Читать книгу Эсмеральда на Пангалее - Юлия Большакова - Страница 1

В 12 лет Эсмеральда Цветкова поняла, что жизнь не удалась. Судите сами: у всех девчонок папы как папы, а ей достался папа – профессиональный философ: ни на каток с ним сходить, ни на озеро съездить, где выдают лодки на прокат. Даже на работу не ходит: сидит целыми днями дома и шлепает по клавишам компьютера. Мама тоже хороша, – выучилась, видите ли, на учительницу. Приходишь домой – и все разговоры о «лишнем человеке» и тригонометрии. А отдыхать-то когда? Если это называется «счастливое детство», то я извиняюсь.

Вообще, жизнь состоит из сплошных расстройств. Вчера ее стихотворение не приняли на школьный поэтический конкурс. Руководитель поэтического кружка Александр Сергеевич промямлил, что комиссия и слушатели не оценят строк «От несваренья мысли слова во рту прокисли» и могут плохо подумать о нем, как о преподавателе. А сегодня за полугодовую контрольную по математике влепили трояк. Это означает, что мама молча уйдет на кухню и будет игнорировать ее весь вечер, а папа оттопырит нижнюю губу и скажет: «Ты окончательно решила остаться дикой и неграмотной?» Хорошо еще, если не отберут ножницы и клей. Хотя поработать над моделью знаменитой шхуны «Синий нос» все равно удастся только урывками, пока родители смотрят телевизор, а как только в коридоре раздадутся шаги, прятать модель под стол, рискуя обломать верхние реи, и делать вид, что решаешь эти проклятые задачи.

Настроение такое, что хоть вообще не иди домой. Правда, слоняться по улице в декабре удовольствие невеликое, а в гости пойти не к кому. Это, собственно, была вторая причина, по которой Эсмеральда была недовольна жизнью. Эсмеральда всегда хотела иметь много друзей. Целую толпу. Чтобы можно было вместе ходить на пляж, делать уроки, устраивать экспедиции на лодках к затопленному поселку, праздновать дни рождения, жечь костры во дворе. Но она совершенно не умела заводить друзей. Просто не знала, как это делается.

Эсмеральда Цветкова вообще была странной девочкой. На жизнь она смотрела мрачно. Учителя считали ее чересчур серьезной и погруженной в себя, одноклассники дразнили «нытиком», преподаватель рисования говорил, что люди давно уже изобрели другие краски, помимо черной и серой, и даже родная бабушка – уж на что добродушный человек, всегда готовый накормить блинами с вареньем! – однажды сгоряча обозвала ее «занудой». Немудрено, что у нее не было не то что друзей, но и просто приятелей, к кому можно было зайти погреться.

Эсмеральда в очередной раз тяжело вздохнула и с досадой пнула ствол растущего у дороги деревца. С ветки сорвался большой ком снега и мстительно спикировал прямо ей за шиворот. Какая же гадость эта зима! Хорошо бы уехать далеко-далеко, где вечное лето и никто не знает, что Эсмеральда – зануда и плакса, где у нее будет много друзей, и кто-нибудь, наконец, оценит ее стихи («Ода к гадости» и венок сонетов «Мой зуб болит, радикулит…»). Эсмеральда немножко попрыгала на месте, стараясь, чтобы снег вывалился из-под куртки снизу, но добилась только того, что он размазался по всей спине и начал таять, проникая под свитер щекотными холодными струйками. Ноги уже готовы были сами идти домой, где тепло и сухо, но голова, предвкушающая вечер, полный нотаций и дополнительных заданий по математике, ни за что не хотела сдвигаться с места. Эсмеральда почувствовала, что она разрывается пополам. Нужно было срочно спасаться.

