Читать книгу Кто он? - Юрий Иовлев - Страница 2

Рассвет мягко и неторопливо шагал по темному бархатному небу среди жемчужных звезд, и серые сумерки прошедшей ночи постепенно таяли, уползая в густые непролазные чащи леса и тёмные норы под корнями растений. Первые тёплые лучи яркого дневного светила весело коснулись верхушек раскидистых деревьев с густыми пышными кронами, высветив изумрудную резную листву и пробудив звонкоголосых птиц. Постепенно лес наполнялся звонкими птичьими трелями, отряхивая с ветвей бриллиантовые капельки росы вместе с остатками призрачных ночных страхов. Одинокая, сверкающая в лучах восходящего солнца, росинка, висевшая словно маленький хрупкий хрусталик на кончике длинного узкого светло-зелёного листа, наконец, не удержалась и, сверкнув на прощание всеми цветами радуги, отчаянно сорвалась вниз. Благополучно миновав несколько ветвей, пытавшихся изо всех сил поймать её, она, увернувшись, упала точно на лоб чутко спящего под деревом человека и разбилась на тысячу осколков-капелек. Человек вздрогнул, поморщившись во сне, и сразу же проснулся, открыв глаза, но продолжал некоторое время лежать неподвижно, тревожно вслушиваясь в звонкие переливчатые птичьи трели и тихие шорохи леса окружавшие его. Похоже, лес не встревожил человека и тот, успокоившись, сел, еще раз огляделся по сторонам и мягким, сильным движением поднялся на ноги. Сладко потянувшись и размяв затекшие во время сна мышцы, он, всё время сторожко оглядываясь по сторонам, направился к небольшому роднику, беззаботно и весело журчавшему в нескольких шагах в стороне на краю небольшой лесной поляны. Стараясь бесшумно ступать по сочной зеленой с желтыми и оранжевыми прожилками траве, человек встал перед бьющим ключом, прозрачным родником на колени, умылся и долго пил вкусную и прохладную родниковую воду. Совершенно невероятным являлось то, что наступило благословенное утро, а человек был все еще жив. Он поднял глаза к ярко-синему небу, положил ладонь правой руки на сердце и вознес краткую, но истовую молитву милосердному Яру. Еще вчера вечером он не сомневался в том, что ему не удастся дожить до утра. Но ночь прошла, владыка небес, как обычно, всходил над лесом, и он видел его, ощущал его ласковое тепло, и у человека впервые за четыре последних дня появился маленький проблеск надежды, даже не так, только намёк на проблеск надежды, что он будет жить. Человека звали Лаар Бост, высокий, молодой, красивый, он обладал стройным и прекрасно тренированным телом. У него было открытое, немного скуластое лицо, обрамлённое светло-каштановыми, чуть вьющимися волосами. Его зелёные глаза, с красивыми длинными ресницами, ранили сердце не одной красавицы, как в соседних замках, так и в столице. Широкоплечий, статный, в меру мускулистый, и, в то же время гибкий и подвижный, он производил впечатление на окружающих. Его знали многие рыцари не только в Унгле, но и во всем обширном королевстве, простирающемся от туманных и высоких Саринарских гор на западе, до бескрайних морских просторов на юго-востоке. Ясный Лаар – достойный потомок славной династии Бостов, верой и правдой вот уже две с половиной сотни лет служивших своим королям. Лаар – снискавший себе прозвище Непобедимый, своими многочисленными победами в кровопролитных сражениях во славу короля Абреса Справедливого и на знаменитых рыцарских турнирах. Один из лучших рыцарей королевства Лемогрит, не знающий себе равных в искусстве фехтования на мечах, тот которого уважали и боялись многие враги и завистники, теперь сам, может быть впервые в жизни, вынужден был спасаться бегством. Он надел на себя надёжную и прочную двойного плетения саринарскую кольчугу, застегнул и подтянул бывший некогда великолепным, а теперь помятый во многих местах панцирь, положил рядом с собой меч, с клинком, внешне очень напоминающим древнеримский или кельтский Спата⁵, но с защищающей руку чашеобразной гардой, и взведённый боевой арбалет, и только после этого развязал походный мешок с едой. Позавтракав, он наполнил потёртые кожаные фляги с вытесненными золотом родовыми эмблемами на боку, холодной родниковой водой. Лаар накинул на плечи темно-зеленый плащ, маскировавший его в лесу, и еще раз внимательно оглядевшись, сторожко вслушиваясь в каждый шорох, направился в расположенную на другом конце поляны чащу тёмного леса. Ступая по возможности бесшумно, сжимая в правой руке верный, кованный саринарскими гномами меч из узорчатой стали, а в левой боевой арбалет, он пробрался сквозь густую чащу и оказался на другой поляне, где его поджидал верный конь по имени Ветер. Лаар не боялся, оставляя коня на ночь в лесу одного, во-первых, он был рядом, а во-вторых, ни человек, ни зверь не смогут застать Ветра врасплох, а справиться с ним сможет лишь лесной тролль или волколак, присутствие которых в данном лесу маловероятно. Зато, если Ветер почует врагов, он успеет подать сигнал, и у него будет немного времени, чтобы что-то предпринять. Но тревожная ночь прошла на удивление спокойно, и ясный во второй раз мысленно вознес благодарственную молитву всеблагому Яру, не смея даже надеяться, что страшные враги потеряли его след. Он, постоянно озираясь по сторонам, и чутко вслушиваясь в лесные шорохи, оседлал коня, подтянул подпругу, повесил седельные сумки, одним прыжком вскочив в седло. Верный конь тронулся в путь, мягко ступая копытами по росистой траве, и Лаар не стал трогать поводья, предоставляя умному животному самому находить дорогу. Вскоре, Ветер действительно вывез хозяина на узкую лесную тропинку и поскакал навстречу восходящему солнцу, а, через несколько часов лес кончился, и он выехал на неширокую, проторенную колёсами купеческих возов, дорогу. Дневное светило уже поднялось достаточно высоко, на темно-синей чаше небосвода не было ни облачка, дул легкий, приятный ветерок, который ласково ерошил непослушные вихрастые пряди на голове ясного. Лаар надел на голову шлем с полумаской, закрывающей нос и глаза, застегнул под подбородком фигурную металлическую застежку, слегка тронув стременами бока коня, и Ветер послушно поскакал по дороге легкой рысью. Ясный вспомнил промелькнувшие, словно в бешеном водовороте, четверо суток. Могло ли быть все иначе?…

Конфликт между могущественным правителем Саринара наисветлейшим Оргротом Сибортом и гордым предводителем рыцарей пятого округа Унгла пресветлым⁶ Хэрзартом Оглором разразился внезапно, пресветлый Оглор был очень горд и не снес оскорбления, нанесенного ему правителем Саринара на пиру. Мало кто рискнул бы это сделать, так как все прекрасно знали, что с Оргротом Сибортом шутки плохи. Сам король Абрес – законный правитель одного из сильнейших и уважаемых во всём Двулунном мире государств, побаивался грозного владыку своих западных владений. Мало того, что в высоких горах Саринара обитали самые искусные колдуны королевства, а отборная саринарская армия была сильна и хорошо обучена. Самое главное, что при своем дворе правитель Саринара собрал более трёх десятков ниффанов: профессиональных рыцарей-убийц, возможно, самых лучших ниффанов во всем Двулунном мире. Их тайное общество охватывало почти семь государств, а может больше, кто знает. Лаар знал лишь, что они беспрекословно подчиняются своему таинственному Предводителю, имени которого не знает никто из смертных, верно служат тому, кто покупает их за огромную сумму денег у Предводителя, очень ловко владеют практически любым видом оружия и умеют виртуозно убивать свои жертвы. Ещё не родился на свет тот человек, который остался бы в живых, после того, как им занялись ниффаны. Если, даже, в исключительно редких случаях, кому-либо и удавалось ускользнуть от смерти, направленной рукой ниффана, убив одного или нескольких из них, то это спасало его, лишь на очень короткое время, так как убийство такого человека становилось делом чести всей тайной организации рыцарей-убийц. Его вскоре находили и убивали, иногда вырезая заодно всю семью или близких родственников. Существовала даже поговорка: «Враг Оргрота Сиборта – мертвый враг».

