Читать книгу Кто я? Книга 3. Главный инженер - Юрий Стальгоров - Страница 6

Хочу отметить, что достойных помощников для строительства кузницы среди специалистов-кузнецов на заводе все же не было. Технологи были, то есть были люди, которые могли разработать технологию горячей штамповки различных деталей, но организаторов производства не было. Все надежды возлагались, по-видимому, на опытного Бобровского, который когда-то был главным инженером завода слесарно-монтажного инструмента. Однако оказалось, что он не способен на создание кузнечного производства и на организацию работы по производству штамповок.

Приведу еще пример. В строительстве какого-либо промышленного предприятия участвуют две стороны. Это заказчик строительства, то есть дирекция строящего предприятия, и подрядные организации – генеральный подрядчик и субподрядные организации по спецработам. Заказчик обязан предоставить в зону монтажа технологическое и нестандартизированное оборудование. Когда я приступил к работе на кузлите, там был заместителем директора по капитальному строительству Щёкин Николай Николаевич, бывший главный инженер Камышинского кранового завода. Почему-то Щёкин практически устранился от доставки оборудования в зону монтажа, и руководство этой работой легло на меня. Самым трудным оказалось доставить в зону монтажа шаботы для двух молотов, вводимых в эксплуатацию. В данном случае это стальная плита толщиной около 1 метра, размером 3 на 4 метра и весом около 100 тонн. И вот две таких плиты нужно было доставить в зону монтажа. Я совершенно не представлял, как это можно было сделать, так как не работал в кузнице никогда. Я обратился к специалистам-кузнецам – Бобровскому и Футерману. Бобровский был моим заместителем, я уже писал, что он ранее работал главным инженером соседнего завода. Футерман до Камышина работал в Челябинске на заводе им. Колющенко. Остальные кузнецы-технологи были недавними выпускниками Воронежского политехнического института. Конечно, в институте этому не обучают.

И вот эти два серьезных кузнеца мне сказали, что доставляют шаботы к месту монтажа «такелажным способом». Я попросил расшифровать это название. Тогда Бобровский сказал, что нужно проложить рельсовый путь между платформой, где разгрузили эти шаботы из железнодорожных тяжеловесных вагонов, до зоны монтажа, а дальше «такелажным способом» бригада такелажников, которая на заводе имеется, доставит эти шаботы куда нужно. А время поджимало.

Я писал уже, что заведующий строительным отделом Волгоградского обкома КПСС Ф. И. Данилов проводил еженедельные оперативные совещания с участием дирекции строящегося кузлита и руководителей всех подрядных и субподрядных организаций. Руководству кузлита на предыдущем совещании было записано, чтобы мы – а это директор завода Врублевский, главный инженер я и заместитель директора по капитальному строительству Щёкин – обязаны доставить эти несчастные шаботы в зону монтажа к определенному числу. И все как-то сникли перед этой проблемой – оказалось, что бригада такелажников еле-еле двигает один шабот по 2—3 метра в сутки, а весь путь по этим временным рельсам составлял около 300 метров. Конца этому движению я не видел, да и никто не видел. И почему-то оказался ответственным за эту работу один я. По-видимому, потому что я принимал на себя любую ответственность за строительство завода.

Я решил назначить приказом по заводу ответственного за доставку шаботов в зону монтажа моего заместителя Бобровского, Врублевский согласился со мной и подписал этот приказ. В приказе указывались и промежуточные сроки. Прошла неделя, а недельное задание по движению шаботов выполнено не было. На соответствующем оперативном совещании меня подрядчики, можно сказать, подняли на вилы. Они говорили Данилову о том, что заказчик свою задачу не выполняет, шаботы еще черт знает где, и такими темпами они будут доставлены в зону монтажа, дай бог, к следующему году, и сдача мощностей сорвется. Я заверил еще раз о том, что шаботы в зону монтажа будут доставлены вовремя, хотя совершенно не знал, как буду выполнять свое обещание. Я подготовил приказ по заводу, в котором Бобровскому объявлялся строгий выговор за невыполнение недельного задания, и указывалось, что, если через неделю шаботы не будут доставлены в зону монтажа, он будет уволен с завода. Расписавшись за этот приказ и за наказание, Бобровский подал заявление об увольнении – он не стал дожидаться, когда дирекция завода его уволит. Посоветовавшись со мной, Врублевский подписал заявление Бобровскому, а мне сказал: «Пусть уходит – все равно от него толку никакого нет».

