Читать книгу Темный город - A. Volres - Страница 7

В участковом отделении теперь навечно повис хаос. С кучей различных бумаг, цветных ниток на стене и различных теорий мой отец задерживался на работе иной раз по два часа. Мама, привыкшая к его опозданиям, начала разогревать ужин чуть позже обычного, что совершенно выбило меня из моего графика. Странно, но раньше я не замечала, что вся моя жизнь – это ужасное утро, завтрак, потом школа, обед на третей перемене, возвращение домой, ужин, когда вернётся отец, затем домашка или прогулки с друзьями, а потом телефон или сериал, а затем и кровать. Я жила такой однообразной и скучной жизнью, что мне стало даже жаль потраченного времени. Мои друзья уже нашли себя в чем-то. Фил и Кевин – футболисты, лучшие спортсмены в школе, Эрика – идеальный визажист, мастер макияжа и прочей ерунды, Рэй – гений, не выпускающий из руки карандаш с гуашью, Грэйс – знаток химии и биологии, медалистка школы. Все они приблизительно определились со своей жизнью, а я тратила время на простое существование, жила без интересов, наклонностей и хобби. Ужасно было, что поняла я это тогда, когда опасность грозила всем нам, когда смерть буквально обитала возле меня, когда жить было уже поздно.

Но было у меня кое-что единственное, что я могла делать хорошо – розыгрыши. Когда у Эр день рождения, она уже с утра готовится к моим проделкам, когда день рождения у меня, она делает для меня то же самое. Это наша старая, но очень ценная традиция. Мы начали делать так ещё в седьмом классе, когда на уроке биологии у меня случайно потекла на неё ручка, а Эрика решила, будто я специально подготавливали для неё этот развод. Вечером я пробралась к ней в дом через чёрной ход и напугала её, показав, как делаются настоящие розыгрыши. Через год она отомстила мне, подыграв розыгрыш с её якобы переездом.

Сразу после школы, когда на улице заморосил дождь, я прибежала в участок к отцу. Усач Бородач в этот день надел красную бабочку, которая делала его слишком нелепым.

– Ты идёшь на свидание? – усмехнулась я.

– Только не говори моей жене, – пошутил он.

– Эта тайна умрёт вместе со мной.

– Я всегда был уверен в тебе, Белл, – засмеялся он и пропустил к отцу в кабинет.

Отец перебирал бумаги, с наивностью глядя по сторонам. Тони, который был больше его секретарём, чем полноценным учеником полицейского академии держал большую кучу папок с самым обиженным взглядом на свете. Однажды я спросила у отца, не стыдно ли ему тратить практику студента на собственные прихоти, на что он ответил мне, что только так Тони Райт познает настоящую полицию и правопорядок. Я не стала разбираться, каким способом у него это может получиться.

– Сейчас только час дня, – увидев меня, сказал отец. – А уроки кончаются в три.

– Нас отпустили раньше.

– Сейчас у тебя должен быть французский, миссис Роберти отпустила тебя?

Предварительно он посмотрел на какую-то бумажку, что лежала под прозрачным стеклом его стола.

– Что? Ты держишь моё расписание у себя на столе? – удивилась я.

– И расписания звонков тоже.

– Теперь у нас сокращены уроки, – ответила я.

– Думаю, стоит вообще отменить школу.

– У нас и так был недавно карантин, так что нам не будут делать ещё один.

Отец рассудительно посмотрел на меня и дальше принялся составлять график закономерности жертв.

– Мама дома, – пробубнил он, вырисовывая кривую красным маркером на небольшом картоне. – Я подвезу тебя до дома.

– Я по делу.

– Мне некогда.

– Я не к тебе пришла.

Папа отвлёкся от графика, устремив на меня взгляд полный непонимания.

– Тони, не мог бы ты мне с кое-чем помочь? – Я повернулась к парню, который до этого сидел на конце стола, раскладывая бумаги на две стопки. Он принял самый скверный вид, всем своим взглядом показывая, что ему совсем не нравится работа, которой его обременяют. Когда он услышал своё имя, он удивлённо посмотрел на меня, как, собственно, и отец. Оба они уставились, ожидая моей просьбы.