Огромный серый дворец – замок повелителя Саринара величественно возвышался на фоне Саринарских гор, напоминая скорее неприступную крепость, расположившуюся на выложенной каменными плитами дороге, ведущей к горным перевалам. Через перевалы проходили торговые пути в соседние с Лемогритом страны. Купеческие караваны, следующие через эти перевалы, вынуждены были проезжать мимо дворца, и Оргрот Сиборт беззастенчиво пользовался этим, выставив на дороге заставы и взимая с купцов высокую пошлину. Жалобы купцов королю Абресу на эти непомерные и неправедные поборы не приносили никаких результатов. Периодически правитель Саринара устраивал у себя во дворце роскошные балы, на которые съезжалась знать со всего Лемогрита. Вот и в этот раз, на балу у Оргрота Сиборта было шумно и весело. Длинные столы ломились от обилия дорогих вин и разнообразной еды. В глазах рябило от разноцветных роскошных одежд высокородных рыцарей и их дам, в свете масленых светильников искрились драгоценные камни в золотых оправах.

– Предлагаю выпить за гостеприимного и радушного хозяина этого замка, справедливого и могущественного правителя Саринара – наисветлейшего Оргрота Сиборта, – высоко поднял хрустальный кубок с рубиновым вином один из многочисленных гостей, большинство из которых были готовы на всё, лишь бы присутствовать на этих сборищах, а потом хвастаться своим близким знакомством с грозным хозяином западных пределов королевства.

Все дружно встали и с приветственными выкриками осушили свои бокалы. Один лишь Хэрзарт Оглор остался сидеть перед своим кубком, хмуро поглядывая на кричащих здравицы соседей. Лицо его было бледно, он сидел, неподвижно, а рука его так сжимала бокал с вином, словно он хотел его задушить. Восседавший во главе длинного стола в высоком кресле, более похожем на королевский трон, Оргрот заметил это и насмешливо выкрикнул, обращаясь к хмуро сидящему рыцарю:

– Я смотрю, кое-кто не доволен нашим гостеприимством. Скажи нам, неблагодарный Хэрзарт, чем Саринар не угодил тебе?

– Я ничего не имею против Саринара, – всё так же мрачно, негромко ответил предводитель рыцарей пятого округа Унгла. – Но у меня нет желания пить в данный момент.

Хэрзарт Оглор явно уклонялся от ссоры и говорил очень осторожно, не повышая голоса. Он не хотел ссориться с могущественным правителем Саринара, но, в то же время, не считал для себя возможным пить за него, так как подозревал, что Оргрот Сиборт виновен в пропаже его племянницы. У него отсутствовали прямые доказательства, но косвенные факты говорили именно об этом. Пятнадцатилетняя девушка исчезла вчера вечером, не вернувшись с верховой прогулки, на которую она отправилась с двумя своими друзьями – сыновьями светлого⁷ Рэбига Скорота из соседнего замка.

Демира познакомилась с ними около года тому назад. Сосед Оглоров – светлый Скорот из замка Дэнкор довольно часто приезжал к её дяде в гости. Он быстро подружился с весёлой и обворожительной юной племянницей Хэрзарта Оглора, которая всегда встречала его с радостью. Рэбиг, приезжая в гости, не забывал привезти ей какой-нибудь гостинец, сладости, красивую ленту, недорогой перстенёк с полудрагоценным камнем, а, однажды, притащил ей маленького и очень забавного пушистого тиота⁸. Демира была в восторге от такого подарка, радуясь как маленький ребёнок, она поцеловала в щёку дядю Рэбига, как с тех пор стала его называть, прижала к своей груди живой пушистый комочек и умчалась с ним в сад. Тиот забавно мурчал и попискивал, тычась своей меховой мордочкой с короткими, но густыми усами в её ладони, лакал из блюдца молоко, а, затем, уснул на принесённой специально для него подушке, уютно свернувшись калачиком, и положив мордочку на свои лапки. Её дядя довольно часто отлучался из замка, то уезжая на охоту со своим соседом, то пропадая где-то по хозяйственным делам, или на рыцарских собраниях и турнирах. Да мало ли может быть неотложных дел у предводителя рыцарей пятого округа такой большой области, как Унгл. И Демира, целыми днями предоставленная сама себе, возилась с тиотом, сама ухаживала за несколькими кустами очень крупных и красивых цветов, понравившихся ей в саду, или пропадала в дядиной библиотеке, зачитываясь любовными рыцарскими романами. Естественно, что она часто представляла себя в роли героинь этих романов, мечтая о смелом и благородном рыцаре, которого она, в один прекрасный момент, встретит и полюбит. Её родители погибли от рук разбойников, когда ей исполнилось всего шесть лет, они направлялись в Исткор вместе с небольшим купеческим караваном, к которому примкнули из соображений безопасности. Но, именно, этот караван привлёк внимание крупной шайки разбойников, орудовавших тогда на границе Унгла и Астрила, где несколько торговых трактов проходили через большой и густой лес. Разбойники устроили себе логово где-то в этом лесу, и отловить их там оказалось не так просто. Караван попал в засаду, которую лесные грабители устроили в самой глубине леса, они завалили дорогу деревьями, отрезав повозкам путь вперёд и назад, обстреляли караван стрелами и набросились на путников, выскочив на дорогу из за кустов и деревьев. Охране каравана тогда удалось отбиться, и разбойники, потеряв больше десятка своих товарищей убитыми и ранеными, отступили ни с чем, скрывшись в лесу. Но родителям девочки не повезло, они оба погибли от стрел разбойников в самом начале этой схватки.

Вечерами, закончив чтение очередной главы романа, она гасила масленой светильник, закрывала книжку и садилась у раскрытого окна в своей комнате. Любопытные небожители – звёзды, драгоценными жемчужинами усыпавшие тёмный бархат небосклона, заглядывали к ней в окно, пытаясь нашёптывать различные любовные глупости, которые в этом возрасте вечно лезут в хорошенькие головки девушкам её возраста. Оставшись сиротой, Демира была вдвойне чувствительнее и сентиментальнее, тех девушек, которые имели родителей. Повзрослев, она превратилась в красивую невысокую стройную девушку с густыми волнистыми каштановыми волосами и огромными светло-серыми глазами на симпатичном округлом личике с нежной кожей. Казалось, она смотрит на мир с детским восхищением и удивлением. Изящные коралловые губки скрывали идеальный ряд жемчужных зубов, видимых, когда она улыбалась такой милой, немного застенчивой улыбкой. Её дядя, пресветлый Хэрзарт Оглор, который души не чаял в своей племяннице, взял её к себе, поручив заботу о девочке старшей управительнице своего замка – Кейле Стерсер, женщине добродетельной, но в меру строгой и ответственной. Кейла отвечала за порядок в замке и ей подчинялись почти все слуги. Своих детей у неё не было, и она с удовольствием взяла на себя хлопоты по воспитанию маленькой Демиры. Естественно, что Демира привязалась к ней, как к матери, а дядя заменил ей отца. Кейла, не смотря на обилие обязанностей по управлению хозяйством замка, старалась всё своё свободное время отдавать Демире, за что, благодарная девочка посвящала её во все свои девичьи тайны и мечты. Вот и сейчас, наведя порядок в замке, раздав указания слугам на этот вечер, Кейла поднялась в комнату своей воспитанницы и увидела её сидящую у окна с мечтательным выражением на лице.

– Мечтаешь, чтобы звёзды показали тебе твоего будущего суженного? – спросила Кейла, беря в руки толстый манускрипт, и читая его название: «Баллада о доблестном рыцаре ясном Дирогоне, спасшем прекрасную Тиролир из лап коварных гурсов». – Не на небе жениха нужно искать, и не в любовных романах, а на земле.

– На небе я могу его себе представить, – негромко, грустно и мечтательно ответила Демира, – а не земле, под окном никого нет. Мы живём довольно обособленно, никуда не ездим, и что-то я не наблюдаю доблестных рыцарей под стенами нашего замка, которые распевали бы мне серенады и наперебой предлагали руку и сердце.

– Успеешь ещё встретить того единственного, который тебя полюбит, и которому ты с радостью откроешь своё сердечко, – подошла к своей воспитаннице Кейла и нежно обняла её за плечи. – А насчёт того, что мы никуда не выбираемся из этого замка, тут ты права. Вот вернётся твой дядюшка, я обязательно поговорю с ним. Пора уже вывозить тебя в свет, нечего такую красавицу держать взаперти, скрывая от всех.

– Тётушка, а почему ты всё время одна? – бесхитростно спросила девушка. – Неужели тебе так и не встретился твой суженый?

– Встретился, давно уже встретился, и я его очень полюбила, – Кейла прижалась к Демире щекой и на глаза её навернулись слёзы. – Он сильный, красивый, добрый и очень хорошо относится ко мне.

– Почему же я его никогда не видела? И почему, тогда, ты всё время одна?

– Ну почему же я одна? – улыбнулась сквозь набежавшие слёзы Кейла. – У меня есть ты. Я живу в этом чудесном замке, где меня окружает много людей.

– А твой суженый? Где он?

Тётушка замолчала, словно задумавшись, и отвернулась к окну. Демира уже решила, что тётушка ничего ей не ответит, когда та, словно решив про себя что-то, повернулась к девушке.