Остался я один на один с шаботами. Как решить этот вопрос? Где-то я слышал, что существует организация под названием «Тяжпромтранс». Как-то я по телевидению видел, что эта организация на соответствующих прицепах везла какое-то оборудование для строящейся гидростанции в Сибири. Я нашел эту организацию в городе Горьком и, созвонившись с ее руководством, объяснил свою проблему. Мне сказали, что с удовольствием выполнят эту работу в следующем году – в этом году у них запланированы другие работы, и включить мою работу в свой план они могут в лучшем случае только на следующий год. Я подумал и спросил: «А где работает хоть одна ваша бригада где-нибудь вблизи Камышина?» Мне ответили, что одна бригада сейчас работает в Волгограде на предприятии «Правобережные электрические сети», там они везут какой-то большой трансформатор. Я поблагодарил своего собеседника, немедленно позвонил в Волгоград заместителю директора «Правобережных электрических сетей» по капитальному строительству и спросил его насчет тяжелого автотранспорта. Он мне сказал: «Работает бригада с тележкой грузоподъемностью 250 тонн, но трансформатор для перевозки не готов, и они сейчас простаивают. Я им плачу деньги, чтобы они не уехали – трансформатор будет через неделю. Если тебе нужна эта бригада, я найду бригадира, и он тебе позвонит сегодня же. И пусть они к тебе едут – я этому буду только рад».

Буквально через час мне позвонил бригадир по транспортировке тяжеловесов. Я объяснил, что мне нужно доставить два шабота по 100 тонн каждый на 300 метров к месту монтажа, притом срочно. Он сказал, что завтра они приедут в Камышин и возьмутся за эту работу. А завтра был понедельник, в 14 часов проводилась оперативка по строительству. Утром эта бригада приехала, они посмотрели на шаботы и сказали: «Нет никаких вопросов, сегодня же отвезем их в зону монтажа». Я спросил их об оплате, и бригадир сказал: «500 рублей наличными и ведро спирта». Спирт мне выписать со склада завода было легко, а вот 500 рублей наличных денег нужно было брать из безлюдного фонда зарплаты. Я вызвал главного бухгалтера, она сказала, что безлюдного фонда у нас всего 500 рублей на год, и получается, что нужно выдать все эти деньги – безлюдного фонда будет ноль. А шел август месяц 1980 года, то есть еще полгода у нас денег в безлюдном фонде не будет. Потом она подумала и сказала: «Ну и черт с ним! Расходуем сейчас весь безлюдный фонд – нам еще выделят». Таким образом, вопрос денег решился также. Бригадир по-быстрому написал договор, я его подписал от имени завода. В договоре я написал заранее, что работы выполнены, и поручил своему заместителю помочь бригадиру получить эти деньги по-быстрому. Еще я спросил бригадира, нужны ли ему такелажники для погрузки шаботов на его тележку. Он сказал: «Никого и ничего не нужно, все мы сделаем сами и очень быстро. Наша тележка ляжет на грунт, и мы сдвинем на нее шаботы, а потом поднимем тележку в транспортное положение». Я показал, где находятся эти шаботы, и сказал, что везти надо немедленно.

И вот в 14 часов оперативка, которую проводит Данилов. Первый же вопрос подняли подрядчики с криком о том, что мощности сданы не будут, потому что шаботы находятся черт знает где. Их транспортировка идет по одному метру в сутки. Они, конечно же, преувеличивали, но проблема действительно была. Минут 15 еще продолжались на эту тему дебаты между мной и строителями. Оперативка проходила на третьем этаже здания заводоуправления, в зале заседаний. Помещение это угловое, и окна имелись в обеих наружных стенках. И вдруг послышался рокот мощного двигателя – это восьмиколесный тяжелый автомобиль марки «Ураган» вез грузовую тележку с одним шаботом. Услышав этот рокот, я сразу сказал управляющему трестом «Камышинпромжилстрой» Старцеву, чтобы он посмотрел в окно. Недоумевая, тот глянул в окно и воскликнул: «Оказывается, Стальгоров везет шабот!». Почти все подрядчики кинулись к окнам смотреть, что там происходит. Начальник управления «Металлургпрокатмонтажа» Чмутов – субподрядчик, люди которого должны ставить на фундаменты шаботы – поглядев в окно, сказал: «Я вынужден уйти, чтобы мои люди немедленно приняли этот шабот, сняв его с грузовой тележки», – и буквально выбежал из зала. Данилов сказал: «Вы не верили Стальгорову, а он „обул“ вас». Старцев согласился. В этот же день в зону монтажа был доставлен второй шабот. Как понять моих помощников-кузнецов? Почему никто из них не нашел этого решения или какого-либо другого? А я, совершенно не специалист по шаботам и по кузнице вообще, это решение нашел? Можно подумать, что Бобровский не решал этот вопрос доставки шаботов умышленно, поскольку не он, а я отвечал за ввод кузнечных мощностей. Скорее всего, это не так.