Положение было серьезное, поэтому Эсмеральда решила прибегнуть к колдовству, что позволяла себе делать только в самых крайних случаях (всем известно, что чем чаще используешь колдовство, тем реже оно удается). Колдовству этому ее научила самая настоящая цыганка, когда Эсмеральда летом жила на даче в Верхопрудке. Цыгане, кстати, были очень симпатичными людьми, перемещались по всей стране в обшарпанном автобусе «ЛАЗ», и к Эсмеральде относились неплохо, пока папа не обнаружил ее однажды в одной из закамуфлированных в камышах палаток. Эсмеральду здорово отшлепали, а табор куда-то исчез на следующий же день.

Если ты чего-то боишься, говорила цыганка, возьми листок бумаги, начерти на нем двенадцать вертикальных черточек, приговаривая при этом: «Лежат двенадцать ножей, у них тринадцать сторожей: колдун и колдунья, ведун и ведунья, русалка и леший, конный и пеший, чернец и черница, кузнец и девица, и ангел рассветный, для зла незаметный. Вы ножи возьмите, меня защитите». После этого бумажку надо порвать так, чтобы на каждом клочке было по одной черте – «ножу», и разбросать обрывки по ветру. Если порвешь хоть один из «ножей», – колдовство не сработает. Прохожие с любопытством смотрели на девочку в синей куртке и вязанной белой шапочке, которая стояла столбом посреди тротуара, и, бормоча что-то себе под нос, рвала на клочки тетрадный листок, а потом бросала обрывки за спину. На этот раз ни один из ножей не пострадал, и Эсмеральда могла рассчитывать, что тринадцать волшебных защитников избавят ее от неприятностей.

Открыв дверь, Эсмеральда почувствовала запах картофельных драников, и у нее противно засосало под ложечкой. Драники означали, что родители не собирались сегодня вечером ни в гости, ни в кино, и избежать разговора о контрольной не удастся. И точно: первое, что услышала она от людей, которые, теоретически, должны ее любить, беречь и желать добра, были папины слова: «Ну, как контрольная?»

– У меня снег за шиворот насыпался, – Эсмеральда сделала вид, что не услышала обращенного к ней вопроса. – Прямо с дерева. Целый сугроб. Боюсь, что у меня будет воспаление легких.

– Быстро переодевайся во все сухое! – папа помог Эсмеральде избавиться от ранца. – Как же тебя угораздило?

– Не хватало еще, чтобы ты заболела в самом конце четверти! – послышался из кухни мамин голос.

Эсмеральда выбралась из куртки, сняла ботинки и, против обыкновения, ровненько поставила их на резиновый коврик. Пока что двеннадцать ножей действовали, но Эсмеральда понимала, что если они не предпримут чего-то серьезного, то надолго сохранить покой в семье Цветковых не удастся. Стараясь предоставить магическим защитникам побольше времени, девочка двигалась со скоростью подстреленной черепахи, несмотря на то, что аппетитные запахи из кухни ужасно раздразнили аппетит. Она не только аккуратно повесила в шкаф школьную форму (в благополучные дни она просто кидала ее на кровать), но и заново причесалась, распустив косички и по новой завязав два хвостика над ушами. Однако оттягивать встречу с родителями до бесконечности было невозможно.

– Эсмеральда, где ты там застряла! – снова послышался голос мамы. – Все остывает!

Папа уже сидел за столом и с энтузиазмом вылавливал из баночки маринованные маслята, а мама снимала со сковородки последнюю порцию драников с золотистой поджаристой корочкой.

– Так что твоя контрольная? – опять спросила мама.

Эсмеральда плюхнулась на стул, торопливо запихнула в рот драник и энергично зажевала, делая вид, что не может отвечать с набитым ртом. У мамы в глазах мелькнула подозрительная искорка:

– Опять «тройку» получила?

Эсмеральда медленно дожевывала драник, с тоской думая о вреде суеверий: колдовство с ножами явно давало осечку.

Но не успела Эсмеральда как следует задуматься о своей неудавшейся жизни, как раздался оглушительный звон, кухонное окно разлетелось на мелкие осколки и в кухню ворвался морозный воздух, туча снежинок и неопознанный летающий объект размером с небольшой поднос.

