Читать книгу Тайна скорбящего ангела - Александр Шляпин, Александр Владимирович Шляпин - Страница 8

Оперативный отдел, №4350/42. Совершенно секретно. Содержание: «Кремль».

Передавать только с офицером.

– Хайль Гитлер, —сказал полковник фон Риттер, войдя в приемную командующего девятой армии.

– Зик Хайль! —ответил адъютант генерала и вскочил из—за стола, вытянувшись в нацистском приветствии.

– Полковник Генрих фон Риттер, офицер особых поручений ставки. Доложите командующему о моем прибытии, – сказал полковник, взглянув на циферблат часов.

– Господин полковник, генерал—полковнику час назад доложили о вашем прибытии. Он с нетерпением ждет вас в своем кабинете! На девять часов утра назначен военный совет командиров дивизий, корпусов и отдельных штурмовых батальонов. Он выражал озабоченность по поводу вашего опоздания! Радиограмма из Берлина о вашем прилете, была еще два дня назад!

– Виноват! Это же Восточный фронт, а не прогулка по набережная Круазет. Мы были вынуждены маневрировать, чтобы не попасть под огонь сталинских истребителей.

– Приказ с вами, – спросил адъютант.

– Несомненно, – ответил полковник.

Барон аккуратно положил на стол свой портфель и, достав из кармана ключи, расстегнул наручники. Достав из портфеля пакет из плотной бумаги, опечатанный пятью сургучными имперскими печатями, он подал пакет офицеру. Холеный адъютант командующего девятой армии Вальтера Моделя, достал из стола нож для бумаг, и легким движением вскрыл его. Бегло взглянув на приказ, он сказал:

– Господин полковник, распишитесь в журнале сдачи секретных документов. Генрих присел на стул и не снимая черных лайковых перчаток, размашистым росчерком расписался в графе «Аusgestellt Dokument». Груз который три дня висел камнем на его сердце, моментально свалился.

– Я могу быть свободен, —спросил полковник, адъютанта командующего.

– Генерал приказал вам господин барон, присутствовать на военном совете. Его интересуют какие—то детали, о которых вы знаете помимо этого приказа, – сказал майор.

– Я сейчас вручу пакет, и доложу командующему о вашем прибытии!

Щелкнув каблуками, майор встал из—за стола и поправив под портупеей мундир, направился в кабинет. Через минуту как ушел адъютант командующего, в приемную генерал—полковника вошел майор Вальтер Шперрер.

– Ну что старина, ты освободился, от злосчастного пакета, —спросил он.—А то уже скоро я сдаю дежурство, и буду должен отбыть домой на отдых.

Адъютант вышел из кабинета командующего, и взглянув на майора, сказал:

– Майор, командующий приказал объявить общий сбор офицеров высшего звена армии. Они уже прибыли на военный совет. Вам господин барон, приказано присутствовать на военном совете. Командующий просил вас устно доложить по параграфу шесть соображения руководства «Абвера» по плану операции «Кремль».

– Я в курсе! —ответил барон.—Сколько у меня есть время, чтобы подготовиться к докладу?

– Я думаю господин полковник, не более получаса, —ответил адъютант.

Генрих фон Риттер не спеша, вышел из приемной в просторный холл следом за Майором и тут же оказался среди участников совещания, которые ждали открытия конференц-зала. Следом за ними в холле показался адъютант, он осмотрел присутствующих, и сказал:

– Господа генералы и офицеры, командующий армией генерал— полковник Модель просит вас всех пройти в зал для заседаний. Через полчаса состоится совещание командного состава.

– У тебя Генрих, есть еще время. Давай старина, выпьем по чашечке кофе, выкурим по одно сигаретке и разбежимся.

– Я не против, —ответил барон.

На правах хозяина майор повел полковника в прифронтовой гасштетт, который под видом бывшей столовой размещался на первом этаже райкома ВКПБ.

– Два настоящих бразильских кофе без сахара, и два дупеля филиппинского рома, – сказал он официантке, и вежливо отодвинув перед бароном стул, жестом пригласил составить ему компанию. Достав из кармана сигареты и зажигалку, Вальтер небрежно бросил их на белоснежную скатерть. Он снял с головы фуражку, вытер носовым платком вспотевший лоб, положив её рядом на соседний стул. Полковник последовал примеру майора. Он расстегнул воротничок кителя на одну пуговицу о с облегчением вздохнул.