– И суженого моего ты неоднократно видела и хорошо знаешь, и живёт он вместе с нами здесь в замке Сяссор.

– Кто же это тётушка? Скажи, скажи, не томи, я теряюсь в догадках, – вцепилась в неё Демира и глаза её лихорадочно заблестели.

– Это твой дядя, мой ненаглядный Хэрзарт. Только он ничего об этом не знает.

Демира с удивлением посмотрела на Кейлу, глаза её заблестели от наворачивающихся слёз. Ей стало жалко свою названную тётушку.

– Почему, дорогая тётушка, ну почему?

– Потому что почти десять лет тому назад у твоего дяди, пресветлого Оглора, погибла его любимая жена, и он с тех пор не может смотреть на других женщин и не замечает их. Я поступила к нему на службу, в надежде на то, что сумею завоевать его сердце, но мне, пока, не удалось этого сделать.

– Почему же ты не скажешь ему о том, что любишь его? Я бы не смогла столько ждать.

– Видишь ли, маленькая моя девочка, – снова ласково прижалась к ней Кейла, – ты ещё слишком юная, чтобы понять это. Я уверена, что Хэрзарт знает о моём отношении к нему, но не хочет, или не может забыть свою жену. Всё это так непросто, когда ты вырастешь, ты многое поймёшь. И я очень тебя прошу, не рассказывай своему дяде то, что сегодня услышала от меня.

– Почему, ну почему? – не унималась Демира, тоже нежно обнимая Кейлу. – Дядя умный и добрый, он всё поймёт. Ведь ты так любишь его.

– Ты не знаешь мужчин, маленькая моя, им не нравится, когда женщины начинают навязываться. Твой дядя должен сделать первый шаг самостоятельно. И, вообще, разоткровенничалась я с тобой тут, – отодвинулась назад Кейла, – зря я всё это тебе рассказала. Наверное, такой романтический вечер и прекрасные яркие звёзды из твоего раскрытого окна так на меня повлияли. Всё, хватит читать всяческие романы и мечтать у окна, пора Вам ложиться спать светэсса⁹.

Вернувшийся хозяин замка, после разговора со своей старшей управительницей решил по-другому и, вместо того, чтобы выбраться куда-то, пригласил в гости своего соседа вместе с сыновьями, придумав для этого какой-то повод.

– Послушай, Демира, – сказал он за ужином, – завтра к нам приедет в гости твой любимый дядюшка Рэбиг со своими сыновьями. Ты уж оденься понаряднее и удели больше внимания и гостеприимства двум молодым людям. Я хочу, чтобы вы подружились. А то, права наша домоправительница, сидишь тут взаперти в нашем замке, ни с кем из соседей особо не общаешься, так и одичать можно.

– Как здорово, – захлопала в ладошки девушка, – ты, дядя, это хорошо придумал. Я покажу им замок и наш сад. А на охоту мы поедем?

– Не всё сразу, – улыбнулся Хэрзарт, с удовольствием наблюдая за радостным возбуждением своей племянницы, – давай сначала поближе познакомимся с нашими соседями, а, затем, можно будет и совместные развлечения устраивать. Скоро один из праздников многоликого Яра – Пробуждение Лобара¹⁰, можно будет вместе поехать столицу нашей области, в Данкор на ярмарку.

– Ну, дядя, это ещё через две седмицы будет.

– Поедем, поедем мы на охоту, – улыбнулся Хэрзарт Оглор, ставя на стол пустую чашку из под чая, и отодвигая в сторону плетёное деревянное блюдо с калачами, – но завтра не обещаю.

И, вот, наступило утро. Гости не заставили себя ждать. В ворота замка въехала небольшая кавалькада всадников. Рэбиг Скорот, спешившись во внутреннем дворе замка, как всегда шумный и весёлый, обнялся с пресветлым Оглором.

– А вот и мои великовозрастные оболтусы, – представил он двух своих сыновей, – старшего зовут Баррот, а младшего, – он указал рукой, на слезшего с лошади тёмноволосого с серыми глазами, немного полноватого с тонкими, как и у их отца, губами, застенчивого юношу, одетого, так же, как и его брат, в камзол с белыми кружевным воротником и узкие короткие обтягивающие брюки, заправленные в высокие ботфорты, – Гобор.

Братья были погодками, старшему, недавно исполнилось восемнадцать, а младшему на год меньше. Они очень походили друг на друга и лицом, и осанкой и манерой поведения, Только у Баррота костюм был серо-стального цвета, а у Гобора – тёмно-синий.

После представления сыновей и обмена крепкими объятиями, все направились в большой зал, где уже был накрыт стол, на котором стояли разнообразные фрукты. Дорогих гостей было принято встречать, так называемым «завтраком вежливости», который состоял из фруктов или лёгкой закуски и подавался перед обедом. Считалось, что гости проголодались с дороги и должны перекусить. Демира тайком наблюдала за гостями, спрятавшись за занавеской у окна своей комнаты, но окно располагалось не очень удобно, ограничивая обзор сверху, так что рассмотреть молодых людей толком ей не удалось. Раздосадованная этим фактом, она сначала вообще не хотела спускаться к столу, но Кейла уговорила её, сказав:

– Милая светэсса, это явное неуважение к гостям, – ты что, у лесного тролля в норе выросла?

Демире ничего не оставалось, как спуститься в зал. Поздоровавшись с гостями, чмокнув, вставшего к ней навстречу из-за стола, дядюшку Рэбига в подставленную щёку, Демира прошла к своему стулу и села, расправив пышное праздничное, одетое по такому поводу платье приятного розового цвета с белым кружевным воротником и кружевными манжетами на рукавах, чтобы не помять его. Украдкой наблюдая за братьями, она с удовлетворением отметила про себя, что оба сына светлого Скорота не отрываясь, смотрят на неё, и, не поднимая глаз, подсматривая за ними сквозь опущенные ресницы, принялась аккуратно, вспоминая все правила этикета, подцеплять серебряной двузубой вилкой маленькие кусочки фруктов и отправлять их в рот.

Баррот держался за столом свободнее, высказывал своё суждение, вставлял реплики в разговор старших и пытался ухаживать за Демирой. Младший вёл себя гораздо скромнее, сидел за столом молча, односложно отвечая только тогда, когда к нему обращались. После завтрака дядя попросил свою племянницу выступить в роли хозяйки и показать молодым гостям замок, в то время как они со светлым Скоротом обсудят важные дела в дядином кабинете. Демира провела братьев по замку, а, потом, спустилась с ними в небольшой сад, завершив эту импровизированную экскурсию в изящной деревянной беседке. Она очень стеснялась, так как впервые ей довелось общаться с молодыми людьми так близко, и была благодарна Барроту, за то, что он сам поддерживал беседу.

– А у вас здесь хорошо, – сказал Баррот, заходя в небольшую беседку, расположенную глубоко в саду у подножия крепостной стены замка. – И сад так ухожен, и в замке всё чисто и аккуратно прибрано.

– Это всё тётушка Кейла, она следит за порядком в замке и вот так держит всех слуг, – звонко рассмеялась Демира, показывая маленький кулачок.

Да, – робко согласился Гобор, входя в беседку вслед за братом, – у нас нет такой тётушки.

– У нас всем хозяйством заправляет хромой Гюртор, – произнёс Баррот, не спуская восхищённых глаз с Демиры, – но он уже старый, и после смерти мамы порядка в замке стало значительно меньше.

– А что произошло с вашей мамой?

– Она умерла четыре года тому назад. Простудилась и заболела на обратном пути из Саринара, когда они с отцом попали под сильнейший ливень.

– Они ездили на ежегодный бал, который устраивал правитель Саринара, – вставил Гобор, – а когда возвращались обратно, попали под дождь. Дождь лил несколько дней, ехали они верхом, и укрыться было негде. Мама после этой поездки слегла, долго болела, а потом её не стало.

