Читать книгу Эсмеральда на Пангалее - Юлия Большакова - Страница 5

Через некоторое время сирена утихла, и красные лампы перестали мигать.

– Командир, говорит главный инженер, – раздался в динамиках усталый раздраженный голос. – Проверка закончена, пожара нет. Все системы работают нормально. Ложная тревога.

– Значит, мы не горим? – ответил динамик голосом командира. – Почему тогда сработала система сброса челнока?

– Или неисправность в аварийной автоматике или злостное хулиганство, – отрапортовал главный инженер. – Кто-то сорвал рычаг тревоги.

– Ох, попадись мне этот кто-то, – угрожающе проворчал командир, – я ему покажу, где раки зимуют, он у меня попрыгает!

Эсмеральда подумала, что угроза несколько запоздала: она уже несколько минут, с того самого момента, когда началась невесомость, только тем и занималась, что прыгала, как мячик, отскакивая от стен, пола, потолка, налетая на растения всякий раз рискуя выколоть себе глаз о какую-нибудь пальмовую ветку Она совершенно потеряла ориентацию, постоянно ушибалась обо все, что попадалось ей по дороге, и вдобавок, ее сильно тошнило. Фонтан, так приятно журчавший в зимнем саду, к счастью, успели перекрыть до того, как пропала гравитация. Но часть воды успела выплеснуться, и теперь она плавала в воздухе в виде больших пузырей, при встрече с Эсмеральдой размазываясь по ее лицу и другим частям тела. Страшный варданец куда-то пропал – как в воздухе растворился. Зато черный слизняк Воляплюх, потерявший свою фуражку, и спасенный от неминуемой смерти Гаэтано барахтались в воздухе наравне с Эсмеральдой. При этом «Цветок Порока» старался не делать резких движений и принять вертикальное положение, а Воляплюк, колотя хвостом, носился по саду, как акула по аквариуму, – ему, как земноводному обитателю, приспособиться к невесомости было легче.

Хуже всех чувствовал себя тушкан Гагарин, оказавшийся совершено не достойным имени первого космонавта. Когда началось все это безобразие, он был в варежке, надетой на него сверху, как футляр. Наружу торчал только хвост и кончики задних лапок. Поэтому теперь Гагарин плавал в воздухе как неодушевленный предмет, а Эсмеральда, пролетая мимо, то и дело отфутболивала его то рукой, то ногой.

Динамик пару раз осуждающе кашлянул, потом заговорил официальным тоном:

– Дорогие пассажиры! Поворит командир корабля. Спешу вас успокоить: ничего страшного не произошло. Ошибочно сработала система противопожарной безопасности. К настоящему времени проверка завершена, все работает отлично, пожара на борту нет. Состояние невесомости, которое вы сейчас ощущаете, является следствием аварийных мероприятий. Через несколько минут мы начнем маневр по поднятию на борт пассажирского челнока. Когда челнок будет состыкован с кораблем, включится искусственная гравитация, и вы сможете вернуться на свои места. А сейчас прошу вас подготовиться к встрече с членами нашего экипажа, которые проводят вас в безопасное место. Пожалуйста, успокойтесь, прекратите двигать конечностями, постарайтесь не отталкиваться от стен и от закрепленных предметов. Свободно дрейфуйте в воздухе, не пытайтесь самостоятельно добраться до двери. Спасибо за внимание.

Эсмеральда немедленно начала использовать советы командира, и ей, действительно, стало легче. Перед глазами перестало все кружиться и вертеться, голова начала соображать. Тем временем в коридоре раздалось клацание железных подметок: это члены экипажа шли собирать по отсекам пассажиров. Их обувь была снабжена магнитными присосками, что позволяло им нормально ходить по полу даже в условиях невесомости. Применив ручные спасательные сачки, они выловили всех троих: Эсмеральду, Гаэтано и Воляплюха, сопротивлявшегося и утверждавшего, что он способен самостоятельно добраться до своего места. Тем не менее, их всех подтянули поближе к полу, потом собрали в связку наподобие воздушных шаров и выволокли в коридор. «Гагарин!» – в последний момент вспомнила Эсмеральда и начала брыкаться.

– Подождите! Я кое-что там забыла!

– Что ты потеряла, девочка?

– Га… Варежку!

– Что такое «варежка»? – не понял инопланетный космонавт.

– Это такая маленькая, вязанная, – объяснила Эсмеральда, и, подумав, добавила:

– С хвостиком!

