Читать книгу Кто я? Книга 3. Главный инженер - Юрий Стальгоров - Страница 12

Итак, мы добились в Министерстве разрешения изменить проект завода в связи с изменением номенклатуры кузнечного производства и отсутствием цеха по производству товаров народного потребления. Если раньше стоимость строительства завода была около 400 миллионов рублей, то теперь мы набрали 650 миллионов. Таким образом, для строительства завода нам оставалось 250 млн. рублей. Началось согласование проекта опять же с городскими властями. В первоначальном проекте городские власти при размещении кузлита в Камышине выставили технические условия, при которых они согласны, что в Камышине будет строиться новый завод на 10 000 работающих.

При согласовании нового проекта строительства кузлита городские власти к ранее выставленным добавили дополнительные технические условия. Таким образом, их полный список выглядел так:

– Выстроить городской «Водоканал», включая новый водозабор и новые канализационно-очистные сооружения.

– Построить больницу на 500 коек с поликлиникой на 1000 посещений в сутки.

– Построить городской троллейбусный транспорт от заводской площадки до автостанции плюс два или три маршрута по городу.

– Построить котельную на 450 гигакалорий.

Очистные канализационные сооружения строились приличными темпами. Это за городом, ниже по течению Волги. Канализационно-очистные сооружения производительностью 120 000 кубометров стоков в сутки – очень приличное сооружение с механической, химической и биологической очисткой. Также мы приступили к строительству водозабора выше Камышина по течению Волги на 97 000 кубометров воды в сутки (на этот объем строились водоочистные сооружения). Строилось также административное здание «Водоканала». Завод строил камышинский «Водоканал» как собственное производственное подразделение, нанял туда рабочих, предоставил всем им жилье, как положено по проекту и по штатному расписанию. Руководил этим Когаев Павел Иванович.

Что касается строительства больницы, то я не понимал, зачем городу такая огромная больница. С 1980 года она все еще не строилась, поскольку город выделил под ее строительство земельный участок на месте оврага. Овраг был засыпан, и строители выжидали 10-летний срок, после которого здесь можно будет строить больницу.

Что касается котельной и троллейбусов, то мы вынуждены были согласиться, хотя я лично не видел никакой потребности ни в троллейбусном транспорте, ни в котельной. Хотя троллейбус – это муниципальный транспорт, и, может быть, городские власти были правы, однако дальнейшая жизнь показала, что это оказалось не так.

Заканчивая с городскими потребностями, я скажу, что был построен только городской «Водоканал», и он до сих пор функционирует и приносит пользу городским жителям. По имеющимся у меня данным, камышинский «Водоканал» является самым лучшим из всех водоканалов на Волге, самым современным и полностью обеспечивающим все нужды городского населения. Вода, выходящая в Волгу из канализационных очистных сооружений города, по всем показателям чище волжской воды, и ее можно пить. Наладчик оборудования «Водоканала», женщина из какого-то института Волгограда, по окончании наладочных работ принесла воду, и мы с ней распили по стакану этой воды из канализационно-очистных сооружений.

С начала 1984 года мы приступили к строительству и сдаче в эксплуатацию первой очереди ЧЛЦ-2. Был составлен так называемый пусковой комплекс, в который входило окончание строительства механизированного склада формовочных материалов. Там же принимался и хранился кокс и известняк, один блок (2 шт.) вагранок, один миксер, три автоматических линии формовки, участок изготовления формовочной смеси, участок изготовления стержней, участок обрубки и очистки отливок, отдельно стоящее 6-этажное бытовое помещение. В этом здании размещались отдел главного металлурга, ремонтные службы ЧЛЦ-2 на первом этаже, гардеробные и душевые на 3—4 этажах, некоторые бытовые помещения оказались свободными, так как были рассчитаны на два цеха – ЧЛЦ-1 и ЧЛЦ-2.