После этого в маленькой беседке наступила тишина, все замолчали, каждый думая о своём. Весело игравший с утра листвой деревьев в саду проказник – Эол, после полудня угомонился и лениво шуршал отдельными листиками, перебегая от дерева к дереву. Небесный слуга всемогущего Яра, сегодня поумерил свой пыл, время от времени прячась в медленно плывущих по небу ослепительно белых кудлатых облаках. От этого многочисленные тени от листвы деревьев, окружающих беседку, и образующих неповторимый узор, то проявлялись, то тускнели, навевая какое-то умиротворение и покой. Демира украдкой следила за братьями, мысленно сравнивая их и невольно примеряя на роль своего выдуманного рыцаря из прочитанных ею романов. Баррот был старше своего брата, выглядел мужественнее и держался увереннее. Гобор проигрывал ему в глазах девушки, казавшийся несмелым, слабым и застенчивым. В отличие от Баррота, на лице которого уже намечалась небольшая бородка, пусть ещё только обозначенная первыми редкими волосиками, щёки и подбородок младшего брата были девственно чистыми, как у девушки. Пауза затягивалась, и все трое начинали чувствовать себя неловко, не зная, как возобновить разговор. Положение спас слуга, разыскавший по поручению тётушки Кейлы их в саду, и позвавший обедать. Вся троица с облегчением последовала за ним в замок. После обеда гости уехали, пригласив семейство Оглоров к себе с ответным визитом в начале следующей седмицы. После этого была совместная охота верхом в окрестных лесах, в которой Демира участвовала впервые. Охота как таковая, совершенно её не интересовала, но ей нравилась скачка в лесу, особенно теперь, совместно с дядюшками и братьями, и обед на лесной полянке, а, больше всего, те откровенно восхищённые взоры, которые братья бросали время от времени на неё. Ещё не вполне осознанно, но девушка уже начала опробовать на них свои женские чары, проверяя пределы своей привлекательности. Рэбиг Скорот тоже по-прежнему не обходил своим вниманием племянницу своего соседа, иногда мягко подшучивая над ней и рассказывая какие-нибудь занимательные истории или различные сказания и легенды.

– А хотите, – однажды сказал он, – я расскажу вам легенду о том, что очень – очень давно, во времена седой – седой старины, так давно, что об этом, даже, записей не осталось, и только некоторые хранители древних знаний – служители всеведающего Яра иногда повествуют об этом, существовали могучие колдуны – не чета нынешним. Они повелевали стихиями и враждовали друг с другом. Древние колдуны способны были устроить сильный ливень с мощными грозами, вызвать ураган, уничтожающий всё на своём пути, вырывающий с корнем огромные деревья, наслать лютые холода на какую-то местность, заморозив всё вокруг, или засуху иссушающую землю и губящую урожай на корню. В конце – концов, они так перепутали времена года, что крестьяне перестали пахать, сеять и убирать урожай. Наступил голод по всей земле. Разозлился тогда всемогущий Яр, объявил колдунам войну и уничтожил их. И навёл он потом милостью своей порядок в природе, определив для Двулунного мира шесть периодов года, поставив повелевать ими шестерых хранителей, шесть младших богов в виде своих ипостасей. Первыми наступали Эвелиры – дни преображения, когда вся природа просыпалась после холодов, этим периодом заведовала первая ипостась всемогущего Яра – малый бог Эвел. За Эвелирами следовали Стэундоры – дни расцвета, дни, когда вся природа расцветает, этим периодом года заведовала вторая его ипостась – малый бог Стэун. Затем наступали Лобары – дни света, самый тёплый период года, которым, по повелению лучезарного Яра, заведовала третья ипостась – старший брат Стэуна – малый бог Лобар. После Лобаров приходили Ясбоны – дни дождей и приносили с собой похолодание и затяжные дожди, ими повелевала четвёртая ипостась – малый бог Ясбон. Ясбонов сменяли Робоски – дни сумрака, подчиняющиеся брату близнецу Эвела, пятой ипостаси милостивого Яра – малому богу Робосу. И, наконец, природа погружалась в сон, когда наступали холода, насылаемые шестой ипостасью многоликого Яра – суровым малым богом Чангадом, который являлся хранителем Чангадов – дней стужи. Такой порядок смены времён года установил всеблагой Яр, так он повелел, и такой порядок сохраняется теперь испокон веков.

Итак, наступили Лобары – самый тёплый период года. В первую седмицу этого благословенного времени Демира несколько раз выезжала совместно с братьями на прогулки по ближайшим полям и в лес, немного завидуя умению обоих братьев прекрасно сидеть в седле и легко, даже с каким-то небрежным изяществом, обращаться с лошадьми. Сама она начала ездить верхом сравнительно недавно, и у неё с этим были проблемы. Не желая выглядеть в глазах братьев неуклюжей, и прекрасно понимая, что неумелая посадка в седле её не красит, девушка решила потренироваться в свободное время тайком, лелея надежду поразить всех своей прекрасной посадкой. Несколько дней подряд по утрам и вечерам она тренировалась в поле у кромки леса, вдали от любопытных взглядов, уезжая с каждым разом всё дальше и дальше. Вечером третьего дня, когда сияющий царь небес уже устремился в свои божественные владения на покой, и его, усталые за целый день, невидимые небесные кони медленно тащили сверкающую повозку за таинственный горизонт, Демира, уехавшая довольно далеко от замка, повернула коня, чтобы вернуться домой. Неожиданно, из ближайшей рощи, с треском ломая кусты, вывалился лесной тролль. Конь испуганно захрапел и попятился назад, а тролль, яростно вращая своим большим единственным глазом, громко взрыкнув, бросился к всаднице. Демира не помнила, как она, подняв коня на дыбы, мгновенно развернула его и направила в лес. Тролль цапнул своими страшными когтями левой лапы круп коня, вспоров кожу на левом боку, каким-то чудом не ухватив его правой лапой за хвост, и обезумевшее животное не разбирая дороги, устремилось в лесную чащу. На открытой местности конь легко бы ушёл от кривоногого тролля, но в лесу он не мог передвигаться так быстро, а тролль был в своей стихии. Он нёсся сзади, используя все четыре лапы, распугивая окрестную живность своим рёвом, ломая небольшие деревца и перепрыгивая через низкорослый кустарник. Конь взбесился, мчась напролом сквозь лес, и пытаясь оторваться от страшного преследователя. Демира еле-еле удерживалась в седле, прижавшись к шее коня и вцепившись в его гриву. Её швыряло из стороны в сторону, подбрасывая вверх, ветки безжалостно хлестали по ней, цепляясь за платье, вырывая из него целые лоскуты материи. Лес становился всё гуще, быстро темнело. Она уже не слышала рычания тролля, но обезумевший от страха конь продолжал стремиться вперёд. Девушка прижалась к крупу коня, дрожа от ужаса, почувствовав, что руки её слабеют и удержаться в седле становится всё труднее. Наконец, конь, мчавшийся на огромной скорости, уклоняясь от очередного, попавшегося ему на пути дерева, резко свернул в сторону, и Демиру, словно из катапульты, выбросило из седла. Она пролетела шагов шесть, шлёпнувшись в какую-то жидкую грязь. Вероятно, это спасло её от переломов, но она почувствовала, что начинает тонуть. Трясина, в которую её забросила судьба, стала медленно затягивать её. Чёрная холодная вода дошла уже до самого горла, пропитывая противной влагой и грязью остатки её одежды, стараясь утащить на самое дно. Юная девушка, обезумев от страха, барахталась в густой жиже, выбиваясь из последних сил, несколько раз хлебнув холодную и противную болотную воду. Но и тут племяннице Хэрзарта Оглора повезло, наверное, милосердный Яр сжалился над бедной сиротой и немного помог ей. Болото оказалось небольшим и неглубоким, а девушка упала на самой его окраине. Она стала цепляться руками за водоросли, зелёным ковром покрывающие трясину. Сначала ей удалось подтянуться на руках и немного продвинуться вперёд, отплёвываясь от мутной болотной жижи, хватая ртом воздух. Затем, она смогла ухватиться за ветку тоненького деревца, росшего на самом краю этого болота, и медленно подтягиваясь, постепенно, с большим трудом, вытащить своё тело из трясины. Её сапоги коварное болото, уцепившись мёртвой хваткой своими невидимыми руками, подло стащило с ног, забрав себе в качестве трофея, и утянув на самое дно. Ползком выбравшись на твёрдую почву, Демира без сил легла на траву, и лежала так некоторое время, приходя в себя, опасаясь услышать ненавистный рык страшного чудовища, преследовавшего её. Но вокруг было тихо, до неё доносились только какие-то непонятные звуки и лесные шорохи. Либо тролль, всё-таки, отстал, либо, продолжая преследовать коня, умчался за ним далеко вперёд, не заметив, вылетевшую из седла девушку. Полежав так некоторое время, Демира тяжело поднялась, осмотрела и ощупала себя. Вид у неё был жалкий: остатки мокрого платья насквозь пропитаны жидкой и вонючей грязью, порваны на полосы и свисают лоскутами до самой земли, длинные волосы спутаны, на теле и на лице красные ссадины и царапины от веток. Но никаких физических повреждений у себя она не обнаружила, вероятно, упала очень удачно, и трясина значительно смягчила удар. Однако на этом хорошие новости заканчивались, Демира не представляла себе, в какую сторону ей следует идти, чтобы попасть обратно в замок. Она огляделась вокруг, сумерки быстро накрывали лес своим тончайшим покрывалом. Над трясиной сгущался плотный туман, грязными серыми клубами, постепенно заволакивая окрестности. В трясине что-то булькало, жалостно всхлипывало и бурчало, явно выражая недовольство по поводу упущенной жертвы, а в чащобе тёмного леса, раздавалось рычание, хруст веток и непонятные пугающие звуки. Демире стало страшно и одиноко, она почувствовала себя маленькой и абсолютно беззащитной. К вечеру в лесу похолодало, и, не смотря на Лобары, мокрая одежда стала отнимать тепло тела, юную наездницу начала бить дрожь. Сквозь густую листву деревьев звёзды, практически были не видны, к тому же их закрывали бегущие по небу облака. Но, если бы Демира и смогла видеть звёзды, то всё – равно не умела по ним ориентироваться. Усталая, дрожащая от холода, испуганная молодая девушка, собралась с силами и побрела сквозь лес, выбрав направление, которое уводило её подальше от страшного булькающего болота. Она шла, продираясь сквозь густой кустарник, перелезая через поваленные стволы деревьев, или обходя бурелом. На кустах оставались всё новые лоскуты материи её одежды, отмечая пройденный путь. Постепенно, ночь окутала своим чёрным покрывалом весь лес, погрузив всё во тьму. Оту и Кос ещё не появились на небосводе, а слабый, рассеянный свет далёких звёзд, как ни старался, практически, не мог пробиться сквозь густую листву. Демира брела наугад, чутко вслушиваясь в ночные лесные звуки, и очень боялась встретиться с лесным троллем, погнавшимся за ней. Она вздрагивала и шарахалась, когда из темноты, вдруг, появлялся одинокий ствол, своими очертаниями и размерами напоминавший в воспалённом воображении девушки тролля. Пробираясь сквозь лесную чащу, Демира не знала, что её уже хватились и вовсю ищут. Хэрзарт Оглор поднял всех слуг, организовал поиски племянницы с собаками и сообщил о её пропаже ближайшим соседям. Вскоре, обнаружился и был пойман окровавленный конь Демиры, который сам вышел в окрестности замка. Увидев разодранный когтями лесного тролля бок коня, все опасались, что Демиры уже нет в живых, но поиски, не смотря на опустившуюся ночную тьму, не прекратили.