– Не мог бы ты прийти в своём рабочем костюме на вечеринку к моей подруге и сказать, что ты приехал из другого города, чтобы обыскать весь дом, потому что до тебя дошла информация, что у неё дома много наркотиков.

– Что? – Тони посмотрел на меня, как на глупую девчонку.

– Нет, – тут же отрезал папа. – Рабочая форма нужна для работы, а не для ваших глупых розыгрышей. Тем более, я ещё не дал своего согласия на твоё присутствие на этой вечеринке.

– Папа, это не какой-нибудь там новый год, это день рождения Эр.

– И что, я не дам тебе запрягать моих собственных работников.

Я, конечно, могла ещё немного пораскинуть мозгами и придумать другой развод, но я уже нашла идеальный вариант для себя, поэтому меня невозможно было переубедить. Тем более, у меня не хватало бы времени на подобную суету – вечеринка была уже через пару часов.

– Почему именно я? – спросил Тони.

– Тебя здесь ещё никто не видел, а новых работников в отделении никогда не бывает, так что никому и в голову не придёт, что это подстроено.

– Зачем тебе это?

– Это наша традиция. Если её нарушить, то смысл нашей дружбы будет потерян.

Тони слегка усмехнулся. Я обратилась к нему, потому что знала, что он согласится. И даже не потому, что ему нечем заняться вечером в пятницу или ему не хватало общения в нашем городе, а потому, что за эти недели, что он работал с моим отцом в одном кабинете, я слегка подружилась с ним. Нет, мы ни разу не говорили, но порой, когда отец начинал отсчитывать меня, я смотрела на Тони и видела, как он слегка улыбается, или же, когда отец пытался шутить или говорил глупые вещи, мы пересекались с Тони взглядами и вместе, без слов, кривили улыбку на лице, будто бы общаясь друг с другом, только мимикой. Он мог бы быть и другого мнения, но я начала считать, что наши отношения дошли до того уровня, когда я могу обратиться к нему за помощью.

– И ты думаешь, мне будет интересно на школьной вечеринке? – спросил он.

– Да, – наперекор ему ответила я. – Это лучше, чем сидеть целый день в компании моего папы.

Папа прокашлялся, давая мне понять, что я говорю много лишнего.

– Я не прошу провести весь вечер с нами, я лишь хочу, чтобы ты помог устроить мне розыгрыш, а потом можешь уехать. Это займёт минут десять, не более, – обратилась я к Тони.

– Нет, – вместо него ответил папа. – Придумай другую шутку.

– Вообще, – вставил своё слово Тони. – Мне не сложно.

– Ты ведь сможешь сыграть злобного копа? – уточнила я.

– В школе я посещал актёрский кружок, был не самым худшим учеником. Хотел было даже стать актёром.

– А почему выбрал это? – обвела я взглядом полицейский кабинет и в особенности, сидящего рядом отца.

– Шансов, что я стану актёром, почти не было, так что пришлось выбрать другую работу, более реальную.

– Тони Райт, – строго приказал мой отец, – нам всё равно, какие кружки ты посещали в детстве. Сейчас ты должен сказать: «Нет» этой девчонке и отправить её домой.

– Ну нет, – возразила я. – Ты не можешь решать за других людей. То, что ты босс не даёт тебе права командовать и личной жизнью своих сотрудников.

– Я ещё раз повторяю, Изабелла, придумай другой розыгрыш.

– А может, ты и придумаешь?

За секунду лицо отца исказилось, все мысли направились у него, на, казалось бы, самую сложную задачу в его жизни – придумать розыгрыш.

– Я придумаю, – начал тянуть он время. – Порой в юности я тоже устраивал такие розыгрыши.

– Кто? Ты? – изобразила я самое недоверчиво лицо в своей жизни.

– Знаешь, как я разыграл своего товарища на предпоследнем году обучения?

– Ну и как же? Сказал ему, что у него спина белая?

– Я сделал вид, будто бы забыл про его день рождения. Ты тоже можешь так сделать. Представляешь, заходишь ты такая к Эрике, удивлённо оглядываешься по сторонам и спрашиваешь, а в честь чего она устроила вечеринку?

Мы с Тони снова посмотрели друг на друга. Я видела, как он пытается не засмеяться, и точно такое же выражение моего лица создавало ему ещё большую трудность держаться перед начальником.