Чтобы ввести мощности кузнечного производства, необходимо было на завод подать газ, так как в нагревательных печах кузницы использовался именно он. По проекту завод должен был снабжаться газом следующим образом: газ должен был идти от магистрального газопровода «Волгоградтрансгаза» через автоматическую газораспределительную станцию (АГРС), далее по газопроводу до головной газораспределительной станции и от нее на завод. Место нашей врезки в магистральный газопровод было в районе города Котово Волгоградской области, это от Камышина километров 50. В этом месте уже существовала врезка газопровода, который подавал газ в город Камышин, но данный газопровод не мог пропустить также газ в кузлит, поэтому требовалось строить новый. Естественно, новый газопровод предназначался для снабжения газом и Камышина, и кузлита, а старый газопровод при этом ликвидировался. Кроме того, непосредственно вблизи места врезки требовалось установить АГРС и передать ее «Волгоградтрансгазу».

Я приехал в Камышин, когда новый газопровод был построен, а АГРС установлена возле места врезки. На окраине Камышина была построена головная газораспределительная станция, к этой ГРС были подсоединены газопроводы от магистрального до ГРС и от ГРС до кузлита. Однако новый газопровод все еще не был подключен к магистральному. Для его подсоединения в магистральный газопровод требовалось врезать тройник, то есть отвод в наш газопровод. «Волгоградтрансгаз» предъявил мне требование, что тройник должен быть особый – кованый, двух диаметров: основным диаметром магистрального газопровода с отводом диаметром нашего газопровода. Завод должен был оплатить изготовление этого тройника. Что касается АГРС, то она была куплена кузлитом и установлена рядом с местом врезки несколько лет назад, однако оказалось, что к 1980 году оборудование этой станции устарело. Нам пришлось покупать новую станцию, а их изготавливали только в Киеве. На все это требовалось время. Тем не менее, примерно к октябрю месяцу все было выполнено. Новый газопровод был подсоединен к трубе «Волгоградтрансгаза», были введены в эксплуатацию АГРС и головная газораспределительная станция. После этого мы, как и полагалось, передали АГРС «Волготрансгазу», а головную ГРС – камышинскому «Горгазу».

На заводе были обучены и аттестованы люди, которые должны были обслуживать газовое оборудование. Были аттестованы главный энергетик и два его заместителя, а также работники кузнечно-заготовительного и ремонтно-литейного цехов. В этих цехах завода вся газоснабжающая сеть была смонтирована. Если газоснабжающая сеть кузнечного производства была смонтирована в 1980 году, то ремонтно-литейный цех был введен в эксплуатацию еще в 1978 году. В этом цехе также должен был быть газ, однако до введения в строй нового газопровода газа ни в одном цехе завода не было.

Теперь же газ доходил прямо до завода, но всё еще не поступал в цеха. Препятствием для подачи газа на кузлит служил надзорный орган Госгортехнадзор, без его разрешения подать газ на завод мы не могли. А разрешение заводу не давали, явно вымогая взятку. В октябре 1980 года, чтобы не сорвать пуск мощностей, газ на завод нужно было подать во что бы то ни стало. Я несколько раз обращался к председателю этого надзорного органа, он присылал инспектора по газу, а тот писал кучу имеющихся у меня недостатков, часть из которых были выдуманы. И вот мне решил помочь заведующий строительным отделом обкома КПСС Ф. И. Данилов, который проводил еженедельные оперативные совещания у нас на заводе. К моменту пуска газа, о котором я говорил, вместе с Даниловым приехал секретарь обкома партии Карпов. По окончании совещания со строителями (это было около 8 часов вечера) Данилов говорит мне:

– Газ нужно на заводе во что бы то ни стало пустить, и лучше всего немедленно.

