Читать книгу Эсмеральда на Пангалее - Юлия Большакова - Страница 3

Гаэтано Грациан, несмотря на странные моральные принципы и непонятный образ жизни, оказался просто незаменимым попутчиком. Всю дорогу до Кассиопеи он сообщал Цветковым полезную информацию о жизни в обитаемом Космосе, об обычаях и нравах разумных существ с разных планет и о правилах провоза багажа на пассажирских кораблях. Он сообщил, что самыми распространенными языками в освоенном космосе являются сириусянский и большой медвежий: первый – потому, что сириусяне держат в руках (точнее, в передних щупальцах) всю панкосмическую торговлю, а второй – потому что жители Большой Медведицы просто очень много болтают. Что за то, что ты назвал локопута «жирным слизнем» (чем, они, в общем-то, и являются), можно угодить в тюрьму на целых шесть часов, и что если ты хочешь помыть посуду в ресторане "Черная Дыра", то за это удовольствие нужно заплатить. Цветковы взахлеб впитывали сведения и совершенно не скучали.

Когда УАЗик на тахионном двигателе прибыл, наконец, на Кассиопею-пассажирскую, Вадик неожиданно заломил за доставку такую, в прямом смысле слова, АСТРОНОМИЧЕСКУЮ сумму, что Цветков-папа на мгновение онемел. Выручил все тот же Гаэтано, который отвел шофера в сторонку и начал в чем-то его убеждать. Вадик никак не соглашался, тогда Гаэтано, быстро оглянувшись, легонько пнул его коленом в живот, от чего тот согнулся буквой «Г». В конце концов, Гаэтано и Вадик в обнимку вернулись к машине, причем Гаэтано улыбался победительно, а Вадик как-то вымученно. Сумки были выгружены, после чего Гаэтано отвел напуганных Цветковых в Шлюз Промывания Мозгов. Саму процедуру Эсмеральда запомнила не отчетливо, помнила только, что она вошла в какую-то тесную комнату, похожую на кабину лифта, после чего у нее в голове все начало вертеться и кружиться, а, выйдя, она не узнала мир, откуда пришла.

Цветные пятна обрели формы и смысл. Эсмеральда стала с легкостью отличать инопланетян от их домашних животных и средств передвижения. Сразу стало ясно, где очередь в билетную кассу, а где просто клумба с цветами. То, что Эсмеральда приняла вначале за детский сад, оказалось столовой, а «воспитательницы» были посетителями, пытавшимися наскоро перекусить перед полетом тем, что Эсмеральда раньше принимала за детей. Пестрые узоры вокруг превратилось в вывески и объявления, которые она могла прочесть (правда, часть слов все равно оставалось непонятными, например: «Для прохождения влапса нажмите чучей по красной бряке»). То же самое произошло с надоедливым шумом, окружавшим их с самого прибытия: шум складывался в слова, часть из которых были объявлениями о прибытии и отбытии кораблей, часть – сообщениями о пропаже детей, а часть – рекламой понтюхарки на семидесятом этаже здания космопорта.

– Ваш рейс через два часа, – сообщил Гаэтано Грациан Цветковым, справившись в Трубке расписаний. – Вон там стойка регистрации, а я вынужден вас оставить.

– Нет! Не бросайте нас! Мы без вас пропадем! – в ужасе воскликнула мама и попыталась уцепиться за Гаэтанин галстук.

– Ну-ну, дорогая, – начал оторвать ее от космополита папа. – Мы и так злоупотребили временем господина Грациана.

– Мы вам так благодарны, так благодарны! – причитала мама.

– Благодарность, мадам, это чувство, которое я ценю выше всего. Разве что после восхищения красотой, – заявил галантный космополит и поцеловал ей руку. Мама зарделась. Папа нахмурился. Эсмеральда зашевелила губами, стараясь запомнить это изречение, чтобы можно было бы его ввернуть при подходящем случае.

– Ариведерчи, сайонара, бон вояж, надеюсь, мы вскоре еще встретимся! – Гаэтано Грациан элегантно взмахнул рукой, подхватил свой огромный чемодан так легко, словно он ничего не весил, и скрылся в толпе.

