Читать книгу Бороться и искать - Наталья Юрай - Страница 1

Легкая поступь не потревожила никого. Дощатый пол даже не скрипнул. К тому моменту, как солнце тронуло лица спящих людей, она уже сидела на хозяйском стуле, закутавшись в теплую волчью шубу. Петухи давно прокричали о заре. Но на постоялом дворе в эту утреннюю пору явно не доставало гомона человеческих голосов.

Один за другим дружинники открывали глаза, пытались сесть, хватались за головы, стонали, ругались и снова валились на пол. То и дело скинутые чьей-то рукой падали и разбивались глиняные плошки и кружки. Вся эта нелепо шевелящаяся масса тел внушала ей ужас. Страх за последствия, как будто она и в самом деле была колдуньей.

Зубы стучали так, словно старались разбить друг друга в труху, и унять эту мучительную дрожь не было никакой возможности. Хотя ведь знала, что в таком невменяемом полусознательном состоянии эти здоровенные мужики пробудут ещё долго, действие сонного порошка она уже неплохо изучила. Вроде и бояться ей нечего, но волнение всё равно колотилось в горле. Почти каждый раз находился кто-то, чья сила брала верх над колдовским пойлом, и вот его-то и нужно было обнаружить в первую очередь. Руки никак не согревались, и хотя по спине противно стекал пот, каждый палец был будто опущен в ледяную воду. Ей срочно нужно было собраться.

– Да чтоб тебя раскурочило! – высокий мощный дружинник с трудом встал на одно колено, упёрся кулаком в пол. Было заметно, как подрагивает его рука, берущая на себя вес тела.

Ну, вот и он. Неподдающийся, неуязвимый для химического соединения её «чар». Она с усилием начала растирать ладони, и вскоре знакомое покалывание принесло почти физическое облегчение. Девушка несмело выпростала из-под серебристого меха руку, с кончиков пальцев стали срываться крошечные синие сферы, потрескивающие розовыми искрами. Как стая ворон сперва парящие шары собрались в нестройную ватагу, а затем стали закручиваться в воздухе вокруг богатыря, который уже встал на ноги, но еще крепко держался за спасительный край тёмного дубового стола.

– Стой! – девичий голос осип, и оттого приказание вышло совсем не грозным. Ну чисто стон придушенного кошкой мышонка!

Дружинник поднял глаза, но в них не было знакомого ей выражения крайнего изумления и испуга. Напротив, взгляд этот мог прожечь дыру в стене.

– Код! – с противным пустым звуком сферы начали лопаться одна за другой.

– Ч-что?

– Код, говорю, назови!

– МТ-95… – девушка непроизвольно вскочила на ноги и сразу перешла в атаку. – Только не говорите, что вы тоже…

– Я тебе не то, что говорить, я тебя с потрохами комиссии сдам, идиотка! Ну почему, почему вы лезете туда, куда вас не просят!? Антидот дай!

– С-сейчас! – она пыталась снять со своей шеи оберег, продвигаясь вперёд и перешагивая через еле шевелящиеся тела, спотыкаясь и подхватывая полы шубы.

Стоило ей подойти ближе к искателю, как мужская рука крепко схватила шнурок, и воинственно настроенный богатырь начал рвать кожаный мешочек в поисках спасительной капсулы. Резко откинув голову назад, он проглотил антидот и какое-то время оставался недвижим, только тяжело и как-то неровно дышал.

Катя замерла, как на экзамене. Впрочем, это и был экзамен, который она так бесславно провалила. В уголках глаз закипали предательские слёзы. Вправду ведь дура.

– Ещё какая! – на сильном выдохе прохрипел дружинник.

Катя опустила голову – считывать мысли мог только искатель высшего уровня. Вот и пришёл конец её так и не начавшейся карьере. Тренировки, манускрипты, бессчётное количество часов подготовки – всё коту под хвост.

– Именно! – мужчина стоял перед ней расправив плечи, гордо вскинув подбородок, но всё ещё не отпуская столешницы. – Значит, третий пункт нарушаем, да? Значит, ради своих амбиций губим давно подготовленный проект, да? Да я на тебя такую докладную составлю, что тебя даже в мусорщицы не возьмут, слышала? Да ты у окошка крест-накрест вышивать будешь всю жизнь, фефёла!

– Крестиком…

– Что? – от резкого крика кошка, что пыталась умыкнуть недоеденную куриную ногу из чьей-то миски, резко вскинулась и, пробуксовывая когтями по доскам, умчалась на улицу.