– Ну так что, Тони, – обратилась я к нему, – заедешь за мной в семь вечера?

***

И правда, ровно в семь часов, когда на улице уже было темно, как ночью, полицейская машина, которую отец специально выдал Тони, чтобы он мог общаться с ним по рации, стояла возле нашего дома.

– Значит, это и есть новый папин коллега? – обратилась ко мне мама.

– Да, его зовут Тони Райт.

– Он выглядит хорошо.

Мама незаметно посмотрела в окно, прикрываясь шторкой, чтобы Тони не заметил её. Стоял он метрах в семи от неё, но она разглядела его полностью. В свои тридцать девять лет она обладает прекрасным зрением, которое не передалось по наследству ни мне, ни Брэдли. Зачастую она любит говорить, что полезные овощи и фрукты помогли ей сохранить все сто процентов зрения, но на самом деле ей просто повезло с генами, глаза моей бабушки тоже никогда не давали сбой, она и сейчас, в шестьдесят пять видит лучше меня с братом.

– То, что он заезжает за тобой не стоит рассматривать, как свидание? – уточнила у меня мама.

– Нет, конечно, – отмахнулась я. – Если это было бы так, то мой отец давно бы уже закрыл его за решёткой.

Она засмеялась, снова выглядывая из окна.

– Я пошла, – сказала я, докрашивая правый глаз.

– Будь осторожна, – сказала мама. Теперь каждое утро, уходя в школу, я слышала эту фразу. Все дети Тенебриса слышали её, но лишь малость придавали значение.

– Электрошокер взяла?

– Да, он здесь, – я загнула чёрную кофту, показывая небольшое устройство, торчащее из тёмно-бардовых джинс.

– Отлично.

Мама поцеловала меня и открыла мне двери. Так теперь было всегда; обычное утро превращалось в проводы меня в школу, будто бы я уходила в армию. Я вышла на крыльцо и про себя заметила, что на улице довольно тепло, и возможно, я зря надела тёплую кофту, которую обычно носила зимой, когда холодный ветер пробирался в дом сквозь неутеплённые окна. Я забралась на переднее сиденье полицейской машины, где Тони, должно быть, уже заждался меня.

– Привет, – сказала я. Он кивком поприветствовал меня и завёл машину.

– Давай так, – сказала я, пока мы ехали. – Я зайду в дом, а минут через семь придёшь ты.

– Мне нужно будет показать удостоверение?

– Конечно, только смотри, чтобы она не увидела графу, где написано Тенебрис.

– Ладно, – кивнул он.

– Спасибо, что помогаешь мне, с меня шоколадка.

– Я не ем сладкое, – усмехнулся он.

– Серьёзно?

– Мне ничего не нужно.

– Я всё равно найду способ отблагодарить тебя, – улыбнулась я и снова попросила его завернуть за угол.

– Как ты разыгрывала её в прошлом году?

– В прошлом году мы вместе с друзьями записали ей шуточное поздравление, которое потом транслировали по городскому радио, – улыбнулась я. – Мы сказали, что разыскивается Эрика Хьюз за то, что она слишком стильно одевается. В прошлом году мой розыгрыш был лучше.

– А зачем это вообще? – спросил Тони.

– Не знаю, – пожала я плечами. – Мне нравится устраивать что-то интересное.

– Ты, то есть, бунтарка?

– Не-ет, – протянула я. – Я просто люблю веселье.

Отец говорит, что розыгрыши – это типичный пример того, что я застряла в детстве и не желаю вылазить оттуда. Иногда мне кажется, что он прав. Иногда мне тоже кажется, что мне пора взрослеть. Но я ничего не могу поделать с собой: каждый раз, когда у Кевина, Фила и Эрики рождается новый необычный план, я чувствую огромное желание осуществить его.

– Это её дом? – указал на одноэтажный домик Тони.

– Следующий, – ответила я, и он затормозил возле двухэтажного бежевого цвета домика.

– Семь минут, да? – уточнила я.

Он кивнул, и я, выпрыгнув из машины, понеслась к дому Хьюзов.

