместе с ней – видать, не справилась и въехала в дерево. Я возвращался про-верять, я видел тело – то, что осталось. Ее не выпускали из вида… сомнений у меня нет, да и все детали совпадают. Кроме того, и по Схимнику было видно – выглядел, как собака, поте-рявшая след. Это она, – он сунул руку в карман пиджака, вытащил полиэтиленовый пакетик и вытряхнул из него на стол почерневшее от огня маленькое кольцо с округлым наплывом, очевидно, некогда бывшим какой-то фигуркой. Губы Баскакова скривились, и он брезгливо подтолкнул колечко указательным пальцем.

– Что это?

– Ее кольцо. Сколько я ее видел, оно всегда было при ней. Это все, что я смог привезти. Остальное… сами понимаете.

– Господи, Ян, я же не просил привозить ее голову! – теперь Виктор Валентинович смот-рел на кольцо с отвращением, будто Ян бросил на столешницу кусок гниющего мяса. – С ума сошел… с трупа на мой стол!..

Он хотел было смахнуть кольцо на пол, но передумал и убрал руку.

– Я очень недоволен вашей поездкой, – сказал он. – Несмотря на результаты, я очень недо-волен.

– Я ведь уже объяснял вам, Виктор Валентинович, – лицо Яна застыло. – Он…

– Это не оправдывает тебя, Ян. Ты профессионал и не должен был такого допустить. Ты потерял людей, ты крупно засветился, и не надо все валить на Схимника. В этом есть и доля твоей вины.

Ян опустил глаза, чтобы Баскаков не увидел сверкнувшей в них злости.

– То есть, вы хотите сказать, что денег я не получу, так что ли? – он поднял руку, чтобы пригладить волосы, и на его указательном пальце блеснуло хорошо знакомое Баскакову кольцо с ацтекской пирамидкой, и уголки рта Баскакова раздвинулись в презрительной ус-мешке.

– Получишь, но не все. Я не поощряю ошибок, Ян, и ты это знаешь. Значит, он ничего не говорит?

– Заговорит, как только я…

– Пришли его сюда.

– Что? – деловитость Яна смялась в изумлении. – Зачем?

– Я хочу сам с ним поговорить, – сказал Баскаков, снова разглядывая статуэтку. – И поста-райся, чтобы он пришел сюда в относительно приличном виде – понимаешь меня?

– Но Виктор Валентинович, вы… Вы ведь там не были, вы не видели, что он творил! Мало того, что он вас продал, так он еще и свихнулся! Он…

– Доведешь его до дверей, а сам подождешь в приемной, – сказал Баскаков, проигнориро-вав слова Яна. – Ступай, Ян, ступай. Нет, погоди-ка.

Ян, уже поднявшийся со стула, вопросительно повернул голову.

– Перстенек-ка на стол положи, – ласково произнес Баскаков и, заметив, как блеснули гла-за подчиненного, добавил: – Не по-человечески это, Ян. Медведь еще не сдох, а ты уже обди-раешь с него шкуру.

– А после вы меня гробокопателем окрестите, так что ли? – осведомился Ян сквозь зубы.

– Я тебе одно скажу – шакалов близко к себе не подпускаю. Иначе всерьез начинаешь за-думываться о собственной участи. Мне вокруг люди нужны. Будешь вести себя по-людски – и жить станешь красиво. Теперь иди и помни, что я сказал.

Ян лениво улыбнулся, потянул перстень, который, великоватый для его пальца, соскольз-нул легко, со стуком положил его на столешницу, повернулся и вышел, мягко притворив за собой дверь. Баскаков потер лоб, перебрал несколько бумаг на столе, потом встал и подошел к небольшому шкафу. Он вытащил бутылку коньяка и две хрупкие рюмочки. Одну он на-полнил и отнес на стол, а вторую, подумав, спрятал обратно. Бутылку он тоже спрятал, а вместо нее достал другую, из самой глубины шкафа, – ее-то и отнес на стол. Потом сел, опус-тил руку под столешницу и проверил, легко ли вынимается прикрепленный там пистолет, а затем снова стал смотреть на статуэтку.

Спустя какое-то время в дверь стукнули.

