Читать книгу Избранные труды. Том 1. Криминология - А. Э. Жалинский - Страница 29

Установление причин и условий, способствующих совершению преступлений, является одной из важнейших процессуальных обязанностей следователя и суда. Уже теперь практика дает многочисленные примеры умелой организации работы в этом направлении. Вместе с тем в практике возникли и такие вопросы, которые еще не получили разрешения в нашей науке. Некоторые из них и будут рассмотрены ниже.

1. Весьма важно четко определить цели, для достижения которых выявляются причины и условия, способствующие совершению преступлений. В литературе обычно указывается лишь одна цель – предупреждение преступлений[66]. Достаточно последовательно такой взгляд выражен В.Д. Арсеньевым. Он полагает, что обстоятельства, способствовавшие совершению преступлений, не являются юридически значимыми, т. е. непосредственно не влияют на квалификацию преступлений и не могут рассматриваться как отягчающие либо смягчающие, что они при этом принципиально отличаются от главного факта и составляют особую часть предмета доказывания. «Задача следственных органов и суда, – пишет В.Д. Арсеньев, – состоит в том, чтобы в ходе расследования и рассмотрения дел установить и принять затем меры к устранению именно таких обстоятельств, являющихся общими для возможно большего числа преступлений»[67].

Однако такая позиция не соответствует закону и судебной практике. Нисколько не отрицая, а, напротив, подчеркивая исключительную важность работы по устранению причин и условий, способствующих совершению преступлений, все же следует сказать, что выявление их предусмотрено законом отнюдь не только с этой целью, что оно необходимо и для разрешения дела по существу.

В частности, установление такого рода причин и условий требуется для избрания наиболее справедливой меры наказания; для решения вопроса о возможности применения мер общественного воздействия вместо уголовного наказания; для устранения обстоятельств, которые повлекли совершение расследуемого преступления либо способствовали совершению преступления; для создания объективных возможностей проведения предупредительной работы в широком плане; для получения выводов о причинах совершения данной категории преступлений или об общих причинах преступности; для выбора методов перевоспитания обвиняемого.

Обязательность использования сведений о причинах и условиях, способствующих совершению преступлений, подчеркивается Пленумом Верховного Суда СССР. В Постановлении от 3 июля 1963 г. № 6 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» говорится: «…суды, обсуждая вопрос о применении меры наказания, обязаны учитывать не только характер и степень общественной опасности совершенного преступления… а также причины, с которыми связано данное преступное проявление»[68]. Это положение имеет принципиальный характер и относится, естественно, не только к делам о несовершеннолетних. Без установления причин и условий, способствовавших совершению преступлений, следователь и суд в любом случае не сумеют правильно оценить общественную опасность как лица, так и деяния[69].

Вполне понятно, что влияние причин и условий, способствовавших совершению преступлений, на применяемое судом наказание или на решение соответствующего органа об отказе от применения наказания не всегда может проявиться достаточно наглядно (в конкретном уголовном деле с большей силой на характер применяемых мер воздействия могут влиять другие факторы), да и само это влияние может быть более или менее сильным. Определить роль этих факторов в смягчении или усилении ответственности может лишь компетентный орган, решающий дело по существу. Необходимость учета этих факторов при разрешении дела по существу вовсе не снимает обязанности по их устранению, а устранение их до разрешения дела по существу точно также не исключает необходимости их последующего учета.

2. Указывая на необходимость познания причин и условий, способствовавших совершению преступлений, УПК союзных республик не включают их в перечень элементов предмета доказывания и употребляют в данной связи не термин «доказывание», а «выявление», «выяснение» (ст. 64 УПК УССР, ст. 68 УПК РСФСР). Эти особенности действующего уголовно-процессуального закона обусловливают постановку вопроса о соотношении причин и условий, способствующих совершению преступлений, с иными элементами предмета доказывания и о соотношении понятий «доказывание» и «выявление», «выяснение».

Многие процессуалисты включают причины и условия, способствовавшие совершению преступлений, в предмет доказывания, а отмеченные особенности процессуальной регламентации этого вопроса рассматривают как особенности редакционного характера[70]. И хотя вопрос этот, как видно, не вызывает особых споров, следует согласиться с высказанным Г.Ф. Горским мнением о необходимости уточнения действующих УПК путем прямого включения причин и условий, способствовавших совершению преступления, в перечень элементов предмета доказывания, предусмотренный ст. 15 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, поскольку нынешняя формулировка закона может создать впечатление о факультативности, необязательности установления этих обстоятельств.

