Читать книгу Толкование сновидений. Полное издание - Зигмунд Фрейд - Страница 14

Несмотря на все возражения, мы вынуждены признать, что объективные чувственные стимулы во время сна играют важную роль в качестве источника сновидений, и, если такие стимулы, в силу своей природы и того, как они часто возникают, кажутся недостаточно серьезными в качестве объяснения возникающих во сне образов, то нам следует стремиться обнаружить и другие источники сновидений, которые функционируют похожим образом. Я не знаю, когда возникла мысль о том, что наряду с внешними стимулами нужно изучать и внутренние (субъективные) стимулы, возникающие в органах чувств; но эта тенденция проявилась более или менее явно во всех исследованиях этиологии сновидений в течение последних лет. «Я полагаю, – сообщает Вундт (Wundt, 1874), – что важную роль в формировании иллюзий в сновидениях играют субъективные зрительные и слуховые ощущения, которые мы испытываем в состоянии бодрствования, такие как как неясное восприятие света, когда наши глаза закрыты, шум и звон в ушах и т. д., особенно же субъективные раздражения сетчатки. Этим и объясняется изумительная склонность сновидения вызывать перед взглядом спящего множество аналогичных или вполне совпадающих между собою объектов. И тогда нам мерещатся стаи птиц, бабочек, рыбы, пестрые камни, цветы и т. п. Сияющие мелкие искры на темном фоне, которые мы при этом видим, принимают фантастические формы, а светящиеся точки, из которых они состоят, во сне превращаются в различные образы, которые воспринимаются как движущиеся объекты оттого, что этот светящийся хаотичный поток движется. Вот почему во сне мы видим разных животных, потому что субъективным образам, состоящим из светящихся точек, проще принять их разнообразный облик».

Преимущество субъективных чувственных стимулов, порождающих сновидения, заключается в том, что они, в отличие от объективных, не зависят от внешних факторов. С их помощью можно интерпретировать сновидение всякий раз, когда в этом возникает необходимость. Но по сравнению с объективными стимулами у них есть недостаток, который заключается в том, что весьма трудно установить, до какой степени они действительно спровоцировали сновидение, а в отношении внешних стимулов это можно проверить посредством наблюдений или организации эксперимента. Доказать, что субъективные чувственные стимулы могут породить сны – это так называемые гипнагогические галлюцинации, которые Иоганн Мюллер (Müller,1826) обозначил с помощью термина «фантастические зрительные явления». Чаще всего это живые и изменчивые картины, которые видят многие люди в тот момент, когда начинают засыпать и которые остаются у них перед глазами какое-то время после того, как они проснулись. Мори, который часто видел такие образы, провел их тщательное исследование и полагал, что они связаны с тем, что человеку снится, или полностью совпадают с его снами. Иоганн Мюллер утверждал то же самое. Мори уверен, что для того, чтобы у человека возникли такие образы, его психика должна до некоторой степени находиться в пассивном состоянии, его внимание не должно быть напряжено. Но человек может испытать гипнагогическую галлюцинацию при любом состоянии сознания, если оно на какой-то момент отключится, а потом снова вернется в состояние бодрствования, и затем, то входя в это состояние, то выходя из него, он наконец заснет. А если потом он вскоре проснется, то, как указывает Мори, в сновидении этого человека часто удается проследить гипнагогическне образы-галлюцинации, которые у него возникали до того, как он заснул. Мори (Maury, 1878) сообщает о том, как ему привиделись разные странные фигуры с искаженными лицами и странными прическами, пока он засыпал, а потом, после пробуждения, он вспомнил, что они ему явились во сне. А как-то раз, когда он соблюдал строгую диету и очень страдал от голода, ему привиделось, как кто-то с вилкой в руке брал еду с тарелки в одном из гипнагогических образов. Ему снился богато накрытый стол, он слышал, как стучат вилки и ножи. А в другой раз, когда у него устали глаза и он заснул, в форме гипнагогической галлюцинации ему привиделись крохотные значки, которые ему никак не удавалось разобрать; проснувшись через час, он вспомнил, как ему приснилась открытая книга с мелким шрифтом, которую он читал с большим трудом.

Не только образы, но и слуховые галлюцинации, в которых звучат слова, имена и т. д., могут появляться в качестве гипнагогических галлюцинаций, а затем повторяться в сновидении, как увертюра, в которой звучит основная мелодия оперы.

Новый исследователь гипнагогических галлюцинаций Г. Трембелль Лэдд (G. Trumbull Ladd, 1892) придерживается тех же принципов, что Иоганн Мюллер и Мори. После некоторой тренировки ему удалось спустя две-три минуты после постепенного засыпания сразу просыпаться, оставаясь с закрытыми глазами; так он мог сравнивать исчезающие образы, которые фиксировались на сетчатке, со сновидениями, которые он помнил. Он утверждает, что существует взаимосвязь между этими двумя видами образов и что светящиеся точки и линии на сетчатке, так сказать, повторяют общую схему только что закончившегося сновидения. Например, ему приснились печатные строки в виде параллельных линий, он их читал, изучал, следуя расположению световых точек на сетчатке. По мнению Лэдда, маловероятно, чтобы они могли возникнуть независимо от подобных раздражений в области сетчатки. Это в особенности касается сновидений, возникающих сразу вслед за тем, как человек заснул в темной комнате, а на утренние сновидения и те, что возникают накануне пробуждения, влияние оказывает свет, который пробивается в комнату, выступая в качестве внешнего объективного стимула. Изменчивый и подвижный характер зрительного возбуждения, возникающего от воздействия света на сетчатку, полностью соотносится с последовательностью зрительных образов во сне. Если мы признаем наблюдения Лэдда ценными, то этот субъективный источник стимулов тоже следует считать значимым; поскольку, как нам известно, именно из зрительных образов в основном и состоят наши сны.