– Угощайся Генрих, – кивком головы показал майор на сигареты.—Сегодня пока еще бесплатно, в честь нашей встречи.

Полковник вальяжно развалился на стуле, и молча достав из пачки сигарету, закурил. Уже вскоре показалась очаровательная официантка с подносом в руках. Она покачивая бедрами, шла от стойки бара, улыбаясь на ходу, как ей предписывали требования обслуживания офицерского состава вермахта.

– Ваш ром и кофе господа, —сказала она по —немецки, и поставила на стол две чашечки первоклассного кофе, и две рюмки с алкоголем. —Желаю вам приятно провести время!

Волшебный запах бразильского обжаренного кофе наполнил атмосферу прифронтового гасштетта.

– Прелестно, —сказал майор. Он взял ром, поднял руку, и произнес тост.– За твой дебют на восточном фронте Генрих.

Барон чокнулся с Майором, и отпив половину рюмки, запил ром горячим напитком, блаженно причмокивая.

– Не думал я Вальтер, что здесь на фронте можно так комфортно воевать. Ром, бразильский кофе, красивые улыбчивые славянки. Я что попал в сказку, или в Сен —Тропе?

– Здесь Генрих, штаб девятой армии группы армий «Центр». Фюрер обеспечивает группу «Сычевка» по первой категории. Мы —то остриё меча, которое карает русского медведя, а не жалкие укротители лягушатников.

– Это так, —ответил полковник, и перевел взгляд на площадь.

Вокруг штаба армии, кипела рутинная тыловая работа. Вермахт после проведенной операции «Буффол» продолжал зализывать вскрытые большевиками раны. Машины, конные повозки, танки и прочая техника, была размещена на площади и прилегающих улицах. Рядовые солдаты суетились, перекатывая с одного места на место, бочки и всякую военную амуницию, подлежащую ремонту. Некоторые в ожидании команды на марш успевали сфотографироваться с чучелом медведя, которого они притащили из местного музея, и выставили на площади города как символ победы над Россией. Генераторы электрического тока стрекотали повсеместно, напоминая своим звенящим звуком пение цикад. Они выбрасывали клубы сизого дыма, который в утреннем безветрии слоился над булыжной мостовой словно туман.

Генрих смотрел на все происходящее в окно, и где – то в своем подсознании чувствовал свою причастность к будущим переменам на этом участке фронта. Будучи офицером третьего отдела «Абвера», он точно знал, что вся эта суета подготовительного периода, уже в ближайшие дни приведет в движение тысячи людей с обеих сторон фронта. В душе барона постоянно зрела мысль о том, что уже совсем скоро, его прилет в штаб девятой армии изменит всю обстановку в районе Сычевки и Ржева и можно будет запускать операцию «Абвера».

Оценивая события зимней кампании, Генрих понимал, что основная цель к которой стремился фюрер пока еще не достигнута.

Солнце уже более часа, как появилось из-за линии горизонта. Машины с прибывшим офицерским составом командирами дивизий, корпусов, полков заняли место на штабной парковке. Командование всей группировки вторые сутки находились в дежурном ожидании военного совета поэтому вся возня происходила довольно стремительно.

– Ты чем—то задумался, —спросил майор, допивая кофе.

– Да, думаю о чем доложить на военном совете. —Генрих фон Риттер допил кофе и затушив в пепельнице окурок, сказал: —Ну что Вальтер, мне пора. После доклада я навещу тебя. Нам есть о чем поговорить. За последние дни я чертовски устал, и хотел бы пару часов поспать. А уже после, мы могли бы отметить нашу встречу, как подобает друзьям детства. У меня в кофре есть первоклассный французский коньяк.

– Я дождусь тебя, —сказал Вальтер.

Когда Генрих вошел в конференц зал, то он уже был полон. Запах хромовых сапог, дорогого одеколона и сигарного табака ударил в нос. Да —несомненно, так могли пахнуть только настоящие германские аристократы подумал Генрих, и найдя свободное место, присел. В какой—то миг грянул марш и весь зал с грохотом отодвигаемых стульев поднялся по стойке смирно. В зал в сопровождение начальника штаба и отдела стратегического планирования девятой армии вошел генерал —полковник Вальтер Модель.