– Крестиком я всю жизнь вышивать буду, – первая и единственная слезинка сорвалась с кончика носа и упала прямо в око седовласого воина, мутными глазами взиравшего на девушку с пола. Взгляд мужика при этом заметно прояснился.

– МТ-95. Это Ставра что ли ученички?

Катя лишь кивнула, слёзы распирали нос, она пыталась унять их, но уже представила себе, как жалко сейчас выглядит перед старшим товарищем. Практикантка-неудачница.

– М-да. Ставруша нюх теряет. Или хватку. Я бы вас так гонял, так… – дружинник резко замолчал, уставившись в пустоту. И как-то весь сразу подобрался. Был бы собакой, холка уже стояла бы дыбом. – Кони?

Катя поняла его с полуслова и отчаянно замотала головой. Коней она великодушно вывела и выпустила в поле еще рано утром. По росе. Оттого и замёрзла.

– Навыками ближнего боя владеешь?

– Да! – девушка скинула шубу с плеч и вытянула из ножен кинжал.

Дружинник взглянул на неё почти с отеческой жалостью:

– Прячься в подпол. Когда всё утихнет, погоди немного и только потом выходи. Уяснила?

– Нет!

– Ну и дура! – могучей рукой искатель опрокидывал лавки, выстраивая из них подобие коридора. Спешно выискивал у товарищей булавы и мечи, ногой отталкивая обмякшие тела подальше от предполагаемого места схватки. И только по каплям пота на его лбу Катя определила, что антидот еще не начал действовать в полную силу. А значит, какой бы враг не приближался к постоялому двору сейчас, у него будет фора. По её, Катиной, вине.

Богатырь замер, оглядывая окна и дверь.

Заскрипели петли, и в образовавшуюся щель не торопясь вошла та самая заполошная кошка. Она мягко потрусила лапками по полосе света к ближайшему столу, где еще так вкусно пахла вчерашняя трапеза. Катя чуть не зашипела «брысь», но краем глаза заметила, как растёт на стене чья-то тень. Секунда – и позади них стоял человек в чёрных доспехах и с двумя тонкими мечами в руках.

– Что, Феденька, финита ля комедия? Полегли дружиннички? – подчёркнуто иронично произнёс незнакомец. И тут же его блестящие тёмные глаза сузились, поймав в прицел Катю. – Дай-ка угадаю… Практикантка?

– Отец родной! – истошно заголосила девушка, бросаясь к его ногам и цепко охватывая левую. – Не губи ты меня, глупую-у-у-у-у! Живота прошу!

– Переигрываете, барышня, – сочно захохотал мужчина в чёрном, перекладывая один из мечей в правую руку, – не верю!

Он схватил Катю за толстую косу и притянул её лицо вплотную к своему. Девушка едва касалась ногами пола, однако её визави это нисколько не смущало.

– Хороший был манёвр, но я просто так не падаю, знаете ли. Ого, Федя, да она у тебя краса-а-вица, – протянул мужчина. – Жаль будет уродовать столь редкий экземпляр. Чистейшей прелести чистейший образец.

Искатель молчал. Он сейчас больше походил на оловянного солдатика – застывший, с бесстрастным окаменелым лицом. Прямо в его спину целились как минимум два копья и один ятаган. Несколько мрачных силуэтов, проследовавших от двери, сливались с полумраком позади его мощной фигуры. Катя молниеносным движением выбросила вперёд и вверх руку, вонзив кинжал в неприкрытую латами подмышку неприятеля. Тот охнул, разжал ладонь, чуть осел, и девушка стремглав кинулась к Фёдору (так вроде бы зовут искателя?) А тот внезапно ожил. С пугающим свистом над головой Кати пронеслась огромная булава с металлическими шипами, затем рассёк воздух меч. Вскрик. Грохот падения. Снова вскрик и на этот раз звон металла о металл…

Спустя несколько секунд мимо девушки, забившейся под стол, разбрызгивая капли крови, катилась отрубленная голова. Катя ошалело смотрела на неё, не веря в реальность происходящего, и тут сильный рывок выволок ее из укрытия.

– Ходу, ходу, ходу! – оглушающе кричал искатель в ухо и тащил за собой.

– Кто? – Князь истошно голосил во всю силу своих лёгких. – Кто посмел?!

Дружинники, выглядевшие как последние забулдыги, обезоруженные, с серыми лицами, не поднимали глаз. Они все разом сгорбились, словно получили такой приказ, но даже если бы князь велел каждого из них обезглавить, не смогли бы объяснить, что произошло на этом треклятом постоялом дворе.