Вежливые пилоты не поленились разыскать в гуще зимнего сада отчаявшегося Гагарина и вернули его Эсмеральде. Потом всю компанию переправили в Малый Музыкальный Салон. Величиной это помещение было с крытый стадион, куда Эсмеральда ходила в глубоком детстве смотреть на фигуристов. Эсмеральду, Воляплюха и Гаэтано усадили в кресла и крепко пристегнули привязными ремнями.

– Будьте осторожны и ни в коем случае не вставайте с мест! – предупредили их на прощание члены экипажа. – Через несколько минут будет включена искусственная гравитация.

– Они держат нас за идиотов, – сердито высказался по этому поводу Воляплюх. – Неужели я сам бы не сообразил, что если я буду болтаться под потолком в тот момент, когда включится тяготение, то от меня останется только мокрое пятно на ковре!..

– Я бы на вашем месте не стал вступать в пререкания, – не менее раздраженно заметил ему Гаэтано. – Вы же не хотите, чтобы вас потащили к капитану на разбирательство и там выяснили, кто вы такой и чем занимаетесь.

К величайшему изумлению Эсмеральды ни один из авантюристов даже не повернул головы в ее сторону. Все время, пока они плавали под потолком, она старалась предугадать разговор с Гаэтано. Она безумно боялась и, одновременно, очень его ждала. Что ей скажет Цветок Порока, когда узнает, что она его спасла? И что он скажет, когда узнает, что она их подслушивала? Поймет ли? Простит? Или вначале рассердится, но потом встанет на одно колено и произнесет: «Эсмеральда, я обязан вам жизнью. Так возьмите ее! Отныне моя жизнь и мое сердце принадлежат Вам…»

Вместо этого господин Грациан вел себя так, как будто они вообще не знакомы! Эсмеральда была обижена до глубины души. Почему он ее не замечает? Она что – стеклянная? Между тем два коммерсанта продолжали разговор, будто ее не было в комнате.

– Не знаю, кто устроил этот переполох, – говорил Воляплюх. – Но я ему очень благодарен за то, что он избавил нас от этого урода-варданца. О чем вы думали, когда связывались с ним?

– Я думал о деле, уважаемый! – отвечал Гаэтано. – Меня не интересуют эмоции, когда разговор идет о деньгах. Он должен был предоставить мне нужную информацию. Кто он такой и к какой расе принадлежит – меня совершенно не волнует.

– А напрасно! – воскликнул Воляплюх. – Вам следует об этом волноваться, когда вы выбираете партнеров по бизнесу. И то, что с вами произошло, – лишнее тому доказательство.

– Нам не дали договорить, – с досадой процедил Гаэтано.

– На мой взгляд, ему не дали вас убить! – вспылил Воляплюх. – Это же варданец – безжалостный и презирающий любые цивилизованные законы. Вам просто повезло, что включилась тревога!

– Это я ее включила! – брякнула Эсмеральда. Она больше не могла примириться с ролью молчаливого слушателя.

Наконец-то бизнесмены обратили на нее внимание. Оба уставились на девочку с немым вопросом в глазах. Наконец, Гаэтано заговорил, но речь его была страшно далека от того, что Эсмеральда себе воображала:

– Ты включила тревогу? Какого дьявола ты это сделала?

– Я боялась, что этот черный вас задушит, – буркнула насмерть обиженная на своего героя Эсмеральда. – Я вам жизнь спасла!

– Что ты делала в зимнем саду? – продолжал Грациан без единой ноты восторга и благодарности. – Где твои родители?

– Родители спят. А я пошла… Прогуляться… – ей пришло в голову, что лучше придержать язык и не рассказывать всех подробностей.

– Ну и что ты видела и слышала, когда гуляла? – Гаэтано впился в нее холодным взглядом. Эсмеральде показалось, что ее голосовые связки, дрогнули и дружно упали в обморок. Голос перестал ей подчиняться. При этом мозг, по всей видимости, решил, что он больше ей на сегодня не понадобится, и отключился. Она хотела что-нибудь ответить, но не могла выдавить ни звука, только беспомощно моргала глазами. Гаэтано Грациан мгновенно понял, что имеет дело не с отважной космической авантюристкой, а с обыкновенной «плакса-вакса-мандарин, на носу горячий блин», то есть, с трусишкой и нытиком, и, придвинувшись так, что Эсмеральда могла увидеть каждый волосок в его напомаженных усах, произнес угрожающе и тихо:

– Сейчас включат гравитацию, и ты пойдешь к своим родителям. И не смей даже заикнуться о том, что ты видела меня на корабле. Если проболтаешься – я всем расскажу, что это ты подняла ложную тревогу. И тебя за это посадят в тюрьму, потому что это, к твоему сведению, – преступление.