Больше всего Эрика любит розовые шары, всегда украшает ими весь дом. В её с братом комнате всегда можно найти бледно-розовые шары, которые обычно надувает Бен, потому что Эрика говорит, что у неё от этого кружится голова. Я поднялась по лестнице, абсолютно пустой, без какого-либо намёка на розовый шар, который Эрика ещё днём привязала к перилам. Возможно, кто-то украл его до начала вечеринки. Здесь всегда воровали гелиевые шары, кто угодно: подростки, дети или же пенсионеры. Я постучалась и мне тут же открыла двери Эрика. Я кинулась обнимать её, стараясь сделать это как можно крепче.

– Только не так больно, – пискнула она в моих руках. – А то не получишь торт.

– Да я и без него обойдусь, – усмехнулась я. – А вот без тебя не смогу.

Она засмеялась в моих руках.

– Люблю тебя, – прошептала она.

– А я тебя, – прямо в ухо приговорила я. – Наконец-то, тебе тоже исполнилось семнадцать. Теперь ты не такая мелкая, какой была раньше.

– Так, – она обиженно засмеялась. – Пойдём.

Мы прошли в дом и сели на диван, где уже была Грейс. Она пыталась собрать кубик Рубика, который, вероятней всего, нашла где-нибудь у Эрики. В доме Хьюзов всегда полно всяких вещей, о которых они давно уже забыли. Порой бывало, в детстве, мы с Эр бегали по дому в поисках какой-нибудь странной вещицы. Обычно мы находили старый торшер, годов таки из семидесятых, железный самовар, покрытый росписью, маленькую скрипку без струн и смычка. В детстве я завидовала своей подруге – она могла подняться на чердак и, устроив себе целое приключение, найти много интересного, чего нельзя было сделать в моём доме. У нас всем заправляет мама, а она не любит подобный беспорядок.

– Может, вам принести чего-нибудь? – спросила у нас Эрика.

– Я ничего не буду, – помотала головой Грейс.

– Хорошо, тем более в этот раз у меня совсем мало выпивки.

Со второго этажа спустился Бэн и, не обращая ни на кого внимания, взял бутылку пива со столика.

– Так, стоять, – тут же спохватилась Эрика, но Бен уже убегал на второй этаж. – Как же он меня бесит, – посмотрела ему вслед она.

Мы с Грейс усмехнулись. Её брат всегда смешил нас. Он совсем не похож на свою сестру, он не экспериментирует с внешностью и не проводит по часу в день возле зеркала в поисках новой причёски. Они совершенно разные, Эрика точная копия своей мамы, а Бэн папы, только цвет волос у них одинаковый, а в остальном они разошлись.

К Эрике подошли две девчонки, вероятно, из кружка бисероплетения и поздравили с семнадцатилетнем, а потом, она, наконец, соскочила с дивана и пошла открывать двери. Я направилась следом за ней, оставив Грейс с кубиком Рубика на диване. Эрика, улыбаясь, открыла двери, ожидая встретить Кевина с Филом или другую свою знакомую, с которой ходит вместе на вязание, но это были не они, на пороге стоял Тони в полицейской форме.

– Вам кого? – удивилась она, а в её глазах пробежался страх.

– Тони Райт, – показал он удостоверение. – Полицейский участок Гринберг. Мне поступило сообщение, что у вас дома торгуют наркотическими веществами.

Я стояла рядом и еле скрывала восхищённой улыбки. Тони был бесподобен в роли строгого участкового.

– Нет, – ответила Эрика.

– Разрешите, я остановлю ваше веселье и осмотрю весь дом?

– Но у меня День рождения.

– В таком случае, с Днём рождения! – поздравил Тони.

– Спасибо.

– И всё же, я попрошу всех покинуть вечеринку.

– Нет, – выкрикнула она. – Не надо останавливать вечеринку. У нас даже нет алкоголя.

– Но ведь у тебя был бочонок с джином, – сказала я.

– Белл, – повернулась она ко мне и шёпотом спросила. – Что ты творишь?

Мне вдруг стало смешно. Я засмеялась очень сильно. Лицо Эр забавляло меня до ужаса.

– Это ты? – только и выдавила она. – Это актёр? Где ты его нашла?

Я знала, что она будет спрашивать. Эрика не всегда понимает, как я устраиваю ей розыгрыши.

– Знакомься, это Тони, – сказала я. – Новый работник моего отца.