– Где Фёдор? Где сотник мой, я вас спрашиваю? Кто тут головы рубил, пока вы хмельные отсыпались. Чья кровь под ногами у вас запеклась, а?

Гробовая тишина в ответ, и только кошка, растянувшаяся под лавкой, задумчиво отстукивала кончиком хвоста затейливый ритм.

– Прости, светлый княже, не в памяти мы были, опоили нас недруги, как есть опоили, – глухо проговорил один из дружинников, не поднимая головы. – Наш недогляд, с устатку мы были, третий день в седле.

– С устатку!? А не с того ли устатку, что у вас позади обоза тащится который день, а, Ватута?

Суровые лица, избитые ветрами и подкопчённые солнцем, начали густо краснеть. Любава ехала с ними от самой Поляницы, то значительно отставая от дружины, то непостижимым образом нагоняя её на привалах. Ведунья была весёлого, покладистого нрава, не чванливая, не болтливая. Кое-кого из воинов князя она не раз привечала в своей кибитке. Но никто и никогда грязного слова не смел про неё сказать. Даже и в мыслях не держали. И сейчас сильные и здоровые мужики стыдились грубых княжеских слов. Но в защиту Любавы никто не посмел выступить: слишком гневен был поляницкий князь.

Могута, правитель Поляницы, ходил взад-вперёд, сцепив руки за спиной. Его гордость – дружина, собранная из самых знатных вояк, не знавших поражения во многих битвах, сейчас являла собой удручающее зрелище. Он знал: люди эти умрут по его приказу, и вины их в произошедшем нет, но унять раздражение, переходящее в отчаяние, никак не получалось.

Исчез Фёдор. Они нашли его кушак – подарок княжны, с которым сотник не расставался никогда, считая верным оберегом. Залетело под лавку (в пылу борьбы, не иначе) кожаное оручье редкой выделки. Серебряные клёпки, выстроившиеся в форме круга, сияли как новые. А вот бычья кожа на краях давно стала чёрной, но прочности своей не теряла. Только неглубокие борозды и царапины на ней могли рассказать, сколько ударов этот воинский браслет принял на себя, защищая руку хозяина. Фёдор никогда не снимал его, словно сросся с этим прочным и не особо красивым доспехом. Унесли ли княжеского воина бездыханным, бредёт ли он сейчас, привязанный крепкой веревкой к седлу лошади, кто ж знает.

Князь сел на лавку и спрятал лицо в ладонях. Произошедшее почти не оставляло шансов на то, что юная Всемила, его ненаглядное дитя, будет найдена живой. Фёдор с товарищами уже почти выследил похитителей, но исчезновение сотника сильно задержало дружину. И все, кто сейчас молчали с Могутой рядом, осознавали этот расклад не хуже князя. Кошка в последний раз лизнула лапу, зевнула и направилась к выходу из горницы. Однако злой рок словно преследовал животное: его откинуло в сторону распахнутой со всей силы дверью. В проёме, уперев руки в косяки, стояла Любава.

– Жив ваш Фёдор! Живёхонек. Видела я его. Лошадушку загнала, к вам торопилась.

Вскинул голову Могута. Во рту у него внезапно пересохло от страшной мысли.

– Ну нет, светлый князь, ты на Фёдора напраслину не возводи! – Любава уселась напротив сгорбленной мужской фигуры. – Они с мальчонкой неслись во весь опор к Белой реке, а за ними сила чёрная! Три на десять воинов, не менее того!

Никто не проронил ни слова. Мужчины молча, без какой-либо команды со стороны Могуты, собирались, накидывали плащи, подхватывали оружие и один за другим выходили в ночь. Когда горница опустела, Любава вплотную подошла к вскочившему было князю и положила ему руку туда, где глухо стучало сердце.

– Не горюй, соколик. Всё сладится. Слово моё тебе. Оручье Федино не забудь.

Князь крепко обнял женщину, что-то прошептал ей в макушку и молча вышел. Любава усмехнулась:

– Давнишнее вспомнил. Не к добру.

Резко обернувшись, она взглянула на кошку, мерцающую жёлтыми глазами из-под лавки.

– Что? Ждёшь? Думаешь, успеешь наперёд наших молодцев? Удавить бы тебя, да силы у меня такой нет. – Любава со вздохом повернулась к двери и шагнула через порог.

А кошка пробралась на крыльцо, постояла, дожидаясь, когда последний всадник покинет двор, и, с шумом расправив чёрные крылья, взмыла в воздух.