Более существенные разногласия возникают и в теории, и на практике при решении другого вопроса, а именно при определении процессуального порядка, процессуальных средств установления причин и условий, способствующих совершению преступлений. И вызываются эти колебания, на наш взгляд, именно употреблением в законе терминов «выявление», «выяснение». В.Д. Арсеньев прямо пишет: «Такая формулировка, на наш взгляд, означает, что эти обстоятельства можно устанавливать не только путем доказывания, но и путем непосредственного познания». И далее: «Эти обстоятельства могут быть выявлены путем непроцессуальных действий (например, личная беседа с родителями обвиняемого)»[71].

По существу, аналогичной точки зрения придерживается Г.Ф. Горский, который полагает, что предусмотренный уголовно-процессуальными кодексами союзных республик перечень средств доказывания не может удовлетворить нужды следственной практики в доказывании причин и условий, способствующих совершению преступлений. В связи с этим он предлагает дополнить уже имеющийся круг средств доказывания такими действиями, как заполнение специальной анкеты, личное ознакомление следователя с условиями труда и быта обвиняемого[72].

Н. Гуковская считает полезным проведение в ходе предварительного расследования так называемых обследований специально для выявления причин и условий, способствовавших совершению преступлений. На обследователей, в роли которых выступают представители общественности, возлагаются разнообразные задачи: осмотры квартир и школьных помещений, беседы с родителями, педагогами, сослуживцами и т. д.[73]

Приведенные взгляды вызывают возражения. Установленные уголовно-процессуальным законом способы получения доказательств представляют не в последнюю очередь гарантии достоверности добываемой информации. Применение новых способов, предлагаемых указанными авторами, явилось бы расширением круга средств доказывания, строго определенного и ограниченного законом. Поэтому действующему закону эти предложения не соответствуют. С нашей точки зрения, и впредь законодательное закрепление их нецелесообразно. В принципе, постановка вопроса о введении новых способов доказывания может быть правомерной лишь при констатации невозможности доказывания данного круга обстоятельств установленными в законе способами. По нашему мнению, говорить о такой невозможности оснований нет.

Само понятие причин и условий, способствовавших совершению преступлений, есть категория оценочная. В качестве причин и условий, способствующих совершению преступления, рассматриваются факты, реальные события, которые могут в других условиях выступать в качестве иных элементов предмета доказывания либо доказательственных фактов. Трудно обнаружить такие обстоятельства, которые могут оцениваться как причины и условия, способствующие совершению преступлений и которые заведомо бы никогда не доказывались в качестве других элементов предмета доказывания. А если это так, то существующих средств вполне достаточно для реализации процессуальной обязанности следователя по установлению причин и условий, способствовавших совершению преступлений.

Кроме того, вопрос о легализации новых средств доказывания вообще может быть поставлен лишь так: либо эти способы пригодны для доказывания тех или иных обстоятельств независимо от того, в какой элемент предмета доказывания они входят, либо они не пригодны вовсе. Во всяком случае, к предлагаемым средствам доказывания должны предъявляться все требования, которые предъявлялись законодателем при установлении ныне действующих. В этом плане законодательное закрепление анкетирования в качестве нового следственного действия, направленного на выявление причин и условий, способствовавших совершению преступлений, как это предлагает Г.Ф. Горский[74], неправомерно, потому что оно является либо ухудшенным, лишенным процессуальных гарантий вариантом допроса, либо способом сосредоточения информации, полученной из различных процессуальных источников, в одном документе, либо тем и другим вместе. Каких-либо новых путей познания объективной истины в ходе расследования уголовного дела анкетирование не открывает.

Точно также вызывает возражение и предложение о закреплении в законе в качестве самостоятельного способа собирания доказательств так называемого обследования. По рекомендации Н. Гуковской, обследование должно проводиться по заданию следователя представителями организации, где работал или учился подросток, для выявления причин и условий, способствовавших совершению преступлений. Заключается оно в осмотре квартиры, где живет несовершеннолетний, его рабочего места на производстве, в беседах с учителями, мастером, бригадиром, родителями и т. п. Результаты обследования должны фиксироваться в акте или справке, которые подписываются обследователем и приобщаются к уголовному делу следователем на основании ст. 69 УПК РСФСР[75].