Я отвечаю:

– Немедленно я не могу, поскольку перечень недостатков, который написал мне газовый инспектор, достаточно приличный, но за неделю я все сделаю, и газ будет через неделю.

– Я знаком с этой структурой, они взяточники, – сказал Данилов. – И ты никогда не сможешь пустить газ на завод – они тебя одолеют, поэтому мы с Карповым тебе поможем. Скоро уже будет 12 часов ночи, мы с Карповым вызовем начальника Госгортехнадзора сюда и заставим его лично пустить газ.

Карпов подтвердил слова Данилова. Они позвонили начальнику Госгортехнадзора домой и сказали, что присылают за ним автомашину, чтобы он немедленно приезжал на кузлит – здесь необходимо пустить на завод газ, и для этого на заводе всё готово. Тот стал что-то говорить по телефону – все же в 12 часов ночи ему ехать никуда не хотелось, а пускать газ тем более. Данилов не стал с ним спорить, сказав, что машина будет у его дома через 20 минут, чтобы за это время он успел одеться. Через 20 минут шофер Данилова привез начальника Госгортехнадзора. Теперь уже Карпов представился ему, что он секретарь обкома партии, назвал свое имя и отчество (к сожалению, я его забыл). Карпов сказал: «В кузнечно-заготовительном цехе готов персонал, чтобы туда подать газ, и вам нужно немедленно это сделать. Ваш инспектор написал тут какую-то галиматью главному инженеру», – и подал ему предписание газового инспектора, выписанное на мое имя. На это начальник Госгортехнадзора сказал, что он не может и не имеет права пускать газ на завод без инспектора, и вообще он сам не имеет права, и это право имеет только инспектор. Конечно же, он врал. Тогда Карпов сказал: «Считайте, что Ваш инспектор болен, а Вы его начальник, и мне наплевать, сколько у Вас там инспекторов по газу. Я Вам предлагаю выйти на место, посмотреть и дать команду, чтобы цеховой работник открыл газовый кран. Там все готово: люди аттестованы, все выполнено по проекту, как положено. Можете проверить». Он поднялся и вышел из заводоуправления, все мы пошли за ним и пришли в кузнечно-заготовительный цех. Возле нагревательной печи стоял оператор, он показал удостоверение, что он аттестован и знает, откуда включать газ и как обращаться с печью. Карпов сказал начальнику Госгортехнадзора: «Вместе с рабочим подходите к газораспределительному пункту, открывайте задвижку и пускайте газ. Делайте все, что нужно сделать. Пусть с вами пойдет рабочий – он все знает и все сделает по вашим указаниям. А утром пусть приходит ваш инспектор, если он здоров. Пусть печь работает, а он напишет, какие недостатки при всем при этом надо устранить, если они имеются». После этих слов начальник Госгортехнадзора написал на выданном газовым инспектором предписании «Разрешаю пуск газа с последующим устранением выявленных недостатков». Все произошло, как по писаному – газ пошел в печь, в печи стал нагреваться металлопрокат, находящийся в ней. Все поехали по домам – разрешение на пуск газа у меня имелось.

Утром я распорядился, чтобы во все действующие цеха подали газ, на это я уже имел право. Подали газ в ремонтно-литейный цех, в строящийся кузнечный и термический цеха. Пришел инспектор, выписал мне какое-то предписание на устранение недостатков, поздравил меня, а я его с пуском газа на кузнечно-литейный завод, и он удалился. В тот же день я вызвал главного энергетика Петрова В. И. и его заместителя по теплу и газу Когаева П. И. и сказал, чтобы они в действующие цеха на все ГРП подали газ и проследили до места его потребления – к печам. На это я имел право как ответственный за газовое хозяйство завода. В Министерстве я сдавал экзамен на право быть ответственным за газовое хозяйство завода, за электрохозяйство, за грузоподъёмные механизмы, за сосуды под давлением, за содержание зданий и сооружений, за использование горячей воды в системе теплоснабжения, за санитарно-эпидемическое состояние завода, за вредные выбросы из вентиляции в атмосферу, за очистку канализационных стоков.