В замке Дэнкор тоже узнали об исчезновении Демиры и светлый Скорот, подняв своих людей, организовал поиски в своей части леса. Подробно расспросив посланного к нему гонца, и разузнав место, откуда за Демирой погнался лесной тролль, Рэбиг быстро прикинул направление в каком, спасаясь от тролля, могла ускакать Демира. Зная, что в северо-западной части имеются обширные болота и туда соваться нечего, он послал своих людей с факелами в лес, расставив их широкой цепью. Сам он на коне, вместе со своими сыновьями и ещё тремя всадниками, отправился впереди цепи в свободный поиск. Каждый всадник имел по несколько охотничьих собак. Всадники разобрали направления и рассыпались широким веером, стараясь охватить как можно большую территорию, расположенную между болотами и кромкой леса. Рэбиг Скорот пробирался среди деревьев и кустов, освещая себе дорогу факелом и пустив вперёд четырёх собак из своей охотничьей своры. Собаки, рыская по кустам, убегали всё дальше, и, в конце – концов, светлый не только потерял их из виду, но и перестал их слышать.

Демира уже не шла, а спотыкаясь о корни деревьев, медленно брела в темноте наугад. Она так устала, что не обращала внимания на целые куски материи, оставляемые ей на ветках кустов, цепляющихся, словно когтями, за жалкие остатки от её платья. Собственно говоря, от самого платья ничего не осталось, её, местами исцарапанное тело, прикрывала только нижняя рубашка, тоже уже изрядно разодранная и перепачканная болотной тиной. Она перестала реагировать на одиноко стоящие стволы деревьев, поначалу так напоминающие ей лесного тролля, и не шарахалась от них, как в самом начале. Её сапоги остались в трясине, которая не захотела их отпускать, оставив себе в качестве трофея. Непривычные к таким прогулкам босые ноги, были сбиты в кровь и болели. Вдруг, девушка услышала посторонний шум и треск в ближайших кустах. Она отпрыгнула в сторону, поскользнулась и упала на спину в небольшую выемку, оказавшись за толстым стволом поваленного дерева. Перевернувшись на живот Демира нос к носу столкнулась с мордой высунувшегося из кустов чёрного волка. Она так испугалась, что у неё перехватило от неожиданности дыхание, и она не могла, даже, вскрикнуть. Волк исчез и, через мгновение, появился сзади, обогнув поваленное дерево. Демира вскочила на ноги, словно подброшенная пружиной, лихорадочно соображая, бежать ей или защищаться, схватив с земли какой-то кривой сук. Но волк повёл себя странно, он завилял хвостом и громко залаял. Тут только до племянницы Хэрзарта Оглора дошло, что перед ней не волк, а огромный и мохнатый охотничий пёс. Не помня себя от радости, со слезами на глазах, она бросилась к собаке и приникла к ней, обхватив её руками за шею. Пёс, не привыкший к такому обращению, отпрянул назад, вырвавшись из её объятий, и снова громко и призывно залаял. Поняв, что таким образом умный пёс призывает хозяина, Демира громко закричала, помогая ему.

Светлый Скорот, услышав сначала лай собаки, а, затем, такой знакомый женский крик о помощи, направил на эти звуки своего коня. Вскоре, он подъехал к поваленному дереву, и в свете его факела возникла фигурка девушки, в разодранной и измазанной грязью нижней рубашке, едва прикрывавшей ноги, сквозь которую во многих местах проглядывало голое исцарапанное тело. В этой замарашке со спутанными волосами, вымазанным в грязи лицом и босыми ногами, кинувшейся к его лошади, он с трудом узнал пропавшую племянницу своего соседа. Рэбиг соскочил с коня, подхватил, упавшую к нему на руки, рыдающую юную девушку, как мог, успокоил её, и, посадив на своего коня впереди себя, поехал обратно в замок, свистнув собак. Он трижды протрубил в рог, предупреждая всех, что племянница пресветлого Оглора нашлась, и громкие чистые звуки разнеслись далеко по ночному лесу, заметавшись среди верхушек деревьев, пугая его ночных обитателей. Демира, извернувшись, прижалась всем телом к дядюшке Скороту, крепко обхватив его руками, будто боялась, что всё это всего лишь сон и её спаситель может исчезнуть без следа, словно призрак. Рэбиг обнял одной рукой нежный девичий стан, так доверчиво льнущей к нему девушки, и, сам не отдавая себе отчёта, ощутил незабываемый чудесный восторг, от этого контакта. Какие-то тревожные и в то же самое время невероятно сладостные и невыразимо приятные чувства поднялись из глубины его естества, пробуждая забытые уже ощущения близости нежного женского тела. После смерти жены он сам лишил себя женского общества, и сейчас наслаждался теплом этого юного создания, так доверчиво и беззащитно прижавшегося к нему, не обращая внимания на болотный дух, исходящий от её волос, и остатков одежды. Впервые в его голове мелькнула сумасшедшая мысль о том, что он влюбился в эту необыкновенную девушку. Он гнал её от себя, объясняя всё необычностью ситуации, сильными переживаниями, мимолётным увлечением и приятными ощущениями, желанием тела, истосковавшегося по женской ласке, затмевающим разум, но опять возвращался к этой мысли. Потом, в своих грёзах он будет не раз вспоминать эту скачку по ночному лесу с крепко прижавшейся к нему милой девушкой, вызывая эти приятные видения вновь и вновь.

Услышав рог хозяина Дэнкора, все обитатели этого замка, кто участвовал в ночных поисках, повернули обратно. Светлый Рэбиг, вернувшись в замок, сам на руках отнёс усталую и измученную Демиру на второй этаж в гостевую комнату, вверив дальнейшую заботу о ней служанкам. В замке, не смотря на ночь, закипела бурная деятельность. Слуги нагрели воду в огромном медном котле, две служанки, раздели Демиру, и отмыли её в большой деревянной лохани, которую пришлось наполнять не один раз, меняя грязную воду. Местная знахарка, поднятая среди ночи и срочно вызванная из соседнего селения, обработала раны и царапины на теле племянницы пресветлого Оглора, различными мазями, приложила к наиболее глубоким из них какие-то травы и забинтовала. Из замка умчался гонец к дяде Демиры, чтобы сообщить о счастливом окончании её приключения. К утру, он вернулся вместе с пресветлым Хэрзартом Оглором, ворвавшимся, словно торнадо, в замок своего соседа, и на ходу, не переставая рассыпаться в благодарностях перед Рэбигом, устремившимся наверх, чтобы хоть одним глазком взглянуть на свою мирно спящую после всех ночных треволнений племянницу. Демира проспала весь следующий день и всю ночь, проснувшись только через сутки. Всё это время Хэрзарт и Рэбиг по очереди дежурили у её постели, сменяя друг друга, и не доверяя никому другому охранять её покой. Рэбиг, во время своего дежурства, ничего не мог поделать с собой, и не отрываясь смотрел на спящую девушку, любуясь чертами её лица, и иногда, очень нежно и осторожно касаясь её волос, но так, чтобы ни в коем случае не потревожить её сон. Когда Демира, наконец, проснулась, все собрались за завтраком в трапезной, отметили её счастливое спасение, и Хэрзарт Оглор увёз свою племянницу домой. Во время прощания во дворе замка Дэнкор, когда благодарная Демира обняла за шею своего спасителя и нежно поцеловала его в щёку, Рэбиг на мгновение снова почувствовал тот необыкновенный прилив чувств, который ощутил тогда в ночном лесу и понял, что он не хочет с ней расставаться.