Воспользовавшись замешательством хозяев, летающая тарелка (а именно так можно было бы наиболее точно описать влетевший в кухню предмет) сделала крутой вираж и лихо приземлилась на обеденный стол, прямо в блюдо с драниками, словно по заказу стоявшее здесь для обеспечения мягкой посадки космических кораблей. В верхней части корабля откинулась круглая крышка люка и наружу вылез озабоченный субъект красного цвета, держащий в одной из трех пар рук подобие записной книжки. Оглядев семейство Цветковых, субъект обратился к эсмеральдиному папе не терпящим возражений голосом:

– Имя, фамилия?

– Николай Цветков, – машинально ответил папа, не отрывающий глаз от этого чуда.

Пришелец черкнул что-то в своем блокноте, вырвал страничку и протянул ее папа со словами:

– Поздравляю, вы назначены представителем планеты Земля в Панкосмическом Комитете по делам Содружества и Координации.

Так же машинально папа принял из рук пришельца маленький листок с непонятными каракулями, написанными чернилами, переливающимися всеми цветами радуги и снова уставился на красного многорукого гостя.

Выполнив это, по всей видимости, очень ответственное задание, пришелец расслабился, выбрался на крышу своего корабля, уселся поудобнее и заговорил более дружелюбно:

– Поражаюсь, почему у вас так слабо развит туризм?

– М-э-э-э… – не сразу нашелся папа. – У нас тут… Не очень… как бы это выразиться…

– Нет, не прямо здесь, конечно же, – перебил его пришелец. – Здесь слишком жарко. Но я бывал у вас ближе к полюсу – чудесные, красивейшие места! Особенно на юге. Как вы называете этот континент, покрытый ледяной коркой?

– Антарктида, – подсказала Эсмеральда, понявшая, что цыганкино колдовство сработало на сто или даже сто пятьдесят процентов.

– Да-да, – закивал в ее сторону пришелец. – Ровный климат, прекрасные пейзажи, тишина… Не понимаю, почему правительство вашей планеты так халатно относится к возможностям международного туризма!

– У нашей планеты нет единого правительства, – сообщил папа.

– Ах да! Низкий уровень содружества и координации, я и забыл. У вас, если я не ошибаюсь, четыре балла из двадцати? Мало, мало… Что ж, вот вам и задача на ближайшие триста лет: продвигать, так сказать, вашу планету на рынок межгалактических туристических услуг! Вы теперь как представитель Земли можете многое сделать для развития вашей планеты, для усиления международных контактов…

– Но почему я? – нашелся, наконец, папа. – Почему вы выбрали меня?

– Ни почему, – ответил пришелец. – Выбор представителя от Земли производится абсолютно случайно.

– Но ведь есть множество людей, которые умнее, образованнее, добрее и подошли бы для этой должности гораздо лучше меня!

– В самом деле? – удивился пришелец. – Со стороны, все вы, земляне, примерно одинаковы: две руки, две ноги, два глаза, тонкий кожный покров… Интеллект на уровне 98 – 99 баллов из возможных пяти тысяч… Так что любой землянин сможет выполнять ваши обязанности с одинаковым успехом.

Вдруг пришелец забеспокоился:

– Вы хоть школу-то закончили?

– Не только школу, но и университет, и даже защитил кандидатскую диссертацию! – с достоинством ответил папа Цветков.

– Ну и прекрасно! Справитесь! Каких-то триста лет – и пенсия. Кстати, предыдущий представитель от Земли не протянул и половины срока: попросил отставки и удалился в уединенную хижину. Где бы вы думали, находится эта хижина?

– Где? – спросил папа, который уже был готов к любым новостям, после того, как узнал срок своих полномочий на новой должности.

– На Пангалее! – воскликнул пришелец таким тоном, будто он сказал что-то чрезвычайно смешное. – Всю свою жизнь проработать на Пангалее и, уйдя на пенсию, выбрать из всех планет освоенной части Космоса ту же самую Пангалею! Многие считают, что это лучшая планета во Вселенной, и вы будете на ней жить!