– Неприятно, что мы оказались у него в долгу, – сказал папа. – Какой-то скользкий тип. Но главное, я надеюсь, что больше на нашем пути не будет никаких проблем.

Увы, его надеждам не суждено было сбыться. Новые проблемы начались в тот самый момент, когда семья Цветковых подошла к воротам, откуда производилась посадка на рейс 201-с «Кассиопея-пассажирская – Леда – Вардан – Пангалея». Папа и мама прошли через ворота без проблем, а перед Эсмеральдой вдруг выросла упругая паутина, преграждающая проход.

– Пожалуйста, выньте из кармана нож! – попросил искусственный голос.

– В чем дело? – начала возмущаться мама, боявшаяся, что они из-за задержки опоздают на рейс. – Эсмеральда, что у тебя в кармане? Почему ты носишь с собой запрещенные предметы?

– Это мой рабочий нож! – ответила Эсмеральда, доставая из кармана свой знаменитый нож, который чуть было не выручил их из беды. – Я им вырезаю детали для моделей.

Служащая порта – полупрозрачная кассиопейка – с недовольной гримасой объяснила Эсмеральде:

– Ты не можешь войти в корабль с ножом, это запрещено.

– Дочь собирает модели кораблей, домов и других больших вещей из пластика, дерева и стекла, – объяснил служащей порта папа. – Этот нож необходим ей для работы.

– Запрещается провозить с собой ножи, лазеры, косы, пилы и бурильные установки! – не сдавалась служащая порта.

– Но моя дочка не сделает ничего плохого, – настаивал папа-Цветков. – Разрешите ей взять нож с собой, она же не террористка какая-нибудь!

– Я знаю детей, они хуже террористов, – ответила служащая. – Начнут царапать ножом на стене салона корабля «Здесь был Вася», корабль разгерметизируется и все вы окажетесь в открытом космосе в прогулочных скафандрах!

– Я не Вася, я – Эсмеральда, – поправила девочка.

– Тем хуже! – заявила служащая.

– Почему это хуже?

– Потому что длиннее! – и с этими словами она указала Эсмеральде на большую корзину, куда выкидывали запрещенные вещи. На дне ее уже находились: баллончик с усыпляющим газом, кислотный поглотитель мыслей, ржавая рапира и живой, испуганно хлопающий глазами, плеядный тушкан в клетке (самое маленькое из самых хищных и самое хищное из самых маленьких животных в Космосе).

Эсмеральда впервые в жизни видела плеядного тушкана и понятия не имела об их скверной репутации. Перед ней сидел очень маленький и очень пушистый зверек с палевым, как у сиамской кошки, мехом, длинным хвостиком с кисточкой и огромными голубыми глазами, в которых застыла тоска и ужас перед будущим.

– Что, – тихо спросила Эсмеральда у тушкана, – ты, выходит, тоже запрещенный предмет?

В ответ тушкан пискнул и заметался в клетке, цепляясь лапками за решетку, как маленький арестант. «Совсем с ума посходили. Такого маленького зверька в корабль не пускают! – подумала Эсмеральда. – Интересно, что же теперь с ним будет? Неужели выкинут на помойку, вместе со всем прочим мусором?» Тушкан выглядел таким несчастным и безобидным. Он смотрел на Эсмеральду снизу вверх. . «Спаси меня!» – говорили его глаза

«Не позволю мучить животное!» – подумала гневно Эсмеральда. Раз уж они все равно решили отобрать у нее ее любимый нож, пусть он хоть на прощание послужит доброму делу. Эсмеральда огляделась вокруг, убедилась, что все служащие космопорта заняты другими пассажирами, и никто не нее не смотрит, нырнула в корзину, так что снаружи оставались одни ноги, дотянулась до клетки с тушканом и начала аккуратно, стараясь не задеть зверька, перерезать прутья клетки.

