Читать книгу Внутренний навигатор - Юлия Важенина - Страница 20

Огромный транспортный самолет, невзирая на то, что в него заехал санитарный уазик и камаз с имуществом полевого лагеря, легко оторвал от земли тяжелое шасси. Мы с водолазами, которых Черемисов внес в списки почти в полном составе, всю дорогу травили анекдоты.

– Парни, надо поспать, – настаивала я, поправляя кожаную кобуру, бережно хранившую табельный ПМ [23]. – Нам работать еще.

– На том свете отоспимся. Ха-ха-ха! – вместе рассмеялись мы, но все же затихли, пока алюминиевая птица, махнув стреловидным высокопланом, не нашла свой короткий приют на военном аэродроме в Беслане.

Пока мы летели, Центроспас на плечах 58-й армии врывался в Цхинвал. Нам же предстоял 90-километровый путь на запад до Алагира. Проделав его, отряд встал в сводную колонну с разными подразделениями МО и МЧС, всего почти двести единиц техники. Теперь мы двигались гораздо медленнее, серпантином пробираясь вверх по скалам на юг, в сторону Цхинвала. Перед Рокским тоннелем длинная цепочка техники остановилась. Мы пересекали госграницу. По внутренней связи Черемисов приказал всем надеть бронежилеты и проверить оружие. Водитель камаза, имевший немалый опыт вылетов в Чечню, расцепил боковые липучки броника и повесил его на стекло своего окна. Это позволило ему закрыться, не обременяя себя лишней тяжестью. Мы с Лешей, снова вместе сидевшие в кабине, переглянулись и натянули броники на себя, помогая друг другу.

Далее дорога лежала вниз, вдоль реки Рокдон. Солнце жарило нас в металлических сковородках техники, а броня неприятным грузом давила на плечи. Вход в Цхинвал предваряло грузинское село Тамарашени. Оно было практически полностью разрушено. Повсюду вперемешку валялись камни и обгорелые доски, с трудом напоминавшие недавние стены домов. Развороченная земля дымилась. Село, ставшее призраком за несколько дней, патрулировали бородатые мужчины в камуфляже разных расцветок, вкрадчиво поглядывая на нас через раскаленное лобовое стекло.

– Гриш, я надеюсь, это не грузины? – по-детски спросила я у бывалого водителя.

– Нет, конечно. Это местные. Ополченцы. Шантрапа, посмотри на них,– обнадеживающе подмигнул он одним глазом, не отводя другой от дороги.

– В любом случае хорошо, что мы в синей форме. Может, это даст им понять, что мы приехали помогать, а не воевать…

Когда колонна выбралась из Тамарашени, я обратила внимание на проходящую над рекой перебитую трубу. Очевидно, она предназначалась для питания столицы водой. Когда удалось подъехать ближе, стало видно, что трубы две. Обе были разорваны, и из них крест-накрест в реку низвергалась вода, лишая город живительного питания.

Конечной точкой маршрута была цхинвальская больница, на территории которой уже разместился дружественный Центроспас с полевым госпиталем. В подвалах лечебницы до сих пор находились лежачие больные, эвакуированные сюда из отделений прямо с кроватями. Больница, чудом выстоявшая под минометным огнем, за эти пять дней выполнила около сотни экстренных операций.

Выставив оцепление, мы принялись за лагерь. Черемисов побежал в штаб, располагавшийся здесь же, в бьющемся, несмотря на кровопотери, сердце Цхинвала. Николаич сразу же убыл с группой саперов на срочный выезд. Как мы и предполагали, главной задачей Центра было разминирование. После ужина командир отряда провел совещание.

– Коллеги, российским войскам удалось отогнать грузин за Гори. Но продолжают работать снайперы. Одна из них, по разведданным, украинская биатлонистка, лупит вон с тех сопок, – Станиславович показал на восток, – прямо по лагерю. Прошу и приказываю всем быть предельно осторожными. На ночь наряд – три человека с вооружением, днем – так же. В 6:00 завтрак. В 6:30 развод на работы. Вся республика усеяна боеприпасами, поэтому нас тут очень ждали. Работать будут в основном две-три группы по пять человек. Доктора – с группами. Вопрос о вашей работе в госпитале Центроспаса пока решается. Понадобитесь – сразу к ним…

Первую ночь я никак не могла сомкнуть глаз. В пахнущем резиной модуле расположилось двадцать человек. Снятые берцы этой толпы вносили в казарменное амбре кисловатые нотки. Бронежилеты и форму по негласной договоренности никто не снимал – мало ли что могло ждать ночью. Я долго ворочалась, раскрывая и снова застегивая спальник, пока Леша, почему-то даже здесь оказавшийся рядом, не прижал меня к себе.

– Спи уже, – прошептал он. Сил сопротивляться и строить из себя недотрогу не осталось. Объятия подполковника не были дерзкими и сочились теплом прямо сквозь листы брони. Не убирая руку, я провалилась в недолгий, но глубокий сон.