Разумеется, в этот вечер никто больше не вспоминал о тройке за контрольную. Перебравшись в большую комнату (в кухне из-за разбитого окна становилось очень холодно) и наскоро познакомившись с пришельцем, которого, кстати, звали Хрр-Пшш и работал он космокурьером («Служба, конечно, собачья, но год идет за пять лет и очень-очень хорошая страховка от несчастных случаев!»), семейство Цветковых наперебой расспрашивало его обо всем, что они хотели знать о разумной жизни в Космосе, но до сих пор им не у кого было спросить. Оказалось, что если земляне практически ничего не знают об обитателях остальной части Космоса, то те, напротив, прекрасно осведомлены об их существовании, но избегают посещать планету Земля: очень уж здесь слабо развита культура встречи с иноземными цивилизациями и начисто отсутствуют комфортные условия для проживания иносуществ. Зато на планете Пангалея, где располагалась штаб-квартира Панкосмического Комитета по делам Содружества и Координации, условия превосходные.

Папа узнал, в качестве представителя Земли, он должен будет выражать интересы своей планеты и способствовать укреплению Сотрудничества и усилению Координации между цивилизациями всей освоенной части Космоса. Представителю полагалось жить на Пангалее вместе со своей семьей, а значит, Цветковым нужно было готовиться к переезду. Вначале местным средством передвижения нужно было добраться до Кассиопеи, где проходил ближайший к Земле межгалактический пассажирский маршрут, а потом на большом пассажирском корабле лететь до самой Пангалеи с двумя или тремя остановками около 20 часов.

– Корабли системы «Тритон» проходят через Кассиопею-пассажирскую по нечетным дням. Вам полагается бесплатный проезд в любую точку вселенной, – торопливо перечислял Хрр-Пшш все сведения, необходимые Цветковым. – Вот билеты: рейс 201-с «Кассиопея-пассажирская – Леда – Вардан – Пангалея». Вот список того, что нужно взять с собой. Вот список того, что брать с собой категорически запрещается. В порту вас встретит представитель Комитета…

– Погодите-погодите, – забеспокоился папа. – Но как встречающий нас узнает?

Гость из космоса ухмыльнулся, как показалось Эсмеральде, очень ехидно.

– Не беспокойтесь, – сказал он. – Узнать вас будет нетрудно.

– Но как мы будем общаться? – высказала опасение мама. – У вас там, – и она ткнула пальцем в потолок, – все говорят по-русски?

– Боюсь, что нет. Пожалуй, я единственный не-землянин в обитаемом Космосе, кто владеет вашим языком, – скромно ответил Хрр-Пшш. – Но перед досмотром и посадкой на корабль вам будет проведено промывание мозгов с массированным внушением языкового минимума.

– Что? – в ужасе выдохнул папа. – Что с нами сделают?

– Ничего страшного, – утешил его пришелец. – Все новички космических перелетов проходят эту процедуру. Короткий сеанс подкоркового внушения – и у вас не будет проблем с большинством распространенных в космосе языков. Одновременно вас избавят от глупых страхов, случающихся у тех, кто ни разу не покидал своей планеты. Ведь вы же не хотите упасть в обморок, в первый раз столкнувшись нос к носу с балабенцем ящурного типа?.. Опять же, космофобия – вы знаете, что это такое? Многие испытывают необъяснимый страх перед полетами в открытом космосе…

– Я боюсь летать на самолете, – гордо сообщила Эсмеральда.

– Вот-вот, – закивал пришелец. – Об этом я и толкую. Кстати, поздравляю вас, юная дама! Вы попадете в лучшую в мире школу, где преподают лучшие в мире учителя. Три прекрасных острова в теплом океане, дети живут на одном острове, учителя на другом и встречаются они только на третьем, где проходят уроки. Жизнь свободная, полная захватывающих приключений. Вы познакомитесь с детьми самых разных космоцивилизаций и будете учиться и играть вместе с ними. А вы, мадам, – пришелец поклонился маме Цветковой, – вы будете вести светскую жизнь: балы, концерты, интарвью, и прочее… Ну, все, – пришелец засобирался. – Мне пора лететь. Ерез четыре дня вы должны приступить к своим обязанностям на Пангалее. Всего хорошего, приятно было познакомиться, может, еще доведется встретиться.