– Хайль Гитлер, господа генералы и офицеры, —сказал адъютант Моделя.

В зале дружно трижды повторили:

– «Зик хайль»…

– Вольно! Прошу внимание господа, —сказал Модель.

Расположившись возле карты боевых действий, генерал— полковник начал военный совет:

– Господа генералы и офицеры! В преддверии событий на южном направлении, по решению оперативного отдела ставки, театр военных действий этим летом переносится на Юг. К месторождениям кавказской нефти. Фюрер нам дал приказ, часть наших войск в районе Орла, передать в распоряжение командующего группой армий «Юг», под командование генерал – полковника Монштейна. 15 апреля фюрер, подписал пан операции «Блау» о наступлении наших войск в направлении Волги. По решению ставки нам отведена ответственная роль в этой пьесе. Мы не переходим к оборонительным мероприятиям, а наоборот приступаем к дезинформационным мероприятиям с целью ввести противника в заблуждение. Наша задача на период летней кампании состоит в том, чтобы создать у нашего противника иллюзию проведения подготовительных работ для наступления на Москву. Сталин должен поверить нашим маневрам, с целью переброски своих резервов к самой столице. Танкам Монштейна предстоит взломать оборону противника в районе Харькова и Донбасса. По планам ставки к осени этого года мы должны выйти на рубеж Дона и Волги в районе Сталинграда и закрепиться там. Приказываю: По всей линии фронта соприкосновения с противником, нарастить вал радио дезинформации. Произвести демонстративную аэро—фоторазведку на рубежах Калинина, Москвы, Московской области, Владимира, Иванова. Этот приказ ставки размножить, и разослать его в штабы войск, вплоть до боевых рот включительно… Генерал – полковник Модель сделал многозначительную паузу. Он улыбнулся своим подчиненным и добавил с долей иронии:

– Господа офицеры и генералы, непременное условие которое ставит фюрер перед нами. Этот приказ, обязательно должен попасть в руки нашего противника. Русские обязаны знать, что мы готовимся летом взять Москву. Об этом позаботится командир «209 абвер—группы» «Пехфогель», майор Шперрер. Ставкой приказано создать иллюзию крупнейшей переброски войск, в зону дислокации армии «Центр». У русских должно выработаться ощущение о концентрации нашей боевой группировки на центральном направлении —на рубежах от Великих Лук до самого Орла. Это необходимо сделать с целью, оттянуть основные их силы Красной армии от южного направления, чтобы обеспечить армию «Юг», успешным наступлением на город Сталина. Мы должны вернуть стратегическую инициативу, и обеспечить выполнение мероприятий по плану операции «Кремль». Приказываю: Генштабу, взять под жесткий контроль, намеченные ставкой мероприятия. Безжалостно карать расстрелом, лиц повинных в срыве этого приказа. Хочу вам господа, представить офицера специальных поручений полковника Генриха фон Риттера…

Полковник привстал с кресла, и кивнув головой, представился.

Генерал —полковник продолжил:

– Адмирал Канарис, поручил полковнику Риттеру важную задачу. Мы обязаны разместить на подконтрольной нами территории в прифронтовой полосе, сеть резервных баз агентурного обеспечения. Базы агентуры «Абвера» предприятия «Цеппелин» формируются на случай внезапного наступления русских и незапланированного отхода нашей армии с занятых рубежей. Мы обязаны оставить за спиной большевиков, армию головорезов. Им будет поручено проводить акции диверсий, саботажа и всевозможные террористические акты в тылу большевиков, —сказал командующий девятой армией Вальтер Модель. —Полковник Генрих фон Риттер, доложит офицерскому собранию план «Абвера».

Генрих встал со стула и вышел в центр зала, где висела оперативная карта. Он взял со стола указку и подошел к ней.

