Читать книгу История России - Юрий Тот - Страница 16

Демографическая ситуация для времен Киевской Руси восстанавливается сугубо гипотетически. По данным Б.Ц. Урланиса, с которым согласны и другие исследователи, к началу X в. население составляло 5,4 млн человек.

Расселение славян, особенно в лесистых местностях, шло по рекам, которые давали воду, рыбу, защиту от врага. Для обозначения сельских поселений применялись такие понятия, как «погост» и «село». Под этими названиями скрывались разные типы поселений. Еще более многозначным было понятие «город», зачастую обозначавшее огороженное место.

Экономика восточных славян была комплексной: скотоводство и промыслы с преобладанием земледелия. Земледелие носило экстенсивный характер и зависело от географических условий. На севере, в лесной зоне, господствовало подсечное земледелие (от деревьев и кустарников очищались участки земли, деревья сжигались). Урожай был какое-то время очень высок. При такой системе землепользования приходилось использовать специальные орудия труда.

Основным пашенным орудием была соха, особенностью которой является то, что она лишь проводит бороздки по поверхности земли, не углубляясь в землю, обходя многочисленные камни и корни. На юге эволюция пашенных орудий шла от примитивного рала к плугу, который глубоко взрезал пласт земли и переворачивал его. Основными культурами были пшеница, просо, гречиха, ячмень.

Славяне разводили крупный рогатый скот, лошадей. Не случайно в древнерусском языке слово «скот» означает также и деньги. В числе распространенных домашних животных был мелкий рогатый скот, свиньи, птица. Огромные, дремучие леса, изобиловавшие природными богатствами, способствовали развитию всякого рода промыслов. Летописи пестрят сообщениями о княжеских охотах и ловах. Но еще важнее то, что охотой занималось рядовое население, о чем свидетельствуют археологические находки. Реки Восточной Европы изобиловали рыбой, которую славяне добывали различными способами: ставили ловушки, били острогой, ловили сетями. Рыба составляла важную часть рациона восточных славян.

Характеристика промыслов была бы неполной, если не назвать бортничество – добычу меда диких пчел. Борть (место обитания роя пчел) не случайно появляется на страницах Русской Правды: мед и горячительные напитки из него – излюбленное питье русских славян.

Что касается ремесла, то его развитие также зависело от природных условий, точнее, от тех источников сырья, которыми могли располагать наши предки. Большое распространение получило железоделательное ремесло, а следовательно, и обработка металла. Сырьем здесь служила болотная руда, которая откладывается на корнях болотных и озерных растений.

Для выработки железа из руды применялся сыродутный процесс. В специальных горнах руда восстанавливалась – доводилась до тестообразного состояния, а потом эти так называемые «крицы» обрабатывались кузнецами.

Хорошо обстояло дело и с сырьем для гончарного ремесла: по берегам рек залегали разнообразные глины, качество которых было хорошо известно мастерам. Из них изготавливалась как грубая кухонная посуда, так и красивая столовая. Вполне были обеспечены сырьем и такие ремесла, как кожевенное и ткацкое, в которых восточные славяне достигли большого мастерства. Гораздо хуже было с сырьем для ювелирного ремесла. Ближайшее месторождение серебра находилось на территории Волжской Булгарин. Сырьем служили и монеты, которые поступали в результате обмена с Востоком.

Рассуждая о древнейшем ремесле, надо иметь в виду следующее. Восточнославянское ремесло VII–IX вв. носило общинный характер. На поселениях восточных славян, которые есть все основания считать родовыми поселками, археологи находят ремесленные мастерские. Обнаружены также целые поселения ремесленников, занятых, например, металлургией. И ремесленные мастерские на территории поселений, и поселки ремесленников соответствуют стадии общинного ремесла. С распадом родовых связей ремесленники оседают в городах, составляя значительную часть посадского населения. Впрочем, от сельского хозяйства русские ремесленники не отрываются даже и в гораздо более поздние времена.

В древнейший период зарождается торговля, развитие которой связано со становлением путей сообщения. Наиболее устойчивые пути сообщения складываются на основе крупнейших речных систем. Одним из важнейших был «путь из варяг в греки», по которому добирались из Варяжского (Балтийского) моря в далекий Царьград. Древним был и Волжский путь, который вел в Булгарию и далее, по Каспийскому морю, в арабские страны. Были и сухопутные пути, по которым двигались торговые люди. Источники называют сухопутный путь из Киева на запад, через Владимир, Червень, на Краков, и далее в Чехию. Сухопутной дорогой Киев был связан и с Прикарпатьем, где добывали соль.