– Я не знала, – прохрипела Эсмеральда сквозь слезы. – Я не хотела. Я просто хотела вам помочь…

– Кому помочь? Мне? Ты кто такая? Капитан Ништяк – турбулентный истребитель астероидов?.. – зло рассмеялся Гаэтано. – Я в твоей помощи совершенно не нуждался. Своей идиотской пожарной тревогой ты только сорвала мне сделку. Так что, будь добра, помалкивай в тряпочку, если не хочешь оказаться на криптонской каторге, вместе с другими преступниками. Будешь там работать на рудниках, ползать по темным шахтам, как червяк, питаться белковым концентратом, а через год умрешь от истощения и непосильной работы!

Эсмеральда уже рыдала в голос.

– Полегче, – недовольно буркнул Воляплюх. – Хватит ее пугать, она уже и так ничего не соображает.

Гаэтано отодвинулся от девочки и снова обернулся к своему компаньону, собираясь продолжить прерванный разговор, как вдруг Эсмеральда сделала то, что ей, как трусихе и плаксе, делать совершенно не следовало.

Иногда бывает, что в человеке уживаются два качества, противоречащие друг другу. Например, некоторые жадины не выносят одиночества, и им приходится с огромным трудом находить друзей, при этом усмиряя свою жадность и отрывая от сердца самый сладкий кусок пирога для приятеля – за то, что согласился с ним водиться. Или некоторые вруны бывают одновременно очень добрыми, и им иной раз становится так жалко тех, кому они врут, что им приходится сознаваться. Так вот, Эсмеральда Цветкова была трусихой, не терпящей лжи. Если она слышала что-нибудь, что, по ее мнению, было враньем, то заявляла об этом в лицо обманщику. За это ей частенько попадало от одноклассников. Вот и теперь проклятая честность не позволила промолчать.

– Это неправда! – проговорила она сквозь слезы. – Я слышала, как этот черный угрожал вас убить! Я спасла вам жизнь! Как вам не стыдно!

Эсмеральда увидела, как напряглась спина Гаэтано. Потом он медленно повернулся и посмотрел на нее. К изумлению Эсмеральды его в глазах уже не было ни тени угрозы. Они были грустные и сосредоточенные. Эсмеральда воспряла духом. Сейчас он извинится перед ней за то, что он ей грубил, объяснит, что не мог иначе, что в начале просто не понял, что она за человек, а потом он поблагодарит ее за свое спасение. Она подбадривающе улыбнулась ему сквозь слезы. Гаэтано снова наклонился к ее креслу, протянул руку и нажал кнопку на ее привязном ремне. Пряжка щелкнула, и два половинки уползли под сидение. Гаэтано подхватил Эсмеральду под локоть и одним сильным движением выкинул ее из кресла вверх, в воздух, к высокому, как купол цирка, потолку Музыкального салона.

Перед глазами мелькали то стены, то пол, то кресла. Эсмеральда взмывала вверх и слышала снизу, как Гаэтано говорит Воляпюку:

– Девчонке не сиделось на месте. Мы сказали ей, чтобы она перестала играть с пряжкой ремня, но она нас не послушалась.

– А почему мы не вызвали стюардессу? – спокойно спрашивал у него Воляпюк.

– Мы не успели. Как только она отцепилась – в тот же момент включили тяжесть, – отвечал Гаэтано.

Эсмеральда просто одеревенела. Ей даже не было страшно, изумление перед тем, что случилось, отняло у нее все эмоции. Она не могла поверить, что то, что происходит сейчас – настоящее хладнокровное убийство, которое совершает человек, спасенный ею от смерти! Вот-вот челнок состыкуется с кораблем, и будет включена искусственная гравитация. И тогда все предметы, висящие в воздухе, упадут вниз, на пол. Упадет и она, Эсмеральда, с высоты трех метров.... пяти… с высоты второго этажа…

Она попыталась кричать, но ее голос слабым эхом разносился по огромному залу. Не было никакой вероятности, что ее кто-то услышит. Ее полет постепенно замедлялся, и вот она неподвижно зависла в воздухе на высоте пятиэтажного дома. Вдруг она услышала, что там, внизу, что-то происходит. До нее долетели крики Гаэтано и слизнеобразного Воляплюха:

– Что это?! Господи, да отцепите это от меня!

– Что это: жук?

– Нет, это тушкан!

– Да отцепите же от меня этого хищника!