В три лягушачьих прыжка Хрр-Пшш добрался до кухни, еще одним красивым прыжком вскочил в свою тарелку. Люк захлопнулся. С тихим свистом тарелка поднялась над столом и через мгновение скрылась за окном.

Эсмеральду раздирали противоречивые эмоции. С одной стороны, произошло нечто невиданное, неслыханное, чудесное и совершенно восхитительное: она поедет на другую планету (как говорят, лучшую во всем обитаемом Космосе), будет учиться вместе с инопланетянами. Исполняется ее заветная мечта: уехать далеко-далеко (может быть, это даже чересчур далеко) и начать жизнь с начала, завести друзей, узнать, наконец, что такое нормальное детство. С другой стороны, то, что ей предстояло в школе под названием Диолан, «нормальным» детством назвать сложно. Именно об этом и спорили Эсмеральдины родители, не обращая внимания на то, что предмет спора сидел тут же и периодически пытался вставить слово.

– Это так здорово! – восклицал папа. – Мы больше не одиноки во Вселенной! И представь себе: я смогу реально влиять на судьбу Земли, сделать многое для процветания родной планеты. Я открою Землю для всего обитаемого Космоса. Мы будем общаться с инопланетянами, как с соседями по лестничной клетке!

– Кстати об общении, – прервала его восторги мама. – А каково будет ребенку, ты подумал? Эсмеральда у нас и так не очень-то общительная, а если ее посадить в один класс с инопланетянами, она вообще разговаривать разучится!

– Да что ты! – запальчиво возражал папа. – Ребенку будет интересно!

– Ребенку будет страшно, – буркнула Эсмеральда.

– Кроме того, – продолжала мама. – Что за порядки в этой школе? Дети живут на острове одни, каким-то табором, учителя на – другом и встречаются только на уроках!.. А если что-нибудь случится и вокруг не будет ни одного взрослого, чтобы прийти на помощь?

– Вокруг будет много ребятишек, которые придут на помощь! Когда я был мальчишкой, я мечтал о том, чтобы взрослые оставили меня в покое и дали пожить нормальной жизнью, без придирок и приказаний.

– Дети делают все, что захотят! – возмущалась мама, – Никто их не контролирует. Никто не говорит им, что нужно делать. Никто ничего не запрещает!

– Да это просто рай какой-то, – пробормотала Эсмеральда, которую все равно не слушали.

– Давай хотя бы посмотримна эти списки, – предложила мама.

– «Список того, что нужно брать с собой» и «Список того, что брать с собой категорически запрещается»? – переспросил папа. – Посмотри-ка, они написаны по-русски…

– «Поваренная книга, зубные щетки, ложки, вилки, катер, помидоры…» – прочитала вслух мама, выхватив у него из рук один из листков.

– «Электробритва, шнурки для ботинок, соль, домашние животные, танки, тапочки…» – прочитал с другого листка папа.

– Что из этого запрещено, а что необходимо? – поинтересовалась Эсмеральда.

– Кажется, моё запрещено, – ответил папа.

– Господи, где же мы возьмем катер? – ужаснулась мама.

– А как я буду жить без электробритвы? – огорчился папа.

– Надеюсь, что на лучшей в мире планете найдется какая-нибудь мебель, – заметила мама, – потому что о мебели здесь ничего не сказано. Да и как мы сможем перетащить наш диван в соседнюю галактику? Мы его даже из дома вынести не в состоянии… И как я могу успеть собрать вещи за два дня? Мы же не на дачу уезжаем, а на другую планету! Мне понадобятся картонные коробки, сумки, шпагат, толстый скотч…

– А еще нам понадобится попутный транспорт до Кассиопеи, – мрачно добавила Эсмеральда. – Потому что билеты у нас от Кассиопеи-пассажирской, а мы с вами пока что на Земле-сортировочной.