– Я Эрика, – подала она ему руку. – Кто-то ещё устраивается на работу в Тенебрис?

– Меня сюда направили на прохождение практики, – ответил он.

– Сочувствую.

Тони улыбнулся. Он до сих пор не убедился, что жизнь в Тенебрисе не самый лучший вариант существования.

– Проходи, – пропустила его Эрика.

– Да нет, – ответил он. – Я вообще хотел уходить.

– Оставайся, – ответила она. – Я пока пойду отберу у брата бутылку.

Она убежала на второй этаж, потому что совсем недавно заметила, как Бен взял со стола ещё один стакан.

– Ты прекрасно сыграл, – восторженно произнесла я, обращаясь к Тони.

– Да ладно.

– Серьёзно, я сама чуть не поверила.

Он скромно улыбнулся. Мы прошли в дом Эрики, хотя Тони совсем не собирался оставаться. Я хотела познакомить его с Грейс, но, придя к дивану, я её уже не увидела. Скорее всего, она встретила Фила и Кевина и ушла куда-нибудь с ними. Кевин и Фил тоже переняли мою привычку устраивать Эрике какой-нибудь розыгрыш, и, что обиднее всего, у них это получалось лучше меня.

– Здесь только школьники? – удивлённо спросил Тони, показывая на Эшбери Коул, стоящую недалеко от нас. Обычно её не оттащить от выпивки, но не сегодня, вот уже шесть месяцев шестнадцатилетняя шатенка терпеливо ждёт рождения ребёнка.

– Не удивляйся, – сказала я. – Она бросила школу в том году.

– А кто отец?

– Я не должна говорить тебе.

– Почему?

– Потому что это статья, а ты – коп, – усмехнулась я.

– Какая статья?

– Педофилия.

Даже когда мой отец разбирал это дело, я не давала ему поводов подозревать в этом деле меня. Вообще, многие знали, что Эшбери встречалась со своим учителем гитары, но никто и словом не обмолвился. Лишь её мать, узнавшая о беременности дочери, доложила в отделение, что Эшбери изнасиловал тридцатилетний педофил. Половина из этого была неправдой, Эшбери осознанно встречалась со своим учителем, но мистеру Гарсиа было уже за тридцать, а значит, он сильно рисковал попасть за решётку. Отцу бы повысили зарплату разгадай он, кто отец ребёнка, и я могла сильно помочь ему в этом, но это был тот самый момент, когда мне не стоило вмешиваться во всё это.

– Учитель? – спросил Тони.

– Почему сразу учитель.

– Обычно ученицы интересуются своими наставниками, так что искать нужно было в школе.

– Если ты такой умный, тогда почему убийца всё ещё на свободе?

Тони пожал плечами. Сомневаюсь, что в академии, где он провёл два года учили тому, как ловить реальных преступников при серийных убийствах. Скорее, он был готов лишь к раскрытию таких дел, как педофилия, школьная наркомания, хулиганство пятиклассников, поэтому его и определили в один из самых тихих городков Америки, а оказалось, здесь только забурлила настоящая жизнь.

– Так значит, это Эрика, – перевёл тему Тони, показывая на мою подругу, которая беседовала с Рэем и Грейс.

– Да, – кивнула я. – А рядом её парень Рэй и подруга Грейс.

– Это сильно стремно, когда в городе, где вы жили несколько лет происходят такие вещи?

– На самом деле, мне кажется, нас это обойдёт стороной.

– Ты так уверена?

– Да, – кивнула я. – Я уверена.

Но говорила я это не ему, а себе.

Между нами повисла небольшая тишина. «Linkin Park – Good Goodbye» громко заиграл на весь дом. Из толпы к нам направлялись Кевин с Филом.

– Привет, Белл, – протянул мне руку Кевин. – Это твой подставной коп?

– Тони Райт, – протянул Тони удостоверение.

Кевин с Филом громко рассмеялись. Тони должен был арестовать Фила за пребывание в нетрезвом виде, или хотя бы доложить об этом его отцу, которому и дела не было до этого. В этом-то, пожалуй, и состоит минус полицейских – порой приходится нарушать правила.

– Арестуйте меня, – шатаясь на ногах, протянул Фил руки к Тони.

– Сейчас я не на службе.