В пусковой комплекс должен был входить участок грунтовки. По проекту этот участок размещался в другом здании, которое располагалось между кузнечными и литейными цехами. Это здание было построено в 1975 году, но использовалось как складское помещение. Бытовые помещения этого корпуса использовались как здание заводоуправления кузлита. Это было 3-этажное здание, где размещались офисы руководителей завода: кабинет директора, кабинет главного инженера, кабинет секретаря партийной организации, кабинет председателя профкома завода и зал заседаний размещались на третьем этаже; на втором и первом этажах размещались кабинет заместителя директора по общим вопросам, кабинет заместителя директора по быту, отдел снабжения, отдел сбыта, первый отдел и офис второго отдела, бухгалтерия, финансовый и производственный отделы.

Чтобы пустить в работу окрасочный комплекс, требовалось освободить складское помещение и смонтировать там окрасочное оборудование и печи для сушки окрашенных отливок и поковок. Этот комплекс обслуживал как литейное, так и кузнечное производство. Необходимо было построить галерею, соединяющую ЧЛЦ-2 с окрасочным участком, и смонтировать достаточно длинный подвесной конвейер для транспортировки отливок из ЧЛЦ-2 в окрасочный участок.

Построить окрасочный комплекс вместе с первой очередью ЧЛЦ-2 строителям было не под силу. Я уже писал, что генеральным подрядчиком строительства Камышинского кузнечно-литейного завода был трест «Камышинпромжилстрой». Управляющим трестом в то время был Старцев, главный инженер Пыжьянов. Эти руководители заняли свои должности в марте 1980 года, до этого руководителем треста был Суворов, а Старцев был главным инженером. Суворов в чем-то провинился, и по рекомендации Камышинского горкома партии его отправили на пенсию. И Старцев, и Пыжьянов категорически отказались строить окрасочный комплекс.

На одном из оперативных совещаний в присутствии заведующего строительным отделом Волгоградского обкома КПСС Ф. И. Данилова было принято решение, обязывающее меня найти временное решение по грунтовке отливок. Я принял решение включить в пусковой комплекс участок грунтовки отливок ЧЛЦ-2, разместив его на первом этаже этого цеха. При этом я принял обязательство, что новое отделение грунтовки не будет ни взрыво-, ни пожароопасным – будем использовать грунтовку на водной основе. Такой участок грунтовки отливок мне довелось увидеть на Харьковском тракторном заводе в 1969 году. У них была построенная линия грунтовки отливок с использованием итальянского грунта на водной основе. Правда, когда я позвонил в Харьков и спросил, работает ли у них эта линия грунтовки и какой маркой грунтовки они пользуются, мне ответили, что итальянской грунтовки у них больше нет, и участок не работает. А грунтуют отливки они как обычно – оранжевой грунтовкой на обычном растворителе, и их участок грунтовки взрыво- и пожароопасен. Тем не менее, по моему техническому заданию Харьковский проектный институт выдал документацию на строительство участка грунтовки отливок ЧЛЦ-2 на первом этаже этого здания без всяких противопожарных устройств.

Это дополнение к проекту строители приняли к исполнению. Я лихорадочно стал искать водорастворимую грунтовку в СССР. Законодателем в области различных красок и грунтовок, применяемых в машиностроении, в то время был Институт лакокрасочной промышленности, который находился в Ярославле. Я связался с этим институтом и выяснил, что грунтовок на водной основе в СССР нет. За рубежом такие имеются, но стоят они достаточно дорого, и вряд ли я смогу добиться поставки нашему заводу таких грунтовок. Дальше мне пояснили, что у них разработана грунтовка – модификатор ржавчины, но она черного цвета. Впрочем, она вполне пригодна под окраску любым растворителем любого цвета.

Заручившись согласием ярославцев на поставку кузлиту нескольких тонн такой грунтовки, я все внимание обратил на стройку и подготовку рабочих для работы на автоматических линиях. Подготовкой и набором рабочих занимались Врублевский и его заместитель по кадрам. Рабочие были набраны и отправлены на учебу в Купянск, где такие линии работали с 1967 года.