На наш взгляд, такое обследование, по существу, превращается в параллельное следствие. Объективность его может быть проверена лишь полным повторением действий обследующего, а возложение на последнего задачи проведения с различными лицами бесед, которые, по-видимому, должны заменить допросы, противоречит самому духу процессуальных норм. Оно и неправомерно, и нецелесообразно. Кроме того, проведение такого рода обследования в начале дела независимо от его предназначенности не может не означать преждевременного признания обследуемого лица виновным. Все это, разумеется, не означает отрицания необходимости и полезности анкетирования, личного ознакомления следователя с условиями труда и быта обвиняемого, обследования и т. п. Но деятельность этого рода, исключительно важную, нельзя смешивать с деятельностью процессуальной. Она осуществляется после постановления приговора в целях профилактики и вытекает из функций следователя, прокурора, судьи как должностных лиц, но не как субъектов уголовно-процессуальных отношений.

В прямом соответствии со сказанным следует полагать, что и фиксация выводов следователя и суда о причинах и условиях, способствовавших совершению преступлений, осуществляется в тех же процессуальных документах, что и фиксация выводов о наличии либо отсутствии любых других элементов предмета доказывания.

3. С рассмотренным вопросом тесно связана проблема анализа предмета доказывания в части, относящейся к причинам и условиям, способствовавшим совершению преступлений. Содержание этих категорий не раскрывается ни в уголовном, ни в уголовно-процессуальном законе. Правда, ст. 392 УПК РСФСР устанавливает необходимость обращать особое внимание на выявление возраста несовершеннолетнего, условий жизни и воспитания, причин и условий, способствовавших совершению преступления, наличие взрослых подстрекателей и иных соучастников. И здесь, за исключением указания на условия жизни и воспитания, даже общего перечисления круга обстоятельств, способствовавших совершению преступления либо являющихся его причиной, не дано. Этот факт, по нашему мнению, отражает незавершенность теоретической разработки этого вопроса[76].

Необоснованное сужение исследования причин и условий, способствовавших совершению преступлений, не дает возможности выбрать правильный способ воздействия на обвиняемого, целеустремленно проводить профилактическую работу, тогда как необоснованное расширение его не только загромождает дело ненужными материалами, но и может затронуть защищаемые законом права и интересы тех или иных лиц.

На наш взгляд, следующий круг обстоятельств должен быть установлен для констатации в уголовном деле причин, вызывающих совершение преступления, и условий, ему способствующих:

1) семейные и социальные связи лица, обвиняемого в совершении преступления, и испытываемые им влияния. Здесь речь идет об изучении среды, в которой он находился, семейного положения, воздействия коллектива школы, места работы, общественных организаций, посторонних лиц, литературы, кино;

2) материальное положение лица, его культурно-образовательный уровень;

3) стремления и потребности личности, ее особенности – характер, темперамент, состояние здоровья, внушаемость, воля[77];

4) конкретные поводы к совершению преступлений – увлечение алкоголем, наркотики, подстрекательство взрослыми несовершеннолетних, принуждение товарищей и т. д.;

5) внешние обстоятельства, облегчившие совершение преступлений: недостатки в охране социалистической и личной собственности, наличие доступа к огнестрельному оружию, ненадлежащая система учета материальных ценностей и т. д.

Выясняя эти обстоятельства, следует исходить из того, что при рассмотрении уголовных дел должны быть с наибольшей полнотой выяснены причины совершения данного преступления именно данным лицом. Поэтому в уголовном деле перечисленные группы обстоятельств устанавливаются лишь постольку, поскольку они находятся в связи с расследуемым преступлением и лицом, его совершившим. Однако любые причины, общие или непосредственные, фатально не влекут совершения преступления. Следовательно, связь между теми или иными обстоятельствами и преступлением лишь тогда дает основания рассматривать их в качестве причин и условий, способствовавших его совершению, когда будет вскрыт механизм их конкретного и многообразного влияния на лицо, совершившее преступление. На наш взгляд, именно выявление механизма воздействия, а следовательно, оценка фактов как причин и условий, способствовавших совершению преступлений, представляет наибольшую сложность, а установление самих обстоятельств, которые могут получить такую оценку, как правильно указал А.А. Герцензон, осуществляется обычно при определении состава преступления и намного работу следователя и суда не увеличивает[78].