Если бы отец услышал его слова, то выгнал бы с работы. Мой папа говорит, что служба идёт всегда, даже ночью, когда ты спишь, ты должен быть начеку.

– Пойдём. – Кевин, который был не так пьян, попытался оттащить Фила.

– Я Филлип, – зарычал он. – А ты кто?

– Пойдём, – потянул Кевин своего друга.

– Я Тони, новый участковый, – Тони протянул ему руку.

– Кевин, – мой друг пожал её.

– Филлип Николсон, – присел рядом со мной Фил. – А ты, Тони, должен знать, что, если ты сидишь рядом с Белл, то тебе стоит быть настоящим джентльменом.

– Фил, пойдём, – Кевин попытался поднять его.

– Я ещё не договорил, – ответил Фил. – Потому что Белл из тех девушек, которые требует к себе особого внимания.

– Ладно, – вдруг выскочила улыбка на моём лице. – Всё понятно, можешь идти.

– Я не хочу уходить от тебя.

Я никогда не слышала от Фила подобных слов, даже когда он был пьян. Я серьёзно, поверьте мне, Фил Николсон – это человек, который никогда не говорит тёплых слов другим людям, наверное оттого, что в детстве ему никогда такого не говорили. В любом случае, мне вдруг стало очень радостно от его простой фразы. Я иногда удивлялась, как многое он мог сотворить с моим настроением своей простой улыбкой, простым взглядом, движением или появлением.

– Но тебе стоит уйти, – не глядя ему в глаза, сказала я.

– Но почему?

– Потому что нам пора, Фил, – Кевин поднял его за руку. – Пойдём ко мне домой.

– Я не хочу.

– Нам пора.

Они начали драться не то в шутку, не то на самом деле. Всё прервал визг, донесшийся до нас со второго этажа. Мы с Тони соскочили и побежали наверх, многие сделали так. Кев и Фил остались на первом.

– Тони Райт, – протягивая всем своё удостоверение, он проходил вперёд.

Все застыли на одном месте. По коже пробежался холод, замораживая каждый участок тела. Эрика, не шевелясь, смотрела в упор стене, когда Тони подошёл он увидел то же, что и все мы. На стене красовался большой чёрный знак «А».

– Никуда не расходитесь, – скомандовал Тони. – Сейчас я вызову подкрепление.

Не будь я напугана, я бы удивилась возможности Тони меняться в своём настроении за пару секунд. Вот недавно он с усмешкой смотрел на пьяного Фила, шутил со мной, слегка пританцовывал, а теперь стоит здесь, и смотрит прямо в глаза смерти, и он совсем не боится, как мы. Он за секунду стал серьёзным, и в его взгляде я заметила ту частицу, которая принадлежала моему отцу.

Он достал из штанов пистолет, быстрым движением зарядил его, и готовый пойти в обход по дому, сделал пару шагов. Сзади него разразился громкий смех. Метьюз Джексон громко захлопал в ладоши, оскалив зубы.

– Браво, – громко сказал он. – Вы реально купились? – он показал пальцем на знак.

– Заткнись, Юз, – попросила какая-то блондинка.

– Это был мой розыгрыш, ребят, вы чего.

Он был пьян и оттого смеялся, но все остальные молчали. Все, без исключения, и даже Тони, уставились на него так, будто он не просто пошутил, а совершил настоящее убийство.

Нарушила тишину Эрика, которую этот поступок вывел из себя.

– Что ты делаешь? – прокричала она. – Не в моём же доме. Ты совсем идиот?

– Ты же любишь розыгрыши, – громко сказал Юз.

– Но не такие.

Из толпы вынырнул Рэй, его лицо казалось сильно озлобленным. Кажется, я никогда не видела его в такой ярости.

– Какого чёрта ты вытворяешь, – схватил Рэй Юза за футболку и сильно оттащил его от Эрики. Он сказал ему что-то не слышное мне.

Метьюз попытался отбросить от себя Рэя, но он был слишком пьян, чтобы оказать ему достойное сопротивление.

– Так, – подлетел к ним Тони. – Отпусти его, – приказал он Рэю.