Это оказалось очень и очень нелегко. Вжжжик, вжжжик, вжжик, вжжжик – Эсмеральда упорно пилила прут, стараясь не отчаиваться. «Главное – терпение. Главное – терпение, – повторяла она про себя заповедь модельщиков. – Если быть терпеливым и не сдаваться, то любое дело, в конце концов, будет сделано. Даже самое сложное и нудное». Пальцы у нее онемели, голова кружилась (ведь ей приходилось работать практически вверх ногами!). Наконец, прут тонко дзынькнул и лопнул. Эсмеральда поднатужилась, прут отогнулся, и в решетке образовалось отверстие. Тушкан радостно заверещал и выпрыгнул из клетки.

– Беги, малыш! – прошептала ему Эсмеральда. – Гуляй на свободе! А мне пора лететь.

Эсмеральда надеялась, что уж здесь-то, на Кассиопее, она сможет посмотреть на настоящий космический корабль. Нe тут-то было. Большие корабли класса «Тритон» были устроены так, что они не могли выходить из гиперпространства. Поэтому из здания космопорта, да и вообще, откуда бы то ни было, их не было видно. Чтобы попасть в космический корабль, пассажирам нужно было пройти по гибкой прозрачной трубе, высотой в два человеческих роста, тянувшейся от дверей порта в пустоту. Эсмеральда пожирала глазами окружавших ее инопланетян. Особенно ее поразил некто жидкий, плескавшийся в большой прозрачной сумке, и тащивший с собой, тем не менее, четыре огромных сундука. Как он умудрялся их держать, не имея ни рук, ни ног, ни каких-нибудь других конечностей, было для девочки величайшей загадкой.

– Эсмеральда, закрой рот! – шепотом приказала мама. – Неприлично так глазеть на человека… То есть, тьфу! На этого… Синего… Он может подумать, что ты крайне невоспитанная.

– Ничего подобного, – возразила Эсмеральда. – В худшем случае, он может подумать, что у меня большая дырка в голове. Ведь он же, наверняка, никогда раньше не видел землян.

Очередь постепенно втягивалась в трубу. Вдруг Эсмеральда почувствовала, что ее рюкзачок прибавил в весе. Она оглянулась через плечо и в буквальном смысле слова нос к носу столкнулась с плеядным тушканом. Он каким-то образом сумел пробраться через контрольный пост, найти свою спасительницу и крепко уцепиться лапками за рюкзак.

– Но тебя же нельзя провозить в космическом корабле, – прошептала Эсмеральда. Она не знала, что же ей теперь делать: выдать бедного тушкана властям у нее рука бы не поднялась – она знала, что его опять выкинут в мусорную корзину. Опять же: взять его с собой – значит, наверняка, нарушить одно из многочисленных правил провоза багажа: какое конкретно она не знала, но подозревала, что за это по головке не погладят. Папа тащил ее вперед, как буксир, не оглядываясь: он был слишком озабочен тем, чтобы не потеряться при переходе в гиперпространство, поэтому даже не смотрел на дочь. Тушкан выглядел потерянно и беззащитно.

– Ну, хорошо, – решилась Эсмеральда. – Полезай в карман, поедешь со мной. Но только, чур: ни звука, а то тебя обнаружат!

«Кресла» Цветковых располагались в сухом отсеке корабля (для водоплавающих пассажиров были предусмотрены отсеки, наполненные водой) и представляли собой большие, в человеческий рост, синие шары. Оказалось, что в них нужно просто упасть, и они примут очертания тела, как полусдутый надувной матрас. Родители все охали, ахали, нажимали на разные кнопки, но Эсмеральде было не до технических диковин. У нее было целых две проблемы, требующие скорейшего решения. Во-первых, зверенышу, тихо спавшему у нее в кармане, срочно требовалось подобрать имя и вообще подумать о его будущей судьбе. Во-вторых, следовало осмыслить тот факт, что «Цветок порока» Гаэтано Грациан исчез из Эсмеральдиной жизни так же неожиданно, как появился, и по этому поводу ей нужно было принять решение: будет ли она по нему тосковать и печалиться, как средневековая принцесса, разлученная со своим рыцарем, или забудет его сей же миг, как беспечная цыганка. От этого решения зависел тон и содержание будущих стихов, которые она намеревалась ему посвятить.