– Заходи, – сказал Баскаков и пододвинул к себе рюмку. Дверь отворилась, впуская Схим-ника, следом заглянул охранник.

– Мне остаться?

– Нет, – Баскаков махнул рукой, – не надо. Проходи, Схимник, садись.

Схимник молча, неторопливо пересек кабинет и опустился на стул. На его шее виднелся плохо стертый след крови под глубоким засохшим порезом, разбитые губы распухли, левая бровь была рассечена, но широкое лицо было бесстрастным, как всегда, и на Баскакова он посмотрел спокойно.

– Ян, я смотрю, был с тобой не слишком вежлив? – язвительно спросил Баскаков. Схим-ник пожал плечами.

– В какой-то мере его можно понять.

Он откинулся на спинку стула, взглянул на кольца, потом криво усмехнулся, взял свой перстень и надел его на указательный палец. Баскаков приподнял брови.

– Чувствуешь себя уверенно, а? Несмотря на то, что ты сделал.

– Я не сделал ничего, что бы шло вразрез с моим заданием, – холодно ответил Схимник. – А задание было определено четко, что же касается методов, то это мое дело. И если всякая шушера начинает путаться у меня под ногами, я ее давлю. А что теперь? Девчонка мертва, а ведь только она могла привести нас к Чистовой.

– А как же Ростов?

– У нее был пистолет, и она бы застрелила Чистову раньше, чем сама бы пулю поймала. Нельзя было этого допустить – разве нет?

– Ян утверждает…

– Ян всегда много чего утверждает! – Схимник хмыкнул и вдруг сгорбился на стуле, сразу став намного старше, и в глазах его расползлась странная безжизненность. Баскаков внима-тельно посмотрел на него.

– Не вяжется у тебя одно с другим, никак не вяжется.

– Я работаю только на вас, если вы об этом, – равнодушно сказал Схимник, глядя на свои переплетенные пальцы, – и вины за мной нет. Если б была – думаете, Ян бы смог меня сюда привезти? Нет, не смог бы. И сам бы не приехал! – на последнем слове его голос дернулся, превратившись почти в рычание, и потемневшие глаза дико сверкнули. «Да парень и впрямь свихнулся!» – подумал Баскаков с легким испугом, вспомнил лепечущий голос Сканера и покосился на дверь, размышляя – не позвать ли охрану. Жаль, уж что-что, а держать психа на работе нельзя ни в коем случае, даже если ты ему чем-то обязан.

– Послушай, я тебя уважаю и ценю, но… – начал он.

– Если б вы действительно уважали меня и ценили, Виктор Валентинович, – устало произ-нес Схимник, – то этого разговора бы сейчас не было, потому что не было бы поводов. Не было бы бардака в Екатеринбурге, в Ростове бы не было, крови бы не было лишней, было бы все чисто и красиво. Один человек сработает лучше, чем целая толпа щенков, которых вы и со мной, и с Яном отправили. И что? Я бы вел незаметно, до самой цели, а так… Затравили девочку?! Я не думаю, что ее машина сама с дороги съехала! Вокруг Чистовой – одни фана-тики, насколько я уже мог заметить, – Схимник протянул руку и взял со стола то, что когда-то было кольцом. – Кроме того, Виктор Валентинович, если бы вы действительно уважали меня и ценили, то не держали бы сейчас пальцы в сантиметре от ствола и не косились бы на дверь.

Баскаков негромко рассмеялся и откинулся на спинку кресла, но улыбка тут же исчезла с его лица, а взгляд стал внимательным и озабоченным.

– Что с тобой случилось, Схимник? Я ведь когда-то мог тебе доверять. Где твоя хватка? Ты болен? Может, помочь чем, ты скажи. Может, ты устал? Слушай, а не съездить ли тебе ненадолго на Лазурный берег, развеяться? Оплачу тебе хороший отель. Как насчет «Негре-ско»1, а?

Схимник усмехнулся, но его глаза по-прежнему оставались странными.

– Мне казалось, что единственно, куда я поеду, так это с Яном за город, разве нет? Вот уж развеюсь, так развеюсь!

– Прекрати! – с досадой сказал Баскаков и встал. – У всякого срывы бывают, что я – не понимаю что ли?! Ты меня вполне устраиваешь, а с Яном мы дела сами утрясем.