– В свете проведения операции «Кремль», руководство разведки отдела «Абвер—2» приняло решение разместить под этот шумок на подконтрольной нами территории сеть баз для обеспечения нашей разведывательно —диверсионной агентуры в тылу противника. Подобные базы будут созданы в полосе действия группы армий «Центр», чтобы быть ближе к сердцу России. В случае оставления наших рубежей под напором наступления Калининского фронта, в тылу у русских будет задействовано до двухсот диверсионных групп. Каждой группе уже поставлена задача проведения диверсионных мероприятий с целью дестабилизации обеспечения фронта перед нашим наступлением на Кавказ.

Полковник Риттер несколько минут рассказывал о том каким образом будет проводится тайная война в тылу русских. Офицеры и генералы внимательно вникали в хитросплетения задач «Абвера» и, не нарушая доклада, делились между собой впечатлениями о предстоящем походе в сторону кавказского хребта.

Генрих фон Риттер разложил по полочкам планы командования, и закончив доклад вернулся на свое место. Он больше не вступал в дискуссии, а лишь грезил о том как побыстрее вернуться в квартиру Вальтера, чтобы выпить алкоголя и завалиться спать на белоснежные простыни. Путешествие из Берлина вымотало его за последние сутки так, что он был готов заснуть прямо здесь —в конференц зале. Как только военный совет закончился, он как подобает военному разведчику незаметно скользнул в самую гущу офицеров вермахта, и растворившись в их массе поспешил к выходу. Полковник скорым шагом покинул здание штаба и вышел на высокое крыльцо. Генрих осмотрелся по сторонам, и достав из кармана кителя сигареты, блаженно закурил.

Он несколько раз затянулся, и выпустив дым, не спеша направился в сторону дома своего стародавнего приятеля с которым он был дружен еще с детства.

Двигатели автомобилей, стоявших на парковке невдалеке от штаба армии, запустились, почти одновременно. Всё пространство городской площади пришло в четкое и хорошо организованное движение, которым руководил высокий фельдфебель военно —полевой жандармерии.

Он словно дирижер симфонического оркестра свистел в свисток, махал жезлом, задавая автомобилям правильный алгоритм движения. Первыми убывали в свои расположения офицеры высшего звена. Генералы в хорошем расположении духа, под впечатлением доведенных до них приказов и формуляров, доставленных Генрихом фон Риттером, курили, ожидая свои: Вандереры», «Опели» и «Кубельвагены», которые друг за другом начали подъезжать к штабу.

По окончании военного совета офицеры управления покидали Сычевку, убывая в свои дивизии, корпуса и полки, чтобы исполнить приказ ставки. Армия «Центр», насчитывавшая пятьдесят дивизий, согласно приказа, должна была быть разделена на две равные части. На рубеже от Орла до Харькова двадцать пять дивизий, передавались для усиления армии «Юг», которая рвалась к Сталинграду.

Полковник Риттер пройдя несколько сот шагов по центральной улице, оказался рядом с домом, который занимал майор. Он открыл скрипучую дверь, и поднялся по деревиной лестнице на второй этаж.

– Проходи Генрих, я уже было хотел вздремнуть, —сказал майор. —Ну и как прошла аудиенция?

Полковник повесил фуражку на вешалку, и сняв портупею, бросил её небрежно на спинку стула.

– У тебя старина, жутко скрипит дверь, —сказал полковник. —Прикажи своему денщику её смазать машинным маслом, чтобы она так отвратительно не завывала.

– Как говорят русские —в чужой монастырь со своим уставом не ходят Генрих. Я специально не смазываю петли этих дверей, чтобы Мартин мог слышать, когда я поднимаюсь домой.

– Понятно теперь, —сказал полковник, и подойдя к своему чемодану открыл его. Он пристально осмотрел содержимое, и достав бутылку выдержанного коньяка «Камю», захлопнул крышку. – Долг платежом красен, —сказал полковник, и поставил её на стол.

Майор из любопытства взял в руки бутылку, и прочитав этикетку, сказал:

– Давно барон, я не пил такого чудесного бренди. Сегодня Мартин принес из офицерской столовой превосходный гуляш с картофелем. Ты будешь завтракать?

– Неплохо было бы подкрепиться, —ответил полковник, и открыл бутылку. —Давай, выпьем за наше…

– Победу, —сказал майор, предвосхищая события.

