Читать книгу Солнце светит одинаково - Юрий Быков - Страница 20

В ожидании Завьялова Неретин встал, прошагал, как обычно, от стола к окну и обратно, остановился напротив портрета Ельцина.

В этот момент постучал Гена.

– Заходи! – крикнул Неретин. – Знаешь, кто-то рассказывал: когда Горбачёв сложил с себя полномочия президента СССР, Ельцин подошёл к карте на стене, раскинул руки над Россией и воскликнул: выше теперь только Бог! А? Каково?!

Завьялов пожал плечами, очевидно, не разделяя восторга.

– Эх, Генка!.. Ладно, дело одно есть, важное! Садись.

Гена сел, поднял усталые глаза.

– Ты не забыл, кто у нас владелец «заводов, газет, пароходов»?

– Каких ещё «пароходов»?

– Ген, это аллегория! Не понимаешь? Ты чего такой смурной?

– А!.. – Завьялов махнул рукой.

– Понимаю. Опять нелады с Зоей? Ну разведись, какие проблемы…

– Легко сказать… А Дашка?

– Да твоя дочь уже взрослая! Ладно, тебе решать… Давай к делу. А оно таково: надо срочно избавиться от активов!

Гена соображающим взглядом замер на лице Неретина.

– Ты хочешь продать институт?

– Хочу. Только не институт, а здания. Института давно нет, все разбежались.

Завьялов кивнул.

– Положим, да, разбежались, но институт не закрыт, и это по-прежнему предприятие оборонного комплекса!

– Оборонного комплекса, – усмехнулся Неретин. – Этот комплекс, по-твоему, ещё существует?! Очнись, Гена! В общем, так: институт скоро будет закрыт, и это не твоя головная боль. Твоя задача выступить в роли добросовестного продавца.

– Покупатели имеются?

– Конечно! Братья Чиквидзе!

– Ну да, кто же ещё! Оказывается, в южных республиках у нас самые богатые люди жили!

– Для тебя так важно, кто купит эти стены? Важно, что ты получишь на свой счёт кругленькую сумму!

– А ты?

– А я всё остальное, – улыбнулся Неретин. – Мы же договаривались, что ты только на бумаге владелец всех акций. Так что всё по справедливости…

Процесс пошёл энергично. Вскоре братья Чиквидзе перевели деньги и сделка считалась практически состоявшейся. Однако при улаживании последних формальностей всплыло некое обстоятельство. Оказалось, что упразднённый НИИ до сих пор числится на балансе министерства, которое, в свою очередь, тоже ликвидировано, но ликвидировано без назначения правопреемника.

Словом, случилась большая, вероломная подлость!

У Гены Завьялова сердце упало в пятки, когда к нему в кабинет ввалились братья Чиквидзе!

Это были характерные представители эпохи малиновых пиджаков и золотых нашейных цепей.

Почему-то Гена, общавшийся до этого исключительно с их юристом, считал, что они близнецы-братья. Но оказалось, ничуть не бывало. При одинаковой коренастости, свирепости физиономий и набыченности взгляда один был повыше, другой – пошире, один поорлистее носом, другой потяжелее челюстью. И тот и другой сжимали под мышкой по барсетке, и в каждой, казалось Гене, лежало по пистолету!

Да только зачем им пистолеты при таком спутнике? Бритый налысо человек-гора решительно подошёл к Гене и, ухватив его за затылок, дважды ударил лицом о стол… У Гены пошла носом кровь.

– Тебе сутки! Не вернёшь деньги – будет счётчик! – гортанно, с кавказским акцентом изрёк тот, что повыше.

И они ушли, оставив запах убойного мужского парфюма.

Завьялов несколько минут провёл в прострации. Его заставила очнуться кровь, которая, помалу стекая с подбородка, давала ощущение капающей прохлады.

Гена бросился звонить Неретину.

– Я в курсе проблемы, – спокойно сказал тот. – Пытаюсь её решить, но нужно время.

– Лёнька, пошёл ты к чёрту! Давай им деньги вернём!

– А где я их, Гена, возьму? – вскричал Неретин. – Они уже пущены в дело!

– И как мне быть?! – опешил Завьялов. – Они же меня убьют!

– Да ладно тебе! Не убьют! – ободряюще произнёс Неретин и положил трубку.

Через час Завьялов снова позвонил ему – он уже сбегал в банк и обнаружил, что деньги, которые Неретин обещал перевести на его счёт, так и не поступили. Трубку никто не снял.

Завьялов понял: Неретин предал его…

Однако скорбеть было некогда.

Гена кинулся к двоюродному брату Николаю, служившему в милиции.

– И рад бы, Гена, помочь, да мы сами, считай, под бандитами ходим!

– Что же это творится! – возмутился Завьялов. – И, позабывшись, в отчаянии воскликнул: совсем, что ли, советской власти нет?!

Николай помолчал:

– В том-то и дело, Гена, что нет…

Завьялов поплёлся домой.

Это был конец.

Обычно никто не конкретизирует, конец чего. И так понятно: всего! Пусть даже ещё не самой жизни, но всей её основы, которая начинает расползаться, как пряжа, если потянуть за одну-единственную нить. Её-то и находит судьба-злодейка и принимается за дело, унося благополучие, ясность бытия, покой…

В случае с Завьяловым пряжа уже была распущена, и вопрос стоял о жизни и смерти!

В такой ситуации таиться от Зои не имело смысла. Она-то и решила: надо бежать!