Он совсем не хотел делать этого, но ему пришлось отшвырнуть от себя Юза так, что он даже упал. Много кто был недоволен. Уверена, что кроме Рэя многие бы хотели ударить Юза, но все стояли на своих местах. Нас было человек восемь, заставших то, как Эрика в истерике убегает в свою комнату, а Рэй следом за ней. Рядом со мной осталась Грейс.

– Ему всё сойдёт с рук? – спросила она.

– Всегда сходило.

Метьюз Джексон – это то, что осталось после Алекса Самитьера. Вместе они были что-то вроде лучших друзей. Я помню времена, когда Юз был ещё нормальным парнем. Лет так пять назад мы вместе с ним качались на качелях, он давал мне покататься на своём велосипеде, а я давала списывать биологию. Один раз он проводил меня до дома, а я ждала, когда он позовёт меня гулять. Он взаправду был таким: добрым, чутким – а потом они с Алексом стали друзьями, и Юз превратился в его точную копию.

Я увела Тони на первый этаж, пытаясь объяснить, что к сыну помощника мэра не может быть никаких претензий.

– По-твоему, это честно? – спросил он.

– Нет, но мы ничего не сможем сделать.

Он не возражал. Наверное, в академии его научили, что коррупция иногда решает всё.

– Ты не пойдёшь к Эрике?

– Она с Рэем, а я не к месту.

– Но всё же, ей будет приятно.

– Если с ней Рэй, то во мне она нуждается меньше всего, – сказала я. – Так происходит всегда, когда у подруг появляются парни.

Мы опять сели на диван, где сидели предыдущие двадцать минут.

– Ты вроде хотел домой, – сказала я.

– Подожду, вдруг ещё случится что-то подобное, – он помолчал, а потом добавил. – Он считает это смешным?

– Он сделал это так, потому что Алекс сделал бы точно так же.

– Тот самый Самитьер? – спросил Тони.

Я кивнула. Самитьер, даже будучи мёртвым, не упускал возможности быть у всех на слуху. Более того, по школе уже ходили слухи, что это призрак Самитьера оживился после долгого затишья.

– Они были друзьями. Вместе унижали младшеклассников, распускали слухи, избивали людей.

– В твоём представлении Самитьер был исчадием ада.

– Самитьер был одним из самых плохих людей, которых я знала.

– И чем же он тебя так обидел?

– Ничем. Я просто знаю, – соврала я.

Тони понял, что я о чём-то умалчиваю, но не стал спрашивать снова. Мне это нравилось. Он умел вовремя остановиться.

Издали я заметила, как Грейс надевает кожанку, она прошла ко мне, чтобы попрощаться.

– Уже уходишь? – спросила я.

– Я сильно разволновалась, мне нужно срочно принять таблетки.

– Ладно, пока, – обняла я её. Тони тоже попрощался.

Врач, который лечит Грейс, выписывает ей кучу таблеток. У неё есть специальная коробочка с таблетками, подавляющими злость, волнение, депрессию, стресс и даже приступы радости. На самом деле она полностью здорова и сильна, я общаюсь с ней почти каждый день, и она взаправду выглядит лучше любого человека с самой уравновешенной психикой. Я всегда считала, что она зазря ходит к психологу, от которого ей никакого толка никогда не будет, потому что она полностью здорова.

Я ещё немного посидела с Тони. Нам было не о чём разговаривать, поэтому мы просто сидели рядом и молчали. В целом, мне было неловко. Особенно, когда Майк Аверс смотрел на меня ревнивым взглядом.

– Поднимусь к Эрике, – сказала я, чтобы покинуть диван.

– Хорошо, я посижу ещё немного, пока не буду уверен, что тут всё хорошо.

Я направилась к лестнице, но позади меня окликнул Тони. Он догнал меня, когда я уже была на второй ступени.

– Ты забыла телефон.

– Да, точно, спасибо, – улыбнулась я, продолжая подниматься на этаж, где было пусто. Я дошла до последней одиннадцатой лестнице, посмотрела прямо по коридору и издала, наверное, самый громкий визг в своей жизни.

На полу, под собственнонарисованным знаком убийцы, окровавленный Метьюз Дженсен слегка трясся, разбрызгивая кровью белый палас. Только когда приехала полиция, мы нашли у него в руке лист бумаги с напечатанными на принтере словами «Знаком убийцы может пользоваться только сам убийца».