Наконец-то родители обратили внимание на то, что она говорит, и подавленно уставились на дочь.

– Интересно, о каких местных средствах передвижения говорил Хрр-Пшш? – пробормотал папа. – И вправду, как мы сможем добраться до Кассиопеи?

Следующие три дня семейство Цветковых было погружено в уныние. Новоявленный представитель Земли в Галактическом Комитете по делам Содружества и Координации ломал голову над тем, как ему добраться до нового места службы, и постепенно приходил к выводу, что сделать это ему не удастся. Обычно веселый и добродушный, папа Цветков сделался желчным и капризным.

– В какой все-таки дыре мы живем, – язвил он. – Нет даже возможности добраться до ближайшего пассажирского космопорта!

– Что ж, я даже рада, что мы останемся здесь, – говорила мама каким-то фальшивым голосом. – Я смогу продолжать заниматься своим любимым делом, учить детей. В конце концов, это моё призвание… – при этом глаза ее подозрительно блестели, будто от слез.

Что же касается Эсмеральды, то она погружалась в самую настоящую депрессию. В первый день ожидания – а он пришелся на субботу – Эсмеральда еще надеялась, что космокурьер просто в спешке позабыл им сказать, как они должны добираться до космопорта, и вот-вот вернется. Но день прошел, и никакие летающие тарелки не приземлялись на их обеденный стол. В воскресенье Эсмеральда вместе с родителями лихорадочно рылись в документах, которые оставил им Хрр-Пшш, в надежде обнаружить там хоть какой-то намек, хоть какое-то прозрачное указание на интересующий их вопрос. Тщетно. Мама Цветкова с досадой швырнула «Список того, что необходимо взять с собой» и «Список того, что брать с собой категорически запрещается» в мусорное ведро и сказала, что она с самого начала была уверена в том, что из этой затеи ничего не получится.

Папу заставили позвонить другу детства Мише Пасечникову, который работал астрофизиком, и осторожно его расспросить.

– Миша сказал, что для того, чтобы добраться до любой из звезд Кассиопеи, нужно потратить много лет при условии, что ты будешь лететь со скоростью света, – измученно сообщил папа. – Потом он стал спрашивать, зачем мне понадобилось лететь на Кассиопею, и мне пришлось очень невежливо повесить трубку.

Если родители считали себя обманутыми, то Эсмеральда чувствовала себя виноватой. Она не раз читала в книгах, что колдовство получается только в том случае, если оно совершено для того, чтобы помочь кому-то другому, но не себе. Колдовство же с корыстными намерениями обязательно обернется против тебя, даже если вначале кажется, что удача, наконец, тебя посетила. И вот – Эсмеральда могла на собственном опыте в этом убедиться – обманули ее двенадцать ножей, поманили далеким счастьем и бросили в пучину разочарования.

Утром в понедельник члены семейства Цветковых старались за завтраком не говорить о том, что случилось, и вообще делали вид, что все в порядке. Но то и дело кто-нибудь из них бросал тоскливые взгляды на кухонное окно, в котором дыра, оставленная космокурьером, была временно заделана большой фанеркой.

– Эсмеральда, по дороге домой, купи хлеба, – распоряжалась мама. – Николай, не забудь, пожалуйста, еще раз позвонить в ЖЭК. Мы уже два дня живем с разбитым окном, а они так и не прислали мастера.

– Были выходные, поэтому никто и не приходил, – отвечал папа. – Наверное, они пришлют кого-нибудь сегодня.

В тот самый момент раздался звонок в дверь.

– Ну, вот и мастер! – обрадовался папа.

За дверью стоял здоровенный небритый детина в толстой пуховой куртке с капюшоном, вязаной шапочке и полярных унтах. Лицо у него было красное с мороза, из ноздрей вырывался пар.

– Ну что, – гаркнул он так, что Эсмеральда аж присела. – Собрались? Давайте ваши вещи, помогу снести, лифт не работает…

– К-куда собрались? – слабым голосом отозвался папа.

