Читать книгу На пороге жизни и смерти - Зиля Залалтдинова - Страница 8

Рабочий день пришёл к концу, доктора уже переоделись и собрались к выходу. Ярослав сидел за столом, бессмысленно водя ручкой по бумажке.

– Интерн, через десять минут подойдёшь в кабинет! – Колесников крикнул в ординаторскую и пошёл дальше.

– Слава, не роняй давление! – доктор Шаповалова увидела, как Белоусов побледнел, – не оправдывайся, соглашайся во всем, мол, да, я такой идиот. Может, и обойдётся. До завтра.

– До завтра.

Ярослав на негнущихся ногах подошёл к кабинету и встал, не решаясь постучать.

– Проходи, я знаю, что ты там стоишь! – послышалось оттуда. Белоусов вошёл. На столе хирурга были кружка и бумажная упаковка от бутерброда.

– Присаживайся!

Интерн присел на краешек стула.

– На вскрытии было установлено, что ты немного сильно затянул лигатуру, и она прорезала перевязанный сосуд. Казалось бы, некритично, но учитывая состояние тканей, ему хватило и этого.

– И сильно вас пропесочили?

– Да нет, я и не от такого отбивался. Что-то ты белый весь и сонные артерии пульсируют, словно у тебя пляска каротид.

– Я подвёл вас.

– Ох, горе луковое, – Колесников встал, – все делают ошибки. У каждого хирурга есть персональное кладбище.

Колесников и Белоусов делали отчёт, когда в кабинет заведующего зашла женщина лет тридцати. Это была кареглазая блондинка с слегка кругловатым лицом, овальными глазами и тонкими губами. Ярослав понял две вещи: Колесников знал её и знакомство это было не из приятных, потому что он обычно вежлив с посетителями, а ей он даже не предложил присесть. Женщина не сильно смутилась прохладным приёмом и сама села на диван.

– Чего тебе понадобилось? – хмуро произнёс хирург.

– Можно попросить молодого человека выйти отсюда?

– Здесь я заведующий, а не ты, и значит, я определяю, кому где находится. Интерн останется здесь.

– Интерн значит… Как сложилась твоя жизнь?

– Как видишь, продвинулся по карьерной лестнице, пашу с утра до вечера, всё как обычно.

– Ты по-прежнему один?

– Да.

– У меня тоже не сложилось с личной жизнью.

– Послушай, Агата, ты сюда языком почесать пришла? За душевными разговорами обращайся к психотерапевту, а нам не о чём с тобой говорить!

– Вообще-то я пришла по делу. Мне нужно прооперировать маму.

– Это не ко мне. Я даже ассистентом не пойду.

– Почему?

– Потому что если она умрёт прямо на столе, потом ты меня будешь обвинять, что я бывшую тёщу зарезал.

«Тёща?! Так это его жена? Вернее, бывшая жена».

– Она не должна умереть! – возразила Агата.

– Но люди же всё равно умирают. Вот у интерна на днях пациент умер, пришлось его в чувство приводить.

– Ладно! Кто у тебя тогда хороший доктор?

– У меня все хорошие, плохих не держу. Доктор Петров и Крылов работают много лет, а докторам Хайдарову и Шаповаловой я сам руки ставил.

– И всё-таки подумай, Сева, тогда трудности сломили нас и мы не смогли быть вместе, но сейчас всё по-другому.

– До свидания, – сказал Колесников сухо.

Обычно бывших принято представлять исчадиями ада, которые только и делали, что отравляли жизнь, вызывая искреннее недоумение – а раз он такой плохой человек, то почему ты с ним связался? Конечно, нередки случаи, когда, только вступив в тесные отношения, удавалось разглядеть истинную природу человека, но истина состоит в том, что нет ни хороших, ни плохих – есть конфликт интересов.

С его стороны – тяжёлая работа с утра до вечера, когда он приползал домой без сил. С её стороны – съёмная квартира на отшибе с жёлтыми обоями, рассохшейся деревянной мебелью и диваном с бурыми пятнами, и даже за такую конуру они не могли заплатить вовремя, и хозяин грозился вышвырнуть их на улицу. Денег едва хватало, чтобы сводить концы с концами, невозможно было даже купить стакан кофе в какой-нибудь забегаловке. И муж, который целыми днями торчит в больнице и приходит домой только поесть и поспать.

В один ужасный день на улице шёл дождь. Агата вышла на улицу и неловко подвернула ногу. У обветшавшего сапога оторвалась подошва. Девушке тогда хотелось завыть от отчаяния, потому что это была последняя пара сапог, и ей больше нечего было надеть – только идти босиком. Но Агата не закатила истерику, она вернулась на квартиру и кое-как примотала подошву скотчем. Естественно, нога промокла насквозь, но Агате было наплевать. Ей тогда стало на всё наплевать.

«С меня хватит!». Девушка после работы достала дорожную сумку и стала собирать вещи. Собственно собирать было особо и нечего. Агата тогда хотела написать записку и уйти, но потом решила, что это будет совсем уж невежливо по отношению к мужу. Бывшему мужу.

– Дорогая, что сегодня на ужин? – вошёл Колесников.

– Ничего.

– Как ничего?! – муж зло прищурился.

– Не надо на меня так смотреть! Отныне ты сам себе готовишь ужин и стираешь одежду. Я ухожу.

– Раскудрить твоё коромысло в базис и надстройку, – Колесников устало сел на тумбочку, – ну что ты хочешь от меня услышать? Хочешь уйти – так уходи. Я тебя силой держать не стану.

– Я устала! – Агата нервно затопала. Сева увидел сапог, заклеенный скотчем.

– Я устал от этого не меньше. Давай, топай, или хочешь напоследок устроить скандал?

Агата схватила сумку и выбежала на площадку.