Читать книгу Кофе-брейк с Его Величеством - Зорий Файн - Страница 4

Местечко Брацлав живописно раскинулось на берегу Южного Буга в 60 км от Винницы. Здесь прошло мое детство, каждое лето я с родителями выезжал из душного города сюда, где, теряясь в прибрежных скалах, разбиваясь о каменистые пороги за старой мельницей Солитермана, мирно текла река. Здесь мы ловили с отцом рыбу и, пацанами, набирали у бабушек полные карманы семечек «на пробу».

На старом еврейском кладбище, на скале, над мельницей красуется новый кирпичный домик с красной черепицей – здесь покоится ребе Натан Штернгарц, один из учеников и последователей цадика ребе Нахмана. К нему, рядом с тропинкой, утоптанной ногами паломников, ведет новая лестница. Евреи (и не только) со всего света приезжают сюда для поклонения и молитвы.

Внутри домика – два белых надгробия, пустое кресло, скамейка и книжный шкаф. Больше ничего. Все книги на иврите, за исключением одной маленькой брошюрки – она называлась «Пустое кресло» и состояла из изречений и афоризмов ребе Нахмана.

«Странно!» – подумал я, бросив беглый взгляд на кресло и, усевшись поудобнее, начал читать… Почему «пустое»?

В книге я прочитал, что человек, пытающийся понять мироздание, осознает, что кресло, в котором он сидит изначально пустое, что он сам – малопривлекательное существо, и начинает просить мудрости у Создателя. И это – начало всего. В тайном учении иудаизма существует такое понятие как «кли» – «сосуд» (в отношении к человеку). Чтобы в сосуд что-либо положить (налить), сосуду необходимо быть, во-первых, пустым, во-вторых, чистым.

Сначала я подумал, что могила ребе Натана – самое высокое место в Брацлаве. Но я ошибся. Самая высокая точка городка – белая статуя Парижской Богоматери над входом в католический собор.

Брацлав. Вид на мельницу Солитермана

…Франция, холодный январь 1830-го. В монастыре женской монашеской конгрегации «Дочери милосердия» юной послушнице Катрин Лябуре является Пресвятая Дева и предсказывает революцию и многочисленные жертвы. Она просит отчеканить особый чудотворный медальон, который призван хранить от случайной смерти всех, кто будет с верой его носить.

На медальоне должна быть изображена Богоматерь со слегка разведенными в сторону руками – знак того, что через Нее будут изливаться особые милости.

Вначале послания Катрин воспринимаются в штыки духовенством. Но разворачивающиеся в стране события быстро отрезвляют, вскоре медальон отчеканен. После этого многие заговорили о чуде.

Однажды моя старенькая машина сломалась где-то под Торжком на трассе Москва—Санкт-Петербург. Автосервисом заправлял здоровенный детина с татуировками на мускулистом накаченном торсе. Под тройным подбородком, на шее – массивная золотая цепь. А на ней… (неужели?) – парижский медальон Пресвятой Девы.

– Ты в курсе, что это у тебя? – поинтересовался я.

– А как же! – Он подробно рассказал, что служил в Чечне, не раз бывал под обстрелом, медальон подарила сестра, провожая в армию. С тех пор он хранит его как зеницу ока.

Парень рассказал и историю самого медальона, да так живо, что я сразу вспомнил служителя из католического собора в Брацлаве, – тот и двух слов сказать по этому поводу не смог. И на мой вопрос, что это за статуя на крыше, только пожал плечами: Мадонна – и все тут!

В Париже меня ждало не меньшее разочарование. Часовня, где находятся мощи святой Катрин Лябуре, затеряна в глухом дворике со стороны улицы Бак в самом центре Парижа. В двух шагах от нее – магазин, торгующий католической литературой. Здесь продают и всякие погремушки, ангелочков и прочие украшения, красноречиво говорящие, что эпоха индульгенций еще не миновала, и всегда можно за соответствующее вознаграждение купить эксклюзивный билет в царство небесное.

Тыча пальцем в карту города, зная два-три слова по-французски, я просил показать место, которое искал. Увы, но никто не мог мне помочь.

Санктуариум я разыскал случайно, по наитию нырнув в нужную подворотню. Как раз началась служба. Священники с разных континентов служили мессу одновременно на нескольких языках, рядом молились люди разных национальностей и цвета кожи, и ничто им не мешало…

…Поэтому и приходится ребе Нахману из Брацлава, Леви Ицхаку из Бердичева и другим святым, независимо от вероисповедания, усиленно помогать нам из вечности. И тропа к их могилам не зарастет никогда, так как ищущих Бога, пылких и целеустремленных – много. Но все они остаются полусиротами, потому что живых светильников, способных по-настоящему возжечь в наших сердцах свечу веры, днем с огнем не сыщешь!