– До победы Вальтер, еще ой как далеко. Даже если все русские уйдут за Урал – это не говорит, что мы их сможем победить. В 1812 году эти дикари сожгли собственную столицу, чтобы заморить войска Наполеона голодом и холодом. А история: как ты знаешь, имеет свойство повторяться. Давай лучше выпьем за то, что бы мы хотя бы просто остались живы на этой войне и встретили смерть дома в постели, в кругу своих детей и внуков.

– Прозет, —спросил майор, и лишь слегка пригубил напиток, стараясь продлить удовольствие.

– Прозет, —ответил полковник, и в отличии от Вальтера, отпил половину.

– Генрих, я хотел сказать тебе одну вещь, —сказал майор, глядя в глаза своему другу. —Ты знаешь, что я на восточном фронте с самого начала войны. Мои парни вошли в Россию за три дня до того, как фюрер отдал приказ вермахту перейти границу большевиков. За этот год проведенный в боях и рейдах, я понял только одно —мы зря ввязались в эту авантюру. Меня терзают сомнения, что мы вообще выйдем из этой передряги живыми и здоровыми.

– Не только ты, так думаешь, —сказал Генрих, и сделал еще маленький глоток. —Многие офицеры из управления «Абвера» склонны к таким как у тебя сомнениям. Ты как разведчик, должен это чувствовать более остро, чем эти недоумки из СС. Нет, Вальтер, они не говорят это в открытую. Но судя по настроениям, царящим в «Абвере», не все одобряют решение фюрера идти на Москву. Глава второго отдела майор Гросскурт говорит, что его до психического расстройства беспокоит положение, когда в ставке скрытно ведутся фривольные разговоры о нашей восточной кампании. Эти скоты, словно страусы прячут голову в песок, не желая даже мыслить о том, что уже в будущем вермахт ждет настоящая катастрофа.

– Я Генрих, потому и не стал полковником. Меня тоже бесит вся эта мышиная возня в управлении, особенно когда в дружном офицерском коллективе появляется крот, работающий на Мюлера, или Гейдриха, —сказал майор, допивая свой коньяк.

– Да ты Вальтер, прав: Гейдрих —это еще та хитрая лиса, он прекрасно знает о положении дел у нас в «Абвере» через своих людей внедренных в систему еще за долго до того. Нам давно известно, что у нас в штабе есть крытый агент из с гестапо. Он то и докладывает обо всем своему шефу, что твориться у нас в разведке.

– И кто это, —спросил майор Шперрер, и потянулся за сигарами.

– Это друг Рейхарда Гейдриха —Альбрехт Венс.

Полковник легким движением долил в рюмки коньяк и продолжил:

– Вальтер, клянусь всеми богами, у нас есть с тобой шанс выйти из этой игры с положительным сальдо.

– Ты что планируешь сдаться русским, —с ухмылкой спросил майор, и протянул Генриху сигару.

– Я планирую просто для начала выйти из этой игры… Выйти с положительным сальдо!

– Ты хочешь нарушить присягу, —спросил майор.

– Я Вальтер, немецкий офицер! Я барон, аристократ и потомственный военный. Я быстрее пущу себе в лоб пулю, если я захочу предать свое отечество, или нарушу данную присягу.

– Тогда что же…, —спросил Вальтер, закуривая сигару.

– Тогда…

Полковник задумался. Он как доверенное лицо адмирала Канариса владел информацией о том, что уже чрез месяц в Лондоне состоятся переговоры большевиков с Рузвельтом об открытии второго фронта.

– Наша агентура Вальтер, не дремлет. Я, старик Канарис и этот полковник Маурер из первого отдела «Абвера» знаем то, что еще не знает фюрер. Скоро русские заключат договор с американцами об открытие второго фронта. Как передает наш источник с генштаба русских, янки через Ла—Манш войдут во Францию и ударом с тыла займут Германию, пока мы будем барахтаться здесь в русских болотах под Москвой.

– Ты не ответил Генрих, на мой вопрос, —сказал майор.

– Пока нас Вальтер, не попёрли русские на Запад, со скоростью курьерского поезда, нам надо подумать, как выйти из этой войны с приличным личным состоянием. Потом будет поздно бегать по миру в поисках укромного места и денег на поддержание достойного уровня жизни.