– До свидания, дядюшка Рэбиг! – крикнула ему Демира на прощание, когда её усадили на спину коня, и помахала ему рукой. – Я буду всегда рада видеть Вас, и никогда не забуду того, что Вы для меня сделали.

– До свидания, моя маленькая проказница, – хрипло произнёс светлый, не в силах справиться со своим голосом, и, пытаясь всё обратить в шутку. – Если в следующий раз захочешь поближе познакомиться с лесным троллем, предупреди нас заранее и скажи, где тебя следует искать.

Они уехали из замка перед полуднем. Демира несколько раз оборачивалась и махала рукой уменьшающимся с каждым разом дядюшке Рэбигу и двум его сыновьям, стоящим на дороге у подъёмного замкового моста. А через две седмицы произошла трагедия, ставшая причиной ссоры пресветлого Хэрзарта Оглора с могущественным правителем Саринара, повлекшая за собой серию смертей и бегство ясного Лаара Боста, пытающегося спастись от ниффанов. Пресветлый Оглор вместе со своим соседом и другом Скоротом уехали по делам округа, а оправившаяся Демира вместе с Барротом и Гобором отправились на верховую прогулку. Когда они не вернулись вечером, забили тревогу и бросились искать их по следам. Молодых рыцарей обнаружили мёртвыми в лесу, а Демира бесследно исчезла. Тщательные поиски ничего не дали, но, по некоторым признакам, можно было предположить, что девушку украли ниффаны. Подкупленный слуга из дворца владыки Саринара сообщил о появлении во дворце, примерно в это же время, неизвестной девушки, похожей по описанию на Демиру. Её держали в закрытой комнате, находящейся недалеко от личных покоев Оргрота Сиборта, в той части дворца, вход в которую для обычных слуг и домочадцев был строго запрещён. Хэрзарт, получив приглашение на пир, устраиваемый наисветлейшим Оргротом Сибортом, поехал на него, надеясь узнать что-либо о своей пропавшей племяннице.

– «Пусть только все напьются и уснут», – мрачно думал он, прекрасно понимая всю авантюрность своей затеи. – «Я найду способ пробраться в запретную часть дворца и поищу там Демиру».

Что он будет делать, если его самоубийственное предприятие удастся, и как выберется вместе с девушкой обратно, Хэрзарт старался не думать. Сейчас все его мысли были заняты тем, как найти её.

Оргрот Сиборт сразу же догадался о причинах такого поведения Хэрзарта Оглора, он понял, что Хэрзарт подозревает его в краже племянницы. Собственно говоря, его и пригласили на этот бал, чтобы отвести всяческие подозрения. Более того, встретив пресветлого Оглора у входа, Оргрот Сиборт лично выразил ему сожаление в связи с пропажей племянницы, и пообещал задействовать свои связи и своих людей в поисках Демиры. Конечно же, Хэрзарт не поверил ни единому его слову, но не подал вида, а, наоборот, поблагодарил могущественного правителя Саринара за оказанное внимание и обещанную помощь. На самом деле, вчера, поздно вечером, ниффаны доставили в его дворец симпатичную молоденькую девушку, которую выкрали из Унгла по его личному приказу. Время от времени, слуги доставляли приглянувшихся ему девушек из соседних областей страны для развлечений. До этого всё сходило правителю Саринара с рук, девушки бесследно исчезали, и это списывалось на лесных разбойников, волколаков и вампиров. Оргрота вовсе не устраивало то, что кто-то может заподозрить его в причастности к этим похищениям, но убить Хэрзарта Оглора прямо на пиру он тоже не мог. Поэтому, коварный владыка Саринара решил спровоцировать дядю Демиры на ссору и уничтожить его.

– Вы посмотрите на этого неблагодарного невежу, – со смехом обратился к собравшимся гостям Оргрот Сиборт. – Я думал, он недоволен нашей областью, а, оказывается, он выказывает полное неуважение к хозяину, столь любезно пригласившему его в гости. Это недостойно рыцарского звания, мой любезный Хэрзарт. Тебе не кажется, что за своё поведение тебе придётся либо извиниться, либо ответить.

Большинство гостей подобострастно зашумело, выражая осуждение наглому выскочке из Унгла. Это взбесило пресветлого Оглора.

– «Они, ведь, не знают причин моего поведения», – раздражённо подумал он, всё больше приходя в тихое бешенство. – «Хотел бы я посмотреть на них, если бы их дочери или племянницы оказались в такой ситуации, как моя Демира».

– Я отвечу за себя, – еле сдерживая свою ярость, и сжав кулаки так, что хрустнули костяшки пальцев, – произнёс Хэрзарт Оглор. – А ты ответишь за свои злодеяния и за мою поруганную племянницу.

Хэрзарт отпихнул сидящего рядом с ним гостя, уронил стул, на котором сидел и выбежал из зала. Начальник стражи правителя Саринара сделал знак своим гвардейцам: задержать наглого гостя из Унгла, посмевшего обвинить в чём-то его хозяина, но Оргрот Сиборт остановил его.

– Не трогай его сейчас, – злобно прошипел он, – пусть покинет мои земли. Никуда он не денется. Я разберусь с ним по-своему. Этот наглец ещё пожалеет о своём поступке.

Так начался конфликт между всемогущим владыкой Саринара и предводителем рыцарей пятого округа Унгла. Постепенно, в конфликт втянулось несколько рыцарей с той и с другой стороны, произошли вооруженные стычки небольших отрядов в приграничных областях. Взбешенный грозный правитель Саринара, не знающий и не желающий знать никакого противодействия своей воле, дал приказ своим ниффанам убить дерзких рыцарей, и в первую очередь Хэрзарта Оглора. Тут-то и встал на пути у ниффанов, а, следовательно, и у наисветлейшего Оргрота, Непобедимый Лаар Бост. До того Лаар не принимал участия в конфликте, но в тот вечер, когда два рыцаря-убийцы появились в зале замка Хэрзарта, Лаар был у него в гостях.

Все произошло внезапно и неожиданно. С грохотом на мелкие осколки разлетелось огромное витражное стекло, и кто-то в темно-красном плаще влетел в зал замка на первом этаже. Убийца прокатился по полу и, не успев встать на ноги, метнул в Хэрзарта Оглора один за другим три метательных ножа с оперением на рукояти. Ножи хищной стаей понеслись к Хэрзарту, но он успел вскинуть плащ, и ножи, пронзив крепкую материю, бессильно с тихим звоном упали на пол. В этот момент из противоположного темного угла зала с арбалетом в руках, словно призрак, возник второй ниффан, послышался глухой удар тетивы, и короткий тяжелый арбалетный болт с громким стуком глубоко вошёл в стул, мгновенно подставленный Лааром. В руках ниффанов, словно молнии, сверкнули мечи, и они разом кинулись к хозяину замка, игнорируя Лаара, видимо уверенные, что тот не рискнет им помешать. Но Лаар рискнул, его меч, с шипением рассекая воздух, вышел из ножен, и он бросился наперерез одному из ниффанов. Убийца тут же изменил направление своего движения и встретил меч Лаара лезвием своего. Цзанг – мечи скрестились и замелькали в бешенном смертельном танце. Ниффан был мастером меча, его меч летал с невероятной скоростью, постоянно меняя направление, нанося то рубящие, то колющие удары с разных сторон и в разных плоскостях. Но Лаар не зря носил кличку Непобедимый, и в мастерстве владения мечом нисколько не уступал своему противнику. Его меч точными движениями встречал меч убийцы и сам атаковал неожиданно и эффективно. Прошло несколько мгновений, и на пол из левого предплечья ниффана закапала кровь. Ниффан попытался подсечь правую ногу Лаара, вытягиваясь в длинном броске и низко приседая. Бост поднял ногу, пропуская меч, крутанулся вокруг собственной оси и нанёс рубящий удар параллельно полу по голове ниффана. Отточенное лезвие легко разрубило вражеский череп, и убийца упал, заваливаясь вперёд, и заливая пол кровью.