С древнейших времен основным предметом восточнославянского экспорта были предметы промыслов: мех, воск, мед и др. В большом количестве вывозились рабы – добыча в бесчисленных войнах. Ввозились предметы роскоши: дорогие материи, украшения, вина и т. д.

Для обозначения денег как средства обращения эпохи «безмонетного периода» древнерусские источники знают три слова: скот, куны и серебро. В целом денежная система Древней Руси отличалась глубокой архаикой. Что же касается древнейших монет, то они изготавливались скорее для ритуальных целей, чем для обмена.

Экономика в древних обществах была тесно связана с собственностью на землю. Один из основателей советской исторической науки Б. Д. Греков сравнивал Киевскую Русь с Западной Европой и находил в ней развитую частную собственность феодального типа. Позже возобладала другая точка зрения, автором которой был другой академик – Л. В. Черепнин. Феодализм под его пером приобрел характер верховной феодальной собственности на землю, а древние дани стали феодальной рентой, которую платили «зависимые крестьяне».

И.Я. Фроянов и его ученики отрицают верховную феодальную собственность на землю в Киевской Руси, считая, что главную роль в землевладении играло общинное землевладение. Княжеское хозяйство носило в основном, животноводческий, точнее, коневодческий характер, что было обусловлено военными потребностями древнерусских земель. Невелико было и боярское землевладение – боярские села не часто появляются в источниках, как, впрочем, и монастырские. Как бы то ни было, крупное землевладение в Древней Руси было: вотчина существовала, и в ней работали различные категории зависимого населения. Это челядь и холопы, общей чертой которых было их рабское положение. Причем, если челядь – рабы-военнопленные, то холопы рекрутировались из местной среды.

Другие категории населения находились на стадии переходной: они двигались от свободы к рабству. Таковыми были закупы и изгои. Были и те, кто шел обратным путем: от рабства к свободе; например, пущенники и прощенники: отпущенные на свободу рабы, которые в условиях древнего общества не могли приспособиться к новому своему состоянию и оставались в вотчине.

Вызывавшие много споров в историографии смерды делились на «внутренних» и «внешних». Первые – это посаженные на землю пленные. «Внешние» смерды – покоренные племена, платившие дань. Таким образом, население, которое работало в вотчине, было еще не феодально-зависимым. Но главное – эти вотчины были островками в море свободного общинного землевладения (И.Я. Фроянов).

Древнерусская знать – князья и бояре – существовала не за счет крупной земельной собственности. Основным источником доходов были дани, которые собирались с подвластных племен, и полюдье – плата соплеменников за отправление общественно полезных функций. На основе полюдья развились всякого рода кормления, которыми князья делились друг с другом и с боярами. Осуществляя в волости управление, князь или боярин получали за это плату, «кормились» за счет рядовых общинников.

Важно также подчеркнуть то, что такого рода сборы ничего общего не имели с феодализмом. Земля в этот период еще не стала мерилом богатства знати, а в качестве такового в древнерусских источниках фигурируют другие ценности: золото, меха, драгоценные камни.

То же самое можно сказать и о доходах Церкви. Введя христианство на Руси, Владимир специальным Церковным уставом дал Церкви десятину от своих доходов. Устав, как подметил его исследователь Я. Н. Щапов, не содержит упоминаний о земельной собственности. Таким образом, главным средством содержания Церкви была десятина от даней и торга. Со временем князья стали делиться с Церковью кормлениями. Другой источник, питавший материальное благополучие «отцов духовных», – служба мер и весов, которая со временем переходит в ведение Церкви, а также церковная юрисдикция. Суд Церкви охватывал зависимых от нее людей и те дела, которые оказывались вне светской юрисдикции: прежде всего в области семейно-брачных отношений.

Здесь Церкви было раздолье, так как семейно-брачные отношения в Древней Руси были буквально перегружены древними традициями, идущими из первобытности. Это господство большой семьи, кровной мести, архаические формы брака. Малая община Киевской Руси – вервь сочетала в себе кровнородственные и соседские, территориальные связи.

Говоря о социально-экономических отношениях в Киевской Руси, нужно обратить внимание на то, что представления о собственности тогда принципиально отличались от современных. Собственность нельзя было накапливать, если и можно, то только для того, чтобы потом раздать другим и повысить этим свой «рейтинг». Такое отношение к собственности характерно для всех архаических обществ. При таких обстоятельствах до сих пор бытующее в историографии представление о древнерусском князе как о монархе является всего лишь досадным заблуждением и трансполяцией на архаическое общество гораздо более поздних реалий.