– Как куда? – не понял детина. – Вы будете Цветковы? Вас надо подбросить до космопорта или нет? Давайте, поторапливайтесь, у меня двигатель стынет.

То, что началось в квартире в следующую минуту, невозможно описать словами. Папа, мама и Эсмеральда бестолково метались по всем углам, сталкиваясь друг с другом, разбрасывая вещи, наступая на что-то, жалобно хрустящее под ногами, и поспешно собиралась в путь. К обычному переезду нормальная семья готовится как минимум неделю. А к переезду в космических масштабах Цветковым пришлось приготовиться за десять минут. При этом их подгоняли реплики краснолицего шофера Вадика, который не столько помогал, сколько раздражал своими комментариями:

– Что ж вы, раньше не могли вещи собрать? Эх вы, интеллигенция!

– Эсмеральда, где эти списки?! – кричала мама, тщетно пытающаяся запихнуть в свою сумочку вторую пару туфель. – Списки, что нужно брать с собой, и чего нельзя?

– Откуда я знаю! – огрызалась Эсмеральда из своей комнаты. – Ты сама их куда-то затолкала!

– Интересно, как я могу собраться? – продолжала бушевать мама. – Я же не помню: можно брать лекарства или нет?

– Я точно помню только, что электробритву брать нельзя, – сообщал папа. – А вот в каком из списков были домашние тапочки?..

– Навсегда съезжаете? – поинтересовался Вадик, безо всякого интереса наблюдавший эту суету, прислонившись к дверному косяку.

– Похоже на то, – неуверенно отвечал папа.

– Тогда возьмите зубные щетки, и хватит с вас. Ну, еще жвачку, чтоб в дороге не укачало. Да оденьтесь потеплее, у меня в кабине обогреватель барахлит, – посоветовал Вадик. – И скажите своей девчушке, что лодку я на борт не возьму…

Родители оглянулись и увидели Эсмеральду с рюкзаком за плечами, в свитере, куртке, шапке-ушанке и валенках, прижимавшую к груди недостроенную модель шхуны «Голубой нос» (размеры в готовом виде 145 на 120 см).

– Почему? – возмутилась Эсмеральда.

– Потому что от тряски вся эта голубятня разлетится на палочки-щепочки, а когда наступит невесомость, они будут летать по всей кабине и норовить выколоть глаза! – объяснил Вадик.

– Придется оставить шхуну дома, суслик, – сказал Эсмеральде папа.

– И правильно, – одобрила мама. – Там ты найдешь себе другие, более интересные занятия!

Только в этот момент Эсмеральда вдруг осознала, что улетает отсюда навсегда. Что она, возможно, уже никогда не увидит ни этой квартиры, где она проводила большую часть своего времени, ни этого города, занесенного снегом пять месяцев в году, ни этой планеты, которую она, собственно, даже толком не успела осмотреть. Что ее больше не будет допекать математичка, заявившая, что никогда в жизни не поставит Эсмеральде пятерку, потому что «поэтессам математика все равно не нужна». И что ведущий поэтического кружка не вычеркнет лучшую строчку «вареный лук медузою в борще». И что теперь уже бывшие одноклассники никогда не будут дразнить ее «толстолобиком». Представив все это, Эсмеральда почему-то почувствовала не облегчение, а странную грусть. И пока она пыталась разобраться в себе, у нее отобрали «Голубой нос», покрепче закутали в шарф и выставили на лестничную площадку.

– Лена, что написать в прощальной записке? – крикнул папа. Эсмеральда видела его в проем двери, склонившегося над письменным столом.

– Напиши что-нибудь короткое, но содержательное, – ответила мама. – Ты же у нас философ!

Папа черкнул несколько слов на листе бумаги, вышел на площадку, захлопнул дверь и прилепил на нее объявление:

УЛЕТЕЛИ В ОТКРЫТЫЙ КОСМОС. ВЕРНЕМСЯ НЕ СКОРО. ЦВЕТКОВЫ