Читать книгу Буковый лес. Роман-предчувствие - Александр Балыбердин - Страница 10

Полковник Моррон не стал тратить время на приветствие и жестом пригласил вошедших сесть за стол, на поверхности которого тут же появилась трехмёрная карта местности. Это был мыс, образованный, с одной стороны, высоким берегом широкой и полноводной реки, а с другой – глубоким оврагом, который в своих верховьях плавно поворачивал к югу так, что площадка, а, точнее, широкое поле в верхней части мыса напоминало палубу вставшего на якорь авианосца.

– Похоже на то, как изображают на картах старые городища. Когда-то здесь был город, не правда ли? – спросил Филипс.

– Вижу, Вы неплохо разбираетесь в картах, – заметил Моррон. – Думаю, вам обоим будет интересно узнать о месте, которое предстоит исследовать и которое может преподнести ряд неожиданностей. Поэтому внимательно смотрите, слушайте и запоминайте. Нас интересует этот объект.

Полковник коснулся карты, и на ней появилось изображение беседки или, лучше сказать, ротонды – одной из тех, которыми когда-то было принято украшать городские сады и парки. Ротонда стояла на краю оврага, в том месте, где мыс своей вершиной был обращен к реке. Видимо, когда-то здесь находился городской сад, и капитан про себя отметил, что место для него было выбрано со знанием дела.

– Узнаёте это место, сержант? – полковник перевёл взгляд на Рона. – Согласно отчёту о последней операции, именно из этой ротонды враг вёл по Вам прицельный огонь и именно здесь Вы видели девушку, изображение которой записал «хранитель». Не так ли?

– Похоже, что здесь, – ответил Рон, поймав себя на мысли, что ему не хотелось бы снова увидеть ту запись.

– Отвечайте по форме, С19! – повысил голос полковник, впервые назвав Рона по позывному.

– Так точно, сэр!

– И Вы уверены, что выстрел достиг цели, и враг был уничтожен?

– Да, сэр!

– Тогда объясните, почему команда контроля не обнаружила тел повстанцев и, вообще, никаких следов боя. Однако замечу, что у нас, действительно, нет ни малейшего сомнения в том, что бой был. Вот запись, сделанная Вашим «хранителем», сержант.

Стол превратился в экран, на котором замелькали кадры боя. Филипс видел подобное впервые. До этого момента ему не приходило в голову, что сыну приходилось убивать других людей. Рон вёл бой, а рядом с ним, буквально в нескольких шагах, на розовом от крови снегу лежал убитый напарник. Смотреть на это было непривычно и тяжело. Поэтому, когда в конце записи на экране в лучах поднимающегося солнца на мгновение появилась девушка и тут же упала, капитан испытал облегчение. Бой закончился, враг был повержен, и сын остался жив.

Такие же смешанные чувства испытал и сам Рон, в душе которого слова полковника заронили робкую надежду на то, что девушка жива.

– Но это ещё не всё! Уверен, что это место преподнесёт ещё немало загадок. – произнёс Моррон. – Вы были правы, капитан, предположив, что ротонда появилась здесь неслучайно. Когда-то в этой части города, действительно, был сад. Вот, посмотрите!

На поверхности стола, одна из другой, стали появляться фотографии незнакомого города – улицы и кварталы, просторные площади и засаженные цветущими деревьями дворы, покрытые зеленью овраги, театры, банки и магазины, гимназии, пароходы на широкой и полноводной реке, уходящие за горизонт заречные дали, храмы, монастыри и, наконец, главный городской сад с аллеями, беседками и ротондами, среди которых нетрудно было узнать ту на вершине мыса.

– Какой-то губернский город? Неужели он не погиб в Великой войне и всё ещё существует? Не могу в это поверить, – удивился Филипс.

– Действительно, всё это не более чем воспоминания. Просто несколько старых, пожелтевших от времени снимков. Сейчас это место выглядит так. Вот снимки с нашего спутника. – Моррон снова коснулся поверхности стола, и на ней возникла панорама лежащего в руинах города, в котором, при самом богатом воображении, было невозможно узнать тот город с цветущими садами, белокаменными храмами и просторными площадями, которым ещё минуту назад они любовались на старых фотографиях. На главной площади, изрытой воронками и траншеями, капитан заметил огромного размера круги. Как будто кто-то специально сделал их такими, чтобы круги можно было заметить из космоса. Масштабировав снимок, Филипс понял, что это всё, что осталось от цифры 900, в которой на месте девятки виднелась воронка от снаряда, а два сохранившихся круга были нулями, выложенными из какого-то строительного материала.

– Что это? Какое-то послание потомкам?

– Скорее, напоминание о том, как хрупок наш мир, – с иронией заметил полковник. – В год начала Великой войны этот город готовился отметить юбилей, и, судя по размаху задуманного, торжества должны были потрясти весь мир, и мир, действительно, был потрясен. Великой войной. Должен признаться, что меня всегда поражала эта удивительная неспособность людей видеть хотя бы чуточку дальше собственного носа. Это упорное нежелание понять, что завтра начинается сегодня, и оно могло бы быть совсем другим, будь мы внимательнее к тому, что нас окружает. Вы спросите, зачем я об этом говорю?

Моррон, до этого как бы беседовавший с самим собой, замолчал, поднял глаза и посмотрел на Филипсов взглядом, требовавшим дать ответ немедленно, как на экзамене, и, не дожидаясь, когда он прозвучит, коснулся поверхности стола. В тот же миг, словно с высоты, на него упала россыпь снимков, на которых была изображена та самая береговая ротонда, снятая с разных ракурсов.

– Вот старые снимки, – ловким движением руки полковник смахнул несколько снимков в угол стола, – а вот новый, сделанный несколько дней назад. Приглядитесь внимательнее. Не кажется ли вам нечто странным? Замечу, что аналитикам, которых мы привлекли к работе, для этого потребовалось добрых полчаса, но у вас этого времени нет. Даю две минуты.

Однако и этого времени не потребовалось, так как, сначала Рон, а затем и отец быстро заметили деталь, которая, если бы не наводка полковника, вряд ли привлекала бы их внимание. Поверхность одной из колонн ротонды казалась покрытой каким-то налётом, который можно было бы принять за дефект кадра или потрескавшуюся и облупившуюся краску. Однако при увеличении кадра в этих «дефектах» можно было разглядеть определённый порядок или систему. Что настораживало. Поскольку с детства каждый гражданин Империи знал: где порядок и система – там и человек, и, наоборот, где человек – там порядок и система.

Моррон был доволен догадкой.

– Возможно, это естественный дефект строения, за которым уже многие годы никто не присматривает, а, может, и нечто другое. Но что именно? Если это чьи-то следы, то кто и когда их оставил? Это вам и предстоит выяснить. «Прыжок» назначен на шесть часов утра. Сейчас вы пройдете в портал, где офицер проведет дополнительный инструктаж. Затем важно выспаться. Подъём в три часа. На этом моя миссия закончена, а ваша только начинается. Мы снова встретимся, когда работа будет уже сделана. Постарайтесь ничего не упустить и, конечно, вернуться живыми. Если вопросов нет, вы свободны!

Моррон небрежно смахнул со стола фотографии, и его поверхность превратилась в обычную столешницу.

– Полковник, разрешите вопрос?

– Да, капитан.

– Как называется город, который мы видели?

– В разное время его называли по-разному – Хлынов, Вятка, Киров, и сейчас это уже не важно. Впрочем, если хотите, можете сами дать ему имя.

– Может быть, Вятка?