Конечно, социальный портрет древнерусского князя менялся во времени. На смену князю – главе вождества – шел князь XI–XII вв., с присущими ему особенностями. Сразу надо отметить, что по наблюдению отечественных исследователей, князь и в этот период был необходимым элементом социально-политической организации общества. Волость без князя существовать не могла, и летописцы с горечью фиксировали периоды безкняжья. Князья были военными руководителями, законодателями и судьями.

Каковы были отношения между князьями? В дореволюционной историографии предпринимались попытки объяснить межкняжеские отношения с помощью одного какого-либо принципа: родового старейшинства («лествичное восхождение»), общинно-задружной организации, семейно-вотчинных принципов, договорного права. В советской историографии принято было писать о княжеском вассалитете. Родовое старейшинство было действительно сильно на этапе вождества, когда существовал характерный для вождеств «конический клан». Генеалогическое старейшинство было сильно и в дальнейшем, и применение к княжескому роду этого времени А.Е. Пресняковым понятия «задруга» актуально и в современной научной ситуации. Но еще важнее подчеркнуть, что межкняжеские отношения приспосабливались к развивавшемуся волостному быту, межволостным отношениям.

Князь в Киевской Руси находился в окружении дружины. Это отряд близких князю людей, с которыми он шел на войну, «думу думал», делился своим имуществом. По наблюдениям историков, отношения между князем и дружиной строились на весьма архаических основаниях. Со временем дружинные связи начинают распадаться. Дружина делится на старшую, состоявшую из бояр, и младшую, в которую входили отроки, детские, милостники и др. Боярство – верхушка дружины, которая получает кормления от князя. Эта «элита» в Киевской Руси еще не оторвалась от народа, занимала свое место в системе городов-государств.

Что же из себя представляли эти социальные организмы? Ядро города-государства XI–XII вв. составлял старейший город – прежнее средоточие союза племен или крупного племени. Старейшим городам подчинялись пригороды, зависимое положение которых отражено в самом названии «пригород». Основным органом самоуправления старейшей городской общины было вече – народное собрание всех свободных жителей города. Решению веча главной городской общины должны были подчиняться жители пригородов. «Новгородцы бо изначала и Смоляне и Кияне и Полочане и вся власти яко на думу на веча сходятся. На что же старейшие сдумают на том же пригороди станут». На вече в главном городе сходился и сельский люд из окрестных мест. Прибывали сюда и делегаты из пригородов. Полномочия веча были очень широкими, собравшееся на вече «людье» решало самые разнообразные вопросы.

Вообще, и на вече, и вне его древнерусские люди, т. е. демократическая масса городского и сельского населения, составляла действенную политическую силу. Народ в Древней Руси принимал активное участие как в приглашении князей на княжение, так и в смещении их со «стола». Следует иметь в виду, что князь и община в этот период отнюдь не были антагонистами. Князья, стремясь установить более тесный контакт с городской общиной, широко, как мы видели, практиковали устройство пиров и дарений, что способствовало росту их популярности. Князь, как и бояре, жил в городе. Бояре, служилые люди при князе, занимали одновременно важные посты в администрации городской общины, получая в кормление волости.

Костяк военной мощи каждой городской волости составляла не дружина, а «вой» – волостное ополчение, в которое входили свободные граждане главного города, пригородов и сельской местности. Свободное население было поголовно вооружено и в совокупности составляло «тысячу», в свою очередь, состоявшую из сотен более мелких территориально-административных образований и вместе с тем военных единиц.

Главный город не мыслился без «области», «волости», т. е. без пригородов и сел. Город и волость находились в единстве друг с другом, составляя одно территориальное целое. Отсюда понятны названия «Киевская волость», «Черниговская волость», «Смоленская волость» и т. п. Эти волости – города-государства имели свои государственные границы: «сумежья», «межи», «рубежи», часто упоминаемые летописью. Город был тесно связан с волостью в экономическом, военно-политическом, культурном и религиозном отношениях.

Христианская церковь, заменив языческих жрецов, нашла себе место в этом социальном организме. Вполне соответствовали демократическому духу политической жизни Киевской Руси соборы – собрания священников городских церквей и клиросы – коллективные органы управления при соборах, включавшие в себя горожан. Городские общины часто распоряжались земельной собственностью соборных церквей, считая их общинным земельным фондом. Церковь контролировалась городскими и сельскими общинами не только в низших, но и в высших своих звеньях: даже высшие церковные иерархи зачастую избирались на вече.