А в это время второй воин из легендарного ордена тайных убийц наседал на Хэрзарта Оглора, который защищался из последних сил. Пот лился с предводителя рыцарей пятого округа Унгла градом, заливая ему глаза. Хэрзарт явно уступал в искусстве фехтования своему противнику и с трудом отражал искусные удары и выпады его меча. Меч в руках ниффана свистел, рассекая воздух, и плёл смертельные узоры, вокруг хозяина замка. По левому плечу пресветлого Хэрзарта из разреза на рубашке текла кровь, он тяжело дышал и отступал к стене, бледнея на глазах. Убийца сильным и резким ударом отбил в сторону меч своего противника, ушёл в низкую стойку и, в коротком выпаде, достал правую ногу Хэрзарта. Тот вскрикнул от боли, едва не выронив меч, подался к самой стене, отскочив за кресло. Это спасло ему жизнь, так как ниффан, продолжая смертоносное движение своего меча, на обратном движении, распорол обшивку кресла, а не живот пресветлого. Остро отточенный меч легко вскрыл кожаную обивку на спинке кресла, метнулся вверх, и прошелестел в трёх пальцах от лица Хэрзарта. Убийца скользящей походкой, плавно перемещаясь, стал обходить кресло, намереваясь прижать пресветлого к стене и убить. И тут Лаар подоспел Хэрзарту на помощь. Ниффан услышал шорох у себя за спиной, резко отпрыгнул вправо, и ушёл длинным перекатом от рубящего удара меча нового противника. Вставая, с колена он метнул в Лаара нож и кинулся, к стоящему за креслом и пытающемуся остановить кровь Хэрзарту, чтобы добить его. Но меч Лаара оказался быстрее, Непобедимый отбил метательный нож, преградив путь профессиональному убийце. Цонк – раздался звук встретившихся лезвий, и меч Лаара Боста замелькал в воздухе, исполняя завораживающий смертельный танец. Ниффан начал отступать, искусно защищаясь, выискивая момент для смертельной контратаки. Хэрзарт Оглор, тем временем, разорвав рубашку, перевязывал кровоточащие плечо и ногу, наблюдая за схваткой Боста с ниффаном. Ниффан несколько раз переходил в контратаки, пытаясь достать ясного мгновенными выпадами и рубящими ударами из необычных положений. Его меч свистел и шипел, разрезая воздух, он казался живым продолжением руки смертоносного посланника коварного Оргрота Сиборта. Но Лаар нисколько не уступал в фехтовальном искусстве своему противнику, его меч тоже выписывал завораживающие смертельные узоры вокруг подосланного убийцы, всё время оказываясь на пути меча ниффана, не только отражая удары, но и эффективно атакуя. После одной из таких неожиданных атак, когда меч Лаара Боста, немного отклонив лезвие меча противника, метнулся вперёд и тут же отпрянул, ниффан словно споткнулся, выронил меч, схватился рукой за сердце и упал. Лаар осторожно приблизился к нему, наклонился, но его противник был уже мёртв.

Так Непобедимый Лаар Бост попал в Список ниффанов. Пресветлый Оглор умер через день после этой стычки, убитый стрелой в затылок. К тому времени погибли все шесть рыцарей Унгла, так или иначе принявшие участие в конфликте с могущественным Оргротом Сибортом, в живых оставался один лишь Лаар. И, вот, за ним началась настоящая охота. Все боялись не только заступиться за него или спрятать его у себя, но, даже, дать ему временный приют. Лаар решил пробиваться на северо-восток к королю Абресу, надеясь найти у него защиту и понимая, что шансы уйти от ниффанов, практически, равны нулю. Тем не менее, он сумел продержаться целых четыре дня, убив в схватках еще одного ниффана, двух рыцарей Саринара и волколака, который напал на него вчера вечером при въезде в лес. Настал пятый день, и Лаар пересек восточную границу Унгла, въехав на территорию Астрила. Он прекрасно понимал, что охота продолжится в любом месте, но надеялся на время затеряться на астрильских дорогах и хоть немного оторваться от погони.

Яркое дневное светило, неистово поливая землю своими золотыми лучами, уже перевалило за полдень, когда Лаар решил сделать привал, подкрепиться и отдохнуть. Дорога, бесконечной пыльной лентой ложащаяся под копыта его коня, ныряла в распадок святого Марнарка, названного так в честь отшельника, посвятившего свою жизнь лучезарному Яру. Преподобный Марнарк обосновался в небольшой пещере в одном из холмов, лежащих на краю этого распадка, он жил там один, проповедуя и наставляя путников. О мудром отшельнике по Лемогриту поползли слухи, и в распадок потянулись люди, которые хотели получить ответы на свои насущные проблемы. Марнарк принимал каждого, угощал простой пищей, которую ел сам, поил ключевой водой и давал дельные и мудрые советы. Иногда он объяснял смысл служения великому Яру, да так хорошо и доходчиво, что к нему стали захаживать, даже, сами служители лучезарного Яра. Уже после смерти отшельника возвели в ранг святых, сделали из его пещеры склеп, к которому время от времени приходили паломники, и назвали эту местность его именем.

– «Надо бы остановиться, отдохнуть немного и подкрепиться», – подумал он.

Ясный уже подыскивал место, где бы расположиться самому и отпустить попастись уставшего коня, как заметил сидящего возле высоких кустов иглолиста человека в темно-коричневом плаще с капюшоном. Шагах в сорока за спиной человека пасся конь светло-гнедой масти с большим белым пятном на лбу. Лаар мгновенно, заученным движением, выхватил из седельной петли взведённый боевой самострел, щелчком снял его с предохранителя, и направил на незнакомца. Тяжёлая стрела с закалённым трёхгранным наконечником из саринарской стали, выпущенная с такого расстояния, почти в упор, способна пронзить незащищённого прочными рыцарскими доспехами человека насквозь. На незнакомце доспехи отсутствовали, только из-под кожаной куртки выглядывал кусочек лёгкой кольчуги. Он совершенно спокойно, поднял голову, взглянул прямо в глаза Лаару, улыбнулся и, не торопясь, развел руки ладонями кверху, показывая, что у него нет в них оружия.

– Кто ты? – настороженно спросил Лаар, останавливая Ветра и не опуская самострел.

Человек в плаще медленно, не делая лишних движений, поднялся, откинул назад капюшон, обнажив голову обрамлённую чёрными, чуть тронутыми серебром волосами. Его темно-карие глаза смотрели совершенно спокойно, без капли страха.

– Меня зовут Берк Оло, – с мягкой улыбкой произнес он спокойным дружелюбным голосом. – Я скромный служитель блистающего Яра, да будут дни Его благословенны. Прибыл в вашу страну издалека, с дальних островов Крохона, лежащих в бурных и жарких южных морях.

– Зачем? Что ты тут делаешь?

Лаар ни капли не доверял незнакомцу, в конце концов, он мог оказаться кем угодно. Ниффаны мастера маскировки и прекрасные актёры, их этому обучают специально, так что этот, безобидный на вид незнакомец, вполне может оказаться наёмным убийцей.

– Во время своего странствия в этой местности я поклонился преданному служителю всемогущего Яра, да продлится вечно Его милость над нами, святому Марнарку. А в данное время расположился здесь, чтобы пообедать, – неизвестный продолжал улыбаться.

– Почему я должен верить тебе, служитель Яра? – продолжал настаивать Лаар, придирчиво осматривая Берка Оло и продолжая держать в руке, направленный на него, взведённый самострел.

На вид встречному было лет тридцать пять – сорок, высокий, стройный, немного выше Лаара, но не такой широкий в плечах, в запыленном, но относительно новом плаще. Открытое лицо его выражало спокойствие и уверенность, а на губах играла дружелюбная улыбка. Одет Берк как простой путешественник в мягкую куртку из лейнарской кожи и такие же штаны, подпоясанные широким кожаным ремнем. На поясе слева виднелась рукоять меча с прозрачным камнем в навершии эфеса, а справа у бедра висел длинный и тонкий кинжал в простых ножнах. На ногах мягкие коричневые, новые кожаные сапоги, которые не прошли и десятка рапов¹¹. Ни доспехов, ни щита Лаар не заметил, только под курткой виднелась лёгкая кольчуга со странным синеватым отливом. Он не производил впечатления грозного воина, не обладал очень развитой мускулатурой, и, в общем, казался обычным человеком, каких много можно встретить на своём пути. Но ясный не собирался верить внешнему облику, прекрасно зная, что он бывает обманчивым, поэтому не опускал арбалет, держа палец на спусковом крючке.