Майора словно ударило током.

– Ты знаешь Генрих, а ведь ты прав! В твоих словах есть истина! Ни кто не будет заниматься ни политикой, ни войной, на голодный желудок. Ни какие благородные идеи не будут реализованы, пока народ Германии досыта не набьет своё брюхо свиными ножками и гороховой похлёбкой.—Мартин, козья морда, ты решил своего господина заморить голодом? —закричал Шперрер на денщика.

– Айн момент, господин майор, —прокричал из кухни Грассер.

– Я вижу Вальтер, у тебя шустрый малый. Тебе повезло с денщиком. Скажу честно, он мне импонирует! Беда, что любит спать, а не служить великой Германии, как служат сотни тысяч её верных сынов.

Майор щелкнул подтяжками, и взяв из пепельницы дымящуюся сигару, продолжил с каким—то наслаждением втягивать в себя ароматный дым и выпускать кольца.

– Ты слышал Мартин, что сказал господин полковник? Если ты не накроешь немедленно стол, я через минуту доберусь, до твоей задницы и ты отведаешь, настоящей порки. Где наш гуляш, где наш шнапс!? —завопил майор.

Из кухни выскочил перепуганный солдат с большим серебряным подносом. Как и прошлый раз, он был накрыт белоснежной накрахмаленной салфеткой. Через левое предплечье солдата было перекинуто чистое полотенце, как это делают профессиональные кельнеры. Денщик слегка наклонившись в поясе, поставил поднос на стол. Как заправский официант, скинув салфетку, сказал:

– Господа офицеры, кушать подано! Хорошего вам аппетита!

Как по волшебству, на столе появилась фарфоровая гуляшница с крышкой. Денщик снял её, и комната наполнилась приятным запахом специй, который исходил от гуляша, который подавали только офицерам штаба армии. Солдат артистично разделил блюда на порции, и подал вареный картофель, обильно полив его ароматной подливой. На другой тарелке лежал тонко нарезанный сыр, и аккуратные колечки финского салями, которое поставляли вермахту союзники по коалиции.

– Ну как тебе это —сказал майор, хвастаясь сервировкой стола.

– Великолепно Вальтер, —ответил полковник. —У тебя я вижу все столовые предметы из фамильного серебра.

– Фаберже какой—то, —равнодушно ответил майор, рассматривая вилку.

– Фаберже? Да ты невежда, – сказал Генрих, поднимая рюмку. —Фаберже это бог ювелирного искусства в России.

– Ты же знаешь Генрих, что на фронте любой день может стать последним. Поэтому мне хочется жить, окружив себя дорогими и шикарными предметами. Давай лучше выпьем за нашу победу, и отведаем этот прекрасный гуляш. Что—то я успел проголодаться.

Офицеры чокнулись. Майор на этот раз выпил залпом коньяк.

– Ты Вальтер, очень изменился. Когда мы с тобой были молодыми лейтенантами, ты умел пить коньяк.

Майор улыбнулся, и взяв бутылку, разлил остатки напитка.

– Хватит Генрих, этих аристократических замашек. Не надо экономить на том, что завтра может тебе уже не понадобиться.

Взяв коньячный бокал, майор приподнял его, и сказал:

– Цум воль Генрих…

– Цум воль, —ответил улыбаясь полковник.

– Чему ты так улыбаешься?

– Ты старик, хлещешь этот чудесный «Камю», словно это напиток из Франции, а домашняя водка…

– Меня научили пить эти чертовы «иваны». Они очень непредсказуемы. Ты не успеешь поднять бокал, как на твою голову начинают сыпаться мины и снаряды. Поэтому время для смакования подобных букетов на фронте просто нет, —ответил майор.

– Ты наверное прав, —сказал полковник, и выпил коньяк. —Закусив выпивку сыром, он продолжил разговор: —Твой холоп Вальтер, не прост. Это ты научил его этим аристократическим штучкам, —спросил Генрих, —Заметь продукты на твоем столе не из общей офицерской кухни..

Майор завалился на диван с сигарой, и пуская в потолок кольца дыма, сказал:

– Ты, Генрих прав! Этот щенок, один из лучших мародёров нашей дивизии. Он боится, что я отправлю его на передовую, поэтому старается в поте лица. А еще личный повар генерал— полковника Вальтера Моделя его земляк и возможно будущий родственник. Со слов моего денщика, он мечтает стать его швагером, – пробормотал майор.