Волости, как отдельные государственные образования в силу присущей им суверенности, «правили» посольства друг к другу. Кроме того, главные города-государства направляли послов и в зарубежные страны. Следует иметь в виду: взаимоотношения городов и пригородов в рамках системы города-государства не оставались неизменными. Между старшими городами и пригородами нередко возникали конфликты.

Более того, заметно стремление пригородов к обособлению. Часто это приводило к разложению прежних волостей-государств на новые – более мелкие. К такому обособлению, преследующему цель формирования самостоятельных городов-государств, толкала сама социально-политическая организация древнерусского общества с присущей ей прямой демократией, выражавшейся в непосредственном участии народа в деятельности народных вечевых собраний – верховного органа власти города-государства.

Города-государства вели постоянную войну друг с другом, что ослабляло Русь накануне грядущего грандиозного монгольского нашествия. Ситуация вполне напоминала древнегреческую, где, как известно, шла война между крупнейшими полисами – Афинами, Спартой и т. д.

Кстати, это не случайное сравнение. Исследования, проведенные петербургскими историками, показали, что между городами-государствами Древней Руси и древнегреческими полисами было много общего. Это сходство заметно и в единстве города и сельской округи, и в яркой выраженности общинного быта, включая народное собрание, и в важной роли народного ополчения. Уже отмечалось сходство в деятельности Солона и Владимира Мономаха.

Нельзя не сказать и о тех конфликтах, которые происходили внутри социума. В советской историографии всеми силами старались подогнать конфликты под определение «классовой борьбы». Вот чего не было в Киевской Руси, того не было! Русь знала конфликты, связанные с преступлениями против личности, разрешению которых посвящена Древнейшая Правда. Рассуждая о политогенезе в Киевской Руси, мы видели, что многие конфликты вполне вписываются в древнюю межплеменную борьбу, облачаемую зачастую в архаическую ритуальную оболочку.

По мере распада родовых отношений и формирования территориальных социальных связей, все большую активность приобретали городские и сельские общины, которые на вече выражали свою волю. Одним из основных конфликтов становится противостояние веча и князя. Политические конфликты князя и веча – лишь одна из граней внутриобщинной борьбы. Нередко волнения городского и сельского люда вызывались, как мы уже видели, социальными, религиозными и бытовыми противоречиями. Часто в одних и тех же событиях присутствуют различные элементы.

Сложный характер внутриобщинной борьбы усугубляли межобщинные распри, – волостные и межволостные, о которых уже шла речь. К первым надо отнести стычки старших городов с пригородами, стремившимися к независимости и созданию собственной волости, а ко вторым – вражду соседних волостей друг с другом.

Все это нашло отражение в древнейшем своде законов Руси – Русской Правде. Под этим названием известны три памятника: «Краткая Правда» – древнейшая, «Пространная», которая относится ко второй половине XII в., и «Сокращенная», основанная как на «Пространной», так и на некоторых не дошедших до нас законодательных актах более раннего времени. В свою очередь «Краткая Правда» делится на «Правду Ярослава» (около 1016 г.), «Правду Ярославичей» (вторая половина XI в.) и дополнительные статьи. Большинство исследователей считает, что «Пространная Правда» была составлена в начале XIII в. на основе «Краткой» с добавлением ряда статей. Но надо иметь в виду, что и «Краткая», и «Пространная» Правды – цельные памятники и их деление достаточно условно.

Русская Правда основана на обычном праве, которое было вполне жизнеспособным в древнерусских условиях. В ней сохранялись архаичные формы судебного следствия («гонение следа» и др.), суда и наказания.

На Руси использовались и другие источники права. Это, во-первых, уже упоминавшиеся русско-византийские договоры, а также договоры некоторых древнерусских земель с немецкими городами.

Во-вторых, византийское право, которое включает в себя кормчие, или номоканоны, т. е. сборники, необходимые церковникам для церковного управления и суда. В русские кормчие из греческих номоканонов перешли и сборники светского права: «Эклога», «Прохирон», «Закон судный людем». В XII–XIII веках появился перевод юридического сборника «Книги законные».

В-третьих, это княжеские уставы и уставные грамоты Церкви, точнее – епископским и митрополичьим кафедрам. Уставы исходили от княжеской власти, которая старалась поддержать материально молодую древнерусскую Церковь, обеспечить ее приоритет в семейно-брачном праве.