– Вы что боитесь меня? – спросил странник и безмятежно уселся на обочину дороги, не обращая никакого внимания на наставленное на него оружие.

– Хорошо, я поверю тебе, пока, – сказал Лаар, не теряя бдительности.

Он поставил самострел на предохранитель, засунул обратно в седельную петлю и легко спрыгнул с коня.

– Я все равно собирался поесть и отдохнуть.

– Можем пообедать вместе, – мягко улыбнулся Берк, и Лаару почему-то понравилась эта улыбка, но он заставил себя быть настороже.

– Как мне обращаться к Вам? – спросил Берк, развязывая свою походную, седельную сумку, доставая еду. Он скинул свой плащ и расстелил его на траве вместо походной скатерти.

– Я – ясный, подданный нашего справедливого короля Абреса, а звать ты можешь меня как тебе угодно, – ответил Лаар – и не подумай, что я не вежлив с тобой, поверь, у меня есть на это причины.

Берк безразлично пожал плечами, всем своим видом показывая, что он совсем не обиделся, и ему, в общем-то, всё равно, и жестом пригласил Лаара отведать его пищи. Лаар порылся в своём походном мешке и тоже вытащил съестные припасы, поставив их на общий «стол». В результате их совместных усилий на импровизированном обеденном столе уютно устроился мясной окорок, распространявший вокруг себя такие аппетитные ароматы, что у Лаара сразу же заурчало в животе, и рот наполнился слюной, несколько румяных лепёшек, свежие овощи и парочка идеально круглых и полупрозрачных плодов скаата¹². Плоды были спелыми, сквозь сочную мякоть янтарного цвета просвечивала крупная коричневая косточка. Жестом заправского фокусника Берк Оло ловко извлёк пузатую бутылку из тёмного стекла, запечатанную сургучом и поставил её на расстеленный на траве плащ. Он, вскрыл сургуч, ловко орудуя кинжалом, и в ноздри Лаара ударил приятный аромат знаменитого на весь Лемогрит исткорского вина.

– «Ну и ладно», – подумал Лаар, позволяя себе, впервые за последнее время, немного расслабиться. – «Этот Берк Оло, похоже, действительно, неплохой парень. Взгляд у него честный и открытый, улыбка очень располагает к себе. Не похож он на лихого грабителя или разбойника. Может быть, он и не врёт насчёт служителя лучезарного Яра. Одно смущает в его рассказе. Уж больно далеко отсюда находятся эти острова Крохона. Так далеко, что и не проверишь. А одет он во всё новое, не похоже, что он проделал путь в десятки тысяч рапов. Или он недавно сменил одежду? И что его сюда занесло?»

Но эти вопросы, до времени, Лаар оставил при себе. После сытного обеда, прошедшего в полном молчании, Лаар поднялся и стал не торопясь собирать свои вещи.

– Простите меня, ясный, – нарушил молчание Берк Оло. – Могу ли я спросить: куда держит путь доблестный воин, не пожелавший открыть мне своё имя?

– Спросить ты можешь, – снова насторожившись, ответил Лаар Бост. – Но это вовсе не означает, что ты получишь ответ. С чего это ты проявляешь такое любопытство? Какое дело служителю всемогущего Яра до простого странствующего рыцаря?

Словно бы невзначай, Лаар положил руку на рукоять меча, готовый выхватить его в любой момент.

– Не подумайте плохого, ясный, – Берк смиренно, но, в то же время совершенно спокойно, посмотрел Лаару прямо в глаза. Я спрашиваю не из простого любопытства. Возьмите меня с собой, ясный, я никого здесь не знаю, прибыл издалека, плохо знаком с вашими нравами и обычаями, и мне хотелось бы иметь в дороге такого сильного и надежного попутчика, как Вы. Вы, наверное, уже обратили внимание на мою новую одежду и подумали: не мог этот человек приехать издалека, коли он так одет. Но дело в том, что несколько дней назад меня ограбили какие-то воры, утащив все мои вещи, вместе с конём. Но добрые люди из одного посёлка под названием Масорт, дали мне новую одежду, еду и коня.

– А, из Масорта, – кивнул Лаар. – Я знаю старосту этого посёлка, его зовут Обита, крепкий такой мужчина, кстати, неплохой воин, я встречался с ним на турнирах.

– Простите, ясный, Вы что-то путаете, – лукаво улыбнулся Берк, – старосту Масорта зовут Ликор, и он никак не мог участвовать вместе с Вами в турнирах, он лет на тридцать старше Вас.

– Правильно, – рассмеялся Лаар, – прости служитель Яра, но я должен был проверить тебя.

– Да я не в обиде, – махнул рукой Берк Оло, – я всё понимаю. Всё правильно. Не можете же Вы доверять первому встречному.

– А что ты умеешь? – спросил Лаар, не убирая руку с рукояти меча.– Насколько хорошо ты владеешь своим оружием, чтобы сопровождать меня?

– Я скромный служитель могучего Яра, да пребудет вечно Его свет над нами, и поэтому больше надеюсь на его защиту, – кротко вздохнул Берк, молитвенно приложив правую руку к сердцу и возведя глаза к синему небу, – но, если будет нужно, то вполне смогу защитить себя мечом и кинжалом.

Мысли Лаара заметались в голове, как пойманные дикие звери в железной клетке охотников. В нём боролись осторожность и страх последних дней, навеянные начавшейся на него охотой ниффанов, с желанием иметь попутчика, способного если не защитить и помочь ему в его почти безнадёжной попытке ускользнуть от страшного ордена безжалостных и искусных убийц, то хотя бы скрасить последние дни перед почти неминуемой смертью. Впрочем, Лаар всё-таки в глубине души, лелеял надежду спастись.

– Ладно, – приняв, наконец, решение с каким-то бесшабашным отчаянием махнул рукой Лаар Бост, после продолжительного молчания, – ты согласен стать моим оруженосцем?

– С удовольствием, – искренне обрадовался Берк и повернулся, в сторону своего коня.

– Постой, – остановил его Лаар, – я должен предупредить тебя. Ты, ведь, ничего про меня не знаешь. Путешествие рядом со мной может стать смертельным для тебя. У меня есть могущественные и очень, очень опасные враги, которые жаждут моей смерти. Подумай хорошенько, прежде чем ответить. Ты не представляешь себе, какой смертельной опасности подвергнешься рядом со мной. Вполне возможно, что мои враги недалеко, и сейчас идут по моему следу, а если они нас нагонят, то у тебя не будет никаких шансов остаться в живых, как, впрочем, и у меня тоже.

Берк невозмутимо, словно не слыша, обращённой к нему страстной речи своего нового попутчика, свистнул коня, который тут же прекратил есть сочную зелёную травку и подбежал к хозяину. Всё так же спокойно и неторопливо, он ловко оседлал его, одним лёгким и изящным движением вскочил в седло и, повернувшись к Лаару, спокойно произнес:

– Я – готов, ясный.

– Подумай, – продолжал настаивать Лаар, наверное, больше для того, чтобы успокоить свою совесть, а не убедить так неожиданно навязавшегося ему в попутчики служителя всеведающего Яра, – я не хочу, чтобы ты погиб из-за меня. За мной охотятся ниффаны, и не просто ниффаны, а убийцы, которых послал правитель Саринара. Они не остановятся, пока не убьют меня. Надеюсь, ты знаешь, кто такие ниффаны?

– «Опять этот правитель Саринара, как его.., наисветлейший Оргрот Сиборт»,– подумал про себя Берк, – «да что же это такое? Что-то он часто мне попадается, и всё в отвратительных ситуациях, видимо, злодей изрядный».

Но он решил не показывать своего отношения к наисветлейшему и всему, что с этим связано, он ещё слишком плохо разбирался в местных делах.

– Я уже подумал, – безмятежно, как то совсем по-детски, обезоруживающе, улыбнулся Берк Оло, – и я готов ехать с Вами.

Его карие глаза смотрели на Лаара спокойно и, даже, немного участливо. Словно он хотел сказать:

– «Да ладно тебе. Не беспокойся. Всё будет хорошо. Вместе мы всё преодолеем».

– Ну что ж, – тихо произнёс Лаар Бост, и впервые за долгое время ответная улыбка тронула его уста, – может быть, это и твоя судьба, служитель славного Яра с далёких островов Крохона. Может быть, нам суждено быть вместе и вместе умереть, как там говорил мой отец: «Смерть – это очередное увлекательное приключение в твоей жизни, поэтому бояться её не стоит».

– Поехали, – только и произнёс он, – вскакивая в седло верного Ветра.

И два всадника поскакали на северо-восток, углубляясь в территорию Астрила.