Полковник развалился в кресле напротив, и закинув ногу на ногу, пригубил коньяк из пузатого бокала. Рассказ майора на какое—то время отвлек его от основной темы. Он решил дослушать эту историю до самого конца.

– Швагером? Это как? Ты расскажи мне подробней. Чувствую здесь ситуация пикантная.

– Это надо спросить у самого денщика, —сказал майор: —Эй, солдат, —проорал он.

– Слушаю вас господин майор! Что изволите, —ответил денщик.

– Ты как—то мне рассказывал про своего будущего швагера, которого охмурила твоя сестрица Марта. Можешь это рассказать барону, мы хотим посмеяться.

– Слушаюсь, господин барон, —ответил солдат. —В общем, дело было так: у меня господин полковник, есть родная сестра. Её звать Марта. Мы живем в маленьком городке Цоссен. Это земли Бранденбург, в тридцати километрах от Берлина.

Майор перебил денщика, и махая в воздухе сигарой, словно указкой сказал:

– Это Генрих, такое захолустье рядом с нашей школой отдела восточной пропаганды особого назначения в Дабендорфе. Вотчина полковника Гелена.

Полковник сбил пепел в пепельницу и вновь приложившись к бокалу, сделал глоток.

– Я понял! Эта дыра рядом с Цеппелином, —сказал полковник. —Я был там неделю назад, перед тем, как лететь на восточный фронт. Если бы я раньше знал твою сестру Марту, я бы передал ей привет. Ну давай солдат, не тяни кота за яйца —продолжай. Что там было дальше…?

– Новый повар нашего генерал —полковника Моделя, еще полгода назад работал в ресторане «Бранденбургский виноград» в Цоссене. Там моя сестра Марта по протекции работала посудомойкой. Так вот этот боров напоил мою сестренку каким—то бренди, и влез ей под юбку. У него очень удачно получилось. Марта сразу залетела и родила ему маленького поварёнка. Если бы она заявила в полицию, то Адольфа сразу бы посадили в тюрьму. Ей не было семнадцати лет.

– Адольфа —переспросил полковник.

– Адольф Браухер – так зовут повара, —отрапортовал солдат. Офицеры засмеялись, вводя денщика в краску.

– Давай дальше про своего Браухера, —сказал майор. —Уж больно история твоя занятная.

– Марта решила, что будет рожать для рейха истинного воина. Она не стала заявлять в полицию. В конце сорок первого, они уже собирались обручиться. А тут случилось это несчастье.

– Какое несчастье, —спросил полковник, снова разлив по бокалам коньяк.

– В то время у командующего девятой армии Вальтера Моделя во время операции под Смоленском, от обжорства умер его личный повар. Он с ним по всем фронтам, еще с тридцать шестого года служил.

– И что же с тем поваром случилось, —спросил полковник. Солдата после этих слов даже передернуло от воспоминаний.

– Насколько я знаю, из писем от Марты, старый повар генерала в его родовом поместье кашеварил и знал все привычки и вкусы генерала.

– Ты мне расскажи солдат, как этот стряпчий мог умереть от обжорства, —спросил полковник, заинтригованный рассказом.

– Зимой генерал улетел в ставку в Берлин, принимать девятую армию. Повара он оставил на фронте. Тот самовольно подался в близлежащую деревню. Говорили, он искал курочку. Стряпчий хотел к приезду шефа подать мясо курицы по—французски, запеченное с картофелем под соусом «Голландез». А солдаты говорят, он хотел пощупать русскую молодуху—теперь бог тому свидетель. В одной из большевицких деревень, где работали наши интенданты, он нарвался на «иванов». Они выходили из окружения. Большевики не стали его убивать. Заставили сожрать курицу с потрохами и перьями. Повар подавился перьями и умер.

– Да, я помню этот случай, – вмешался в разговор майор Шперрер. —По приказу начальника жандармерии майора Шульца в той деревне каратели провели рейд. Иванов которых поймали —расстреляли, а деревню сожгли к чертовой матери.