Посмотрев вниз, Эсмеральда заметила, что Воляплюх как-то странно дергается в своем кресле, держась за голову, а Гаэтано пытается что-то оторвать от него, страшно ругаясь. «Гагарин вылез из варежки!» – догадалась Эсмеральда.

Поскольку все о нем забыли, тушкан решил использовать это время с пользой и прогрыз в варежке дырку, через которую и выбрался наружу. Освободившись, он, не тратя времени даром, с ходу атаковал своего бывшего владельца – контрабандиста редкими зверями Воляплюха, вцепившись мучителю в губу. Плеядные тушканы обладают мертвой хваткой. Из прокушенной губы хлестала черная кровь, залившая космополиту весь белоснежный пиджак. Похожий на мокрицу контрабандист вопил так, что сотрясались стены:

– Да не тяните же, не тяните! Вы мне оторвете губу! Его надо снимать с ацетоном, ацетона ему в морду плеснуть!

– Где же я вам возьму ацетон?

– Позовите стюардессу! Он из меня всю кровь выпьет, это же тушкан-вампир!

– Немедленно прекратите истерику! – шипел Гаэтано. – Ничего с вами не будет.

Воляплюх, поняв, что помощи от компаньона ждать не приходится, изловчился и нажал на кнопку вызова бортпроводника.

– Что ты наделал, тупой слизняк! – заорал Грациан. – Сейчас сюда сбегутся все, кому не лень, и нам придется объясняться, почему девчонка болтается под потолком!

– Так давайте достанем ее оттуда!

Эсмеральда не успела понять, что произошло, как ее облепило что-то теплое, липкое и густое, а потом девочка почувствовала, что ее тянет вниз. Когда полупрозрачная стюардесса прибыла на вызов, девочка уже сидела пристегнутая в кресле и старалась очистить лицо и руки от противной клейкой слюны, которую выпустил в нее похожий на мокрицу контрабандист. Так она ознакомилась со способом охоты на крылатых ящериц Жужу, обитающих на родине Воляплюха. Воляплюх и ему подобные умеют выстреливать изо рта струю липкой, густеющей на воздухе, слюны. Слюна обволакивает жертву, после чего ее можно притянуть к себе и съесть с перцем и мандариновым соком.

Эсмеральда не любила вспоминать отвратительную сцену, последовавшую потом. Мама плакала и при всех клялась, что ребенка ей подменили в роддоме, потому что она не могла родить такую бандитку. Папа заявлял, что Эсмеральде повредили голову при промывании мозгов, и из нормальной тихой девочки она превратилась в какого-то монстра. Стюардесса-бригадир, мутная от злости, требовала показать разрешение на провоз хищного животного на пассажирском космическом корабле. Разозленный Гагарин плевался ацетоном, которым его щедро облили, чтобы он выпустил Воляплюха. А Эсмеральда ничего не могла сказать в свое оправдание, потому что в ушах у нее стояли слова Гаэтано: «Если ты хоть словом заикнешься о том, что видела, я расскажу всем, что ты устроила ложную тревогу. Тогда ты будешь до самой смерти гнить в криптонских рудниках!» Хорошо еще, что Воляпюх, понимающий, что не в его интересах продолжать скандал, отказался писать жалобу в полицию, и Эсмеральду отпустили с миром, предупредив в первый и последний раз, чтобы она не вздумала выпускать из клетки своего хищника.

Когда наконец упреки и угрозы кончились и от нее наконец отстали, Эсмеральда смогла обдумать опыт пережитого дня. Мир, куда она попала, сбежав с Земли, оказался просто ужасным. За то, что ты спасла кому-то жизнь, этот «кто-то» не только не влюблялся в тебя, но и вполне мог попытаться убить. А за то, что ты обвинишь преступника в преступлении, вовсе угрожает каторга. По всей видимости, обитаемый Космос был еще хуже, чем родная планета.

Она с тоской подумала о Гаэтано. Конечно, первая любовь у Эсмеральды была еще в средней группе детского сада, но такого жестокого разочарования переживать еще не доводилось. Эсмеральда глубоко вздохнула: жизнь определенно не удалась. «Ее сердце было разбито. На ее прекрасное лицо навечно легла печать скорби», – подумала она о себе.

Проверенным средством от хандры была поэзия. Когда объявили, что корабль прибывает в космопорт Панаглеи, стихотворение уже было готово:

Какой ужасной, гибельной ценой

Я заплатила за свою ошибку.

А он ушел, прекрасный и немой (более взрослый вариант: «не мой»),

И на устах его была улыбка.