Эсмеральда начала с придумывания имени тушкану, оставив более приятную и интересную проблему на потом. В первый момент у нее мелькнула идея назвать звереныша Гаэтано, в честь спасителя-космополита. Но тогда пришлось бы придумать тушкану еще и конспиративное имя, иначе все вокруг, начиная с родителей, будут знать о ее роковой любви. Поскольку тушкан отправлялся в космическое путешествие, Эсмеральде пришла в голову идея. Наклонившись к карману, она прошептала, надеясь, что зверек ее услышит:

– Я назову тебя Гагарин! Ты будешь первый космонавт среди своих сородичей.

Справившись с первым делом, Эсмеральда откинулась в своем шаре, как в мягком кресле, закрыла глаза и задумалась о Гаэтано. Похож ли он больше на странствующего рыцаря или на цыганского барона? Конечно же, он был самым настоящим авантюристом. Эсмеральда обожала это эффектное слово и с удовольствием повторила его несколько раз про себя: «Меня спас храбрый авантюрист, свободный, как ветер», «бледный благородный профиль красивого авантюриста поразил ее чувствительное сердце», «отважный авантюрист разбил ее нежное сердце и улетел навстречу новым авантюрам!» Это, а также его яркая внешность: смоляно-черные усы и брови, черные волнистые волосы, хищный нос – все говорило за то, что лучше ему быть цыганом. И тогда Эсмеральда будет ветреной красавицей-цыганкой, повстречавшей его на краткий, но ослепительный, миг, и тут же разлученная с ним своей кочевой, перелетной судьбой. С другой стороны, он спас ей жизнь, как настоящий странствующий рыцарь. Он усмирил чудовищ в космопорту и пустился в дальнейшие странствия. Возможно, Эсмеральде следует вечно грустить на балконе с кружевным платком в руке и хранить вечную верность в своем сердце…

Эсмеральде не позволили додумать эту мысль. Пространство пассажирского салона наполнилось мелодичным голосом:

– Уважаемые пассажиры! Мы приветствуем вас на борту межпланетного пассажирского лайнера «Тритон-33», совершающего рейс по маршруту: «Кассиопея-пассажирская – Леда – Вардан – Пангалея». Напоминаем вам, что на борту нашего корабля категорически запрещается курить, совершать пространство-временные трансформации, охотиться и пургасить бучу. На нашем корабле имеются все условия для приятного отдыха во время путешествия. Бортпроводники с радостью проводят вас до буфетов, ресторанов, библиотеки, салона развлечений, спортзала и детской комнаты…

– Давайте позовем стюардессу и попросим проводить нас в ресторан, – предложила мама. – Эсмеральда, сними куртку, тут тепло. Давай, я положу ее в корзинку, – и с этими словами она подтянула к себе легкую сетчатую корзину, свесившуюся с потолка при нажатии какой-то педали на полу. Многие пассажиры уже успели воспользоваться подобными корзинками, подвесив к потолку свой багаж и малолетних детей.

Эсмеральда хотела было снять куртку, но вовремя вспомнила, что там, в кармане спит Гагарин. Ей пришло в голову, что, во-первых, тушкана нельзя просто так оставлять без присмотра одного, вдруг он вылезет из корзины и его случайно обнаружит кто-то из стюардесс или пассажиров, да и, кроме того, неплохо было бы и его тоже покормить.

– Подождите меня, – сказала она родителям, спрыгивая с кресла. – Я хочу тут все быстренько осмотреть сама, а потом мы пойдем обедать.

– Но, Эсмеральда, почему бы тебе не сделать это после обеда, – попытался ее остановить папа.

– После обеда я, возможно, вообще не смогу ходить, – отвечала Эсмеральда. – Мало ли, чем они нас тут накормят? Или ты воображаешь, что у них есть человеческая пища?

От этих слов мама озабоченно нахмурилась, подозвала к себе стюардессу и начала тихим голосом расспрашивать о меню. Эсмеральда воспользовалась паузой и сбежала. Оказалось, что в пассажирском космическом корабле, рассчитанном на дальние полеты, действительно, были оборудованы очень уютные места для отдыха: салон, библиотека, буфет, бассейн, кинозал с большим экраном, детская комната с горками, турниками, качелями и массой всевозможных игрушек и даже маленький зимний сад с фонтанчиком посередине. Детей возраста Эсмеральды среди пассажиров не было, были только совсем крохи, которых усадили в зеленый пластиковый песок, или ребята постарше, важно удалившиеся в зал виртуальных игр.

Эсмеральда быстро поняла, что на обход всего корабля не хватит и месяца, и вернулась в зимний сад. Ей хотелось выпустить Гагарина погулять, но для этого нужно было найти местечко, где его никто не увидит. Эсмеральда осмотрела все самые дальние закоулки зимнего сада. Наконец ей удалось отыскать в углу маленькое озеро. В него впадал ручей, тянувшийся от водопада в самом центре садика. Посередине озерца, ближе к стене, возвышался крошечный утес, высотой примерно по пояс девочке. «Потерпи еще немножко, Гагарин, – прошептала Эсмеральда, – я нашла для тебя остров!»

Она быстро сбегала в игровую комнату и принесла оттуда игрушечную надувную лодку. Затем она достала из кармана сонного тушкана, которого, похоже, укачало в дороге.

– Гагарин, сейчас ты высадишься на необитаемый остров, куда еще не ступала нога тушкана! Назначаю тебя начальником экспедиции по исследованию новых земель. Ты должен быть смелым и сильным. Только не прыгай, а то лодка перевернется.

Эсмеральда усадила еще не вполне проснувшегося тушкана в надувную лодку и спустила ее в озеро. Лодка поплыла, тушкан проснулся и заверещал.

– Не бойся! – крикнула ему Эсмеральда. – Храбрые путешественники не боятся качки. Исследовав остров, ты вернешься назад. Я тебя оттуда достану. А пока погуляй там, а я схожу за едой.

Лодка уткнулась носом в крошечную скалу. Тушкан выскочил на свой остров.

– В честь первого поселенца я нарекаю это место Островом Первого Космонавта! – торжественно сказала Эсмеральда. Затем она подхватила рюкзачок и побежала на свое место. Родители уже нервно переминались с ноги на ногу и подумывали, не заявить ли о пропаже ребенка.

К большой радости Цветковых в ресторане нашлись несколько автоматов, выдававших различную земную еду: котлеты с вермишелью, бананы, молоко в бутылочках, кофе, жвачку. Мысль о том, что Гагарин сидит там на скале голодный, не давала Эсмеральде покоя. Она проглотила салат и котлету с картошкой, а колбасу и сыр спрятала в карман. Туда же отправилась половина яблока и четверть банана. Не отвечая на вопрос, будет ли она есть десерт, Эсмеральда сорвалась с места и понеслсь в зимний сад.

Бедняга Гагарин сиротливо сидел на своем островке и был больше похож на жертву кораблекрушения, чем на отважного исследователя. Увидев Эсмеральду, он радостно запищал и начал носиться вдоль острова туда-сюда.

– Я принесла тебе провизию! – крикнула ему Эсмеральда и помахала в воздухе пакетиком с колбасой.

Первоначальный план был таков: подгрести к себе лодку, положить в нее еду, заманить тушкана и потом подтащить лодку обратно. Но обнаружились неожиданные трудности. В озере имелось незаметное для глаз течение, удерживавшее лодку у острова. Дотянуться до нее Эсмеральда не могла. Перед Гагариным маячило печальное первого тушкана-Робинзона.

Пришлось Эсмеральде самой лезть на Остров Первого Космонавта. Пройдя по бордюру, как настоящая циркачка, она добралась до самого узкого места и одним беличьим скачком перемахнула на островок. Еле-еле удержав равновесие («Представляю, что бы было, если б я шлепнулась в воду!») Эсмеральда достала провизию и стала кормить тушкана, когда в зимнем саду раздались шаги. Девочка испугалась, что родители пошли ее искать, и быстро присела на корточки, спрятавшись за маленьким утесом. Листва у входа заколыхалась, и перед глазами Эсмеральды предстал… Цветок порока Гаэтано Грациан собственной персоной!